Драко Малфой и мучительное испытание любовью

      После того, как они вернулись в отель, Грейнджер внимательно наблюдала за действиями Драко, пока он пытался придать своей кровати большую прочность, чем предлагала её текущая модификация. Правда, трансфигурация имела одну исключительно дурацкую особенность: она становилась тем сложнее, чем сильнее вы изменяли объект. Так что после его манипуляций конструкция стала ещё ниже, и, вдобавок, гораздо более кривой.              — Хорошая попытка, — с весельем в голосе прокомментировала Грейнджер, погладив его по голове. (Он был слишком удивлён, чтобы возмутиться таким бесцеремонным обращением со своей причёской.)              — Я жду, когда ты сжалишься надо мной, — выдохнул Драко.              Грейнджер кивнула с преувеличенно любезным выражением лица. А затем потратила десять минут на то, чтобы превратить развалившуюся раму в надлежащее состояние, терпеливо объясняя ему, что именно она делает, и какие Принципы и Законы, необходимые для трансфигурации столь большого объекта, он применил неправильно.              — Почему ты не продолжила заниматься трансфигурацией? — спросил Малфой, прервав её лекцию. — Почему выбрала целительство?              Грейнджер подняла глаза от изношенного покрывала, которое преображала в плюшевое одеяло.              — Практическое применение трансфигурации достигает своего пика на уровне магистра. В докторантуре занимаются лишь теоретическими вопросами и освоением некоторых заумных вещей. Целительство было той ветвью магии, которая открывала гораздо больше возможностей для оказания реальной помощи людям. И, конечно, оно намного лучше сочеталось с моим обучением маггловской медицине.              Старые выцветшие подушки без труда превратились в пухлые, ярко-белые. Грейнджер бросила на Драко быстрый взгляд.              — Ты продолжил обучение после Хогвартса?              Вопрос был задан с застенчивым любопытством. Драко с удивлением отметил, что это, вероятно, был первый раз, когда она спросила его о чём-то личном.              — Я получил степень бакалавра в Алхимии и звание магистра в Дуэльном Искусстве, — ответил он.              — О! Отличная работа. Я всегда говорила Гарри и Рону, что им тоже стоит об этом подумать. Но, ну… — неуверенно оборвала свою речь Грейнджер, при виде цинично приподнятой брови Малфоя, — они никогда не отличались любовью к учëбе.              — У этих двух тупиц даже Ж.А.Б.А. не сданы. Они бы и дня не продержались в университете, — фыркнул Драко, раздражëнный тем, что она приравняла Поттера и Уизли к его интеллектуальному уровню.              — Они вовсе не тупицы! — уперев кулак в бедро, возразила девушка.              — Весь первый год обучения Дуэльного Искусства был посвящён изучению теории и философскому осмыслению боевой магии. Когда Вислый и Потник в последний раз читали книгу?              — Это риторический вопрос? — уточнила Грейнджер.              — Нет. Ответь мне.              — Чёрт возьми, — выругалась она и, приложив палец к губам, ненадолго задумалась. — То, что они не обсуждали при мне какую-либо книгу, — так и не сумев ничего вспомнить, фыркнула она, — вовсе не означает, что вероятность этого события равна нулю.              Драко с усмешкой отмахнулся от неё.              — А журналы по квиддичу считаются? — едва сдерживая отчаяние, спросила Грейнджер.              — Нет.              — Тогда, пожалуй, прошли годы, — с невольным вздохом признала она своё поражение.              — Ты бы справилась лучше, чем эта парочка болванов, — заметил он. — Со всем, кроме практических занятий. На лицо явный перебор с пронзительными воплями и почти преступное игнорирование проклятий. Maître Toussaint съел бы тебя живьëм.              — Ты учился во Франции?              — Université de Paris.              — М-м… понимаю; мои французские преподаватели тоже едва не съели меня живьём. Они предпочитали устрашение всем остальным педагогическим методам. В Сорбонне я проходила специализацию и каждый день плакала.              — Всё лучше, чем каждый день истекать кровью, — констатировал Драко с героической беспечностью. (В его защиту стоило сказать, что это едва ли было преувеличением.)              — Тогда я перестану ныть, хорошо? — застенчиво прикусила губу Грейнджер.              Он чуть было не предложил показать ей наиболее эффектные шрамы, но вовремя вспомнил: у Грейнджер и своих было предостаточно, и что не годится устраивать из этого соревнование.              Наконец, пришло время готовиться ко сну. Из-за повисшей неловкости комната казалась тесной и душной, но оба старались вести себя так, будто не чувствовали этого.              В ванной Грейнджер переоделась в пижаму. По-видимому, для эскапады в эти выходные она выбрала самый ужасающе скромный хлопчатобумажный комплект из своего гардероба.              — Что? — спросила девушка, заметив оценивающий взгляд Драко.              — Ты в этой пижаме напоминаешь мне МакГонагалл, — объяснил он. — Собираешься ущипнуть меня за ухо и назвать непослушным?              — Ты считаешь маггловские шорты неприличными, помнишь? — возмутилась Грейнджер. — Другим вариантом был пеньюар, который, непременно оскорбил бы твои чувства.              Драко решил, что ему бы понравился именно пеньюар. Но вместо этого вслух уточнил:              — Неужели больше, чем плед для пикника, в котором ты щеголяешь? Такое вряд ли возможно.              — О, да, — Грейнджер забралась в свою кровать, и Драко заметил, что она прихватила с собой его фолиант по защитным заклинаниям. Ведьма махнула рукой, как бы прогоняя его в ванну. — Давай, смелее! Иди переоденься, и посмотрим на твою пижамку от кутюр.              Драко почистил зубы и облачился в свою обычную чëрную шëлковую пижаму. Он испытывал странное чувство, ожидая комментариев Грейнджер о своём выборе одежды для сна. Не то чтобы его волновало её мнение по этому поводу…              Малфой неторопливо вошёл в комнату.              — Берегись, Грейнджер: я невероятно привлекателен в чëрном.              Ведьма наблюдала за ним поверх книги.              — Неотразим, — сухо сказала она. — Я сражена наповал.              Сарказм был обжигающим.              — По крайней мере, это не чехол для сиденья из Хогвартс-экспресса. — Драко смахнул несуществующую пыль с плеча.              — М-м, но всё равно довольно мрачновато.              — Прошу прощения?              — Как будто ты собираешься на похороны, честное слово, — фыркнула Грейнджер. — Кто-то умер?              — Твоё чувство юмора, примерно минуту назад.              — А до этого я казалась тебе забавной?              — В ограниченной степени.              Слабая улыбка коснулась губ Грейнджер, и, чтобы спрятать еë, девушка подняла книгу повыше.              — Больше, чем я могу сказать о тебе.              — Не наглей, а то я лишу тебя права на чтение.              — Pax! — вскинула вверх руки Грейнджер. — Заключим перемирие?              — Я принимаю твоё предложение, — максимально торжественно произнёс Драко.       

      ~

      Драко давно подозревал, что Грейнджер — невыносимая любительница подъёмов ни свет ни заря. И она доказала это при первой же возможности, вскочив с постели в половине пятого утра.              Солнце, взошедшее вместе с ней в это утро празднования Литы, казалось, так же сильно желало лишить Драко приятного и здорового сна до одиннадцати часов.              Венцом его «хорошего» настроения послужил каменный стояк. Пока Грейнджер ковырялась в своём чемодане и громко жаловалась на то, что совершенно не выспалась, Драко лежал неподвижно, уткнувшись лицом в подушку. Затем она наконец отправилась в душ.              Он избавился от несвоевременной утренней эрекции с помощью волшебной палочки и постарался вспомнить, когда в последний раз просыпался в таком возбуждённом состоянии. Чëрт возьми, ему необходимо потрахаться.              Грейнджер быстро приняла душ. Затем, пахнущая мылом и тëплой кожей, она встала рядом с его кроватью и прочистила горло.              — Ну что ещё? — раздражëнно спросил Драко в подушку.              — Ты встал?              Драко подумал, что ему следует причислить себя к лику святых, учитывая шутки, которые он, сдержавшись, не стал отпускать в ответ на столь провокационный вопрос.              — Уходи, — промычал он.              — Нам скоро нужно выходить, — доложила Грейнджер.              — Ты же говорила, что в восемь, — отмахнулся Драко.              — Уже почти восемь, — порывисто заметила она.              Он приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на часы рядом с кроватью.              — Чушь. Ещë только шесть. Будь добра, отвали.              Грейнджер, чью тревожную нервозность можно было резать ножом, издала мучительный вздох.              — Ладно. Я пойду поищу нам что-нибудь на завтрак.              — Не возвращайся до восьми, — предостерегающе прорычал Драко.              Грозный тон аврора молниеносно вернул Грейнджер боевой настрой.              — Или что?              — Или я откушу тебе голову.              — Ты что же, оборотень? — фыркнула она.              — Мог бы стать одним из них, ради такого дела, — буркнул он.              — Хорошо. Чего ты хочешь?              — Чтобы ты ушла. Разве не очевидно?              — Я спрашиваю про завтрак, вообще-то.              — Мне всë равно. Дай мне поспать.              — Прелестно.              Грейнджер вышла из номера, раздражëнно хлопнув дверью.              Драко снова попытался заснуть. Вместо этого его настигла вторая эрекция, которую он яростно ликвидировал в крошечном душе. Ему было чрезвычайно неудобно, и он ударился локтем о стену в процессе, но в результате этих страданий хотя бы испытал краткосрочное облегчение.              Грейнджер вернулась ровно в восемь, благослови еë Господь за то, что иногда она следовала инструкциям, и принесла завтрак: масло, джем, багет и две чашки кофе.              — Они обе для тебя, — пояснила она, вкладывая чашки в руки Драко. — Надеюсь, оставшуюся часть утра ты не будешь вести себя как полная задница.              Малфой, всё ещё недовольный, молча принял эти подношения и удалился на крошечный балкончик, чтобы в абсолютной тишине насладиться ароматным кофе.              Когда он вернулся в комнату (испытывая значительно меньшее желание отгрызть Грейнджер голову), она уже надела свой походный комплект.               — Может, нам пора применить маскировку?              — Давай, — согласился он.              Девушка отвернулась, пока Драко облачался в свой костюм недалёкого маггла-новобрачного. Он зачаровал свои волосы, чтобы выглядеть менее по-малфоевски. Грейнджер сделала то же самое, чтобы выглядеть менее по-грейнджеровски.              — Готов? — спросила она.              — Готов, — ответил он.              Они одновременно повернулись и посмотрели друг на друга.              — Смешно, — констатировала Грейнджер.              — Обхохочешься, — съязвил Малфой.              Из всех возможных вариантов ведьма остановила свой выбор на белокурых и прямых волосах, а её глаза сияли холодным серым оттенком. Драко, напротив, создал копну тёмных кудрей и карие глаза.              — Ты выглядишь устрашающе, — заметил он.              — А ты — нелепо, — усмехнулась Грейнджер.              — Ты похожа на труп Вейлы.              — Зато твои волосы напоминают меркин!              На этом обмен любезностями завершился.              — Может, продолжим? — поинтересовалась она.              Драко кивнул и надел солнцезащитные очки, которые купил специально для сегодняшнего мероприятия. Они были в форме сердечек, розовые и удивительно китчевые. Грейнджер долго смотрела на них, потом заявила, что тоже хочет такие, и наколдовала соответствующую пару.              Завершив экипировку, они отправились в монастырь: приятная, потная преамбула к кощунственному надругательству над бесценной реликвией.              Путь наверх оказался, как и обещала Грейнджер, довольно трудным. Ранний час позволил сохранить ясные головы: их мозги попросту бы расплавились от дневной жары. Пока они двигались вверх по тропе, кроны деревьев, словно сводчатый потолок собора, защищали их от агрессивных солнечных лучей, фильтруя свет через прохладу зелени. Белые гиацинты устилали подлесок. Воздух пах землëй и грибами.              Даже задыхаясь, Грейнджер снабжала его историями о различных паломниках, которые прошли этой тропой, и о предполагаемых Чудесах, произошедших с ними впоследствии.              Драко посоветовал ей, учитывая захватывающий сюжет её рассказов, поберечь дыхание для подъёма и сосредоточиться на маршруте. Естественно, она его не послушала. Примерно на полпути на очень крутом участке девушка так глубоко погрузилась в собственную лекцию, что, оступившись на тропинке, свалилась в канаву, полную ежевики и грязи. Еë палочка, которой она до этого срезала колючую поросль, осталась на земле рядом с Драко.              Увидев, что ведьма цела и невредима на дне ямы, Малфой принял созерцательную позу, прислонившись плечом к дереву.              — Какой фееричный кульбит, Грейнджер!              — Спасибо за это бесценное замечание, — раздражённо (с чего бы это?) буркнула она в ответ.              Затем он великодушно объяснил ей, какие Принципы и Законы физики она не совсем правильно применила.              Грейнджер попыталась выкарабкаться, но только глубже увязла в зарослях ежевики.              Драко наблюдал за ведьмой с большим вниманием.              — У блондинок жизнь реально интереснее.              Обнаружив на одежде несколько дыр и прорех, образовавшихся благодаря колючему кустарнику, Грейнджер отказалась от попыток выбраться наверх.              — Вот чёрт. Эти вещи совсем новые.              — У тебя такой вид, будто ты продула бой с Джек-рассел-терьером, — заметил Драко.              — Ты собираешься мне помогать или нет? — с досадой уточнила она.              — У тебя есть метла, — любезно напомнил он.              — Нет, — сказала Грейнджер. — Передай мне мою палочку.              — Но метла прямо здесь. С тобой. В твоём кармане.              — Нет. Ты с ума сошёл? Это же твоя самая быстрая модель! Я заработаю себе черепно-мозговую травму.              — Ты ведь не настолько плохо летаешь, да? — усмехнулся Драко.              Грейнджер сердито посмотрела на него, уперев обе руки в бëдра, и решительно сменила тактику:              — Как там твоя нога?              — …прекрасно.              — Лжец. Ты старался не напрягать её последние пятнадцать минут.              Что было правдой, но Драко надеялся, что она не заметила.              — Хочешь, я взгляну? — предложила Грейнджер.              — Нет, — быстро ответил он.              — Укусы мантикоры чрезвычайно неприятны, — нахмурилась девушка. — Ты выполнял упражнения, которые рекомендовал целитель Парнелл?              — Не твоё дело, — фыркнул Драко, потому что честным ответом было бы «нет». Он вообще любил откладывать подобные дела в долгий ящик, пока не забывал о них окончательно.              — Похоже, проблема в ЗКС. Это видно по твоей походке.              — Пытаешься подкупить меня исцелением, чтобы тебе не пришлось пользоваться метлой, верно?              — Да. Сработало?              Он задумчиво посмотрел на заляпанную грязью ведьму на дне канавы. Потом представил, как весело будет наблюдать за попытками Грейнджер управиться с метлой… Подумав о боли в колене, он тщательно взвесил своё решение.              Боль победила. Они понятия не имели, что их ждëт в монастыре, поэтому стоило позаботиться о собственной проворности.              Драко бросил Грейнджер её палочку.              После этого девушка быстро организовала свой побег. Одним движением древка она расколола землю перед собой, превратив ту в платформу, которая, подталкиваемая мощными корнями, перенесла её обратно на тропу.              Грейнджер, вооружённая волшебной палочкой, представляла гораздо большую опасность, чем в канаве без неё. Она грозно посмотрела на Драко, демонстрируя явное неодобрение его поведением. Горячность её взгляда сулила жестокое отмщение.              Но сделка есть сделка (будь благословенна мораль Грейнджер; в этом отношении на неё всегда можно было положиться), поэтому она просто направила свою палочку на его колено. Благодаря её Исцеляющим Заклинаниям, всего через несколько секунд Малфой почувствовал облегчение.              — Тебе нужно выполнять упражнения, — сказала она, отряхиваясь. — Магия не всесильна. Так что не ленись. У тебя всего два колена.              — Да-да, конечно, ты права. Давай двигаться дальше. Мы и так потратили уйму времени, пока ты прохлаждалась в канаве.              Полностью здоровый Драко бодро шагал вверх по тропе, а Грейнджер, чтобы не отстать, спешила за ним, бормоча ему в спину оскорбления.              Наконец они добрались до монастыря. Грейнджер объяснила, что его построили у входа в грот, где впервые укрылась Магдалина. Теперь же он используется в качестве монастырской часовни.              Они улучили момент, чтобы спрятать свои палочки и заменить взаимно неприязненный язык тела на поведение пустоголовых маггловских молодожёнов. Грейнджер взяла Драко под руку, и они плечом к плечу направились ко входу.              Первым препятствием стала Сестра у ворот монастыря — пожилая женщина, наблюдавшая за их приближением с суровым выражением лица.              — Аh non non non. Aucune visite aujourd’hui; le monastère est fermé, — сказала Сестра.              Грейнджер, вытирая пот со лба, деланно удивилась и спросила монахиню, почему монастырь закрыт?              Сестра поведала, что все отправились в Базилику, на праздник летнего Солнцестояния. Они могут присоединиться к гуляниям, потому что в монастырской часовне службы не будет.              После того, как Грейнджер вполне правдоподобно разыграла огорчение, в дело наконец-то вмешался Драко, объяснив монахине, что паломничество к святыне имело для них обоих важное Духовное Значение и что они специально приехали сюда в свой медовый месяц, только ради этого визита.              Не будет ли она столь любезна, чтобы сделать для них исключение?              Грейнджер шмыгнула носом, добавив, что единственное, чего она желала — зажечь свечу и помолиться, ибо сама являлась Раскаявшейся Грешницей и нуждалась в священном благословении Марии Магдалины.              Драко устроил грандиозное шоу, утешая рыдающую жену. (Прижимая к себе Грейнджер и чувствуя сквозь тонкую ткань рубашки её дыхание на своей груди, он испытывал довольно интересное ощущение. Это было удивительно… приятно. Да, пожалуй, «приятно» самое подходящее описание).              Он театрально похлопал её по заднице; в ответ «жена» напряглась и крепче сжала его руку.              Монахиня, поджав губы, наблюдала за этим зрелищем.              Драко проверил передний край сознания женщины лёгким прикосновением Легилименции, выясняя, не пора ли применить Оглушающее.              Он обнаружил, что их солнцезащитные очки оказались решающим фактором: Сестра пришла к выводу, что они — безмозглые идиоты и что краткий визит не причинит никакого вреда, несмотря на инструкции настоятельницы.              Монахиня провела их через маленький монастырь в грот Магдалины.              — Quinze minutes, — сказала она, строго погрозив пальцем.              Пятнадцати минут, безусловно, было недостаточно для их гнусных планов, но Драко и Грейнджер разразились благодарностями.              — Старая мерзкая кошёлка, — сказал он, стоило монахине покинуть их.              — Тс-с, — скомандовала Грейнджер. — А не то она выдворит нас.              — Вытравит, ты хотела сказать.              — Нет, не хотела, — скорчила гримасу ведьма.              Малфой пришёл к выводу, что зря потратил время на каламбур.              — По крайней мере, тебе удалось хорошо солгать, — добавил он.              — Я умею лгать, — огрызнулась Грейнджер. — Однажды я обманула гоблинов из Гринготтса, можешь представить? И вообще-то у меня это довольно неплохо получается, если только ты не пронзаешь этими… этими копьями, что у тебя вместо глаз!              — Пронзаю, говоришь?              — Прокалываешь. Протыкаешь, даже. Отвернись, пока не покромсал меня на куски.              Развеселившись, Драко отвёл взгляд. Он не признался Грейнджер, что её глаза действовали на него совсем иначе — манили, притягивали к себе. И порой, если он ослаблял бдительность, то, встретившись с ней взглядом, чувствовал, что теряет почву под ногами.              Но хватит этой чепухи о глазах.              Они внимательно осмотрели обстановку в гроте.              Он был намного больше, чем представлял себе Драко. Скорее уж не грот, а целая пещера, в которой с комфортом размещалась часовня.              Стены были усеяны небольшими церковными свечами, а расщелины у входа перекрыты витражным стеклом, через которое лился свет, окрашивая помещение глубокими красными и синими тонами.              Кроме них внутри никого не было. В одном из тёмных углов Грейнджер трансфигурировала пару статуй в коленопреклонённые копии себя и Драко, и расставила перед ними несколько свечей. Если бы дежурившая монахиня решила их проверить, то обнаружила два силуэта, склонившихся в безмолвной молитве в дальнем конце пещеры.              Кроме того, у основания скульптуры Магдалины Грейнджер разместила свою первую зажигательную руну.              — Но не слишком близко, — прошептала она, оживляя символ с помощью палочки. — Я не хочу по-настоящему её повредить…              Тем временем Драко накладывал заклинания обнаружения. Они подсказали ему, что на территории монастыря было, по крайней мере, пять монахинь.              — Итак, на данный момент у нас несметное число оберегов и пять ведьм. Возможно, их больше. Не могу сказать наверняка, потому что толщина стен искажает информацию.              — Всё лучше, чем полный комплект из пятидесяти монахинь, — хмыкнула Грейнджер.              Удовлетворённая расстановкой каменных двойников, она подкралась к выходу из пещеры и выглянула в коридор, который вёл в склеп.              Через мгновение с той же стороны послышались шаги. Перед ней появилась более молодая монахиня и с недоумением и лёгким раздражением спросила, чем, по мнению Грейнджер, она занимается?              — Pardon, je cherche les toilettes, — пролепетала в ответ девушка.              Сестра подняла палец вверх, указав на табличку с надписью «ACCÈS INTERDIT». Затем она весьма язвительно принялась уточнять у Грейнджер, может ли та видеть хоть что-нибудь сквозь свои дурацкие очки, как они вообще здесь оказались и кто их впустил, ведь монастырь закрыт для посещения. И, наконец (поскольку заметила каменных двойников), потребовала объяснить, что это такое.              Монахиня пребывала не в том настроении, чтобы разыгрывать перед ней бестолковых туристов. Драко прервал её миссию по установлению фактов, бросив в женщину Оглушающее без лишнего шума.              — Чёрт, — выругалась Грейнджер. — К сожалению, это было необходимо.              Грейнджер заранее предупредила его, что во время операции возьмёт на себя применение Обливиэйта. И сейчас Драко был вынужден признать, что последние пять минут из памяти монахини она стёрла с такой деликатностью, на какую сам он был не способен.              — Твоë оглушающее продержится ещё хотя бы двадцать минут? — спросила она.              — Полчаса, если только в ней не течёт троллья кровь.              — Хорошо. — Девушка трансфигурировала монахиню в скамью и левитировала её к стене. — Давай продолжим.              Она применила к ним Заглушающее заклинание, а Драко — Дезиллюминационное, добавив чары «Не-замечай-меня» для пущей надёжности. Затем они направились по коридору в склеп.              Как и планировалось, Драко взял инициативу на себя, проводя небольшую разведку на каждом повороте, прежде чем позволить Грейнджер следовать за ним. По мере продвижения она разместила ещё две зажигательные руны.              Первое охранное заклинание они встретили на ступенях, которые вели вниз. Малфой без труда отключил его, после чего замедлил шаг — впереди их ждало много всего интересного.              Они наткнулись на две иллюзорные лестницы, которые нисходили к oubliettes. Потом он обезвредил парочку неприятных ловушек: «Чумной Шар» и Руну Гниения, срабатывающие, если на них наступить. Грейнджер, тем временем, нейтрализовала Опаляющее Святотатство, направленное прямо в их сердца.              — Эти сёстры не особенно дружелюбны, — фыркнула она, и Драко отметил хмурый тон её голоса.              У подножия каменной лестницы воздух был более спёртым и затхлым, чем в предшествующих коридорах. Они подошли к воротам крипты, а вместе с тем и к первому настоящему испытанию: Кровному Замкý.              — Это Тëмная магия, — объяснил Драко. — С этими сестричками шутки плохи.              — Нам нужна та оглушённая монахиня, — выдохнула Грейнджер. — Придётся вернуться наверх…              — У нас нет на это времени. Акцио, — решительно произнёс он, направив свою палочку в сторону трансфигурированной монашки, валяющейся где-то над ними.              — А она не слишком тяжела для Манящих чар?..              Эта ведьма явно не представляла, на что способен Драко. Не ответив на вопрос, он сосредоточил свою волю на полёте громоздкой скамьи, стремительно мчащейся по проходу, через который они недавно прошли. Что ж, если на траектории движения этой лавки имела несчастье оказаться другая монахиня, участь её была незавидной.              Скамья с грохотом пронеслась вниз по лестнице.              — Ого, — выдохнула Грейнджер при виде этого абсурдного, но впечатляющего зрелища.              — Тебе, конечно же, нужно было сохранить вес настоящей скамьи при трансфигурации! — обвиняюще пропыхтел он, когда громоздкий предмет появился в их поле зрения.              Бормоча что-то о важности соблюдения точных параметров, Грейнджер вернула оглушённой монашке первоначальную форму. После этого Драко несколько секунд наблюдал, как скрытая под дезиллюминационным заклинанием девушка нерешительно застыла над обмякшим телом. Возможно, ведьме не хватало мужества, чтобы выполнить грязную работу, поэтому он вытащил свой нож.              — Неглубокий порез, — напомнила Грейнджер.              В её голосе слышалось опасение. Причинение телесных повреждений другим лицам относилось к наихудшему и далёкому плану «Н».              Малфой схватил ладонь монахини и, осторожно надрезав на ней кожу, приложил её к обсидиановой поверхности Кровного Замкá.              — Молись, чтобы у неё был допуск к этой части пещеры, иначе придётся отправиться на охоту за настоятельницей.              — Очень надеюсь, что не придётся: она, вероятно, уже спустилась в деревню.              Несколько мгновений ничего не происходило.              И вдруг Кровный Замóк озарился золотым свечением и раскрылся.              Грейнджер вздохнула с облегчением. Пока Драко осматривался в поисках защитных заклинаний за дверью, она исцелила руку монахини, а затем снова трансфигурировала женщину — теперь в подсвечник для факела, похожий на те, что уже висели вдоль стены.              — Не могла так сделать с самого начала? — раздражённо поинтересовался он.              — Наверху не было факелов! — огрызнулась она. — Надо было создать прикрытие, а не привлекать внимание!              Они вошли в крипту, стены которой отсырели, поросли плесенью и источали запах многовекового разложения. Драко двигался вперёд, следуя указаниям надёжно спрятанной за его спиной Грейнджер. Она запомнила все ходы лабиринта, изучив древние тексты, касающиеся внутреннего устройства монастыря. Если бы выбранный ими коридор оказался заблокирован, у неё наготове было три альтернативных варианта.              Драко обезвредил целую серию становящихся всё более злобными, оберегов — охранных чар, которые, по правде говоря, вряд ли заслуживали своего названия; уж очень были похожи на проклятия… Теперь подельники перемещались черепашьим шагом.              — Срань Господня! Глиф «Потрошения»?! — возмущённо пробурчал Малфой, заметив следующий охранный барьер. — Эти монашки — настоящие убийцы.              Он вдруг почувствовал, как Грейнджер выглянула из-за его плеча и стала наблюдать, как он нейтрализует проклятье своей полупрозрачной палочкой.              — Заклинания оказались темнее, чем я ожидала, — призналась девушка.              — Как у нас дела со временем?              — Минут пять, прежде чем Bonne Sœur явится от входных ворот, чтобы выгнать нас. Может, десять, если её одурачит вид наших благочестиво склонённых каменных голов.              — Процесс идëт гораздо медленнее, чем мне бы хотелось, — сердито заметил Драко, ускорив темп, и поднял палочку повыше, сканируя коридор на новые угрозы.              — Я знаю, — обеспокоенно согласилась она.              Они пробирались по сужающимся проходам, мимо груд костей и тел, которые мумифицировались здесь на протяжении столетий. Поскольку палочка Драко уже была занята другим делом, Грейнджер в дополнение к своему Люмосу наколдовала небольшой круг синего пламени, чтобы осветить путь.              Ни одного препятствия не возникло перед ними в течение подозрительно долгого времени.              Затем они подошли к ухмыляющемуся козлиному черепу, парящему посреди прохода. Он выглядел безобидным, безжизненным, словно его просто подвесили на это место. Однако на пыльном полу под ним была высечена пентаграмма.              Драко стиснул зубы: он читал о подобном в главе о монахах-доминиканцах.              — Что это? — спросила Грейнджер в спину Драко.              — Барьер Вельзевула, — сказал он. — А я-то надеялся, что мы с таким не столкнёмся.              — Почему? Что произойдёт, если мы активируем его?              — Станем всерьёз одержимы демонами. И, между прочим, мы с тобой не настолько богобоязненны, чтобы справиться с ним, — объяснил Драко.       — Да уж… Как его можно обезвредить? — поинтересовалась Грейнджер.       — С помощью человеческого жертвоприношения.       — Что?!              — Призовём сюда монашку?              — Ни в коем случае! Мы найдём другое решение. Подожди. Дай мне подумать. Наверняка есть иной путь к святилищу, хотя этот, конечно, был самым быстрым…              Она потратила несколько минут на вычерчивание карты подземелий, используя в качестве планшета спину Малфоя, чем вызвала у него лёгкую дрожь. А затем вывела их в новый коридор. Оба понимали, что время на исходе.               Пробормотав заклинание для ещё одной зажигательной руны, ведьма объявила:              — Мы преодолели пятнадцатиминутную отметку.              — На обратном пути нас ждёт яростное сопротивление, — заметил Драко. — Надеюсь, только от четырёх оставшихся Сестёр.              — Руны должны будут их отвлечь, — сказала она, но в её голосе слышалось тревожное раздражение: ситуация развивалась не по плану.              Направление, которое выбрала Грейнджер, привело их к Облаку Заражения и проклятию Бесконечного Заточения. Драко обезвредил оба.              Пока он произносил последние слова заклинаний, девушка, обеспокоенная тем, что время стремительно утекает, сделала шаг вперёд, чтобы заглянуть в следующий коридор.              В её защиту стоит сказать, что Драко тоже не ожидал обнаружить ещё один охранный барьер так скоро после первых двух. Она активировала проклятие, и целый шквал стрел Арканиста полетел в них со всех сторон.              Только аврорские рефлексы спасли их от верной смерти. Когда пылающие снаряды устремились к ним, Малфой резко оттеснил Грейнджер к стене и мгновенно применил заклинание Обице циркум. Ровно за секунду до того, как острые наконечники вонзились в сияющий щит.              — Ты идиотка! — выпалил он, уткнувшись лицом в невидимые волосы ведьмы. — Ты ужасно облажалась. Тебе нужно было оставаться позади меня всё это время, чёрт возьми!               — Они что, правда установили три ловушки на площадке в два квадратных метра? — неверяще пролепетала она, упираясь ему в грудь.              — Вот именно! И теперь мы влипли по полной, — саркастически фыркнул Драко, пока стрелы продолжали осыпать возведённый им барьер.              — Влипли? Вот значит, как ты называешь эту адскую заварушку?!              — Сделай что-нибудь с этим проклятым огнём, пока он не уничтожил мой щит!              Эта команда заставила Грейнджер действовать: она просунула свою палочку под руку Драко и произнесла сложное заклинание на руническом языке.              Огненные стрелы с шипением погасли.              — Тебе придётся научить меня этому, — сказал он, отстраняясь.              — В другой раз, — парировала Грейнджер.              В её голосе слышалась дрожь, но Драко не смог определить причину: то ли нервозность, то ли магическое истощение. Каждая зажигательная руна, которую она устанавливала, и каждое заклинание, которое она использовала, расходовали её магию точно так же, как его ослабляло каждое проклятие, которое он разрушал. Они оказались не готовы к подобному напряжению. По беглому подсчёту Драко, за четверть часа они нейтрализовали больше двадцати защитных оберегов.              — Мы почти у цели. Впереди последний коридор, — доложила Грейнджер, когда они возобновили движение.              Чем глубже они продвигались, тем ниже опускался потолок.              — Ты уверена, что мы не направляемся прямо в нашу погребальную камеру? — пробормотал Драко, вынужденный на всякий случай пригнуться.              — Да. Это правильный маршрут. Я уверена, что они намеренно ужесточили меры…              Он резко остановился. Грейнджер впечаталась в его задницу, громко чертыхнулась, и, наконец, сняла Дезиллюминационные чары, чтобы они снова могли видеть друг друга.              Драко сместился в сторону, и в луче света его волшебной палочки девушка смогла рассмотреть на каменном полу едва различимое красноватое мерцание.              — Грёбаные монашки, — выругался он.              — Что это?              — Одна из Пыток, изобретённых картезианцами. Они называли это Духовным Очищением. Кучка пидорасов с извращённым чувством юмора.       — И в чём её суть?       — Это постоянно действующий Круциатус с заданным радиусом действия. Его эффективность выше, чем если бросать заклинание раз за разом — отличный вариант для подземелий.              — То есть это «ковёр» с Круциатусом?              — По сути, да.              — Ужасно, — вздрогнула Грейнджер.              — Знаешь какие-нибудь альтернативные маршруты?              — Вельзевул заблокировал основную дорогу. Либо мы попытаемся его обезвредить, либо придётся пересечь «ковёр»…              Пока она говорила, боковым зрением Драко заметил мелькнувшую пурпурную искру. Он оттолкнул Грейнджер в сторону в ту же секунду, как яркий блик превратился в свирепый хлыст фиолетового света. Проклятие с шипением врезалось в стену в том месте, где всего мгновение назад находилась голова его принципала.              — Что это было? — изумлённо выдохнула она, с открытым ртом наблюдая, как едкая фиолетовая слизь разъедает камень.              — Потрошитель разума, — сказал он, выпрямляясь. — Действует с отсрочкой. Мерзость.              — Потрошитель разума? — повторила девушка, поднимаясь на ноги. — Эти проклятые монахини…              — Метла, — скомандовал Драко, вернув своё внимание Пытке перед ними. — Мы не должны касаться пола. И даже не думай предлагать «Вингардиум Левиоса».              — Я и не собиралась, — огрызнулась Грейнджер, вытаскивая метлу из кармана. — Я бы не рискнула в такой тесноте поднимать в воздух такое чёртовски огромное тело.              Они сели на метлу и, как могли, поджали ноги. Потолок в этом месте был столь низким, что их головы почти касались каменного свода, а колени Драко оказались в опасной близости от «ковра».              — Грёбаные монашки, — снова пробормотал он, с предельной осторожностью заскользив над пятиметровым пыточным участком.              Грейнджер молчала, поскольку была сосредоточена на том, чтобы задушить древко руками и ногами.              Миновав проклятье, Малфой остановился, чтобы слезть с метлы. В конце прохода блестело что-то золотое: оно было похоже на реликварий, о котором рассказывала Грейнджер. Наконец-то, блять.              — Постой! — вскрикнула она. — Смотри!              На потолке чуть впереди, видимая только благодаря синеватому пламени Грейнджер, была вырезана руна.              Он снова сгруппировался.              — Что это?              — Этос?.. — пробормотала себе под нос Грейнджер, наклонив голову. — Райду? Но почему это..? О! Я и не знала, что такое возможно. Что?! Такого использования нет ни в одной рунической таблице!              — Что это за чертовщина? — нетерпеливо повторил свой вопрос Драко.              — Думаю… основываясь на чрезвычайно предварительном анализе, это… полагаю, можно назвать это Руной «Вывернутой Этики»?              — Вывернутая… Этика? — переспросил Драко. Он ожидал чего-то более смертоносного. Возможно, Руну «Вывернутых Внутренностей».              — В результате её воздействия привычные моральные категории поменялись бы местами, — продолжила Грейнджер. — По крайней мере, я так думаю. И цель твоего прибытия преобразилась бы словно по щелчку.              — Итак, ты бы сошла с Ковра Пыток, ненавидя монахинь и желая убить их всех и разрушить монастырь, а потом тебя накрыло бы действием этой Руны и…              — …я стала бы благоговеть перед орденом Сестёр, хотела им помочь и не совершила бы ни одного из тех непотребных поступков, которые планировала, да, — кивнула Грейнджер. — Устроить такую западню в самом конце — блестящая идея. Позволь мне расправиться с ней. Ты можешь подлететь поближе?              Драко направил метлу вверх и держал её как можно неподвижнее, пока Грейнджер выводила руны Обезвреживания. Казалось, это заняло целую вечность. Затем он бросил ещё несколько заклинаний Обнаружения в ту сторону, откуда они пришли, понимая, что поиски бестолковых магглов начнутся совсем скоро.              Ему показалось, что он уже слышит голоса.              Потолок затрещал, и руна рассыпалась в пыль.              — Разобралась, — объявила Грейнджер.              — Наконец-то.              Драко снова встал впереди, настолько раздражённый проволочками, что готов был активировать все обезвреженные защитные заклинания и протащить монахинь через грёбаный лабиринт, чтобы они на собственной шкуре ощутили всю мощь своих охранных чар.              В конце концов, они достигли реликвария Магдалины.              Казалось, что вся конструкция сделана из чистого золота. Она мерцала в темноте; за исключением черепа, который выделялся на её фоне чёрным пятном. По обе стороны от святилища громоздилось ещё больше золота: в виде крестов, кубков, статуэток и сундуков, наполненных монетами.              Драко не обнаружил никаких зловредных заклинаний, поэтому они подступили ближе.              Под святыней блестела надпись.              — Noli me tangere, — прочитал он. — «Не прикасайся ко мне». Что ж, это превосходно.              — А мы и не собираемся прикасаться к черепу, — прикусив губу, сказала Грейнджер.              — Что это за фляжка рядом с ней?              — Это Святая Стеклянница. Предполагают, что она содержит землю, пропитанную кровью Иисуса, которую Магдалина собрала из-под его креста.              Малфой присвистнул, когда они приблизились к реликварию.              — Думаю, потянет на несколько кнатов.              — Несколько? Маленький дерзкий засранец! — заговорил на французском хриплый Голос.              Драко и Грейнджер готовы были от страха выпрыгнуть из собственной кожи. Серия брошенных ими Гоменум Ревелио врезалась в стены и бесследно исчезла, не принеся результата. Вслед за этим Драко раскинул вокруг Грейнджер Протего.              — Мои единственные посетители за столетия, и, конечно же, они будут неисправимо глупы, — снова заговорил Голос.              — О боже мой, — выдохнула Грейнджер, — это Череп!              Драко уставился на него.              — Привет, — процедил Череп, обращаясь к Драко. — Ты хорошенький.              — Сиськи Мерлина, — только и смог выдавить из себя аврор.              — И ты мне нравишься, — ухмыльнулся в его сторону Череп. — Давай поцелуемся!