Воронята учатся летать

Во сне Гарри шёл по безлюдной ночной дороге, освещая путь чадящей масляной лампой. Откуда-то он знал, что этого места нужно бояться — то ли слышал от незнакомца, то ли вспомнил из забытого видения. Знал, но страха всё равно не было, даже когда огонёк лампы, и без того дававшей больше дыма, чем света, начал тускнеть. Не гаснуть, а именно тускнеть как электрический фонарик, в котором садятся батарейки. «Это не огонь слабеет, — подумал Гарри, — это сгущается мрак». Темнота была не просто отсутствием света. Больше всего она была похожа на туман — такая же холодная, так же оседала на коже мелкими каплями, так же входила в лёгкие вместе с воздухом. Пахло осенними листьями, мокрым углём и горящим маслом. С каждым шагом становилось всё темнее, и, наконец, огонь стал совсем невидим. Нет, он не погас, его не задуло ветром, он был таким же горячим, так же потрескивал самодельный фитиль из какой-то трикотажной тряпки — просто обычному пламени было не по силам разогнать эту странную тьму. Гарри поставил лампу на потрескавшийся асфальт и, положившись на магию и чувство равновесия, пошёл вперёд сквозь непроглядный мрак. «Ты правильно поступил. Зачем тебе светильник, если ты сам — огонь?» — шепнул кто-то из темноты. В кармане резко потяжелело. Гарри сунул туда руку и вытащил неизвестно откуда взявшиеся часы на цепочке. Или не часы? Компас? Гарри нащупал кнопку на боку неизвестного прибора и нажал её. Крышка с щелчком открылась. Это действительно был компас. Старый — скорее всего, он был сделан не меньше восьмидесяти лет назад. Тусклый оранжевый свет радиевой стрелки с непривычки показался Гарри ослепительно ярким. Стрелка беспорядочно вращалась, указывая то в одну сторону, то в другую. Магнитная аномалия. Где он? Граница с Аляской? Курск? Но насторожило Гарри не странное поведение стрелки. Свет. Почему живой огонь здесь потерял свою силу, а краска фосфоресцирует, словно сейчас самая обычная ночь, а не колдовское непонятно что? «Всё правильно, — объяснил шёпот, — это единственный свет, против которого мы бессильны». — Вы? Воздух наполнил гул голосов. Они слышались со всех сторон, даже снизу, из-под земли — нечёткие, искажённые. … у нас белые глаза… … я служу своему хозяину… … а мне нужна серебряная кровь… … меня впустил Роберт… … не ищи чашу, не гаси чёрное пламя… … меня выпустил Андрей… … всё равно всё станет холодом… Голоса звучали всё громче и громче, перебивая друг друга, сливаясь в какой-то непонятный вой; земля затряслась, компас в руках рассыпался янтарной пылью. Засвистел ветер. Гарри подхватило потоком воздуха, унесло вверх в непроглядную тьму. Он оказался в большой комнате с чёрными стенами и красным полом. Посреди комнаты стоял обеденный стол, застеленный бархатной скатертью, а на столе сидел эльф-домовик. — Гарри Поттер. Голос домовика звучал странно, будто маленький ребёнок говорил по сломанному телефону. — Запомни. Все приключения начинаются с дверей. — Что… — начал Гарри, но задать вопрос не успел — домовик перебил его. — Лондон. Ты спустишься вниз и откроешь двери. А потом достал из карманов горсть золотых монет и кинул их на пол. Монеты со звоном разлетелись по всей комнате. Домовик широко обвёл руками комнату и сказал: — Там так же. И всё исчезло. Гарри проснулся. Зевая, он вышел на кухню в пижаме и босиком — как раз вовремя, чтобы поймать убегающий кофе, пока Алистер заливал очередную партию теста в формочку вафельницы. *** — Ты же возьмёшь меня с собой сегодня? — спросил Гарри, поливая вафли сиропом, — Мне как раз нужно купить кое-что к школе. Алистер вздохнул. Формально Гарри, конечно, был уже достаточно взрослым, чтобы его пустили на Блуждающую ярмарку: ему две недели назад исполнилось двенадцать. Но… Алистеру очень не хотелось вести ученика на сборище продавцов нелегальных артефактов, сильнодействующих зелий и антиквариата, по сравнению с которым лондонский Лютный переулок — детский лепет. — Ты же понимаешь, что покупать пергамент и перья на Блуждающей ярмарке — это всё равно что искать рецепт вишнёвого пирога в моём гримуаре? — Понимаю, но мне же нужен был какой-то предлог. И… Ведь он у тебя там есть, правда? — Есть, — признался Алистер. Взял с подоконника чёрную восковую свечку в форме Венеры Милосской и коснулся её волшебной палочкой, тихо сказав: «Портус». Свечка задрожала, на фитиле зажёгся холодный синий огонёк, который погас через несколько секунд. — Один бы я трансгрессировал, — пояснил Алистер, ставя только созданный портал до Кокуитлама на место, — но детям вредно. — Он перенесёт нас прямо на рынок? — спросил Гарри. — Нет, только до города. Ярмарка не просто так называется Блуждающей. Она постоянно меняет своё местонахождение, обычной магией это отследить невозможно. — А как же мы её найдём? — А вот это я тебе покажу, когда будем в Кокуитламе… передай, пожалуйста, сливки, чего-то я себе их маловато в кофе налил. Гарри пододвинул Алистеру зелёный сливочник в горошек. Похоже, недостаточно аккуратно, потому что сливочник недовольно пискнул: «Осторожно, ещё расплескаете!» — И всё-таки? — Я это почувствую, как только мы будем на месте. Тот, кто хоть раз был на этой ярмарке, легко услышит её дыхание. — А тот, кто не был? — В первый раз на Блуждающую ярмарку никто не приходит в одиночку. *** Они приземлились на берегу реки. Прозрачная вода тихо журчала по камушкам. Где-то наверху в кронах деревьев пели птицы. В зарослях папоротника что-то зашуршало, но быстро затихло. — И куда дальше? — спросил Гарри. — Туда, — Алистер махнул рукой в сторону узкой тропинки. И как только они на неё ступили, всё изменилось. Мир окрасился в странные тона, тени сгустились, свет стал приглушённым, красноватым, будто в дыму. Голоса птиц стали звучать тише, будто бы издалека. «Как во сне», — подумал Гарри. Он попытался вспомнить, что ему приснилось этой ночью — казалось, что там было что-то необычное. Но не получилось. Сон забылся окончательно. Вдруг прямо перед ними возникла зелёная дверь. Дверь была старой, обшарпанной, а ещё на ней были выцарапаны какие-то надписи на неизвестном Гарри языке. Алистер достал волшебную палочку и трижды постучал по одной из этих надписей. Буквы (или иероглифы?) загорелись золотым цветом; внутри что-то мелодично зазвенело, и дверь со скрипом открылась. Здесь ничто не напоминало о том, что буквально пять секунд назад Гарри с Алистером только что шли по светлому парку, и что снаружи был солнечный летний день. Они оказались в громадной пещере, превращённой в зал с невероятно высоким деревянным потолком и каменными стенами. Всё было освещено факелами. Прилавки были не только внизу, но и на многочисленных балконах без перил. От балкона к балкону ходили лифты — простые деревянные платформы-плоты на канатах, казавшихся очень непрочными. — Нам надо спуститься, — сказал Алистер и поманил один из лифтов. — А можно как-то не на нём? — тихонько спросил Гарри. — Не бойся. Во-первых, он заколдован, а во вторых, если что, мы сможем мгновенно превратиться в птиц. Конечно, всё логично… Но всё равно было страшно. Гарри шагнул на платформу слегка дрожа и мёртвой хваткой вцепившись в руку Алистера. Лифт мягко тронулся. Он двигался очень медленно; казалось, прошла целая вечность, прежде чем они оказались на дне пещеры. Здесь царил настоящий хаос. Упорядоченный хаос ярмарки, кошмарно шумный и весёлый. Очень странно весёлый, учитывая то, какой товар был разложен по прилавкам. — Глаза, глаза, глаза! Глаза ламий, глаза демонов, глаза преступников, свежие или законсервированные! Идеально для зелий и амулетов! — Слизи! Слизь слизняков, гной дементоров, звёздное желе, лягушачья слизь — лучшее средство от гриппа! Не дожидаясь, пока тощий волшебник в сером балахоне протянет им прямо под нос один из горшочков, Алистер и Гарри быстрым шагом перешли в другой ряд. Здесь было менее гадко. Наверное. — Рука славы! Вставьте в неё свечу, и свет от неё увидите только вы! Прекрасный инструмент для воров и разбойников! «Лучше быть пойманным и сесть в тюрьму, чем хотя бы пальцем дотронуться до такого!» — подумал Гарри. «Рука славы» была вполне настоящей высушенной человеческой рукой. Её хозяин, скорее всего, умер от оспы в незапамятные времена. Ногти руки были накрашены ядовито-зелёным лаком. Продавец приветственно помахал ей Гарри, и он резко отшатнулся, чуть не упав. Они шли дальше, мимо как отвратительных лавочек, так и вполне приятных: здесь продавались книги (часть из которых, правда, Гарри бы не рискнул взять голыми руками, хоть продавцы и спокойно перекладывали их с места на место), старинные статуэтки, часть из которых была порталами в случайные места — их продавал старый индеец специально для любителей приключений. Здесь были даже палатки с едой: симпатичная кудрявая толстушка торговала сахарной ватой и шоколадными лягушками за кнаты, а на прилавке пожилого господина в парадной бордовой мантии с плесневелыми кружевами лежали свежайшие бивер тэйлс, пончики, ягодные тарталетки и шоколадные пирожные. Наконец, они дошли до ряда с оружием. Алистер не обратил внимания ни на китайские золотые нож с рукоятками из рога антилопы, ни на светящийся голубоватым светом рунный меч, делавший своего хозяина неуязвимым. Не заинтересовал его и прилавок с зачарованным огнестрельным оружием, строго запрещённым в магическом мире. Они шли дальше, к небольшому шатру в самом тёмном уголке. За маленьким столом из чёрного дерева на высоком стуле сидел гоблин. На столе не было ничего — ни товаров, ни пергаментных листов с каталогами. — Чёрный Ворон… — проскрипел гоблин вместо приветствия. — Давненько ты не захаживал на Блуждающую ярмарку. А тут ещё птенца привёл. Не дело это, не дело… — И тебе долгих лет жизни, Гырг. У меня особый заказ. — Ещё более особый, чем всегда? Не верю. — Мне нужно оружие… Нож, меч, неважно. Главное, чтобы им убили василиска. Я знаю, что ты можешь такое достать. — Разумеется, клинок должен быть нашей работы, я правильно понимаю? — Конечно. — Стоить это будет недёшево, Чёрный Ворон, сам понимаешь. И за тайну… — Я заплачу. Сколько скажешь, и не буду торговаться. Чёрные глаза гоблина странно сверкнули. — У меня есть такой меч, не придётся его даже искать. Прошлый его владелец… владелица умерла буквально у меня на руках семнадцать лет назад. Она была истребителем чудовищ. Знаешь, в каждом крупном городе однажды появляется зверь-разрушитель. Меган, так её звали, рассказывала о короле аллигаторов, жившем вблизи Нового Орлеана, о крысином князе в подземельях Москвы — и нет, эта трёхметровая тварь с пятнадцатью хвостами не имела ничего общего с мышиным королём из «Щелкунчика». С василиском Меган билась в пещере в Афинах. Это была её последняя битва. Яд василиска попал ей в глаза, и она почти потеряла зрение. — А отчего она умерла? — спросил Гарри. — От атипичной пневмонии. Я пытался её спасти, перепробовал все волшебные и магловские средства… Но ничего не смог сделать. Иногда мне кажется, что она сама хотела умереть. Потеряв возможность сражаться с чудовищами, она потеряла и смысл жизни. Прах я развеял над морем, как она просила. А меч остался у меня. — Вы любили её? — Да, птенец, я любил её. И до сих пор люблю. Гырг посмотрел на Алистера и сказал: — Я не продам тебе этот меч, Чёрный Ворон. Я одолжу его твоему птенцу. Не знаю, что происходит в мире наверху, но если некромант вопреки всем обетам, рискуя душой, берётся за оружие… Я не имею права этому мешать. Но как только миссия будет выполнена, меч должен вернуться ко мне. Любым способом.