Мой шип терновника

Вадик зашел в комнату и сел в кресло. Шурик спал, скорее всего, измученный событиями прошедших дней. Даже для Вадика они дались нелегко. Вспышки Разумовского, раздражительный Поварешкин, ответственность за миссию, упавшая на плечи Вадика, так еще и попытки утихомирить Шурика и вдолбить ему в голову, что не стоит лезть на рожон. Единственное, что в этой ситуации успокаивало — то, что Олег денег не жалел. Вадик даже не представлял, насколько обширны счета Волковых-Разумовских. Вадик достал мобильный телефон, решив, что сейчас самое главное — набрать команду. Конечно, ситуация с Поварешкиным и Разумовским уже передавалась из уст в уста, но Вадик умел договариваться. Тем более что в этой ситуации он вроде как пострадавшее лицо, поэтому убедить, что все это не более чем ошибка со стороны Разумовского, ему труда большого не составит. Шурик тут был ему даже выгоден, ведь если он согласился снова работать на Разумовского, это будет показателем. — Что, караулишь меня? Голос Шурика вырвал Вадика из изучения контактов и формирования из них команды, способной справиться с задачей. Вадик прекрасно понимал, что грубая сила здесь не главное. Вычислить и найти все лаборатории Рубинштейна помогут технологии, хитрость и незаметность. — Забочусь, чтобы тебя тут никто не прибил, — сказал Вадик, — а еще хочу сделать предложение. — Интересно какое? — Шурик сел на кровати и слегка поморщился, видимо, плечо все-таки его беспокоило. — Расправиться с Рубинштейном, — улыбнулся Вадик. — Хочешь, чтобы я помогал Разумовскому? — вскинулся Шурик. — Жертвам Рубинштейна, разве не этого ты хотел, когда мы улетали? — Но ты этого не хотел, если я правильно помню. Что, Олег пообещал денег, если ты накажешь обидчика Сережи? — последнее слово Шурик буквально выплюнул. — Но хотел ты. Спасти людей, которые невинно пострадали, разве нет? Забудь про Разумовского, просто сделай что-то хорошее. Тебе это нужно, Мальв, — сказал Вадик. — А тебе это зачем? — Ради денег, конечно, — усмехнулся Вадик. — А я зачем? Ты мог бы провернуть все и сам. — Шурик внимательно смотрел на Вадика. — Тебе жизнь или деньги лишние? — спросил Вадик. — Где будет Олег? — Ты не узнаешь, — покачал головой Вадик. — Я согласен, — ответил Шурик. — Хоть что-то полезное от встречи с Разумовским. Вадик лишь согласно кивнул и продолжил перебирать контакты в записной книжке. Шурик же принялся за остывшую еду, принесенную Вадиком с собой.

***

Сережа проснулся отдохнувшим. Он не помнил, когда просыпался таким в последнее время. Такое ощущение, что Птица отступил, хотя Сережа понимал, что на самом деле попросту затаился. Он не мог поверить, что полностью освободился от темного попутчика. Олег был в комнате, мирно спал в кресле. Родной, близкий, единственный. Олег дернулся и открыл глаза, глядя прямо на Сережу. — Это я, — выдохнул Сережа. — Я знаю, — улыбнулся Олег, а затем встал и подошел к Сереже, — я тебя больше ни с кем не перепутаю. Олег наклонился и поцеловал Сережу. Тот мгновенно ответил на поцелуй, обнял Олега за шею и притянул на кровать. Ему хотелось ощутить Олега рядом, как можно ближе, почувствовать, что между ними все еще есть любовь. Олег целовал Сережу, сжимал в объятиях так крепко, словно боялся, что он растает, стоит отпустить. В этот раз в Олеге нет осторожности — только ощущение страха, а еще безумное желание насытиться Сережей, пока это позволено. Сережа чувствовал это, отвечал на безумные поцелуи, порой похожие на укусы. Сережа прильнул к Олегу, запустил руки под футболку, поцарапал кожу в стремлении быть еще ближе. Он так скучал по прикосновениям, ласкам, по Олегу. Его Олегу. Сережа откинул голову, позволил целовать шею, понял, что скорее всего останутся следы на бледной коже. Олег больше не мог сдерживаться, а Сережа совершенно не хотел его об этом просить. — Олег, — простонал Сережа, обхватил того за поясницу ногами, притянул еще ближе. Одежда начала мешать, поэтому они избавились от нее. Сережа услышал, как трещит ткань, или ему только показалось? Он полностью отдался Олегу, совершенно не соображая, лишь с желанием, чтобы тот прикасался к нему. Он хотел Олега так отчаянно, что, кажется, не выдержит даже секунды. — Сережа, — Олег выдохнул его имя, попытался быть аккуратным и осторожным. Сереже не хотелось ждать, но он позволил Олегу подготавливать его, потому что знал, что тот ни за что не простит себя, если причинит боль. Ему хотелось торопить Олега, он нетерпеливо двигал бедрами, даже всхлипнул от желания, но Олег никогда не спешил, как бы сильно ему ни хотелось. Сережа знал, Сережа помнил. И их первый раз, когда у Олега даже дрожали руки. Он потом признался, что жутко боялся сделать что-то не так. Боялся навредить. Олег всегда заботился о Сереже больше, чем о самом себе. Олег взял Сережу сперва медленно, но потом желание все-таки оказалось сильнее. Олег целовал, двигался быстро, резко. Сережа сильнее обхватил его ногами, притянул к себе. Он хотел принадлежать Олегу. Только ему. Он всегда этого хотел. — Я люблю тебя, — простонал Олег и кончил. Сережа моментально догнал его, но выпускать из объятий не спешил. — Я тоже люблю тебя, — прошептал Сережа и прикрыл глаза. Птицы нет, пока нет.