Воронята учатся летать

— Волшебная палочка должна состоять как минимум из двух магических субстанций, объединяемых в виде оболочки и ядра. Самый необычный пример… Ты же видел карандаш, который носит в нагрудном кармане Мастер стеклодув? — Конечно. Когда начальник Гарри не был занят работой, в которой задействованы обе руки, он часто крутил в пальцах этот карандаш. Выходит, это не вредная привычка, а тайное колдовство? — Корпус сделан из древесины пало санто, грифель — из смеси обычного графита, глины и ила священной для его народа реки. Любому другому человеку бы такая палочка не повиновалась. Но в его руках… Алистеру доводилось видеть друга в бою. С одной стороны — это было страшно. А с другой… невозможно было не восхищаться. Наблюдая за работой стеклодува, некромант всегда вспоминал того бешеного, невероятно искусного воина. О войне стеклодув не говорил никогда. Ненавидел вспоминать, что волшебный инструмент в его руках мог быть и смертельным оружием. — А что ещё может быть «начинкой»? — Классика — волос из гривы единорога или перо феникса. Это дружелюбные существа, у которых несложно выпросить такой подарок. Изготовители «универсальных» палочек, которые покупают те, кто ещё не определился, с чем именно им будет лучше работать — используют именно их. Безопасно и довольно функционально. Ещё подходят сосуды и сухожилия магических животных — но только убитых ради самозащиты. Из нестандартного… Один мой знакомый пользуется палочкой, внутри которой помёт грифона. — Он, наверное, очень стесняется… — хихикнул Гарри. — Сейчас уже нет, но поначалу при нём даже нельзя было даже произносить слово «грифон»: уши краснели моментально. — А из чего твоя? — Кость дракона и лист папируса. Обычно оболочку делают из древесины, а животная субстанция — внутри, иначе палочка будет очень сильно жечь руки. Но для меня правильно именно так. Колдовать больно, но я не променяю её ни на что, даже на легендарную Бузинную палочку. Интересно, кстати, у кого она сейчас… Экспериментировал с палочками Алистер много лет, а самую первую сделал, когда ему было семь. Наставник был против, считал, что настоящему магу не нужны никакие инструменты, кроме мозгов и рук. Но всё же позволил «поиграться». Та палочка прожила примерно неделю и взорвалась в руках у хозяина. Алистер тогда, наверное, впервые обиделся на своего наставника. Не разозлился до ненависти, как обычно бывало, а именно по-детски обиделся на злорадное: «Я же говорил!» и на равнодушно-деловое «Не ори мне тут!» во время лечения пострадавших пальцев. — Помнишь, как спрашивал, почему у меня на мизинце одной фаланги не хватает? Вот тебе и подробности… — А мне обязательно будет нужна волшебная палочка? — поинтересовался Гарри с лёгкой надеждой на отрицательный ответ. *** Оболочку своей палочки Гарри решил вырезать из клёна. Только вот… какого именно? Деревья из городского парка были отвергнуты сразу — с ними не чувствовалось нужного родства, они были другими. Дворы многоэтажек в центре города — близко, но всё равно не то. В роще за окраиной Гарри почуял какой-то отклик. Но эти деревья, несмотря на симпатию к юному чародею, явно не хотели делиться с ним своей магией. А брать насильно было бы уж очень нечестно. *** Гарри понятия не имел, как живут среднестатические дети волшебников — но что-то ему подсказывало, что вряд ли многих из них гоняют столько же, сколько его. Практически полный рабочий день в мастерской. Вечера в теплицах и лаборатории — давно уже не в роли полупассивного наблюдателя. Ночи, посвящённые изучению основ некромантии и магии крови. В общем-то, Гарри был и не против… Но иногда — просто слишком много всего. Трудолюбие и влюблённость в волшебство перекрывались самой обыкновенной усталостью — до головокружения, трясучки и бессонницы. На просьбы ученика хотя бы об одном выходном в неделю Алистер отвечал категоричным отказом. — Тебе уже семь, Гарри. Детство кончилось. Я понимаю, насколько тебе тяжело. Потерпи. Магия даёт силы. Она покажет тебе источник, когда сочтёт, что ты действительно в нём нуждаешься. — Раньше загнусь. — Так тебе Хозяйка и даст. Посвящённые некроманты и впрямь были практически бессмертными. Они имели право уйти за Грань по своей воле, но было одно условие. Прежде чем умереть, некромант должен был передать кому-то свой дар и представить Хозяйке преемника. Но сам Гарри никаких ритуалов ещё не проходил, о чём и сообщил весьма ехидно. — Ты дело особое. Смерть тебя отметила лично. Шесть лет назад. *** Наверное, сбегать было немного подло. Но Гарри просто уже не мог — и возвращаясь из стеклодувной мастерской, не пошёл домой. Он брёл куда глаза глядят, ища какое-нибудь место, где можно просто сесть и ничего не делать, не шевелиться, не думать. Может быть, он подсознательно свернул к кладбищу — но сам счёл это приятной случайностью. Здесь было тихо и по-своему уютно. Тёплое вечернее солнце, длинные косые тени деревьев на траве и могилах. Заросшая тропинка привела к немного обшарпанной часовне. Ученик мага был далёк от христианства, но это было очень доброе место. Тут хотелось находиться. Гарри сел прямо на землю, прислонился к стене часовни и прикрыл глаза. «Нет меня, нет меня, нет…» Мальчик не сразу понял, что слышит, как уходят в запредельные странствия усопшие. То, о чём рассказывал учитель, и чего он сам раньше не понимал. Многие души, не веря, не зная, как, хватались за протянутую руку Хозяйки и, дрожа от страха, переступали Порог. Нерешительно, трепеща перед безмолвным величием Пути. Другие спешили, с нетерпением ожидая встречи с покойными друзьями. В основном это были старухи, пережившие всех своих родственников и проведшие последние годы в одиночестве, слегка разбавляемом трёпом с соседками. Встречались и те, для кого смерть была приключением — отчаянные авантюристы, с восторгом отправляющиеся в самое невероятное путешествие. И всё это были хорошие, светлые души. Гарри впитывал шелесты и шорохи их шагов. Серебристое, нежное тепло растекалось по венам, наполняло Силой, растворяло усталость без следа. Так просто… — Нашёл? Гарри не слышал, как подошёл Алистер, но не испугался, не вздрогнул от неожиданности. И не удивился, что учитель здесь. Не рассердился, что его «поймали». — Нашёл. Я побуду здесь ещё? Не хочется уходить. Очень спокойный голос, немного радостный, немного сонный. Алистер сел рядом с учеником, приобнял его за плечи. — Спи. Они просидели так до самой темноты. Вернее, сидел Алистер, а Гарри тихо сопел, свернувшись клубком на траве и положив голову ему на колени. *** По дороге домой они срезали ветку клёна, растущего у ворот кладбища.