После пробуждения

Мне снова снится тот же сон. “Я бегу. Пытаюсь кого-то догнать. Звук торможения автомобиля и клаксон. Глухой удар. Темнота.” Наконец-то этот повторяющийся раз за разом кошмар обрывается. В этот раз я медленно открываю глаза. Дневной свет врезается. Чувствую, как болит голова. Кто-то держит меня за руку. Направляю взгляд по направлению руки, но всё еще не могу сфокусировать зрение. - Аня! О, Господи! Ты очнулась! Как ты? – в суетливом голосе узнаю Алёну. Она наклоняется надо мной и я начинаю различать её черты, кажется, нормальное зрение возвращается ко мне. Косторная выглядит встревоженно, но улыбается мне. Через мгновение расстояние между нами сокращается снова и ощущаю лёгкое прикосновение её обветрившихся губ на своих. - Что…что ты делаешь?, – слабым шепотом произношу, отстраняя Алёну от себя. Ничего не понимаю и, судя по недоумению на лице девушки, мы разделяем эту эмоцию на двоих, - Где Саша? Что произошло? - Сейчас… я позову врача. - растерянно отвечает Алёна и тут же встает, выбегая из палаты. Начинаю оглядываться вокруг. На тумбочке стоят букеты с открытками, под потолком висит множество разноцветных воздушных шаров, а в кресле около окна сидит огромный медведь рилаккума. Резкая головная боль заставляет закрыть глаза, потираю пальцами виски. Дверь в палату распахивается. Открываю глаза и мне требуется несколько секунд, чтобы сфокусировать зрение. Но прежде, чем оно приходит в норму, различаю голоса родителей. Мама с папой садятся по обеим сторонам койки и нежно берут меня за руки. -Доченька, ты проснулась! - мама улыбается, но на глазах выступают слёзы. -Анютка…, - папа тоже не может сдерживать эмоции, - Алёнка выбежала из палаты за врачом и сказала, что ты пришла в себя. Мы с мамой постоянно находимся с тобой, но как раз вышли покушать... - Стас, о чём ты говоришь?, - возмущенно прерывает папу мама, - Доченька, скажи, как ты чувствуешь себя? У тебя ничего не болит? Только я хочу хоть что-то ответить родителям, как дверь в палату снова открывается и в неё входят доктор, медсестра, а за ними Алёна. - Так, Господа, сейчас попрошу вас покинуть палату, нам нужно осмотреть пациентку. – твёрдым и спокойным голосом командует врач, подходя к мониторам подключённых ко мне аппаратов и бросает оценивающий взгляд на меня. По русской речи врача понимаю, что я дома. До этого в моём воспоминании Этери Георгиевна говорила с другим доктором по английски. Это начинает сводить меня с ума, я ничего не понимаю, что произошло и как долго я была без сознания? - Но, как же… - мама начинает перечить. - Мамочка, вы сможете побыть с дочерью сразу после осмотра. - мягко, но авторитарно прерывает её протест доктор. После этой фразы все нехотя выходят из палаты и я остаюсь наедине с моим лечащим врачом, и медсестрой, которая что-то принялась делать с капельницей. - Аня, меня зовут Глеб Михайлович, - мужчина садиться на край койки и продолжает, - Я веду твоё лечение с момента, как ты поступила к нам в больницу. Тебя что-то беспокоит? Есть ли какие-то боли? - Что произошло и когда я к вам поступила? Какое сегодня число? - слабым и растерянным голосом спрашиваю я, глядя в глаза Глебу Михайловичу. - Ты была на соревнованиях в Гренобле. Произошел несчастный случай и тебя сбила машина. Французские коллеги передали нам тебя, как только убедились, что твоё состояние стабильно, но ты всё еще не приходила в себя. Предупрежу твои волнения насчет физического состояния, чемпионка, волноваться особо не о чём. Тебе повезло и отделалась ты, если так можно выразится, лёгким испугом. В этой ситуации всё могло быть куда хуже, но у тебя нет никаких переломов, только ушибы лёгкой степени и пара ссадин. Но… к сожалению, ещё ты получила сотрясение, и говоря о нём, вернемся к твоим ощущениям. У тебя сейчас присутствует головная боль? Моё молчание длилось несколько минут, поскольку доктор снова обратился ко мне по имени повторяя вопрос насчет головной боли и его эта тема явно волновала больше всего. Но в моей голове происходило нечто похуже той боли, которую я действительно ощущала. Я до сих пор не могла ничего осознать, понять и вспомнить. - Голова…да, болит… Но, я…я ничего не помню. - наконец выдавливаю из себя и взгляд, которым я смотрю на Глеба Михайловича, перетекает из недоумения в испуг. Он это подмечает. Хмурит брови, потирает лоб и бросает взгляд на медсестру. - Думаю, нам потребуется контрольный МРТ, - медсестра молча кивает и направляется к выходу из палаты, взгляд врача вновь устремляется на меня, - Пока что тебе необходим покой, Анечка, всё будет хорошо, - успокаивает мужчина и следом добавляет с улыбкой, - Я зайду к тебе чуть позже, а сейчас приглашу твоих родителей. У двери Глеб Михайлович сталкивается с кудрявой блондинкой, пропуская её ко мне. - Этери Георгиевна!, - приветствую её я. - Аннушка… как ты?, - тренер наклоняется ко мне чтобы обнять и целует в щеку. Она явно бежала, дыхание сбито. - Этери Георгиевна, позже найдите меня и мы обсудим вопрос восстановления и тренировок, - обращается к женщине доктор. - Да, разумеется, - бросает она ему в ответ и вновь поворачивается ко мне, улыбаясь и поглаживая мою руку. Спустя мгновение после ухода врача, в палату возвращаются родители. - Этери Георгиевна, я не помню последние события, - обращаюсь к тренеру. Она делает глубокий вдох. - Доченька, врачи предупреждали нас, что, возможно, у тебя будет потеря кратковременной памяти, - отзывается мама. - Видимо, прогноз сбылся…, - грустно выдыхает папа и приобнимает маму. - Ань, что последнее ты помнишь?, - спрашивает Этери Георгиевна. - Мм, - пытаюсь вспомнить, - тренировку… - Какую из? Что было, можешь описать? - Одну из… в Хрустальном, - отвечаю тренеру и с надеждой смотрю на неё. Этери Георгиевна тяжело выдыхает, крепче сжимая мою руку и оглядывается на родителей. Мама уткнулась папе в плечо, а на моих глазах выступили слёзы.