Высунув кончик языка, Гарри увлечённо плёл цепочку браслета, нанизывая гладкие кусочки содалита на серебряные звенья. Ему хотелось порадовать дорогого супруга не только вкусными пирогами, из-за которых приходилось вести с домашними эльфами затяжную войну с переменным успехом, но и чем-то волшебным, да ещё и сделанным своими руками.
Гермиона говорила, что в Магическом мире такие поделки очень ценны, особенно в кругу семьи. А Гермиона по части поиска важной и, самое главное, правдивой информации не хуже ищущего золото нюхлера.
Гарри несказанно успокаивало то, что любимый муж ни за что не обсмеёт его труд. Не взглянет с укоризной на несовершенность, не закинет в самый дальний ящик стола с глаз долой. Такое под силу лишь матушке, а он… никогда не посмеет огорчить Гарри.
От этого трудиться было гораздо легче и приятнее. Конечно, Гарри не станет дарить откровенный ужас, но хоть ничего не загубит глупыми страхами.
— Господин! — пропищала невесть откуда взявшаяся домовушка. — Ваш супруг вернулся и ожидает в малой гостиной!
— Уже? — разочарованно выдохнул Гарри и тотчас прикусил язык. — То есть, я просто расстроен, что не успел закончить с подарком… Мне немного осталось, попроси его подождать минут десять, не больше!
Домовушка понятливо закивала и хотела было исчезнуть, как юноша окликнул её:
— Погоди! Только не говори старшему господину о подарке, хорошо?
Домовушка просияла и пискливо заверила своего хозяина:
— Дирли не скажет! Дирли не станет выдавать сюрприз господина!
Гарри выдохнул и вернулся обратно к браслету. Ничего, справится.
Пальцы неосознанно теребили простынь, пока парнишка на кровати усердно пыхтел, будто забирался в гору. Отчего-то Волдеморт не смог проникнуть в обычно распахнутый настежь разум и увидеть, что же такое благостное снится Мальчику-Который-Выжил, но не сказать, чтобы это сильно его заботило.
Быть может, защиту выставил неожиданно обнаружившийся крестраж. К своему стыду — которого, впрочем, Тёмный Лорд не испытывал даже в далёком детстве — Волдеморт мало знал о крестражах, заключённых в человеческое тело. Живых носителей чужой души и без того было по пальцам одной руки пересчитать: немногие маги так рисковали — а упоминаний о людях в древних книгах не нашлось вовсе.
Волдеморт был, пожалуй, даже немного рад, что согласился принять своего старого друга Колояра — тёмный маг из суровой России не понаслышке знал о способах продления и без того длинной жизни волшебника. Главное — чтобы в нём не взыграл исследователь, а то станется с Колояра разобрать драгоценный живой крестраж Тёмного Лорда на кусочки. А, учитывая, что этих самых крестражей осталось немного — под тонкими, обманчиво хрупкими пальцами треснуло изголовье кровати — мальчика стоило беречь как зеницу ока.
Может, оставить его во сне насовсем? Обернуть в ласковые объятия стазиса и пусть себе живёт дальше, не мешаясь под ногами. Однако… Волдеморт покачал головой. Без Колояра лучше не принимать поспешных решений. Зависеть от иностранца — да и от любого другого человека — не хотелось до тошноты, но когда дело касается бессмертия, можно и попридержать гордость.
Вдруг его внимание привлёк прерывистый вздох. Волдеморт вскинулся и встретился взглядом с насмерть перепуганным мальчишкой.
— Успокойся, — велел он, — я не наврежу тебе.
Гарри недоверчиво дёрнулся и схватился было за шрам, явно привыкнув к боли — своей неизменной спутнице — но удивлённо отдёрнул руку.
— Теперь моё присутствие не будет вызывать у тебя определённых… неудобств, — пояснил Тёмный Лорд. Читать мальчика и без всякой легиллименции оказалось до смешного легко. — Таким способом крестраж пытался привлечь моё внимание, однако теперь в этом нет нужды.
— Он пытался привлечь твоё внимание… болью? — удивился Гарри, не уделяя должного внимания субординации и прочей ерунде. Волдеморт вдохнул и выдохнул, стискивая зубы. Посмеётся же Колояр, если он придушит собственный крестраж своими же руками.
— Действовал, как умел, — лаконично отозвался Тёмный Лорд и отошёл от кровати. — Здесь тебя никто не тронет, Пожиратели предупреждены и строго проинструктированы, однако советую и самому к ним не лезть. За тобой будет присматривать домовик, покидать поместье я запрещаю, отправлять письма, говорить по камину или каким-либо другим способом связываться с внешним миром — тоже. Всё ясно?
— Да… — немного опешив, ответил Гарри. После сна он не очень хорошо соображал, оттого не был особо уверен, где вообще явь.
Когда Волдеморт стремительно покинул спальню — кажется, с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью — Гарри выдохнул и плюхнулся обратно на мягкий матрас. Кто бы мог подумать, что именно благодаря предательству Ордена он, наконец, смог снова полежать на мягких подушках.
Погодите-ка… что?
Гарри подскочил и недоверчиво потёр переносицу. С чего ему удивляться и радоваться удобной кровати? Он же… всё это время жил у разных членов Ордена, разве нет?
На краю сознания промелькнул образ леса, но тут же сгинул без следа, не дав рассмотреть себя поподробнее. Гарри нервно хохотнул и приобнял себя за плечи. Конечно, роскошное ложе в поместье Малфоев не сравнить ни с чем, вот он и восхитился. Да, всё так и было.
Убедить себя Гарри удалось, но на душе всё равно отчего-то было неспокойно. Казалось, он упускает что-то, что-то очень важное, но поймать мысль за хвост не удаётся, потому парень просто махнул на неё рукой.
Стоило подняться с кровати, как рядом возникла робкая домовушка, которая, вопреки всем протестам Гарри, резво занялась его приготовлениями к новому дню. Парень не успел даже пикнуть, как уже стоял чистый и благоухающий незнакомым парфюмом, в отутюженной серой рубашке с серебряными запонками, — с запонками, о Мерлин! — брюках с идеальными стрелками и ботинках настолько отполированных, что можно было вместо зеркала глядеться, не иначе. Трудолюбивая домовушка пыталась запихнуть сопротивляющегося волшебника в мантию, но Гарри отстоял своё. Вещи и так явно ему не принадлежали, а в мантии он бы почувствовал себя и того жалко.
Промелькнула мысль, что вещи вполне могли позаимствовать у Драко — и Гарри резко затошнило. Не о мысли о донашивании за мерзким слизнем — за Дадли донашивал же, Мерлин, и ничего — отнюдь. В голове у Гарри была какая-то каша, думать выходило с великим трудом и противной тошнотой. Это из-за вчерашней легиллименции Волдеморта? Странно, но вроде бы Гарри стало нехорошо гораздо раньше. Ещё в доме у одного из членов Ордена?
Во рту скопилась горькая слюна, от которой свело челюсть. Гарри с трудом сдержал рвотный позыв. Что за мордеровщина творится? Почему он не помнит, в чьём доме жил?
По лицу ручьями стекал пот, ладони стали липкими и влажными. Усилием воли Гарри заставил себя не думать вообще ни о чём, и, как ни странно, это помогло.
— Гостю хозяина нехорошо? — обеспокоено пропищала домовушка, трогательно сцепив крохотные ручки. Парень представил на секунду, как его примчится спасать Люциус Малфой с Пожирателями на подхвате, и чудом подавил смешок.
— Всё в порядке. Слушай, э-э-э…
— Милли, — понятливо подсказала домовушка.
— Милли, а твой хозяин распорядился насчёт завтрака? Или мне еда не положена? Я, честно говоря, не очень понимаю, в каком положении нахожусь, — с деланным весельем признался Гарри.
— В качестве гостя, Милли же уже сказала, — удивилась домовушка. — Завтрак скоро будет готов, его доставят сюда. Хозяин настоятельно просил Вас никуда не уходить, а Милли проследит, — заметив, по всей видимости, непередаваемое выражение лица Гарри, она вежливо уточнила: — Вы меня даже не заметите.
— Потрясающе, — пробормотал Гарри. Пускай это прозвучит малодушно, но лучше бы он не знал о слежке, теперь и расслабиться толком не сможет. Впрочем… он нервно хохотнул, когда домовушка с негромким треском исчезла. Расслабиться? В поместье Малфоев? Оказавшись в руках Волдеморта? Хорошая, но несмешная шутка.
Внезапно на прикроватной тумбочке появился солидный поднос. На тарелках дымилась яичница с беконом и зеленью, нежные оладьи, политые черничным джемом, и чай, пахнущий душицей, ромашкой и чем-то трудноуловимым: от такого роскошного завтрака у Гарри слюна едва изо рта не закапала — пожив в самых разных местах и от души вкусив кулинарные шедевры, как свои, так и друзей, он был бы счастлив увидеть даже вездесущую овсянку в обнимку с тыквенным соком, и даже промелькнувшая мысль о яде и пренеприятных зельях — авторства предателя Снейпа — не смогли помешать оголодавшему парню схватить вилку покрепче.
И вообще, — подумал Гарри, чуть не глотая тарелку, —
Волдеморт убивать меня совершенно точно не собирался, так что глупо было бы травить меня яичницей.
Ему всегда удавалось убедить себя в чём угодно, особенно, если дело касалось еды. Скромное житие у Дурслей накрепко заставило Гарри запомнить: если появилась возможность хорошо поесть, голодать — последнее дело.
Вскоре от завтрака осталась только небольшая тяжесть в животе и приятные воспоминания. Парень потянулся хорошенько и подумал было выйти в коридор, как вспомнил наставления домовушки. Да и, сказать по правде, видеться с Пожирателями вживую не хотелось. Палочки — Гарри похлопал себя по карманам — ему не оставили, а отбиваться серебряным подносом выйдет, только если противником окажется оборотень, хотя и тот помрёт скорее от смеха.
Гарри плюхнулся обратно на кровать и сложил руки за голову. Пока он с трудом понимал, что теперь делать. К чему стремиться? Умом он понимал, что должен одолеть Волдеморта, но оставшиеся крестражи с ним самим во главе дело нисколько не упрощали. Гарри стиснул зубы, старательно отгоняя подступающую истерику. Парень до сих пор не решил, что делать с неожиданным знанием. Единственное, чем оно полезно — его оставили в живых. До поры до времени.
Думать о том, что в случае чего Гарри прикончат свои же, не хотелось.
Парень раздражённым рывком сел на кровати и огляделся, не зная, чем себя занять. Потрескивающий камин, окно, откуда дул ласковый ветерок, и книги на полках. Вообще-то чтение обычно успокаивало только Гермиону, но Гарри чувствовал: ещё немного, и он от нервов полезет на стенку, а оттуда — прямиком на потолок.
Представив на мгновение, как Волдеморт сгоняет его на пол метлой, точно надоедливого паука, Гарри фыркнул и почесал нос. Решительно — пока не передумал — он соскочил с мягкой кровати на холодный каменный пол и подошёл к полкам. Там, как ни странно, обнаружилась практически вся программа шестого курса, включая предметы, о которых Гарри только слышал, пара справочников, «Взлёт и падения Тёмных Искусств» и увесистая Минералогия. Тотчас вспомнился недавний сон, и Гарри широко улыбнулся роскошно инструктированному фолианту, как родному.
С трудом вытащив его, парень плюхнулся обратно на кровать и принялся листать новоприобретённое сокровище. Он помнил, из чего мастерил браслет — из содалита — и споро добрался до буквы «с».
— Нашёл! — обрадовался Гарри, увидев изображение знакомого минерала.
Содалит — редко встречающийся в природе полудрагоценный минерал класса фельдшпатоидов. Известно, что маги Древнего Египта использовали его в лечебных ритуалах, а индейцы Южной Америки мастерили из этого минерала статуэтки и облицовки храмов…
Это увлекательное чтиво, несомненно, усыпило бы даже стойкую Гермиону, а Гарри так и вообще начал клевать носом незамедлительно, словно не проспал глубоко и спокойно целую ночь. Сражаясь с каждой буковкой упрямо не поддающегося текста, парень чувствовал, что неминуемо проигрывает и, моргнув в последний раз, вновь очутился в знакомом доме.
— Нравится? Нет, тебе правда нравится? — недоверчиво пристаёт он к высокому мужчине, который вертит рукой и так, и эдак, любуясь игрой света на гладком синем камне с белыми прожилками.
— Я же уже сказал, — мягко журят его и чмокают в макушку. — Очень нравится. Чудесно выполненная работа, со скрупулёзно вплетённой магией в звенья. Ты постарался на славу, Гарри, мне приятно, что такой драгоценный подарок достался именно мне.
Юноша смущённо шмыгает носом и опускает голову, тщетно пытаясь скрыть заалевшие щёки. Конечно, Том никогда не скажет, что вышло плохо, но отчего-то Гарри и секунды не может помыслить, что дорогой супруг его обманывает. Не станет, не посмеет.
Длинные тонкие пальцы осторожно касаются острого подбородка и приподнимают голову. Гарри, выдохнув, встречается взглядом с самым прекрасным мужчиной на земле, в чьих синих глазах темнеют багровые всполохи.
На Гарри смотрит взрослая и статная версия Тома Риддла.
***
Беллатрикс с такой силой скомкала подол юбки, что несчастное кружево протестующе затрещало, правда, леди было решительно всё равно. Её трясло от негодования, хотелось, чтобы под рукой чудесным образом очутилась
чья-то тонкая шея. Схватить бы половчее и повернуть до ласкающего слух хруста.
Но нельзя.
Тёмный Лорд внезапно созвал всех Пожирателей и егерей — каждого, у кого на коже красовалась его метка — и объявил, что поймал Мальчика-Который-Выжил и… выделил ему покои, заходить в кои строго-настрого запрещалось всем, кроме пары-тройки доверенных лиц. Естественно, Беллатрикс в их число не входила.
Уму непостижимо! Женщина сгоряча пнула удачно подвернувшегося эльфа. Эльф испуганно пискнул и исчез — о, как было бы славно, если бы столь же стремительно исчез гнев Беллатрикс! — а она осталась в одиночестве посреди очередного помпезного коридора.
Почему мальчишка не гниёт в подземельях? Почему не скулит, моля о капле воды, о корке хлеба?..
Тёмный Лорд сказал, что теперь Избранный на их стороне и не сможет причинить вреда, но Беллатрикс не верила. Не своему Господину, разумеется — упаси Мерлин! — а жалкому мальчишке, который ради спасения своей шкуры и не такое придумает. Наверняка затаился, ищет способ, как бы исподтишка куснуть, уничтожить…
Перед глазами Беллатрикс всё заволокло багровой пеленой чистой, незамутнённой ярости. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не сжечь висящие вокруг портреты Адским Пламенем и не разбить вычурные статуи Бомбардой. Опять Цисси разноется, она любит всю эту нелепую мишуру; Беллатрикс наплевать, разумеется, но ссориться с сестрой не хотелось.
Чего хотелось совершенно точно — вывести поганого мальчишку на чистую воду. И шею свернуть — маленькая женская прихоть. Тёмный Лорд ведь не рассердится, если она чуток его помучает? Слабостям любимицы порой стоит потакать, иначе озвереет и, разгневавшись, покусает…
Поправив всклокоченные волосы, Беллатрикс ринулась в крыло, в которое было строго-настрого велено не ходить. Но чем строже наказ, тем вернее захочется его нарушить, разве нет?
Прикусив губу, женщина хлёстким заклятием распахнула дверь спальни с такой силой, что та с грохотом ударилась о стену. От шума мальчишка — как только посмел улечься на кровать прямо в одежде! — подскочил и осоловело уставился на разъярённую гостью. Выглядел он… странновато, пожалуй. Взъерошенный и в миг глаза вытаращил — Белле бы это даже польстило, если бы не промелькнувшая догадка: недоделанный Избранный видит вовсе не её. Не вырвался из оков сна, отчего напоминал дикого пса, вдруг посаженного в клетку.
Сравнение насмешило Беллатрикс, изогнуло полные губы в злой ухмылке. Какой это дикий пёс? Так, сопливый щенок, ещё недостаточно окрепший, чтобы научиться лаять.
Или червь. Сжавшийся в доли мгновения, пока она не наступила на него каблуком.
Игриво взмахнув палочкой, женщина пропела:
— Легилименс.
Если она разгадает тайны этого щенка, Лорд ведь её похвалит, верно? Иначе и быть не может.
Перед глазами Беллатрикс замелькали образы: она не одарила и взглядом схватившегося за голову и закричавшего подростка, нет — её внимание было приковано к великолепному мужчине, чьё лицо она видела в далёкой молодости и на колдографиях, оставшихся от тётушки Вальпурги.
Дорогой супруг.
Омерзительная мысль, витавшая вокруг Тома Риддла, была настолько тошнотворной, что Беллатрикс с трудом подавила рвотный позыв.
Так вот, чего добивается эта… немочь.
На кровати лежал паренёк — ровесник племянника Беллы, но обезумевшая от ненависти женщина видела совсем иное. Кажется, она назвала его червяком? Комплимент отвесила и только. На ум приходило лишь одно слово, которое Беллатрикс с удовольствием выкрикнула:
—
Шлюха! Поганая шлюха, посмевшая замыслить, как бы половчее раздвинуть ноги пред нашим Лордом! — она не слышала сбивчивого пояснения, не видела смущённый румянец невинного ребёнка. — Ещё и смеешь лгать мне в лицо, мразь!
Круцио!
***
Примечание автора:
Во-первых, простите за ожидание.
Во-вторых, спасибо огромное Лизе72 за напоминания и поддержку!
В-третьих, я не уверена насчёт этой главы (и дальнейших). Прохожу лечение, сижу на нейролептиках, так что в сутках пока не так много часов (минут), когда я в состоянии читать, писать, творить, думать. Но я обещала выложить продолжение ещё на прошлой неделе и уже подзадержалась. В будущем надеюсь привыкнуть к побочкам и творить в более штатном режиме. Всем спасибо за терпение!
