Ты такой же красивый

*** Когда Чарли говорил, что Заря может быть искренним, он не имел ввиду, что сам слишком много врёт или что-то такое, нет. Просто тот так открыто признаётся в любви, что „Луне” остаётся лишь смущённо отводить взгляд. Ну, не умеет он говорить ласковые слова. Может сделать какие нибудь действия, например там, приготовить завтрак, обед, за него, или незаметно оставить записку с пожеланием удачи. Даже как-то стыдно становится, такое солнышко отдаёт много тепла кому-то, вроде своей противоположности, которая никак не реагирует. У этого Солнышка волосы почти золотые, а у луны тёмнее самой ночи. Это Солнце как-то раз покрасил передние пряди в черные и белые оттенки, ибо чего только Луна как во тьме ходит, может он тоже хочет? Поддавшись потоку воспоминаний, Чарли даже не заметил, как они уже пришли к тому самому месту. И... Заря держит его за руку? Вроде варежки, перчатки, на руках есть, а всё равно как-то неловко. — Вот, вот! Смотри! Эта та самая ёлка! Я конечно говорил, что сам взял тебе звезду с неба, но эта ёлочка мне помогла, дотянувшись до неба и поймав одну золотую негодницу! – хохотав над своей сказкой, пробубнил Заря. Чарли нравятся сказки с хорошим концом. Они внушают какую-то ложную надежду, за которую ты держишься, как за последнюю. „Солнце” машет кому-то из толпы, подбегая к группе друзей, так же не забыв потащить за собой „Луну”. — Дарова, Сан! Давно не виделись! Как жизнь то? – промолвила Роксана, по-дружески похлопав блондина по плечу. — Ох, всё лучше некуда! Я тут решил показать Чарли это завораживающее место, а тот даже ничего не скажет, – с ноткой печали сказал Заря. Чарли с любопытством осматривал всё, стараясь не вертеть головой, но если присмотреться, то можно было увидеть то, как его глаза бегают туда суда. Вон там дети лепят снеговика, кто-то играет в снежки, а кто-то вообще лежит в снегу и плюёт на то, что может заболеть. А вон там пробегает котик... надеюсь, ему не сильно холодно. — Вижу, вам обоим нравится это место? – спросил Федя [очевидно, это Фредди], поправляя капюшон. „Солнце” активно закивал, улыбаясь так, будто ещё немного и станет чеширским котом(АХАХАХ, ЧТО). Заметив резко поникший взгляд своей Звезды, „Сан” повернулся тому лицом. — Эй, может тебе холодновато? Я могу дать тебе свой шарф..– пробормотал „Солнце”. — Нет, мне не холодно, – ответил Чарли, бросив злой взгляд на группу „Гламроков”. Они решили отнять внимание „Солнца”, но Заря и Чарли должны были провести время только вдвоём. Ох, солнышко понял, в чём дело. — Ой, ребят, кажется, ему плохо. Мы лучше завтра встретимся, – рассеянно сказал „Сан”, беря того за руку и спеша покинуть то место, пока сами "гламроки" даже как-то не удивились этому, просто крикнув им короткое „пока”. Чарли не сопротивлялся, удивлённо смотря тому в спину, пытаясь успевать за ним. Будто ведёт на правильную дорогу. Да похуй, если неправильную, главное, что его солнышко будет рядом и, если что, даст руку помощи. *** Дойдя до дома, Заря толком ничего не объяснил. „Муну” всё равно не слишком нравился холод, так что расспрашивать не стал. Снег это вода, а вода это сыро и мокро. Уже переодевшись, „Солнце” притянул „Луну” в объятья, с нежностью целуя в губы, будто в первый раз. — Мне показалось, или ты тогда ревновал? – невинно спросил Заря, заглядывая тому в глаза. Ведёт себя как ребёнок, а вроде и понимает не хуже 90-летних дедов. Ещё и смотрит так. Чарли точно уверен, что задолжал ему что-то, да всё не поймёт что. Немного подумав, он решил, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. — Я задолжал тебе поцелуи, – промолвил „Луна”, неуверенно целуя того в щёку. „Солнце” так и засветился от счастья. Началась шуточная борьба, кто кого зацелует. Чарли заметно проигрывал, но сдаваться не собирался. Всё закончилось тем, что они просто легли в обнимку. Точнее, Заря прижимал того к себе, а Чарли лишь думал о своём. Может придумывает сказки, а может думает о первых шагах. — Эхм... Солнышко... – прошептал „Луна”, после услышав в ответ приглушённое „угу”, – ам, ну... я.. люблю тебя...? – Чарли готов был провалиться сквозь землю, хотя ничего стыдного и не было. Его ещё сильнее прижали, уткнувшись носом в макушку и тихо ответив, так, чтобы никто кроме него не услышал. — А я тебя сильнее. Не думал, что когда-нибудь заболею чем-то таким жалким, под названием любовь.