Распутица

Фигуры в темных плащах зашли за стены города, и стража их на удивление пропустила, будто бы уже зная в лицо. На пороге штаба Ордо Фавониус самый высокий силуэт откидывает капюшон, открывая пепельные вьющиеся от влаги волосы. Люди зашли внутрь, даже не соизволив осмотреться, словно здесь помнили все наизусть. Остальные трое тоже скидывают ненужную ткань, с которой так и бежали последствия дождя, оставляя у двери, дабы не залить паркет грязной водой. Поскольку Джинн сейчас была занята, в приёмный зал вышла Лиза, не скрывая своего удивления. — Мы прибыли так быстро, как смогли, — Аль-Хайтам холодно смотрит в зелёные глаза библиотекарши. — Ты... Вы откликнулись... — Лиза на секунду забывает про остальных, не отводя взгляда, боясь вновь потерять это лицо из виду. Переборов свои опасения, девушка все же осматривает оставшихся без внимания, коими оказались также её бывшие коллеги, а точнее одногрупрники: Сайно и Тигнари вместе с "проклятым дитя". — У нас мало военной силы, но много полезного для этой войны. Буер знала обо всем заранее. Учёные Сумеру готовились, однако мы ждали только вас, — со спокойным лицом говорит "пустынный пес", скрестив руки на груди. — А также медикаменты и провизия, — кивает в знак подтверждения фенек, когда Коллеи продолжает молчать. Она пришла сюда не по просьбе Лизы, а по зову Эмбер. Несмотря на то, что скаут имела низкое звание на фоне остальных из Ордно Фавониус, она всеми силами хотела быть полезной и внести свою лепту в этот бой, а потому связалась с жителями Сумеру через давнюю подругу. — Отлично. Коллеи, ты можешь пока что идти. Тебе необязательно сидеть и слушать нас, — обращается к ней Тигнари, прекрасно зная, почему его ученица приехала сюда, в свою очередь девушка так и сделала, отправляясь на поиски скаута, пока все остальные уселись за слишком большой стол для четверых. — Сколько людей у вас получилось собрать? — только среди бывших друзей она не скрыла своего волнения. Пусть и живёт Лиза в Мондштате долгое время, с этими людьми, что сейчас сидели в зале, она знакома все детство и юношеские годы. — Мы втроём, Коллеи, как бы я ни хотел — она будет сражаться, потому что считает это своим долгом. Ещё есть Дэхъя, пожалуй, наш козырь, несколько отважных девушек и сосед Аль-Хайтама. На этом все. Из обычной пехоты сотня людей, все остальные преимущественно инженеры. От них толку на поле боя не будет, но мы разработали металлические костюмы, схожие с големам, это значительно повышает все шансы, — ведёт беседу лекарь, когда как Аль-Хайтам молчит, просто наблюдая за бывшей подругой. — Мало, но лучше, чем ничего все же. — Очень зря вы не просите помощи у архонтов. Это как раз тот момент, когда она нужна, — Сайно упирается локтями в деревянный лакированный покров, пока голову укладывает поверх кистей. — Так вышло, что мы хотим отстоять все сами, да, мы привлекли ваши силы, силы Снежной и Ли Юэ. Архонты виной падению Каэнри'ах. Они нас долго защищали за наши проступки, настала пора отплатить им тем же. Фонтейн и Натлан не отвечают. Связаться с Инадзумой не вышло, но я и не рассчитывала на их поддержку, — на одном дыхании, но от всего сердца отвечает библиотекарь. — Защищать Богов, — цокает Сайно, понимая, что бесполезно убеждать Лизу в чем-то ином. — Надо поговорить с капитаном ваших войск. Где его найти? — Джинн в кабинете, но она занята. Значит, вам нужен Кэйа. А где этот бес шляется, увы, не знаю, — пожимает Минчи плечами. — Тогда надо его отыскать, — все трое поднимаются из-за стола, но Лиза удерживает выходившего последним Аль-Хайтама. Спутники остановились вместе с ним, но академик кивнул, давая добро на поиски, обещая присоединиться позже. Он закрывает за собой дверь и смотрит на библиотекаршу. — Сто лет не виделись, — Лиза осматривает его ладонь, сжимая ее в своих двух руках нежно, но крепко. — С математикой у тебя до сих пор все плохо, — с каменным выражением лица замечает Аль-Хайтам. — Рада, что ты не потерял всю свою язвительность с этой академией, — Минчи обвивает руками крепкую талию и прижимается к широкой груди щекой. — Я скучала. Пепельный поджимает губы и крайне осторожно, едва касаясь, обнимает Лизу в ответ молча, будто она одинокая сумерская роза в хрустальной вазе, коей не хватало тепла. — Ты могла связаться с Тигнари. Это было бы быстрее. Пока бы до меня дошла бы почта — он бы уже успел отправить подмогу, — подмечает он нерациональность выбора библиотекаря. — Я хотела связаться с тобой и только, — не боясь быть настоящей, признается она и тяжело вздыхает. — Я бы не бросил тебя. — Я знаю, жаным, — Минчи вдыхает запах сырости с его одежды и будто успокаивается, наслаждаясь компанией. — Ты не забыла, — Аль-Хайтам обхватывает пальцами её подбородок, заставляя оторваться от его тела и поднять голову, после чего кратко целует, мимолетно, холодно, не давая понять коснулись ли их губы вообще. Лиза, обнимая его за шею, притягивает к себе, не желая отстраняться от сладких губ, по которым успела соскучиться, академик даже был и не против. Поцелуи их не выходили пошлыми и не являлись прелюдиями, скорее настоящей тоской на сердцах, что сейчас спустя насколько лет объединились. — Я разучилась целоваться, — шепчет Лиза ему в губы и даже несколько стыдится. — Я тоже, поэтому неважно, — успокаивает её Аль-Хайтам, вовлекая в новый неуклюжий поцелуй, который слишком скоро обрывается. — Я правда боялась, что никогда больше тебе этого не скажу, просто не будет возможности, — продолжает шептать Минчи, пытаясь скрыть дрожь в голосе таким способом. — Поэтому ты оставила меня, — тон Аль-Хайтама как обычно звучал грубо и отстраненно, однако Лиза знала, что сейчас он скрывает больше обиду. — Вынужденная мера, ты же знаешь. Я бы не оставила тебя никогда, — библиотекарша заглядывает в глубокие, как сумерские джунгли, глаза, тем самым поклявшись в правдивости своих слов, и он ей поверил. — Знаю, но все равно был выход не бежать, — настаивает парень на своём, и в ответ Лиза молчит, зная, что упертость академика намного сильнее её собственной. — Так насколько все плохо с обстановкой? — сходит он от разговора про чувства. — Достаточно плохо. Самый большой вклад вносит Снежная на самом деле. Архонты снизошли, Фатуи присоединились к нам, — ухмыляется Лиза, зная о связи Итэра и Тартальи. — Фатуи? Так может мы попросим такими темпами пустынников встать на нашу сторону? — скептически подмечает собеседник, но в ответ Минчи лишь устрашающе молчит. — Ты просто гений, ты знал? Ну конечно знал, коли являешься секретарём самой академии Сумеру, — точно так же без энтузиазма заканчивает она. Аль-Хайтам бережно обнимает её за талию широкой рукой и прижимает ближе, чуть наклоняясь и утыкаясь в родную шею. — Я кажусь им странным, меня скорее не принимают, нежели считают смышленным выпускником. Ты могла бы добиться большего. Поезжай со мной в Сумеру после этого безумия. Возвращайся... — шепчет парень, и на секунду Лизе кажется, что он её умоляет. — Я подумаю, честно. Давай сначала разберёмся со всем происходящим вокруг. Не стоит загадывать, — длинные бледные пальцы ласково перебирают шелковые волосы. — Я и так знаю, что все будет хорошо, — невзначай бросает он и переводит тему, — Ты серьёзно про пустынников? — Более чем. Кто бы мог с ними поговорить? — Есть один на примете. — Что? Я? — возмущается Итэр, когда его перед фактом миссии ставит Аль-Хайтам будучи в таверне на втором этаже около комнаты. — А кто ещё. Ты, помнится мне, пару раз помогал некоторым племенам, тебе они не откажут. И вот представь если приду я, какой шквал негатива обрушится. Нам не нужны проблемы помимо Ордена Бездны ещё и с ними. — У меня нет выбора, да? — вздыхает путешественник и опускает взгляд. — Считай это курортом перед тяжёлыми временами, — заканчивает речь действующий секретарь и удаляется искать своих коллег, когда Итэр возвращается в комнату, лениво плюхаясь на кровать. — Что этому парню было нужно, м? — Тарталья подсаживается к блондину, игриво пихая его в плечо. Последние сутки он не отходит от предмета своего обожания, дело дошло вплоть до проживания вместе. — Да так, ничего. Просто придётся отправиться в пустыню и поговорить там с одной подругой, чтобы привлечь дополнительные силы, — на одном дыхании и пороге отчаяния заканчивает Итэр. — Я с тобой. И это не обговаривается, — закидывает ему руку на плечо Чайльд и забывается, потянувшись губами к щеке парня. Путешественник не успевает среагировать, когда на его лице остаётся касание поцелуя, но янтарные глаза выдают все удивление. Благо, никто эту сцену не застал, да и мог ли вообще с учётом личного пространства? Возможно блондин размышлял так лишь из-за того, что его покой вечно нарушали какими-либо поручениями. — Хочешь отправиться со мной в жаркую пустыню после родных морозных краёв? Отчаянный поступок, господин Чайльд, — мурлыкает Итэр, не давая ответить, ведь и в первый раз понял настрой, просто сейчас повторил, давая понять за что именно дразнит предвестника. Рыжий некоторое время смотрит на собеседника, переваривая слова и будто думая над предложением, когда вдруг неожиданно валит парня на постель спиной, нависая сверху и прижимая вытянутые над его головой руки своими к матрасу. Мягко оглаживает ладони блондина подушечками пальцев, пробегаясь по ним вверх-вниз, как бы заигрывая незамысловатыми прикосновениями. — Я тот ещё орешек, не поверишь. Да и не думаю, что в пустыне будет жарче, чем на винокурне, — тонко подмечает Тарталья, улыбаясь раскрасневшемуся от неловкости лицу. — И говоришь о таких вещах так бессовестно, — ерзает путешественник, пытаясь выбраться из хватки Чайльда, что неожиданно сковала кисти, но все, что у него получается подобным образом — так это заставить футболку задраться и оголить рельефный живот. Рука предвестника не теряет возможности воспользоваться ситуацией, а потому сильные пальцы сжимают скрещенные кисти Итэра, когда вторая ладонь, спустившись, гуляла по горячей коже, плавясь о желание, как масло на сковороде. Непонятно в какой момент, но очень ожидаемо их языки сплетаются в танце и, казалось бы, этих двоих нисколько не интересовал внешний мир, война, что дышала в затылок, напротив, даже отвлекала друг от друга. — Мы добирались сюда несколько лет ради песка в ботинках? — недовольно фыркает Тарталья. Мондштат они покинули несколько часов назад в попытках отыскать в пустыне подругу Итэра. — Именно так. Хороший же фетиш, что не так? — дразнит его путешественник и всматривается в песчаный вихрь. — Нам вниз, — парень чуть разбегается и прыгает с обрыва, раскрывая золотистого цвета планер с темно-коричневой каймой, плавно пикируя. — Но как ты это понял... — не успевает спросить предвестник, как вдруг блондин прыгает меж скал. Закатив глаза, Чайльд направляется следом. Его планер ничем не отличался от планера напарника, такой дизайн был выдан лишь только людям, обладающим достаточным статусом в Ли Юэ. Почему же именно этот вид? В пустыне он очень хорошо проявлял себя за счёт прочности, от встречного потока крылья не выворачивались, а держались все так же прямо, ну а также покрытию не были страшны мелкие камни и песчинки, что врезались на полном ходу. Приземляясь в резвом падении на колено и ладонь, сохраняя баланс, Итэр осматривает скрытый лагерь пустынников, располагавшийся на дне каньона, подальше от ветра. Он был здесь не раз, а потому постройки мало чем удивляли, чего нельзя было сказать о Чайльде. Голубые глаза едва заметно загорелись, изучая глиняные дома самой простой формы, которую даже нельзя было назвать похожей на дом, скорее на усеченный конус вид спереди, посередине которого располагалось отверстие, что заменяло дверь. Будто почувствовав колебание земли от двух приземлившихся тел, из тканной палатки выходит Джехт, помахав путешественнику. — Привет, Итэр, что тебя сюда привело? Закончил с гробницами? Как вообще жизнь? — после пропажи отца прошло более года, а потому сейчас она уже лучше принимала сей факт, искренне радуясь появлению друга. — И кто это с тобой? — Джехт, это Тарталья. Он меня сопровождает. Тарталья, это Джехт. Мы вместе покоряли пустыню, — представляет их друг другу блондин. — Приятно познакомиться, если ты не трус и любишь рисковать — мы поладим, — девушка добро улыбается и ставит руки в боки. — Я не из трусливых. Взаимно, — достойно отвечает предвестник, но путешественник не даёт им продолжить диалог. — Джехт, у нас проблемы. На Мондштат надвигается Орден Бездны, мы не справимся одни. Привлекли кого только могли, увы, их, вероятнее всего, все равно намного больше. Нужна помощь пустынного народа. Они не остановятся на одном регионе, — прикладывая правую руку к сердцу и сжимая ее в кулак, он клянётся в честности своих слов. — Я бы за, но решает Бабель... — Джехт опускает голову. Ей очень хотелось помочь, однако глобально повлиять она не могла. — Но говорю за себя, что точно помогу. Могу попробовать собрать добровольцев конечно... — Я поговорю с ней, во-первых. Во-вторых, спасибо, нужна любая помощь, — утешает её путешественник и берет Чайльда за рукав, удивляясь его молчанию. Возможно, предвестник молчал потому, что ни разу не видел пустыню. В любом случае он покорно шёл за Итэром искать какую-то Бабель. Джехт в его взгляде удалялась в противоположную сторону, видимо, собирать народ для миссии своими силами. Парни крайне осторожно зашли в нужные покои, наблюдая перед собой солидную женщину с розоватыми волосами. — Я вас ждала, — посмеивается она и приглашает их сесть напротив. У путешественника проблем не возникло: сидеть по турецки он более чем привык, чего нельзя было сказать о Тарталье, который запутался в расположении собственных ног, однако Бабель и не собиралась его ждать, будто изначально ожидая лишь одного из парней. — Нам нужны ваши люди. И из соседних кланов и деревень если можно тоже. Странные времена наступают на пятки, тучи сгущаются даже здесь, в пустыне. Пускай нас вроде бы достаточно, но этого крайне мало. — Вы хотите пустить в расход обычных людей, ведь так? —она приподнимает свою кисть, разглядывая пальцы, уверенная на все сто. — Нужно количество. Мы не можем выйти в составе пятидесяти человек, для глаз Бога нужны люди, прикрытие... — закусывает губу путешественник. — Живой щит, я поняла, не надо оправдываться. Возможно это аморально, но стратегически правильно, осуждать у меня нет права. У ситуации особо нет выходов. — Вы в праве считать так, как хотите, нам нужен ответ, — скрепя сердце отрицает очевидный факт блондин, стараясь уклониться от жестокой правды: весь народ, будь то пехота или конница, лучники или големы, вероятнее всего, сляжет на поле достойной смертью воинов, изначально не подозревая о своей роли пушечного мяса. — Важно, что считает ты, Итэр. Ну а мой ответ да. Я поговорю с другими пустынниками, ведь прекрасно понимаю, что либо сейчас все вместе, либо потом, через месяц, через полгода — неважно, по отдельности. Можешь рассчитывать на нашу помощь даже не из чувства долга. Просто потому что так необходимо. Однако, Итэр, на твоём месте я обратилась бы к заклинателю змей. — А? Что? В первый раз слышу о нем... — путешественник знал, что Бабель согласится, а потому удивления как такового не проявил. — Конечно, ведь о нем не говорят, однако его помощь была бы очень кстати. Заклинатель — отшельник, но его способности и вправду удивляют. Однажды он из злобы в молодости наслал на родное поселение гнев Унута Сетеха — принца песков. И ладно бы призввл его народ, но нет, он загипнотизировал самого змея. Сейчас на том месте руины, а на карте оно никак не отмечается. Заклинатель был выслан, он нигде так и не нашёл своего дома, везде гонят. Он живёт среди великого вихря, так что будь осторожен. Открою секрет, забраться туда можно через верх, а теперь иди, — буквально выталкивает их Бабель. — Но как же... — слишком много вопросов, на которые он так и не получил ответов и уже вряд ли получит. — Что происходит? Что за вихрь, Унут? — Тарталья явно ничего не понимает, да и слова для его лексикона являлись новыми и оттого непонятными. — Коротко: Бабель дала свое благословение, значит, мы получим силы в виде пустынников. И по сути дело выполнено, вот только она дала совет, которого лучше придерживаться. Бабель просто так словами не раскидывается. Унут Сетеха — великий змей, живущий в одном из разломов пустыни, известный также как принц песков. У него нет глаз, ориентируется он на слух, однако взамен морды имеет огромный бур, который без проблем дробит землю. Какой-то заклинатель змей может помочь переманить эту чудище на нашу сторону, к тому же на территории очень много других хладнокровных, чьи способности могут пригодиться, поэтому нам стоит найти заклинателя. Великий вихрь по легендам волшебный. Нам с Джехт не удалось в него попасть, но мы особо и не пытались, просто активировали механизмыв поблизости в надежде, что он сам спадёт, но нашли только сундуки. Лезть внутрь напрямую самоубийство, но сейчас я понимаю, что риск оправдан будет. — Погоди, то есть мы жизнью рисковать будем? Если ничего не выйдет, то у Мондштата меньше шансов. — Мы не умрём. Нам нельзя, но попытаться найти заклинателя можно, — они шли от палат к огромному шахматному полю, где фигуры даже не походили на стандартный набор. — Да, вот это логика, не поспоришь, — разводит руками Чайльд, не скрывая возмущения. — Иди сюда, хватит ворчать, — путешественник смело берет за руку Тарталью и тянет к одной из фигур. — Нам сюда, только не бойся, а то какой же ты предвестник, — посмеивается блондин, прикладывая свою ладонь к сенсору, расположенному на основании. Рыжий не успевает среагировать, лишь только сдавленно вскрикнуть, когда вдруг Итэра стал затягивать экран, будто разбивая его тело на пиксели. Ещё страшнее стало, когда явление дошло до руки уже Чайльда, благо, все происходило настолько быстро, что сообразить вряд ли можно было успеть. Тарталья зажмурился, но в глазах все равно рябило, он хаотично махал руками в воздухе, выслушивая смешок. — Герой, открой глаза. Мы на месте, — блондин наблюдал за ним. Как долго? Предвестник вскакивает, будто ничего и не было. — Так скоро... Ну я знал, просто хотел проверить, окликнешь ли ты меня, — оправдывается парень. Ложь, конечно, скрыть не удалось. Он поднимается, ведь устоять на ногах при транспортировке не смог, и смотрит вперёд. На открывшемся выступе с дырой в стене виднелся вихрь. Казалось, если подойти ближе, то он своей силой может втянуть тебя внутрь, а потому рыжий слишком бдительно наблюдал за напарником, пугаясь больше за его жизнь. — Ты уверен, что это безопасно? — с опаской все же спрашивает Чайльд. — Конечно это небезопасно, ну а что поделать, работа такая. Нам нужно понять, как пробраться внутрь... — блондин прикладывает пальцы к подбородку, задумываясь, пока Тарталья предпочитает мыслительному процессу дело, осматривая все кругом. Чуть сощурившись, он заостряет внимание на потолке, разглядывая странный и неестественно острый камень в углу с прикреплённым к нему... датчику? Разве это вообще важно? Отводя правую рабочую руку вбок, он призывает свой лук, натягивая тетеву и прицеливаясь, попадая стрелой прямо по камню. Ничего не происходит, разве что удар эхом проносится по пустоте, выдергивая путешественника из мыслей. — Что за черт?! — ругается он, вздрагивая и то ли со злобой, то ли с раздражением на лице сверлит взглядом предвестника.— Перестань баловаться. — Тот камень какой-то не такой, — Чайльд вновь направляет лук в нужную сторону, на этот раз выжидая подольше, снабжая стрелу своими элементальными способностями. Как только наконечник подсвечивается синим, он резво отпускает тетеву, заставляя железо мощным ударом отлететь от камня. — Прекрати, там ничего нет, — Итэр прикрывает голову обеими руками, уж слишком круто стрелу отрекошетило от стены. — Ты серьёзно не замечаешь? Это же так очевидно, — Тарталья пытается третий раз, и наконец у него выходит. Видимо, старый механизм заржавел, а потому не поддавался. Верхняя плита отодвинулась, тонкими струйками заставляя сыпаться песок прямо на голову рыжего. Он неприятно поморщился, пытаясь оттряхнуться, но новая порция земли падала чётко на волосы, а потому он счёл занятие бесполезным и не зря. Все же они в пустыне. — Ты молодец... Я восхищён, — путешественник сокращает между ними расстояние и приподнимается на цыпочках, подарив Чайльду лёгкий поцелуй в щеку в знак благодарности. Теперь предвестника мало заботил песок в волосах. — Зажми педаль, только уйди с плиты, — командует путешественник, указывая на подсвечивающийся голубым камень. — Хорошо, — рыжий так и поступает, активируя мощный ветрянной поток. Чуть подпрыгивая, Итэр раскрывает планер, поднимаясь и едва помещаясь в открывшийся пробел. — Все в норме, пошли, — произносит блондин, оказавшись на верхнем ярусе. Теперь Тарталья встаёт на плиту и ждёт, пока путешественник зажмет нужный механизм, но уже на своей территории. Неприятный сильный порыв ударяет в лицо снизу, но все же парень взлетает, в пару мгновений оказываясь рядом с блондином. — Кхе, — кашляет он, ещё не привыкший к песку в воздухе. — Мы тут. Отсюда можно добраться, — указывает Итэр на очередную дыру в стене по направлению к воронке. Если разбежаться и прыгнуть, то оказаться внутри вихря не так уж и тяжело, как казалось бы изначально. И почему они с Джехт не заметили этого раньше? Всегда ли там находился этот камень? — Погоди, — Тарталья прикладывает палец к губам и готовится призвать лук, замечая в песках шевеление. Итэр догнал мысль тут же, ведь знал эти земли гораздо лучше, и, увы, кишели они скорпионами. Интуиция не подвела, слой песка будто рассеивается, и прямо на предвестника прыгает членистоногое размером с мондштатского пса, однако он благодаря собственной реакции успевает откинуть нападавшего в сторону луком, воспользовавшись оружением дальнего действия словно мечом. — Осторожно! — Итэр выпрыгивает вперёд, и, пожалуй, это было лучшей схемой. Пока он размахивал металлом, откидывая скорпионов в стороны, Тарталья под его полной защитой обстреливал их заряженными атаками, заставляя падать замертво. — Отлично выходит, — расслабившись, хвалит напарника предвестник, тут же оказываясь оглушенным воплем. От стены, что была выше роста парней раза в три отходит грязный серый панцирь, что до того не был заметен. Расправляя всю свою красоту получше, к ним огромными клешнями разворачивается "проклятый" скорпион, подсвечиваясь зловещим фиолетовым и буквально выпуская из себя видимый разряд тока. — Это что ещё за... — не успевает Чайльд высказать все свои эмоции, когда Итэр вновь хватает его. — Бежим! — немного разгоняясь, он прыгает с обрыва, и Тарталья, доверившись, бросается следом. Стоило бы лишь на секунду засомневаться — их бы проткнули электрические клешни, жало или засосал бы вихрь, где они разлетелись бы по частям от превышения давления. Однако впереди ещё много неизвестности. Долетят ли они, преодолеют ли порог? А если и да, то что их ждёт внизу, на дне? Ответы были очень близки, волоски на задней стороне шеи встали дыбом, и в предвкушении смерти оба будто застыли в воздухе, жмурясь и избегая глазами песка. Досчитав до трех, Тарталья осознал, что они до сих пор падают, а потому поспешил раскрыть планер, крепко удерживая руку блондина, что переневрничал. В ушах стоял дикий гул, и докричаться до напарника он не смог. Ладонь вспотела, неприятно скользя. Из последних сил ногтями Чайльд впивался в кожу путешественника вплоть до кровавых следов, однако тот все равно сорвался, кубарем падая вниз без сознания. — Нет! — вскрикивает рыжий и, складывая крылья вдоль туловища, стремится вниз по воздуху в попытках успеть поймать того, кто ему стал так близок и дорог. Земля уж слишком настойчиво приближалась, тело ломило, а оперение, казалось, горели от раскаленности сей места и напряжения. Вытягивая руки как можно дальше, он хватает путешественника, закрывая обоих коконом из крыльев, болезненно падая прямо в песок и совершая несколько аварийных оборотов уже на твёрдой поверхности. В стороны летели перья, даже механизм Ли Юэ после плавки не выдержал и погнулся. Это о многом говорило. Главное, все целы и невредимы. Главное, Итэр спасён. Приподнимаясь на локте, Тарталья мутным взглядом осматривает местность внутри песчаной бури, краем глаза замечая, что Итэр пришёл в себя, жадно глотая воздух и кашляя. — Я здесь, — сжимает его руку Чайльд, показывая, что он рядом и не бросит путешественника. — Странно, это не оазис, но время будто остановилось, — почему-то подсознательно Итэр вновь проигнорировал тёплый жест предвестника. Такое случалось довольно часто. — Да, наверное, — скрывает рыжий свою досаду и горько улыбается, убирая руку, что осталась без внимания. Блондин поднимается, но на ногах стоит совсем не крепко. — Смотри, — он указывает на одинокий домик впереди, не тронутый пустыней. При нем имелся и небольшой огород, и колодец, и даже курятник поблизости. Просто рай для отшельника. На крыльце уже стоял скрюченный силуэт, будто дожидаясь, когда молодые люди соизволят подойти. — Здравствуйте, — прикладывает правую руку к сердцу блондин, вторую уводя за спину. — Вы, должно быть, заклинатель. Я Итэр, а мой напарник — Тарталья, и мы пришли с миром, — Чайльд шёл рядом, копируя действия путешественника. — Не стоит так официально, юноша. Я Джамал, — отвечает старик, и тут Итэр понимает, что представлял его гораздо моложе. — Проходите в дом не стойте тут,— отшельник удаляется внутрь глиняного здания, куда проходят и парни, принимая скромную холодную похлебку и воду в угощение, за трапезой выкладывая всю информацию. — Я заметил тучи на небом, но предполагать не мог, что все так серьёзно, — он задумчиво чешет подбородок. — На самом деле ушёл я сам. Просто люди когда-то давно вторглись на территорию Унутов, а теперь пытаются их выгнать. Я пытался их отговорить, но ничего не вышло. Да и большинство скептически относится к змеям. Поэтому сейчас я живу тут, подальше от населения. Здесь тихо и безопасно, да и компания кула чувственнее двуногих. Однако я готов помочь вам, если пустынный народ более не вторгнется на территории Унутов, пытаясь урвать кусок побольше. Я не прошу вернуть землю, просто пусть не берут ещё больше. — Я прослежу за этим, обещаю, Джамал. Сделаю все, что в моих силах, чтобы никто более не тревожил змей. — Прекрасно, тогда, полагаю, можно и выдвигаться, — кашляет он и выходит на улицу. Старик на слова верил путешественнику, зная, что врать ему нет смысла, да и сердце блондина будто светилось искренностью в груди, привлекая внимание Джамала. Парни молча стояли в дверях, наблюдая, как тихий свист пожилого снимает весь вихрь. Настала подозрительная тишина, но продлилась она недолго. Из-под земли показался бур, а следом и змеиное туловище, выпрыгнувшее наружу. Оказалось, создателями вихря были никто иные, как Унуты, передвигавшиеся по подготовленным заранее норам с бешеной скоростью, вздымая песок на поверхность.