Бесит.

Розария недовольно выдохнула. Конечно, тут много ящериц, но что-то подсказывает — не они причина звука. — Барбара, я не знаю, что ты там делаешь, но вылезай и топой в собор, — монахиня недовольна уставилась на кусты. — Я, я… Я не могу… — Чего? — У… У меня проблема, — тихий голос из-за кустов звучал очень смущённо. Розария нахмурилась, а спустя минуту нервно выдохнула. Что ж, она уже спасала бестолочей из плена хиличурлов, ломая их лагеря. Чего ей стоит спасти идола из кустов? Розария подошла к кустам, раздвинула ветки и… — Пх… — Н-ничего смешного! Я… я просто пряталась и… немного споткнулась, я бы вылечила ногу, но она запуталась и я… волчьи крючки, я… — Я поняла, — Розария закатила глаза, а после, присев рядом с Барбарой, вытащила кинжал. — Сейчас отрежу, но не задеть не обещаю, ты крепко застряла. Ты всё равно можешь лечить, так что думаю, проблем нет, — монахиня, хмуря брови, начала резко поддевать непослушные лианы с шипами, ловко разрезая их клинком и высвобождая маленькую ножку в почвенных колготках. — Вот и всё, научись говорить «нет» своим фанатам, а не прячься по кустам — и жизнь станет проще. Розария отошла от кустов, прислонившись спиной к дереву. В Вольфендоме всегда было спокойно. От лёгкого ветра шуршат листва, солнце проглядывалось сквозь крону лучами, не сжигая траву. Умиротворение… Прервали… — С-спасибо за помощь, Розария! — Барбара стояла рядом, слегка наклонись голову, рассматривая башмачки. Её уши, шею и щёки покрыл лёгкий румянец. Чепчик съехал, а из хвостиков выпали пару капризных прядей, чуть подворачивающихся на концах. Одежда на идоле была слегка изорвана и покрыта земляной пылью. На щеке, залитой румянцем, тоже виднелось пятнышко грязной земли. Розария поддалась странному порыву стереть пятно с мягкой кожи, но её рука замерла в пару сантиметров и сжалась в кулак. — Лучшая благодарность будет, если ты всё же оставишь меня в покое и пойдёшь в собор. — Да, конечно, но перед тем я хотела бы… — Барбара всё же подняла глаза на Монашку, несмело улыбнувшись. — У тебя есть рана, она неглубокая… Но всё же… за спасение… Барбара было уже потянулась к плечу Розарии, но та резко схватила её за кисть. — Я уже давно заметила, что помимо физических ран ты какого-то хрена решаешь лезть в мысли и чувства людей. — Я монахиня, служительница Барбатоса, я должна заставлять людей, помогать… Розария прервала монолог идола, прищурив глаза и ухмыльнувшись. Она чуть сильнее сжала запястье и перевернула руку Барбары ладонью вверх. Звёздочка нервно вернулась назад. — Прежде чем помогать другим, ты бы помогла себе. Или ты считаешь, что если я не хожу на ваш чёртов хор, я слепая?! — О-отпусти, пожалуйста, — брови Барбары страдальчески изогнулись, глаза снова уставились вниз, а руки и плечи напряглись. Но она не пыталась вырваться, бесполезно — Розария держит крепко. — Ха… Не в моём вкусе мучить детей, я же сказала. Иди. В. Чёртов. Собор, — Розария отпустила руку Барбары. Она оттолкнулась от дерева, проходя мимо Звездочки, что пристально смотрела на башмачки. — И… иногда… Мне страшно, — Барбара медленно пережила рукав платья. — Видеть сражение, лечить раны искателей. Смотреть, как устаёт сес… Магистр, — Барбара сглотнула и начала закатывать рукав. — Я… иногда я думаю, что делаю недостаточно… Я могла помочь лучше, я могла… Могла бы отговорить людей. Один из искателей… Пошёл на опасное задание, потому что я не смогла его поддержать, он потерял важного человека. И я… я, посланик архонта, не смогла помочь, — Барбара всхлипнула и чуть царапнула запястье, которое было испещрено кривыми шрамами. — Это… Я… Моё наказание, я должна… Их боль… — Эй, эй, вот только панику тут разводить не надо, — Розария, подойдя к блондинке, встряхнула её за плечи и развернула лицом к себе, аккуратно подняв подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Барбара задыхалась, её глаза были наполнены страхом и слезами, словно она сама пережила все эти сражения и получила раны… — Ты. Не. виновата. То, что кто-то, слабее тебя, не справился с чем-то, — не твоя вина. Они сами выбрали этот путь. Если они считают это правильным, то будь ты хоть самим архонтом, ты не можешь заставить их отступить. Это их жизни, их ошибки, это то, что делает их ими. Так они выплескивают свои чувства, приобретают опыт. Если они не справились, что ж, это не твоя вина. И от того, что ты себя калечишь, лучше не станет никому. Подумай о сёстрах собора, о каналах, о своей сестре, в конце концов! С глаз Барбары по одной начали скатываться слезы, девушка выглядела удивлённой. Да, Розария сама от себя не ожидала, просто… Она вспомнила детство, и… Барбара всхлипнула и кинулась к Розарии в объятия. Она прижалась к её груди и обняла руками за спину. — Чт… — Розария впала в ступор, её руки соскочили с плеч идола и зависли в воздухе. Монашка посмотрела вниз. Барбара была похожа на котёнка, маленький комочек страха, переживаний и боли. Розария сглотнула. Детство… Её детство не было радужным, она не может до конца понять Барбару, но может представить… Розарию спас Варка, а Барбаре некого просить, кроме Барбатоса… — Эй… Шшш… — Розария тихонько приобняла девушку за дрожащими плечи одной рукой, другую же руку она запустила ей в волосы, слегка поглаживая. Розария вздохнула и посмотрела на крону деревьев. Кажется… её размеренная жизнь закончилась… Ладно, она же обязана Варке, значит, она поможет Барбаре… В районе груди раздался всхлип, подтверждая мысли атеистки. «Бесит ли?..»