***
Суета, ой, суета. Она заставляет людей двигаться, объезжать Перекрёстки и Кофейники. Все суетились на свои темы. Для кого-то важными были последние события, такие люди рассекали коридоры в поисках чего-то интересного, слушали и смотрели вокруг. Для кого-то важными были люди, их общество, такие разговаривали с новичками и приучали их к местной жизни. И мало для кого очень важными были крестики в календаре до тридцать первого декабря, последнего числа этого года, немногие суетились именно из-за этого события. Но такие люди были. Такие люди делали заказы у Летунов или мастерили подарки своими руками, такие люди занимались подготовками абсолютно всерьёз, замучивая некоторых людей почти до безумия. — Я знаю, что ты знаешь. Ты знаешь то, что мне нужно. Сфинкс промолчал. — Ну скажи-и-и, пожалуйста, — она дёрнула его за пустой рукав и явно не собиралась отцепляться. И так днями напролёт. Сфинкс очень старался игнорировать её, но настойчивости у этой сказочной птицы было не занимать. — Я правда хочу, чтобы он хотя бы когда-то был счастлив. Хотя бы минутку. Хотя бы от этого подарочка. — Поэтому вы с Кукушкой просили вашего Вожака забрать его и Курильщика себе? — Сфинксу это уже порядком поднадоело. Феня печально опустила глаза. — Да. Но я уже оставила эту идею, правда-правда! Просто хочу знать, что ему понравится. Чтобы он знал, что он не совсем призрак. Чтобы порадовался немного. Ты понимаешь? — А если он хочет быть призраком и не хочет, чтобы ему делали какие-либо подарки? Ты это понимаешь? — он мастерски управлял своими словами, мастерски вызывал нужные чувства в своём собеседнике. Феникс чувствовала вину, ведь он знал, что дело всё не только в желании сделать Македонского счастливым, как бы скрыть это она не пыталась. — Понимаю, — начала Феникс удивительно серьёзно. — но это решила не я, а исполнить должна я. Если не выполню, то погасну, я знаю это. Пожалуйста, Сфинкс. Он долго смотрел в странно горящие глаза жар-птицы, словно выискивая настоящие причины и ответы на свои незаданные вопросы. И то ли что-то он в этих глазах рассмотрел, то ли просто устал всё это слушать. — Грецкие орехи и мёд. И оставь меня уже в покое. — Спасибо. — в голосе прозвучало настоящее счастье, но лицо сохранило серьёзность. Феникс ушла.***
До Праздника (никто не смеет называть его «Новым Годом», оттого этот день принял простое название «Праздник») оставались считанные дни. В небольшой комнатке собрались почти все из стаи. Они забирались под кровати, в ящички и прочие тайники, надеясь найти там не только пыль, но и что-то более интересное. — Я нашла! — Сорока достала из каких-то тайников парочку склянок и аккуратно поставила их в общую кучу. Такому количеству пойла могли не завидовать разве что Птицы, у которых такого добра не просто больше — ещё и спецэффекты куда интереснее. — Кто знает, что это? Артист внимательно рассмотрел каждую бутылочку и огласил, что оно не для принятия внутрь. Значит, что-то лечебное, не подходит. — Давайте подытожим. У нас есть настойки с ягодами, что-то с полынью, с мятой, с перцем для любителей острых ощущений, на грибах, грецких орехах, клюквенная настойка, украденный из четвёртой «Хвойный», ликёр фазанов и крысиный коньяк, — Кукушка внимательно перебирала всё, что стая нашла, и рулила процессом. — И самогон, — Иволга поставил в общую кучу стеклянную бутылку. — И самогон! — подтвердила Кукушка, довольно улыбаясь. — И немного того, что наш многоуважаемый Артист не смог идентифицировать. — А вы уверены, что настойку на грибах стоит пить? Откуда она у нас? — голос из тени принадлежал кому-то неопределённому. — Никто не знает, на каких она грибах? — Видимо, нет, — огласил ещё один голос неизвестно откуда. — Откуда только у вас столько всего? — Колибри выглядела шокированной. Именно её голос интересовался происхождением настойки на грибах, теперь она показалась из какого-то закоулочка комнаты, разглядывая запасы баночек с алкоголем. — Меняльники, сами что-то заготавливали, покупали. Скажи спасибо, что у нас нет никого с уровнем чокнутости как у Лорда из Четвёртой. Он у себя Лунную Дорогу хранит! — Иволга продолжал рыться по углам, надеясь найти ещё чего-нибудь интересного вроде Лунной Дороги. — Странно, что сразу не выпил. Может, парниша просто поджидает момента. Кто этих эльфов разберёт, — Сорока пожала плечами.***
В Четвёртой тоже мало-помалу суетились и готовились. — Еда, наверное, нужна, — Сфинкс задумчиво рассматривал заснеженный двор в окне. — Конечно, нужна! Нужно подготовить ещё развлекательную программу, что поесть, что попить, план по выпихиванию Чёрного из комнаты на время Праздника, — Табаки хотел продолжить, но под неодобрительный взгляд Чёрного ему думалось явно хуже. — Думаю, стоит исключить последний пункт. Какие бы чувства к Чёрному мы не питали, это мероприятие для всех. Захочет и сам уйдёт, — Слепой появляется словно из ниоткуда, но его замечание приходится очень кстати, ведь Чёрный, вроде как, успокаивается и снова принимается читать, давая Шакалу возможность думать дальше. — Я слышал, что Седьмые ёлку у Летунов заказывали. — Серьёзно, что ли?! — Шакал неожиданно подскочил к Курильщику, который совсем невзначай сказал о ёлке. — Не люди, а настоящее чудо! Я всё думал, что надо у Стервятника одолжить что-то похожее на ёлку, чтобы всё было по канонам. Они нас спасли! — Летуны были в ярости, — припомнил Слепой, — но дерево достали. Маленькое совсем, но достали. — А у нас Праздник по канонам Наружности? — неожиданно спросил Волк, на время прекратив терзать гитару. Табаки заявил, что для него такое заявление оскорбительно. Ёлку он просто посчитал важным элементом, без которого Праздник пройдёт не так, как надо. Все решили ему поверить. — Так что с едой? — спросил Курильщик. — Если выпить у нас в количестве и ёлка есть, то осталось только с едой разобраться, да? — Да, ты абсолютно прав! — вновь завопил Шакал. — Сейчас же займёмся с тобой планом по заготовке еды на Праздник. Через пару часов в спальню не без труда притащили маленькую ёлочку, буквально полтора метра в высоту. Акула согласился оставить ель на Перекрёстке (строго до первого января), но, как только он ушёл, дерево перетащили в Четвёртую. Когда Шакал озвучил все пункты и подпункты плана для добычи еды, он посчитал своей обязанностью приложить руку к украшению ёлки. На слова «украшать нечем» Табаки хитро заулыбался и завил, что из его фруктовых бус выйдут неплохие гирлянды. Ещё час колясник с чужой помощью суетился вокруг игольчатого дерева, зато, когда закончил, у всех появилось ощущение, что подготовка окончена.***
Вечер. Свет в комнате был приглушён, лишь китайский фонарик горел на общей кровати, создавая атмосферу таинственности. Но эта атмосфера ненадолго, ведь, как только по коридору все из Седьмой стаи доберутся до Четвёртой вместе со всеми запасами настоек и придуманными развлечениями на всю ночь, вся таинственность превратится в настоящее веселье. Тихо позвякивали украшения на ёлке, словно их колыхало ветром, предвещая появление гостей. Все молчали, ожидая, но, как только дверь едва не слетела с петель и впустила в комнату всех из Седьмой, тут же сорвались с мест. Первыми забежал Иволга с теми, кому было что дарить. Жаба почти сразу же вложила самодельный ловец снов в руки Шакалу Табаки, а тот уже начал всем рассказывать, как украдёт у Стервятника стремянку, чтобы повесить подарок прямо под потолком. Сорока и Артист несли в руках все склянки с настойками, новички им помогали, а те, что уже обросли связями с Четвёртой, успели устроиться рядом со своими друзьями. Самое интересное началось, когда в тёмную, уже заполненную сигаретным дымом комнату заявились приглашённые из других стай. До этого обитатели спальни громко обсуждали последние события, но празднование не начинали. Из приглашённых Слепым был один-единственный крысиный вожак — Рыжий, а Волк ещё позвал Валета с гитарой. Ещё пара весёлых людей не смогла появиться, да и Рыжий едва не ушёл, услышав в толпе слово «Феникс», благо дело ему смогли объяснить, что дело не в пакетах. Что уж поделаешь, начали так. Откупорили настойки, пили почти залпом, Шакал добрался до магнитофона и включил музыку, тогда все вовсе ушли в отрыв. Почти сразу же Горбач, Пьеро и Македонский решили уйти из основной гущи событий и прятались за ёлкой от лишних глаз. Может, они там даже общались, но из-за шума музыки и разговоров более громких людей этого не было слышно. Рыжий принёс настольную игру. Правила были такими простыми, что в игру решили добавить хоть какой-то элемент интересного. — Это не просто игра, она священная! — обиженно заявил Рыжий на чьё-то возмущение. — Каждый, кто проиграет, будет рассказывать истории из жизни. И давайте что-то стоящее, а не глупости всякие! — Хорошая игра, прелестная! — Табаки, богатый такими историями, и правда был в восторге. — Давайте играть, не тормозим! Все устроились вокруг поля для игры, которое устроили на общей кровати. В передвижениях фишек участвовал, в основном, Рыжий, так как не все доставали до своих фигурок. Сам ход игры оказался не совсем интересным, зато слушать чужие истории было занятием, ради которого играть стоило. Так все веселились где-то с полчаса, когда как раз настала очередь вожака Седьмой рассказывать свою историю. Все смотрели на синеволосого Иволгу с ожиданием, пока тот с видом серьёзным перебирал все мысли в голове. — Я Седому сосал, — после этих слов в комнате воцарилась полнейшая тишина. Даже те, кто разговаривал между собой и не относился к игре замолчали, с непониманием оглядываясь по сторонам. Как-то даже не все сначала поняли всю суть и глубину его слов, ведь сказано это было так спокойно и безразлично, словно в этом и правда не было ничего необычного. — Что?.. — Иволга засмеялся удивлённому вопросу кого-то из его состайников. — То, что слышала, милая. — А Череп знает? — в шутку поинтересовался Сфинкс, в ответ получил таинственное «Очень может быть». В общем и целом, это был шок-контент. После такого игралось с трудом, поэтому игру отставили в сторону. И где-то на этом этапе спальню покинул Чёрный (как и предполагал Слепой), мысленно назвав это место алкопомойкой. Трезвенник, что с него взять. На этот вечер не все игры подошли к концу. Не прошло и часа, как уже напившийся Лорд решил, что ему ну уж очень скучно, поэтому посчитал очень уместным вызвать Оригами на битву картёжников. Именно с ней он играл раньше, именно эти игры Табаки называл Битвами Титанов, поэтому всем стал очень интересен ход игры. Затуманенные настойками и прочим алкоголем разумы сражались долго, очень напряжённо. За этим, затаив дыхание, наблюдали все, даже спрятанные за ёлками временно выползли посмотреть. Что уж тут говорить, в спальню заглянул сам Стервятник, удивлённый тем, что у них всё подозрительно долго тихо. — Вы случайно не померли здесь? — Право, Стервятник, Вы такой заботливый, — Луна приветливо тому улыбнулась. — Но мы все живы и здоровы, горевать не о чем. — Тут настоящая битва картёжных титанов, — подметила Сорока, глядя, как очередная пара карт ушла в сторону. — Не хотите понаблюдать с нами? — Спасибо, но я откажусь. Рад, что у вас всё хорошо, — на этом Стервятник ушёл, а игра продолжалась. «Это было легендарное сражение, — заявит потом Табаки, — но пьяному Лорду проиграть невозможно, вашей милейшей Оригами просто не повезло. Если хотите, я сочиню об этом замечательную песню.» Седьмая восприняла это как проигрыш сей стаи, поэтому горевали все, запивали проигрыш все. Некоторые особо активные из Четвёртой ликовали, а виновники торжества — Оригами и Лорд — не воспринимали эту игру более, чем просто игру, оттого старательно успокаивали состайников. Потом добрались до песен. Для этого звали Валета, его позвал Волк, потому что он заявил среди ночи, что придумал гениальнейшую песню, которую с другом-псом обязан исполнить на гитаре. Оба пели, оба играли на своих гитарах, оба пьяные. От этого комбо создавалось очень двоякое ощущение и сложно было понять, нравится тебе эта песня или нет, но вот когда они добрались до основного текста песни… — Коллекционные монеты Расчет дисперсии пример Насколько вы умны ответы Когда твой парень костюмер Когда начнется день короткий Как сдать посев из носоглотки Одно деление бензина Теплообменник аристон Калина кожаный салон Мой снегоход расход бензина Как появилось слово ок Посуда пчёлка каталог… — от этого текста то ли кружилась голова, то ли тянуло смеяться без возможности остановиться, у кого к чему душа лежала. Большинство валялось на полу, держась за животы, а на середине песни сами певцы разразились хохотом, как бы не старались доиграть это творение до конца. После этой песни горе-дуэт сыграл несколько более адекватных песен, что-то из того, что попросил Табаки, потом Кукушка, потом Горбач (потом он опять вернулся за ёлку), а потом, когда голоса почти срывались, а попадать по нужным струнам было прочти невозможно, потому что пальцы не слушались, вернулись снова к магнитофону. К глубокой ночи все уже совсем немного подустали и больше занимались спокойными беседами и поеданием запасов еды, но самые неугомонные танцевали. Люди из других стай давно смирились с тем, что поспать у них не получится, поэтому пара людей зашли в Четвёртую и присоединились к празднованию. — Прости, Слепой, сегодня охота потанцевать с кем-нибудь другим, — крысиный вожак потирает ладони и оглядывает помещение. Слепой ему кивает, видимо, не расстроившись совсем. — Отзовитесь, милые люди, кто со мной станцует! Может, вы? — Рыжий повернулся, указывая рукой на Кукушку, случайно выбранного человека. — Наступишь мне на ногу хотя бы раз, и я натравлю на тебя Феникс, — Кукушка хитро улыбалась, выходя на свободную от чужих ног часть комнаты. На Рыжего эта угроза подействовала, даже если речь шла не о пакетах, а о состайнице Фене. Станцевали так, что наблюдали почти все, скорее весело и игриво, чем романтично, а Горбач подыгрывал им на флейте. Веселье, да и только.***
На этом танце решили поставить точку на прекрасном вечере. Те, кто ещё не спал выпили по глотку остатков настоек, Валет упрыгал в Шестую, некоторые из стаи Иволги завалились спать прямо на общей кровати. Но весь разгром, осыпавшиеся ёлочные иголки по всему коридору и спальне, вся головная боль на утро — всё стоило того. Стоило всех прекрасных эмоций и странных песен, сыгранных и несыгранных, всех подарков, подаренных тайно или публично. Кстати, о подарках. Утром Табаки обнаружил, что его коллекция защитных амулетов обеднела аж на несколько штук, а хранилища с цацками опустели ещё значительнее. Как это он не мог заметить своим зорким взглядом Сороку, которая подчищала его сокровища прямо у него под носом? Даже на больную голову Шакал распелся о том, что он слепой и несчастный крот. Слепой старательно его утешал. Под эти завывания из спальни выносили ёлку, под эти завывания Четвёртая прожила всё утро. — Кто-нибудь, убейте этого человека. У всех голова болит, а он орёт как потерпевший, — Лорд кинул в Шакала пару подушек, но тот не успокаивался. — Он и есть потерпевший, — с сожалением сказал Сфинкс. — Значит, следующим потерпевшим буду я! Под эти завывания Македонский обнаружит на своей кровати вовсе не припрятанную коробочку красного цвета с грецкими орехами внутри и маленькую записочку «с Праздником». Без какого-либо указания автора, но ведь всё и дураку понятно. Понятно, что возможных авторов этого подарка просто единицы. — Спасибо, Феникс, — В это время в спальне у девушки, что запивала обезболивающее водой значительно потеплеет на душе. Утро в Седьмой прошло удивительно спокойно, все понимающе переглядывались и жалели чужие больные головы. — А тебе разве не слишком плохо, чтобы куда-то идти? Ты выпивал чуть ли не больше всех, — Широ с удивлением глядит на вожака, который куда-то активно собирался. — Это ничего страшного. Не пропадайте, детки. — Иволга прикрыл за собой дверь, а сам зашагал в сторону десятой комнаты.