Бесит.

Таверна наполнена шумом. Громкие споры, басистый смех, нежная музыка бардов. Барбара привыкла к тому скоплению народа, она даже привыкла заставлять себя чувствовать себя спокойно, подавлять страхи и дискомфорт, подавлять желание уйти. Но сейчас, сейчас всё было иначе. Девушки сидели на втором этаже рядом с перилами. Розария неспешно потягивала вино из добротной деревянной кружки, тогда как Барбаре они выбрали сладкий яблочный сидр. Никто не смотрел на них, не бежал к Барбаре с просьбой об автографе, было на удивление спокойно. Уютная тишина между девушками, разбавляемая шумными и порой нелепыми историями искателей приключений. После всего произошедшего, звёздочка должна была быть в панике, но… На душе было спокойно, это была Розария. Розария, которая слушала, не обсуждала, разделила боль. Которая подмораживала раны, с которой можно было плакать, на плечо которой можно было опереться и уснуть. Барбара чувствовала лишь покой. От истерики, от боли и переживаний не осталось следа. Возможно, это была апатия, а возможно — покой рядом с монашкой, что легонько поглаживала её пальцы. — Спасибо… — звёздочка тихо вздохнула, слабо улыбнувшись. Кого именно она благодарила в этот момент было не очень понятно, так как её взгляд был устремлён в пустоту. Но Розария решила принять это на свой счёт, потому что чувствовала ответные поглаживание своих рук пальчиками идола. — Не за что. Расслабься, мир не рухнет, страждущие были и будут, людям всегда что-то надо, — монашка как всегда усмехалась. Было непривычно: даже сидя с Кэйей, она не позволяла себе прикосновений больше необходимого, а тут сидит с раздражающим идолом и сама гладит её по руке. Руки надо беречь, позволишь противнику их схватит — проблем не оберёшься. Да и в принципе Розария, лишённая нормального детства, привыкла ощущать в руках лишь холодную сталь и тлеющую сигарету, но никак не тёплые, мозолистые ладошки хрупкой на вид девушки, которая пережила горя больше, чем порой самый бравый воин. Собирая травы в опасных лесах Вольфдома, защищая случайных людей от хиличурлов на дорогах, залечивая физические и душевные раны, она боролась, пока из её израненных запястья бежит багровая кровь. Смешно, такие разные, а цели одинаковые, защитить город и его людей, хоть и из-за разных мотивов. Так девушки и просидели, неспешно потягивая напитки, слушая пения барда. Они словно выпали из мира, купаюсь в собственной неге, чувствуя умиротворение и тепло чужой руки. — Розария, хочу сходить в лес… — Барбара подняла на неё решительный взгляд. Да, звёздочка никогда бы не позвонила себе такого практически приказного тона без «пожалуйста». Но это была Розария, которая говорила, что надо отстаивать свои желания и интересы, а иначе затеряешься в чужих. Сегодня было достаточно плохо, чтобы хотелось чего-то хорошего. И Барбаре хорошо, хорошо настолько, что это не хочется прекращать. Розария была в чём-то права, когда говорила, что люди — эгоистичные существа. — Ха, цветочек осмелился? — Розария откинулась на спинку стула, на губах играла всё та же усмешка. — Ты выглядишь так решительно, я даже не могу отказать. Розария расплатилась за напитки, заставив звёздочку смутиться, и они медленно выйдя из таверны направились прочь из города. Розарии всё больше начинал нравится красный цвет на щеках пастора. Конечно, к местному идолу пару раз порывались подойти преданные фанаты, чтобы получить очередной автограф. Но один взгляд Розарии, идущей рядом, охлаждал их пыл. На колоритную компанию в составе местного идола и добрейшего пастора и монахиней, которую так можно назвать только с натяжкой, оглядывались все. Но всё же никто не решился узнать, что происходит. Девушки вышли из города, распугав на мосту голубей Тимми. По дороге к лесу собрали пару сочных яблок, разрушили несколько лагерей хиличурлов. Гидро и крио просто идеальны дополняли друг друга, девушки чувствовали друг друга. Удары Барбары по врагам, словно показывающий Розарии, куда бить. Звёздочка же была словно в тумане, грация монахини её просто поражала: одно движение руки пастора, один пузырёк гидро магии — и хиличурл сразу же поражался копьём атеистки и превращался в осколки льда. Хорошо защищённый тыл, который позволяет не метаться, как раненому зверю, из одной стороны в другую. Надёжная защита спереди, позволяющая отдышаться подумать, сделать следующий шаг, берущая на себя часть действий. В остальном походе девушке молчали, Розария просто общалась через взгляды, ей не нужны были слова, а Барбара Розарии все свои переживания уже рассказала. Сейчас идя к лесу, они чувствовали только покой в компании друг друга. Тишина лишь иногда нарушалась тихим пением Барбары и лёгким смешками Розарии. В лесу же тишина разбавлялась тяжёлыми вздохами девушек и тихими стонами.