Воронята учатся летать

В поисках свободного места Гарри и Невилл обошли почти весь поезд, и только в самом хвосте им улыбнулась удача — в купе сидел только один пассажир, дремавший возле окна. Это было странно — все взрослые в Хогвартс-экспрессе обычно ездили в отдельном профессорском вагоне. Гарри умел точно определять возраст людей — результат занятий некромантией. Работая с мёртвым, учишься понимать и живое. Вернее, видеть признаки мёртвого в живом и делать выводы. Так вот, не будь у Гарри такой способности, он бы ни за что не подумал, что незнакомцу было всего тридцать два года. Выглядел он куда старше. Тронутые сединой волосы, морщины на лице, хоть и почти незаметные… Да и в целом вид у него был какой-то больной и замученный. — Кто это? — прошептал Невилл. — Профессор Р. Дж. Люпин, — так же шёпотом ответил Гарри. Невилл хотел спросить, откуда Гарри это узнал, но тоже быстро заметил подписанный чемодан. Чемодан выглядел таким же потрёпанным, как и его хозяин. Поезд тронулся. Как можно тише ребята уложили свои сумки на верхнюю полку — как можно дальше от вещей Люпина — и сами устроились на сиденьях напротив него. «Хогвартс-экспресс» неторопливо стучал колёсами. Шёл дождь, за окном проплывали размытые очертания холмов. Гарри вглядывался в серый туман, пытаясь разглядеть среди силуэтов хоть что-то осмысленное. А профессор всё так же дремал, прислонившись головой к холодному стеклу. — Может, разбудить? — предложил Невилл, вспоминая бабушкины слова. — Менингит же заработает. — Да какой менингит, — махнул рукой Гарри, — не зима же. Он вообще не был уверен, что менингитом можно заболеть, просто переохладив голову. Скорее всего, для такого нужны какие-нибудь бактерии, тёмные заклятия или вирусы… *** В купе постучалась пухлая волшебница с тележкой. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? Профессор Люпин нехотя открыл глаза. Вынул из кармана мантии кошелёк и вышел в коридор, явно сдерживая желание как следует потянуться. Вернулся он со стаканом чая и пакетиком желатиновых червячков. Попробовал чай, поморщился, достал волшебную палочку и, направив её на стакан, что-то прошептал. Чай мгновенно нагрелся, пошёл пар. Какое-то время Люпин грел о стакан руки, потом глотнул, прикрыв глаза. — Профессор Люпин, — спросил Гарри, — а что вы будете у нас преподавать? — Защиту от тёмных искусств. Временно заменяю профессора Квиррелла. «Временно. Хорошо. Значит, он поправится…» — подумал Гарри. Он очень боялся, что последствия одержимости Волан-де-мортом будут необратимыми для тела и разума Квиррелла. Что-то пискнуло. Из потёртого чемодана высунулось чёрное глазастое щупальце и потянулось к пакетику с желатиновыми червячками. — Опять? — вздохнул Люпин. — Вредно тебе столько сладостей. Но всё-таки протянул щупальцу одного червячка. Нечто муркнуло, подмигнуло и спрятало щупальце обратно в чемодан. Послышалось довольное чавканье. — Шоггот?! — восхищённо спросил Невилл. А Гарри молча смотрел на чемодан во все глаза, будто мечтая, чтобы дерматин хоть на секундочку стал прозрачным и дал убедиться в том, что именно им только что показалось на глаза. — Детёныш, — кивнул Люпин. — Они же безумно редкие! Как вам удалось?.. — Не то, чтобы редкие. Просто очень скрытные. Этого я подобрал на берегу Атлантического океана. Его родители, скорее всего, погибли. Он не умел прятаться и нормально добывать себе пищу. Я не думал, что смогу его выкормить — он был при смерти, еле шевелился, даже глаза не открывал. Но — вот, живой и здоровый! — А они… Они разве могут жить без воды? — Могут. Обычно они и живут на суше. В подводные пещеры переселяются только тогда, когда им что-то угрожает на берегу. Шогготы дышат совсем не так, как другие животные, им всё равно, воздух вокруг или вода. — Я слышал, что они разумные, — сказал Невилл. — Не рискну сказать, что нет. И не уверен, что да. Но если и разумные, то не так, как мы. *** За окном почти стемнело. На потолке тёплым неярким светом зажглись лампы. Люпин посмотрел на часы. — Через сорок минут будем на месте. Собирайтесь потихоньку. А я пойду в свой вагон… Люпин снял с багажной полки свой чемодан очень легко. То ли на него были наложены специальные чары, то ли внутри почти ничего не было, кроме питомца. Когда дверь купе закрылась, Гарри сказал: — Интересно, почему он не хотел ехать со своими… — Наверное, не ладит с кем-нибудь из профессоров. Со Снейпом, например. Ни Гарри, ни Невилл не любили преподавателя зельеварения. Последние недели перед каникулами они с удовольствием мстили ему за оскорбления и незаслуженные «С» за правильно приготовленные зелья. Подбросили ему амулет, перекрашивающий волосы в кислотный рыжий цвет. Запустили в его комнату выводок карликовых пушистиков (причём не абы каких, а запрещённых апполосских пушишек). Подменили волшебную палочку на фальшивую «надувалочку», превратившуюся у Снейпа в руках в резиновую уточку. Настоящую палочку, они, конечно, красть не стали: Снейп быстро нашёл её в ящике с самыми часто используемыми реактивами. Что делал Алистер, Гарри не знал. Только после его «приветов» Снейп приходил на уроки невероятно злым, но оценки не занижал и разговаривал с учениками максимально вежливо. *** На станции их уже ждали кареты, запряжённые фестралами. Пока все рассаживались по местам, Гарри с Невиллом ненадолго подошли к крылатому коню, который должен был везти второкурсников-пуффендуйцев. — Вот бы прокатиться на нём верхом… — мечтательно сказал Гарри, доставая несъеденный обед, — но неудобно. Он ведь весь из костей да мрака. Невилл во все глаза смотрел, как Гарри скармливает котлету за котлетой пустоте, как треплет невидимые крылья и гриву, шепчет что-то ласковое — как с маленьким ребёнком разговаривает. — Даже не знаю, радоваться мне или жалеть, что я их не вижу, как ты. — Радуйся, — ответил чей-то мягкий голос из-за спины. — Рано или поздно фестралов начинают видеть все. Не торопись… Невилл обернулся, но первокурсница уже убежала к озеру, еле успев запрыгнуть в последнюю лодку. Её длинные серебристые волосы будто светились в темноте. — Она человек вообще? — тихо прошептал Невилл, провожая взглядом уходящую в туман флотилию. — Человек… По большей части, — ответил Гарри. — Но всё равно — осторожно. Хотя, возможно, я просто начитался древних легенд. *** В карете было тепло. Пахло соломой и немного навозом. За окнами была почти непроглядная тьма. Иногда можно было различить какие-то силуэты деревьев, но не более того. Карета мерно и ровно покачивалась: на неё наложили чары устойчивости, настолько сильные, что даже было непонятно, едут они по земле, или летят по небу. — Фестралы какают, как обычные лошади? — неожиданно спросила Ханна. — Или у них невидимый навоз? На секунду в карете стало абсолютно тихо. Когда дружный смех немного стих, на вопрос ответил Седрик Диггори, который изо всех сил пытался сохранить серьёзность пятикурсника и достоинство старосты. — Невидимый в течение трёх минут. Потом проявляется. — Но к тому времени становится уже слишком поздно… — пробурчал Джастин, пытавшийся вытереть испачканные ботинки носовым платком.