За свою молодость Драко довелось насладиться немалым количеством полётов, но именно это путешествие над водами Северного моря оказалось самым безумно красивым из всех, что он совершил. В глубине души он радовался тому, что ему досталась старая метла: она вынуждала его соблюдать осторожность при маневрировании и следить за направлением воздушных потоков, тогда как с новыми моделями подобная необходимость отсутствовала. К тому же этот полёт требовал изрядной доли мастерства. Из-за сильного встречного ветра и капризной погоды Драко предпочёл вести «Старую Славу» на низкой высоте, удерживая её примерно в десяти метрах над волной.
Лица Драко и Грейнджер обдавало потоками солоноватого стылого воздуха, будто призрачные русалки оставляли поцелуи на их коже. Когда они достигли открытых вод, к ним присоединился большой поморник. Своим глазом-бусинкой он внимательно наблюдал за Драко и подлетал настолько близко, что едва не задевал лицо волшебника кончиком крыла. Затем птица сорвалась вниз к самой поверхности моря и, коснувшись крыльями своего водного двойника, устремилась ввысь.
Чем дальше они продвигались на север, тем чище становилось небо, обнажая хрупкие россыпи звёзд. Прямо под их ногами, переливаясь и исчезая в волнах, отражались созвездия. Зрелище было столь величественным, что Драко в полной мере ощутил себя мелкой песчинкой в масштабах Вселенной.
Действие успокаивающего зелья, вероятно, возымело эффект, потому как Грейнджер слегка расслабилась в его объятиях, хотя её руки в варежках по-прежнему крепко сжимали рукоять метлы. Насколько Драко мог судить, она всё ещё держала глаза закрытыми, упуская возможность запечатлеть в памяти захватывающие дух виды. Что ж, — думал он, — лишь бы это помогло ей пережить полёт.
Нечто очень большое всколыхнуло морскую пучину под ними.
— Грейнджер, смотри! Там гиппокампус! Нет, их там два! Гиппокампуса! Гиппокампа?
— Ох! — взволнованно вздохнула Грейнджер, наконец открыв глаза.
Она опустила взгляд вниз, туда, где огромные гладкие головы похожих на лошадей морских тварей рассекали волны. Когда одна из них скрылась на глубине, вторая выскочила из воды и, прочертив своим гигантским хвостом дугу, не задев при этом подошв обуви волшебников, без единого всплеска растворилась в бушующих волнах.
Драко сбавил скорость, желая развернуться и понаблюдать за созданиями, но впереди вновь мелькнул первый гиппокампус, следом за которым показалась его пара. Малфой подстегнул метлу, чтобы догнать их. Животные стремительно набирали темп, и он поравнялся с ними, скользя над волнами точно на высоте их грив.
Они мчались наперегонки.
Драко подначивал «Старую Славу» лететь ещё быстрее. Величественные существа двигались с ними наравне, не выказывая даже малейших признаков напряжения, лишь клубы жемчужного пара вырывались из их широких ноздрей.
У самки гиппокампа кожа имела цвет морского стекла, а грива — столь же белая, как и пена, взбивающаяся вокруг. Самец был значительно крупнее, такого же синего цвета, как морские волны, и такой же быстрый; он старался держаться максимально близко к своей паре.
Солёная вода насквозь пропитала одежду волшебников. Драко неустанно гнал метлу вперёд, будто сам был волной, а морские кони — волнами. Они неслись по морю, обрушиваясь, бурля, и устремляясь всё дальше… И вот они уже стали ветром, а затем — морской водой, пока наконец не превратились в морскую пену, предваряющую шторм.
Покорители волн свернули в сторону открытого океана. Бледными глазами они воззрились на Драко и Грейнджер, а самец, запрокинув назад свою великолепную голову, словно зазывал попутчиков следовать вместе с ними к неведомым берегам. Драко прекрасно понимал, что не может согласиться на это предложение.
Пара гиппокампов исчезла подобно быстрокрылым духам. Их образ стремительно растворился на фоне зыбкого моря.
После чего остались лишь затаивший дыхание Драко, дрожащая Грейнджер, да вспенившиеся облаками волны.
Ни один из них не произнёс ни слова.
Метла вернулась на прежний курс.
По левую и правую сторону от путешественников вырисовывались тёмные очертания суши. Они достигли Оркнейских островов.
Ветер стал менее резким, а море — менее бурным.
Впереди, словно драгоценный камень, среди глубоких чёрных вод, сиял маленький остров, объятый огнями Бельтайна. Метла, будто почувствовав, что её цель близка, прибавила скорость.
Под светом звёзд Драко различил плоский выступ скалы и, направив «Старую Славу» в его сторону, пошёл на посадку. Грейнджер, по всей видимости, снова закрыла глаза: едва коснувшись ботинками земли, она жалобно пискнула и непременно свалилась бы с метлы, если бы не рука Драко, обхватившая её за талию.
Действия Грейнджер больше всего напоминали вялое оседание в мох.
— Это было потрясающе! — Драко закружился под звёздами, раскинув руки. — Невероятно. Охуительно волшебно!
Грейнджер молчала. Он направил в её сторону
Люмос. Казалось, будто она обнимает землю.
— Ты в порядке?
— Минутку… — простонала она.
Драко оставил её приходить в себя. Бросив несколько заклинаний вглубь острова, он узнал, что на нём находятся около сотни ведьм и волшебников и почти столько же костров, больших и малых.
Грейнджер поднялась на ноги. Драко, обратив внимание на её безжизненный вид, в каком-то джентльменском автоматизме протянул ей руку. Она тут же ухватилась за неё своей сильно дрожащей ладонью.
Они продвигались к центру острова, сопровождаемые огнями Бельтайна и звуками развесёлого скрипача, которые направляли их. Пока они шли, Драко начал замечать громадные очертания по обе стороны от них, различимые лишь потому, что те были совершенно черны и не пропускали света звёзд.
— Мегалиты, — подсказала Грейнджер.
— Так далеко на севере есть хенджи? — удивлённо спросил Драко.
На самом деле его не особо заботило, есть ли хенджи так далеко на севере, но подобного рода вопросы наверняка могли пробудить в Грейнджер её внутреннюю зубрилу и отвлечь от пережитого стресса.
И он оказался прав. Слабый поначалу голос набирал силу и энтузиазм по мере повествования:
— Да, это один из древнейших каменных кругов в Великобритании. Считается, что мегалиты были созданы, предположительно, за 3200 лет до нашей эры. В высоту они достигают около трёх метров… думаю, при дневном свете от них буквально захватывает дух. Этот хендж носит название «Кольцо Эйнхаллоу».
— Похоже, мы пропустили большую часть веселья, — заметила Грейнджер, как только они подошли к собравшейся толпе достаточно близко, чтобы расслышать голоса. — Очень жаль. Я надеялась своими глазами посмотреть на некоторые ритуалы…
— Какие ритуалы?
— Ну… древняя защитная магия, обряд венчания, подношения сидам. Ещё уйма прыжков через костры и прочие глупости. Не знаю, почему вдруг волшебники решили, что такие действия произведут впечатление на ведьму, но, с другой стороны, они частенько делают то, чего я не понимаю. Вроде галстуков из змей.
Затем Грейнджер погрузилась в молчание, обдумывая этот конкретный приступ идиотизма.
— Но, что ж, по крайней мере, я получу то, ради чего сюда приехала.
Они достигли практически самого центра «Кольца», проходя мимо множества торфяных костров и пирующих ведьм и волшебников. С затаённым восторгом Грейнджер поглядывала на огни. Её хватка на руке Драко стала крепче.
Поскольку внимание Грейнджер было отвлечено, Драко направил свою волшебную палочку на нескольких встречных прохожих и невербально применил к ним легилименцию. Он обрадовался, что ситуация не представляла особого риска: общее настроение было праздничным и пьяным, и никому не было дела до того, кто они такие.
Пик празднества остался позади, и дело близилось к весьма нетрезвому завершению. То тут, то там рядом с кострами разбивались палатки, а по соседству от них собирались группы любителей пофилософствовать, подпитываемые виски.
Дружелюбные гуляки окликнули Драко и Грейнджер, предложив присоединиться к их компании. Вежливо отказав, Грейнджер увлекла Малфоя в более тихую часть хенджа, где слабо мерцал небольшой костёр.
— Давай дождёмся, пока догорит вот этот, — сказала она.
— Полагаю, он должен погаснуть естественным путём? — спросил Драко. — Никаких гасящих чар?
— Никаких гасящих чар. Нужен самый что ни на есть первобытный бельтайнский пепел.
Грейнджер трансфигурировала два трухлявых пня в удобные пуфики, которые они подтащили к костру.
После зверски холодного полёта жар огня ощущался просто великолепно. Драко сидел близко, но Грейнджер едва ли не влезла в самое пекло: ещё чуть-чуть и поджарила бы колени, подпалив вместе с ними и волосы. Стянув шерстяные варежки, она поднесла руки к пламени.
— Из нескольких тысяч горящих сегодня костров Бельтайна, почему именно эти? В самом пустынном уголке Соединённого Королевства? — спросил он, как только к лицу стала возвращаться чувствительность.
Разумеется, у девушки имелся готовый ответ, и, похоже, она искренне порадовалась его вопросу.
— Всё дело в том, что костры на острове зажигаются от очень специфического огня — того самого, который Керидвен использовала для своего котла. Помнишь легенду о ней?
— Только то, что было написано на её карточке в «Шоколадной Лягушке», — откликнулся Драко, с трудом припоминая колдунью с копной тёмных волос. — Знаешь, если подумать, она чем-то похожа на тебя.
— Конечно, ага, — усмехнулась Грейнджер. — Мне остаётся только мечтать о том, чтобы достичь того уровня колдовства, которым она владела. В частности, она была мастером Трансфигурации и по собственному желанию могла превращаться в любое существо. На её фоне сегодняшние анимаги смотрятся совершенно несерьёзно. Так или иначе, не стану тебя утомлять, — ты, наверное, обратил внимание, что эти огни выглядят более красными, чем обычно?
Малфой согласно кивнул; цвет пламени действительно был более насыщенного оттенка красного, чем он привык видеть.
— Я решил, что это из-за торфа.
— Нет. Люди из поколения в поколение поддерживают её легендарное пламя на этих островах. Невероятно! — глаза Грейнджер ярко вспыхнули. — Вот уж поистине стоящее зрелище! И какое же удовольствие ощутить это своими руками. Это нечто фантастическое! Даже экстраординарное.
— Для чего тебе нужен пепел? — спросил он, раз уж она была такой разговорчивой.
Ведьма тут же умолкла.
Драко пожал плечами: попытка не пытка.
Порывшись в карманах плаща, Малфой достал провизию из Тёрсо. Он передал Грейнджер вяленое мясо и сыр, а флягу придвинул к огню, чтобы подогреть глинтвейн.
Она явно выглядела удивлённой, но Драко не был уверен, чем конкретно: его предусмотрительностью или добротой.
— Я прямо-таки умираю с голоду. Спасибо. Это очень заботливо с твоей стороны, я…
— Ты не прихватила с собой Баноффи в курточке? — прервал Драко поток благодарностей.
— Нет, — ответила Грейнджер, засунув руку в один из карманов. — Зато у меня есть несколько протеиновых батончиков. Правда, они могли слегка подавиться…
Драко понятия не имел, что такое протеиновый батончик, но на вкус он был как дешёвый шоколад, который приятно растекался по языку после морской соли.
Они перекусили. Грейнджер ела аккуратно, откусывая небольшие кусочки и периодически прерываясь на дополнительные разъяснения о Керидвен. Драко впервые задумался о её родителях, были ли они состоятельными магглами? Она обладала прекрасными манерами и чувством собственного достоинства, что явно свидетельствовало о хорошем воспитании.
— Думаю, что правильнее было бы употреблять во множественном числе форму «гиппокампусы», — сказала она. — На мой взгляд, вариант «гиппокампы» стал бы грубой ошибкой в попытке стандартизации латыни — слово «гиппокампус» имеет греческое происхождение. Технически, наверное, можно произносить «гиппокамподы»? Хотя «гиппокампус» теперь является английским словом, так что, по правде говоря, «гиппокампусы» будет вполне корректно.
— Поверю тебе на слово, — прокомментировал он, забирая подогретый глинтвейн.
— Я не лингвист, так что лучше не стоит.
Он протянул ей флягу.
— Я сотворю нам кубки, — сказала она, забрав с его колен обёртки от протеиновых батончиков.
— Такая правильная, — хмыкнул Малфой. Возможно, она действительно понравится его матери.
— Это вино было нагрето пламенем Керидвен. Мы не будем хлебать из горлышка, уподобляясь шестнадцатилеткам, распивающим алкоголь на задворках «Кабаньей головы».
Грейнджер трансфигурировала обёртки в красивые золотые кубки.
Конечно, Драко мог сказать ей, что она была вполне себе магистром Трансфигурации, но не хотел способствовать развитию её и без того раздутого эго. Впрочем, она всё равно уловила то, как он оценивал вес чаш. Уткнувшись в свой шарф, ведьма мягко улыбнулась.
— Хороший блеск на золоте, — признал он.
— Красивая иллюзия, — с довольным видом ответила Грейнджер. — Но спасибо. — После некоторой паузы она нерешительно добавила: — Слышала, что ты увлечён алхимией, так что твоё одобрение значит гораздо больше, чем оценка обычного волшебника.
— Моё мнение всегда должно значить больше, чем мнение любого обычного волшебника, — сказал Драко, внимательно рассматривая кубок в ярком пламени костра.
Девушка подняла взгляд к ночному небу.
Малфой наполнил кубки глинтвейном.
— Кстати, раз уж речь зашла об алхимии. Ты ведь расскажешь мне, если твой проект касается создания панацеи, верно?
— Давай не будем торопить события, — осадила его Грейнджер, но всё же усмехнулась.
Волна внезапного азарта захлестнула Драко. Если кто и был в силах претворить в жизнь подобный замысел, судя по тому, что он узнал об этой ведьме за последние пять месяцев, то это точно она.
— Ты действительно создаёшь панацею? — склонившись к ней, спросил он. — Вот почему Бруствер так всполошился?
Не колеблясь, она встретила его взгляд.
— Нет. Не смеши меня.
— Хмм.
— Боюсь, ты слишком высокого мнения обо мне. Я простая целительница, погрязшая в своих маггловских методах и ничтожных магических ноу-хау.
— Ничтожных, — усмехнувшись, повторил Драко.
— Может, хочешь ещё сыра? Этот слишком острый для меня…
Взяв предложенный кусочек, Драко погрузился в размышления над глинтвейном. Возможно, она и не разрабатывала панацею в чистом виде, но он чувствовал, что её проект имел не меньший масштаб. В любом случае план, как вытянуть из неё подробности, уже был готов. Оставалось лишь набраться терпения.
Костёр продолжал потрескивать, поглощая остатки торфа. По мере приближения ночи, они обнаружили, что, глядя в него, почти загипнотизированы танцем пламени. Мелодия скрипача стала мрачной и серьёзной.
Огонь, торфяной дым, земля — всё это словно пропиталось запахом истории, в которой новое постепенно становилось старым, а из старого зарождалось нечто новое.
Возможно, причиной тому стало вино, возможно, слишком поздний час, а может, дело было в томительной силе бельтайнской ночи, но это мгновение показалось Драко сказочным.
Грейнджер превратилась в нарисованный светотенью образ ведьмы, чьи развевающиеся на ветру волосы сливались с тенями позади неё, а в глазах отражался красный свет костра.
Её руки были протянуты к огню. Драко показалось, будто пламя само тянется к ней; и если бы она захотела, то легко могла бы погладить его рукой.
Грейнджер зевнула, и волшебство момента рассеялось.
В её сонливости не было ничего удивительного. В столь позднее время Драко обычно и сам готовился ко сну, а значит, Грейнджер уже давно было пора на боковую.
Она снова надела варежки и набросила согревающие чары на себя и Драко. Огонь был слабым, но всё ещё горел.
Как оказалось, торфяным кострам требуется очень много времени, чтобы погаснуть.
Грейнджер уснула у него на плече.
Драко, начавший клевать носом, резко насторожился и ощутил неприятное беспокойство. Он оказался совершенно не готов иметь дело с этой новой формой уязвимости. Дыхание девушки было медленным и спокойным, а руки в варежках, сцепленные между собой, лежали на коленях.
Навыки трансфигурации у Драко были вполне сносные, но всё же недостаточно хороши, чтобы создать палатку из остатков упаковки из-под вяленого мяса. Он ограничился удлинением пуфика Грейнджер, превратив его в разновидность кривобокого шезлонга. Она легко скользнула в новую конструкцию, даже не проснувшись.
Затем, поскольку лёжа под открытым небом она показалась ему чересчур маленькой и уязвимой, он укрыл её своим плащом. А напоследок применил ещё одно согревающее заклинание, предназначенное для них двоих, так как тепло от затухающего костра явственно уступало свои позиции ночному холоду.
Малфой установил парочку защитных оберегов на случай, если его собственная усталость возьмёт верх и он крепко уснёт. Вне всяких сомнений: такая предусмотрительность была чрезмерной, учитывая, что остальные участники празднества разошлись по своим палаткам. Но прожить столь долгую жизнь Драко помогла уж точно не его беспечность.
Прислонившись спиной к лежаку Грейнджер, он смотрел, как последние языки пламени превращались в тлеющие угли.
Минул ещё один час, и по краю ямы остался лишь пепел. Тихое дуновение ветерка всколыхнуло его, и он, клубясь, оседал белый на белом.
~
Разливаясь золотыми красками, под крики парящих в небе морских птиц, над Оркнейскими островами забрезжил свежий и яркий рассвет.
Проснувшись, Драко сразу же ощутил ноющую боль в шее и онемевший от холода нос.
Грейнджер, укутанной в его плащ, кажется, было вполне уютно. У Малфоя не укладывалось в голове: с каких это пор он стал грёбаным великодушным мучеником, жертвующим собственным комфортом ради чёртовой Грейнджер?
На окоченевших ногах он потопал в сторону, чтобы отлить.
К тому времени, как он вернулся, девушка уже проснулась и оценивающе разглядывала его работу по Трансфигурации. Шезлонг не утратил свою форму за ночь, что стало приятным сюрпризом (во всяком случае, для Драко).
Она заметила его приближение и смутилась.
— Ты должен был разбудить меня! Ты не подписывался быть ещё и моим слугой, в придачу ко всему прочему. И ты сделал мне лежак? Это прелестно. Спасибо. Я отлично выспалась, что невероятно странно, учитывая все обстоятельства. Ах да, твой плащ. Держи. Спасибо, что одолжил его мне. А из чего он сделан? В нём очень тепло. Что-то ты неважно выглядишь. Это из-за шеи? Могу я осмотреть её?
Взяв плащ, Драко стряхнул руки Грейнджер со своей шеи и колкими комментариями выразил желание выпить горячий кофе и как можно скорее покинуть это место.
Грейнджер прижала руки к груди.
— Я видела, как кто-то развернул целую кухню в нескольких палатках от нас. Думаю, ты сумеешь убедить его поделиться чашечкой кофе? А я пока займусь сбором образцов.
Драко отправился на поиски собственного спасительного средства, оставив Грейнджер копошиться возле костровой ямы, зачерпывая пепел в пробирки.
Как оказалось, волшебник, развернувший кухню, был готов расстаться с двумя порциями кофе и сомнительными на вид круассанами в обмен на сикль, молча предложенный ему Драко.
Горячий напиток полностью окупил смехотворную цену. Первый глоток мигом избавил аврора от неумолимого желания убивать всех подряд.
Раздражение Драко вернулось вновь, стоило ему обнаружить, что Грейнджер не было там, где он её оставил. После недолгих поисков, с крепко-накрепко зажатой в руках палочкой, он заметил её в нескольких кострах от их стоянки, где она беседовала с парой, убирающей палатку.
Не дав ему начать лекцию по безопасности, она сообщила, что паром в Тёрсо будет здесь через пятнадцать минут. Для Драко это стало хорошей новостью, поскольку он даже представить себе не мог, как совершить обратный полёт в состоянии недосыпа. Грейнджер восприняла эту информацию как подарок с небес. Она даже вызвалась отнести «Старую Славу» на причал, намереваясь вернуть её паромщику и забыть о ней на веки вечные.
Они брели мимо выветрившихся мегалитов к разваливающейся пристани. Пребывая в приподнятом настроении, Грейнджер (без каких-либо просьб со стороны Драко) поведала ему историю о народе Оркнейских островов, который проживал здесь в эпоху неолита, указывая метлой на представляющие особый интерес участки монолитов.
Заметив, что Драко не разделяет её энтузиазма, она протянула ему свой кофе, чтобы он взбодрился ещё немного, и бóльшую часть круассана.
По мере их продвижения к берегу усиливался морской бриз, наполняя воздух прекрасной смесью ароматов соли, песка и молодой травы.
Они сели на паром. «Старая Слава» воссоединилась со своим хозяином. Драко велел ему оставить залог себе. После чего между ним и Грейнджер возник спор о деньгах: она пыталась вернуть ему долг, а он вовсе отрицал его наличие. Драко удалось пресечь её попытки, пригрозив немедленно выкупить метлу и похитить девушку для будущих полётов, если она от него не отстанет.
Затем, как только паром достиг открытых вод, Драко плюхнулся на скамейку, чтобы заслуженно вздремнуть.
Грейнджер бесшумно трансфигурировала деревянное сиденье в мягчайший велюр, когда ей показалось, что он заснул.
~
— Кто бы мог подумать, что «Шишка» может предложить такой превосходный завтрак? — восторженно заметила Грейнджер, накладывая яичницу на кусок тоста.
Драко поперхнулся кофе и попросил её заранее предупреждать, если она собирается говорить подобные вещи.
Приняв чопорный вид, Грейнджер заявила, что нисколько не виновата в том, что невинные замечания он истолковывает в максимально бестактной форме. Впрочем, ей известно удобное заклинание для освобождения дыхательных путей, так что он может и дальше хихикать над пенисами, сколько ему заблагорассудится — она спасёт его от удушья.
Грейнджер закончила есть намного раньше, чем он, а значит, в её распоряжении было достаточно времени, чтобы подметить, какие трудности он испытывал из-за проблем с шеей. Она начала спонтанную лекцию о мышечных спазмах в шейном отделе, размышляла о состоянии спинно-мозговой части его добавочного нерва, в подробностях описывала, какие манипуляции провела бы с его грудино-ключично-сосцевидной мышцей (если бы только он ей позволил), и всячески изводила до тех пор, пока он не перестал наслаждаться своими яйцами.
— Ладно, — прорычал Драко, сбросил плащ и оттянул мантию в сторону, обнажая шею.
Можно было подумать, будто он сделал ей превосходный подарок, позволив оказать ему помощь. С горящими глазами она вплотную придвинулась к нему на скамейке.
— Наконец-то! Не шевелись. Это не займёт много времени.
Кончиком палочки она провела по месту соединения шеи с плечом. Не самое приятное ощущение; по правде говоря, то, что Драко вообще разрешил ей подобные манипуляции, на самом деле олицетворяло его зарождающееся доверие к ней. Следующее возникшее чувство было гораздо приятнее: охлаждение и моментальное облегчение, когда Грейнджер произнесла исцеляющее заклинание.
— Так лучше, правда? Хоть это и маггловский способ лечения, которым ты вряд ли воспользуешься, но я всё-таки настоятельно рекомендую теплолечение, если боль будет беспокоить и завтра. Данный метод улучшает кровообращение.
Драко пошевелил плечами. И почувствовал, что может свободно двигать шеей.
— У тебя выдалась отвратительная ночка из-за меня, извини, — сказала Грейнджер.
— Дай мне поесть.
Она настояла на том, чтобы заплатить за завтрак, и вскоре они подошли к камину «Шишки», готовые разойтись по домам.
Грейнджер потянулась к горшочку с летучим порохом одновременно с Драко, что повлекло за собой столкновение рук и незамедлительное отступление с обеих сторон. После этого они в течение долгой и невыносимой минуты, как идиоты, уговаривали друг друга, настойчиво предлагая оппоненту идти первым.
Драко, чьё терпение уже лопнуло, взмахнул палочкой в направлении горшка и левитировал его точно ей в грудь.
— Вперёд.
— Ухх… — простонала Грейнджер, успев подхватить посудину прежде, чем та упала.
Открыв крышку, она приготовилась бросить порошок в огонь и убраться восвояси. Однако вместо этого замерла на месте и обернулась к Драко.
На её лице появилось неуверенное и неловкое выражение.
— Малфой, я… Я бы не смогла получить образцы пепла без тебя. Мне пришлось бы отложить реализацию проекта до следующего Бельтайна, если бы тебя не было рядом. Я бы никогда не совершила этот полёт в одиночку.
Обычно Драко не отмахивался от заслуженной похвалы (собственно, ему было присуще упиваться ею), но что-то в бесхитростной искренности и благодарности Грейнджер придавало всему происходящему пугающую неловкость.
К тому же это была Грейнджер. Её любезность сводила его с ума.
— Отправляйся домой, Грейнджер, — сказал он.
Она бросила горсть пороха в огонь.
— Ладушки. Рада, что ты пришёл. Я собираюсь-уйти-ещё-раз-спасибо-пока. «Митр».
Не удостоив его взглядом, она скрылась в пламени.
Несколько минут спустя Драко стряхивал сажу с плаща в гостиной Поместья, предвкушая, как примет ванну, а после отправится в постель. Появившуюся перед ним с хлопком Генриетту он отослал набирать воду, настолько горячую, насколько это было в её силах.
Направляясь в свои покои, Драко размышлял: будет ли ванна считаться теплотерапией… Разумеется, он не был заинтересован в маггловских методах исцеления Грейнджер, но…
Стоит ли отправлять ей сообщение с вопросом об этом?
Скорее всего, в ответ она бы написала подробнейшее объяснение на двенадцати страницах и дала рекомендации для дальнейшего изучения этой темы.
Его плащ по-прежнему хранил запах Грейнджер и торфяного дыма.
Он отправил ей сообщение.
