***
— Я вырву тебя из лап судьбы! Нет больше тебя и меня, есть только мы! Ты слышишь?! Я не позволю тебе бросить меня! — на лице Розарии нет слез, тело не пробивает дрожь, а брови лишь слегка нахмурены. Она не привыкла чувствовать, не привыкла, что ледники таят превращаясь в слезы. За последнее время, у неё появилось столько друзей. Кайа, путешествини(сами подставляйте) и... Её личная анимона, её звезда, что стоит на высокой башне - бросая мяч. Река, что пробивает лёд, пастор, который не дал веры в богов, но дал спокойствие. Та с кем можно было молчать, кто разбавлял скуку, кто пытался помогать, кто был рядом готовя плече, её Барбара... — Ты показала мне Селестию в одно касание, мне одной… — Барбара смотрит на Розарию, и легонько улыбается. Она ещё никогда не видела такой паники, такого отчаяния в глазах напротив. Ледник был неприклонен говоря о страданиях, безразличен к своим обязанностям палача, суров и холоден и в свете дня и ночи. А сейчас, а сейчас ледник скрипты, практически скрипел от чувства боли... — Смотри в глаза, звёздочка, не закрывай их! — все сумашедшии сны... Нельзя, привязываться нельзя... Как собака, как маленькая девочка в руках бандитов, все умрёт, закончится. И только зведы воспорятв высь к безразличным богам Селестии. Никто не прийдет на помощь, надежды нет, Розария это выучила с детства, но... Варка, Кайа, путешествини(...), Барбара... — О великий Барбатос… — Пастор приподнимает руку и кладёт на холодную, сухую щеку. Смотрит на встревожанные глаза напротив, и как маленькому ребёнку, что впервые упал и разбил коленку шепчет нежности. А в мыслях, она все же просит Барбатоса благословит её лёд. Розария помогла ей думать и о себе, а не сгореть самой, светя другим, но... Она надеется, что за такой безразличньй монахиней будет кому присмотреть, ведь... То что они встретились, как по шашкам изминились, как остались рядом - чудо — Ты здесь со мной, а не с ним! Я тебя украду, как ты и сказала, чтобы показать тебе Селестию в одно касание! Только тебе! - Ты же не любишь, всю эту нежную чепуху... — глаза пастора закрываются, все звуки исчезают, и Барбара проваливается в темноту, ощущая спасительную прохладу.****
Розария стоит в соборе, не далеко от палаты Барбары, смотря как копашатся сестры, она перекрывает в руках кинжал, но все ещё ощущает слипшиеся в крови волосы Барбары, её тяжёлое дыхание, слабый пульс, её мягкие щеки, по которым скатывается прохладная влага. Всех прихожан и фанатов Розария разогнала лично, она не просто смотрела,не просто угрожала, она вытащила оружие, и обрушилась рядом с людьми ледяные копья. Напрягаться рыцарей успокоил Кайя, он как то понимающие посмотрел, и увёл отряд по дальше, но Розария этого не видела, она не видела ничего, кроме хрупкой, блудного тела, что придимала к себе буквально летя к собору. Сейчас монахиня порвёт любого, кто причинит вред, все, кого она подпускает, это других служительниц, а после сама до ночи сидит у кровати Барбары, меняя и охлаждая её компресс, не позволяя болезненному, тягучему жару навредить звёздочке. На утро в соборе слышатся звонкие шаги, по полу собора обеспокоенность цокают каблуки, и Розария напрягается, она никого не пустит к звездочке, кроме служительниц, что будут её лечить... она не позволит. -Барбара! Боже, Барбара!- Джинн, обеспокоенность влетает в палату, её глаза расширяются, а руки прикрывают дрожащие губы. - Боже... Я... - Джинн отваливается от двери и идёт вперёд, спешит к своей сестре, хочет взять её за руку... -Не. смей. Подходить. Блять. — Розария шипит, в её глазах лёд. Он настолько острый и холодный, что готов пронзить получше любого копья. -Розария, я слышала о том, что вы помогли, я бы... -Я сказала, пошла нахер отсюда - Ч-что? Я её, — Джинн нахмурившись попыталась подойти ближе, но ей тут же пришлось обнажить меч и сгруппироваться, она вылетела из комнаты ударившись о коллону. - Что ты делаешь?! Розария стояла около открытой двери, она смотрела на врага, которого не должна пустить, она замораживать проход в палату, она держала копье на готове. Она готова биться. - Я чертовски побери действующий магистр, и там моя се... Я ПРИКАЗЫААЮ отойти от двери! - за спиной Джинн зазвенел ветер, её брови нахмурились, меч был выставлен вперёд. -Оо... Я знаю кто вы, - улыбка монашки могла бы посоревноваться с самым сильным ядом Тайвейта. - Вы сволочь, что бросили её одну. -Да как ты... Я не... -Ты хоть знаешь, почему она хочет стать лучше?! Что бы помогать тебе, своей сестре, она постоянно встаёт на носочки, пытаясь дотянуться до твоего роста, она боится называть вас сёстрами, но любит тебя, черт возьми! Она вываливает на себя столько проблем, что бы быть ближе к тебе, хранит вашу фотографию и улыбается ей, плачет над ней! А ты, заявилась к ней на следующей день, что, снимала котов с деревьев?! Ты забыла про неё, ты заставляешь её вымаливать себе крупицу внимания! И я не пущу тебя к ней. Не после всего... Не после всего, через что ей пришлось пройти, в попытке достичь твоих высот! - "Джинн - бесит". Единственная мысль, что скачет в голове монахини -Я... -Магистр, извините нашу монахиню, она и Барбара достаточно близки. Сейчас Барбара не в лучшем состоянии, так что не думаю, что вам стоит её посещать, сейчас рядом с ней находятся только целительницы. Вам стоит прийти позже. - В глазах Виктории не отображались ничего. Главная сестра стояла лицом к магистру, и словно укращая туже стихию, что и владелеца глаза бога перед ней, неприклонно указывали на выход. -Д-да... Вы правы, передавайте мне о её состоянии, если что-то нужно... Я... Я пойду, если... Если она очнется... -Не волнуйтесь магистр, мы сообщим вам, —на губах служительницы появилась лёгкая улыбка, - сестры вас проводят. Дождавшись, когда магистр уйдёт, Виктория опустила плечи, подойдя к Розарии, что все ещё была напряжена, готова броситься как зверь на защиту теретории. -Ты не можешь устраивать разборки в соборе. Подумай в первую очередь о Барбаре. Я... Понимаю твою злость, но не суди людей, не зная всего, Джинн... Не легко, она старается, до потери сознания старается. — Виктория чуть улыбается кладя руку на плечо Розарии и слегка сжимая его. - Да мне насрать. Розария сбрасывает с себя руку и разбивая лёд возвращается в палату. Она садится на стул подле звёздочки. Заправляет ей волосы за аккуратное ушко. И склоняясь над постелью, берет руку Барбары сжимая её в своих холодных руках. Она не молится. Но глаза закрыты, локти стоят на кровати, в окно падает не яркий свет. А губы Розарии все ещё прикасаются к руке Барбары в немой просьбе, в лёгком поцелуе. Сколько проходит времени, монашка не считает. Ее рука слегка подрагивает, ощущая скатываюшуюся по ней прохладную слезу, но позы Розария не меняет. "Бесит".