Стая №7 (Июлисты)

      Артист стал не последней удивительной новостью в стае. В коротком предсказании Табаки таился вовсе не один новичок, а сразу несколько. Персефона, Бурьян и две совсем новенькие, некрещёные девушки заселились в Седьмую. Всеобщему счастью не было предела, пока не оказалось, что большая их часть молчаливее любого Македонского. Феникс и Кукушка вовсе начали проводить куда больше времени в стае Слепого из-за того, что в родной спальне существуют подобные молчаливые персоны. Для них такое поведение было некоторым оскорблением. Вместе с этим Пьеро увезли в Могильник, и, видимо, надолго. Это было именно из тех новостей, после которых от позитивного настроения оставались одни ошмётки. Печальная атмосфера засела в стае основательно, теперь почти все стремились в коридоры и прочие комнаты, чтобы не вспоминать о грустном.       А время шло. Меняльники сменяли один другой, ночи шли постепенно — каждая выжидала свою очередь. Новички обрастали совсем свежими связями, старички укрепляли уже имеющиеся. Всякое общение между жителями Дома было особенным, не похожим на другое. Кукушка на пару с заботливой Сорокой взялись помогать растерянному Курильщику, в основном, отвечая на большую часть возникающих вопросов. Они походили больше на наставников и ученика.       Артист, как и большая часть всего Дома, нашёл общий язык с Шакалом Табаки. Теперь скромная Четвёртая ещё громче звенит пуговицами и громче поёт песни. Их общение состояло из шума и веселья. Вторая из общительных новеньких нашла путь в Четвёртую через игры в карты. Было очень интересно наблюдать даже за партиями в обычного Дурака, когда по одну сторону общей кровати сидела некрещёная картёжница, а по другую — недовольный своими картами Лорд.       Ещё до того, как Пьеро увезли в Могильник, он общался со Слепым. По меркам второго можно было сказать, что их невозможно было заткнуть. То есть общались они много, особенно если учесть, что Слепой совсем не из общительных личностей. Вот что с людьми делают общие темы для разговоров… «Ему на пользу, » — подметил однажды Сфинкс. Их взаимодействие очень походило на громкий шёпот, который чаще всего не слышишь, но всем телом ощущаешь.       Нельзя не подметить то, что седьмой Вожак завёл общие темы для разговоров с певчим Волком. Их общение складывалось из шуток друг над другом, но временами и из серьёзных дискуссий (в конце концов, даже Волк может быть серьёзным). От этого складывалось ощущение, что знают они друг друга гораздо дольше, чем пару месяцев. Персефона и Луна нашли общий язык почти со всеми. Фона радовала и своих, и других жителей Дома песенками и игрой на укулеле, богатым запасом цитат на все случаи жизни. Луна помогала людям в самых разных вопросах: от бытовых до вопросов философии.       Гуляющие по коридорам быстро вникали в новости Дома, в то, что происходит там и сям, что скрыто от «не своих» глаз. Именно из вникающих людей была Феникс. Эта птичка умела узнавать всё про всех, умела потом говорить об этом другим. В порядке эксперимента, ей не составило труда узнать пару фактов даже о Фазанах. Благодаря такому умению и складу полезной информации Птица-жар быстро была посвящена в Неназванные Логи. Пусть она и не носила фирменных кожанок и не участвовала в набегах на Фазанов, Феня часто забегала в Четвёртую к Лэри рассказать о том, что наблюдала.       Разные люди нас окружают. Все настолько разные, что проще найти вокруг кого-то на сто процентов противоположного, чем на пятьдесят похожего. Но это лишь означает, что общение наполняется интересом и особыми эмоциями. Примерно таким и было общение Седьмой и Четвёртой.

***

      — А давайте заберём Курильщика и Македонского к себе! — две пары блестящих глаз смотрели на папу-Иволгу, ожидая лишь один ответ. Феникс и Кукушка, две уже неотделимые друг от друга состайницы, спрашивали об этом из наилучших побуждений, только вряд ли кто-то из стаи Слепого смог бы оценить эту идею.       — А что об этом думают Курильщик и Македонский? — Иволга выглядел настроенным скептично.       — Курильщик — ворона! Белая ворона! Он нам очень подходит, тоже своего рода птица! — голос Кукушки стал совсем тихим. — А ещё его там не принимают…       — Кто это тебе такое сказал?       — Он сам.       Феникс же молчала. За всё время она не смогла выудить из Македонского ни единого словечка помимо «вот твой чай». После каждой неудачной попытки поговорить по-человечески Феня смотрела на него грустными глазами и выходила из спальни или присоединялась к обсуждению новостей с Лэри. Такими же глазами она сейчас смотрела на Вожака, не в силах дать ответ на его вопрос.       Обе птицы выглядели помрачневшими, и Иволга поспешил их успокоить. Фраза «я поговорю со Слепым» заставила в момент засиять и Феникс, и Кукушку. И уже не важно, будут ли жить с ними Македонский и Курильщик, по-настоящему важным для них оказалось понимание со стороны Вожака.

***

      — И вообще, вы сами виноваты, что выпили все свои настойки на Ночь Сказок глядя, — Иволга сидел рядом с Волком в окружении ещё пары состайников и бурно обсуждал уже истёртую до дыр ситуацию с настойками и предсказанием. Уже не настолько серьёзно, как пару недель назад, скорее просто ради напоминания, прояснения.       — Я уже в который раз говорю, была бы должная дисциплина в вашей стае, не отдали бы. Наши никогда не совершили чего-то подобного, — имеется в виду, конечно, не стали бы отдавать не свои вещи кому-то чужому без разрешения. От этого факта Иволга аж повеселел.       — И Табаки никогда не менял пластинок Лэри?       Волк умолк, затренькал на гитаре. Это была победа в чистом виде, и Иволга этому радовался. Табаки беседовал с Артистом о давнем предсказании и прочих делах, которые обсуждают шакалы и артисты, игнорируя подобие спора на другой кровати. Но сейчас и они перешли в приглушённый режим, переговариваясь только изредка и шёпотом. Эта обстановка висела в воздухе до тех пор, пока Табаки не дёрнулся так, словно прямо сейчас собирался вскочить на ноги.       — Праздник! Скоро праздник! Начало нового оборота Солнца вокруг Земли по орбите! — Шакал явно нёс какой-то бред, но рядом был Волк, который перевёл зашифрованное объявление на человеческий язык.       — Он говорит, что скоро Новый Год. Первое января. Мы Наружние праздники не отмечаем, но для Табаки «Начало оборота Солнца вокруг Земли» может звучать как повод выпить и обменяться какой-то фигнёй.       Все понимающе кивнули. Как стало понятно, это неожиданное Шакалиное объявление было чем-то вроде приглашения на празднование. Настроение, как ни погляди, поднялось. Когда в комнате прибавилось людей, Табаки вновь (уже вменяемо) объяснил ситуацию и рассказал о предстоящем событии. По спальне загуляли шепотки — вопросы о подарках, напитках и прочих деталях, которые не были известны ещё никому. Кто-то уже придумывал заказы Летунам, кто-то хотел сотворить подарки вручную. Всех объединяло одно: предвкушение.