Мой шип терновника

Полгода спустя. Олег сидел в кофейне, изредка поглядывая на телефон. Вадик опаздывал, что случалось с ним крайне редко и это заставляло нервничать, тем более, что со всей этой историей хотелось покончить как можно скорее. — Это последний. — Конверт лег на стол, а Вадик сел напротив. Извинений Олег и не ждал, поэтому просто взял конверт, вытащил оттуда фотографии и удовлетворенно вздохнул. Со снимка смотрел некий Александр, если верить базе. В прошлом учитель литературы, увлеченный написанием стихов. Попал к Рубинштейну с нервным срывом, а после бесследно исчез. Он был последним, кого нужно было найти и вернуть к нормальной жизни. Помочь таким же жертвам терапии, как и он сам. Сергей решил, чтобы помочь в первую очередь самому себе. Олег же ничего против не имел. — Деньги уже на счету, — сказал Олег. — Надеюсь, что больше не свидимся Поварешкин, хотя если снова решите и с Рыжим потратить пару лишних миллионов, то ты знаешь где меня искать. Олег лишь кивнул. Вадик вышел из кофейни. Олег наблюдал в окно, как тот что-то говорит Шурику, а после они вместе садятся в машину. Хотелось верить, что Шурик все же последовал совету Олега. На душе у Олега было так спокойно и легко, что казалось не было нескольких месяцев ада, когда Сережа проваливался в себя. Нескольких месяцев бреда, когда не помогали даже таблетки. Сейчас все было спокойно, но Олег знал, что с Птицей никогда нельзя ничего знать наверняка. Купи чипсы и газировку. Олег лишь улыбнулся, прочитав сообщение. Сейчас Сережа был с ним, рядом. И неважно сколько еще раз вернется Птица, сколько будет рушить барьеры в голове. Олег был готов раз за разом возвращать Сережу обратно. Тебе будет лучше без него. Слова Шурика сами собой всплыли в голове. — Легче — да, — сказал Олег в пустоту, — лучше никогда. Олег встал и вышел из кофейни. Конверт с фотографией остался лежать на столе. Пришло время перелистнуть эту страницу и начать писать другую историю и даже, если в конце Олега ждала смерть от рук любимого человека, то он знал, что это в любом случае того стоило.