***
Ванесса не писала им несколько месяцев. Даже больше — почти полгода. Они не слышали ни ее голоса, ни ее смеха. Точно так же, как ее друзья не знали, куда она пропала. В обычных случаях об этом можно было бы не беспокоиться. В конце концов, взрослым детям нравится уединение, но Ванесса, как глупо это бы ни звучало, другая. Она всегда писала родителям сообщения. По крайней мере, до того момента, пока резко не оборвала связь и не исчезла со своей личной страницей в Интернете. Она часто желала матери и отцу доброе утро, спокойной ночи, спрашивала об их времяпровождении, рассказывала, как на новой работе, что она ела, что делала, что ее смешило или беспокоило. Она использовала сообщения, как способ справиться с дистанцией, установившейся между ними, Харрикейном и Сент-Джорджем. Вот только затянувшееся отсутствие дочери заставляло их еще больше тревожиться. Ванесса иногда видела сообщения матери, и женщина подмечала это из того, что под каждым выписывалось «Прочитано». Иногда с ее номера кто-то брал трубку, но ничего не говоря, отключался через несколько секунд, стоит Джуди, матери Ванессы, только поздороваться. Она просто игнорировала? Почему? Она пробовала позвонить снова — еще несколько раз в день, чтобы знать, что когда-нибудь Несси сможет ответить, — и потупила взгляд вниз, где перед ней лежал карандашный набросок довольно милой кухни. Возможно, ей придется украсть дизайн, если она когда-нибудь захочет изменить что-то в собственном доме. Работая дизайнером интерьера уже на протяжении двенадцати лет, Джуди до сих пор клялась, что эта работа определенно нравится ей гораздо больше, чем старые холлы офиса. В основном ей платили за то, что она рисовала планировку комнат, выбирала мебель и проявляла столько творчества, сколько хотела. Конечно, некоторые клиенты могли быть довольно скупыми в решениях относительно дизайна или могли закатить истерику, если какой-то объект казался им слишком ярким. Но это намного лучше, чем бездумно вводить цифры в компьютер. А тем временем протяжные гудки в телефоне резко оборвались, и послышался довольно резвый, бодрый голос робота. Абонент недоступен. Снова нет ответа. Одна из ее коллег стояла у кофемашины, когда женщина, захватив свою пустую чашку, подошла следом. Приятная женщина с темными волосами, немного моложе Джуди. Ее сапфировые глаза заметно засияли, когда она обернулась. — Джуд, как дела? — Неплохо, — тяжело вздохнула она, наполняя свою чашку. — Ты заканчиваешь намного быстрее меня, — оперевшись о стену, присвистнула Вероника. — С домовладельцами никогда не знаешь наверняка, — протянула Джуди и украдкой взглянула на коллегу. Подняв брови к переносице и прокашлявшись, она усмехнулась. Женщина снова обратила внимание на заблокированный экран телефона, сделав глоток. Может, это молчание — просто попытка дочери раскрыть свои крылья и улететь немного дальше от гнезда. И хотя Джуди хотелось бы знать об этом наверняка, прежде чем ее материнские инстинкты заставят ее поверить в то, что девушка попала в плохую компанию или, по меньшей мере, ее телефон украли, она гордилась Ванессой за все, что бы она ни сделала. — Эй, как там Ванесса? — наклонила голову в вопросе Вероника. Она не знала наверняка, что хотела услышать или зачем спросила об этом, но получила, вместо слов, скептически приподнятые брови и опечаленный, отведенный в сторону взгляд. — Я не знаю, — Джуди виновато поджала губы и прикрыла глаза, чтобы не видеть беспокойства на чужом лице, явно не зная, как правильно сформулировать ответ. — Она давно не отвечает на звонки. — Может, тебе лучше поехать к ней или обратиться в полицию. Вероника, ступая за коллегой, каждый ворсинкой ощущала беспокойство, да и сама несколько занервничала — обычно оборванные общение не заканчивались ничем хорошим. Джуди убрала телефон в карман сумки, накинутой через плечо, не забыв о кофе, сделала несколько шагов вперед и, замерев, остановилась. А если она в больнице? Если вдруг ей нужна срочная помощь, а ни она, ни Энтони об этом не подозревают? Или еще что-нибудь произошло, о чем они благополучно не догадываются? Может быть, ей стоит прямо сейчас без предупреждения уехать в Харрикейн и посетить Пиццапплекс? То место, с аниматрониками, с революционным прорывом и страшными историями о мертвецах за пластиковой обшивкой? Вопросов и теорий в голове моментально образовалось очень много, и это только подогревало волнение… Что, если их Ванесса пострадала от рук одного из роботов? Что, если на работе случился сбой? Ответа на сообщение не было, поэтому Джуди попрощалась с коллегой и умчалась вверх по лестнице, возвращаясь в офис. Но возвращение к выполнению заказа уже было другим. Рабочее место казалось тесным, а стул — неудобным. Когда карандаш коснулся почти законченного наброска, она вдруг поняла: ее рука дрожала. — Все в порядке, — убедила себя она, откладывая телефон на край стола. — Она уже взрослая, просто занята… очень занята. Но на мгновение вспомнила совет Вероники.Мне жаль.
Если ты это читаешь, то меня уже нет в городе. Я знаю, что ты будешь злиться на меня, и не виню тебя, но просто знай, что я делаю это для общего блага. Я уезжаю не потому, что не хочу находиться рядом с вами. Я отказываюсь быть одной из худших. Я уезжаю, потому что боюсь того, что может случиться.
Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, я вижу только вырвавшуюся анома то, что была невнимательна — и в этом причина. Я слышу, как мои мысли становятся моими врагами: они не звучат так, как подумала бы о чем-то я, не моим голосом. Каждый день это рядом со мной, а я понимаю, что все, что я бы не делала, не сработало. Это не остановится, пока кто-нибудь не заставит его, так что я решила сделать резкий разворот, даже если я могу умереть. Ха-ха, то есть, умереть не буквально, я пошутила почему ты не смеешься, Ванесса?
Ха-ха, это просто смешная ложь шутка.
Вы самые прекрасные родители, светлые и добрые, я очень сильно горжусь вами. Ведь вы сделали меня счастливой. Вы оба показали мне то, что, как я думала, давно умерло: надежду. И чтобы сохранить эту надежду, я нашла крутую работу в соседнем городе среди детей и под управлением искусственного интеллекта. Вы заставляете меня чувствовать себя хорошим человеком и быть кем-то нужным, когда я знаю, что это не так. Я убеждена, что не заслуживаю ничьих чувств. Мама, оставайся на связи и скажи папе, что мои радужные пряди смылись, а голубая стала зеленой. И кажется, придется красить волосы в родной цвет, чтобы скрыть это. Я люблю вас, напишу вам послезавтра как только получу карточку от бота.
Может быть, в Пиццаплексе я смогу сосредоточиться. Никогданеотвечайговорящимкроликамникогданикогданикогда призраковнесуществует
— Ванесса А.
***
Он говорил, что она умерла. Умерла, умерла, умерла, ты помнишь? И она помнила, сколько было крови в ее собственной комнате. И стало страшно оттого, что в ее душе снова зрела легкая, как сахарная вата, надежда на лучшее. Страшно было ошибиться, снова почувствовать боль от мрачности и неопределенности возможного будущего. Не хотелось разбивать себе сердце сильнее и топить самообладание в одиночестве и нелепой музыке, разбавляющей тишину пиццерии, понимая, насколько мизерный был шанс вернуться домой и зажить прежней жизнью. «Как ты можешь называть себя моей матерью?», — мелькает в голове одинокая мысль, и Ванесса, смахивая слезы, грустно улыбается и очень сильно надеется, что все это просто грандиозная и очень тщательно продуманная шутка. Дом, дорогу до которого заволокло туманом. «Как тебя зовут?» Это реально. Ей упорно показалось, что стоит окончательно принять сладкую веру, как все рухнет в очередной раз, как будто удерживающим фактором станет неисправное, заедающее радио… Грегори остановился совсем рядом и переглянулся с Фредди. Никто из присутствующих не успел ничего понять. — Пожалуйста, расскажи, что случилось, — умоляюще, с жалостью окликнул ее пронзительный голос, — Мне жаль, что я разрушил много всего за эту ночь. У меня нет денег, но я могу помочь с починкой Чики, Монти и Рокси. Ну, то есть, попробую. Ее губы скривились от очередной волны едва сдерживаемых рыданий. Как, как, как? Почему Грегори жив? Сломанные аниматроники, что были единственными лучиками света в любую минуту печали, — они не слышали Его голос. Как много из того, что она слышала, было неправдой? И именно это выбило ее из колеи. Сброшенная кроличья голова оказалась пустой, ничтожной тратой времени. — Ты мог сбежать и сделать все, чтобы больше не видеть такую, как я, — как-то зло сжимала в руках телефон Ванесса, на что Грегори не отступил назад, поднимая на нее шокированный взгляд, ожидая следующих слов, — Тебе, кажется, нравится риск. Мне тоже жаль. Грегори замер у фонтана у главных дверей и не смог не увидеть, с какой ноткой страха Ванесса, — снова в своей белой рубашке и синяками под глазами, — смотрела на экран телефона. Подросток подошел ближе, присел прямо на ступенях, опираясь на перила и глядя, как девушка, заметив его, тяжело вздохнула и без расчески зачесала взлохмаченные волосы в хвост, вглядываясь в мониторы на столе. — Ванни больше нет, — сквозь слезы прошептала она, однако все равно встретилась с грустными взглядом Грегори. — Не хочешь по мороженому? C этими словами она повернулась и отложила телефон с синим бантом в ящик стола. Позади краем уха она уловила, как Фредди что-то говорил, но не остановилась. Темп ее замедлился, чтобы услышать роботизированный голос. — Вы заслуживаете хорошего дня, вы оба, — произнес Фредди, предлагая поддержку, которая была необходима сейчас больше всего. — Вы совсем не заслуживаете роли сумасшедшей, офицер. Почему-то при этом Грегори казалось, что выражение лица охранницы стало немного более обнадеживающим.