Вошедшая шестнадцатая заря. Шатер.
- О чем ты вообще думаешь? - в какой раз уже взрывается мальчишка, когда ответы на вопросы остаются в тайне, а маленькая колдунья стоит молча на своем. - Эдмунд, прекрати! - требует старший брат, тихо дополняя: - Все равно ничего не добьешься. - Что именно прекратить? - снова кричит младший Певенси, рассерженно оглядывая всех присутствующих, а именно: всю его семью, саму Ледяную даму и его нового верного друга Надима. - Да к черту! Он с шумом покидает шатер, не обернувшись, как делал прежде. - Эд! - за ним следует две его сестры в надежде отговорить и успокоить, но обе они понимают, что все насмарку. Характер Эдмунда вынести нелегко, но когда он в гневе лучше не попадаться. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. - с тяжелым вздохом Верховный Король тоже направляется к выходу. - Я тоже на это надеюсь. - шепотом отзывается юная леди, часто заморгав она будто бы только пришла в сознание. Все происходящее было реальностью, из которой ей хотелось сбежать. Она сама подписала себе смертный договор. Собственноручно. “Я ничего не смогу сделать против Королевы, останется только спасти чью-то жизнь. Умереть в надежде, что Певенси смогут выполнить пророчество!” - Так что же? - впервые подал голос киннари. Он удивленно наклонил голову в бок, не прерываясь наблюдая за девушкой. Брови его были высоко подняты, а на лице снова рисовалась теплая усмешка. - Не уж то, моя леди, вы уже сдаетесь?! - при виде негодования девушки, парень только начинает шире улыбаться. - Так значит вы не так сильны, как кажетесь.. - Жаль, что я не оправдала твоих ожиданий. - резко произносит героиня, подхватываясь на ноги. Ей нужно было чем-то занять руки, чтобы успокоить заметную дрожь. Да и время близилось к вечеру, а значит ей скоро придется отправится. - Дело не в моих ожиданиях, а в ваших собственных. Руки, что до того взбивали подушку, резко замерли. Тело напряглось. А внутренний разум боролся с этим утверждением, до тех пор пока Надим не продолжил: - Когда мне было известно задание, я долго не мог поверить, что наследница престола, дочь Джадис и будущая Колдунья будет помогать пророчеству. Я думал, что это будет обман, подстава, ради того, чтобы выяснить расположение лагеря. Но… - голос полуптицы резко замер, и поддавшись интересу девушка обернулась. Киннари сидел по-турецки, как ему позволяли задние лапы, глупо улыбаясь, засмотревшись в одну точку. Он резко махнув головой, чтобы развидеть воспоминания, тех дней перед глазами. А затем подняв затуманенный взгляд на кронпринцессу стал вещать быстро и неразборчиво, глотая окончания слов на эмоциях. - Тогда я видел, как вы боролись с охраной дворца, и в последствии помогали Эдмунду. А в лесу вы не побоялись остаться один на один с Королевой, и вам чудом удалось выжить. Вы спасли Лиса. А потом тренировали будущих правителей. Вы были так честны и открыты, холодны, но добры. Что я и поверить не мог, что вы можете быть дочерью Джадис. Вы были так решительны и храбры, а что теперь? - взгляд его скользнул ниже лица, на руки, на позу, на ноги. - Вы дрожите, напуганы, и непонятно, что собираетесь сделать!!! Неужели вы хотите сдаться?! - темно-карие глаза снова столкнулись с противоположностью светло-голубыми. Голос Надима перешел резко на крик, а дыхание стало тяжелым. Он плакал. - Неужели я ошибся в Вас?! Неужели вы все-таки просто девчонка?! Он еще что-то спрашивал, но гул мыслей Эйры перекрикивал. Она не могла смотреть на слезы этого парня, она все еще не знала, что в таком случае делать. А фраза помощника все время звучала в ушах: “Неужели вы хотите сдаться?!” Тело не слушалось, и девушка вновь отвернулась от гибрида, аккуратно заправляя постель. Позади до нее доходили громкие шмыганья и ругательства. Но как только все замерло, кронпринцесса заговорила: - Наверное, ты действительно ошибся во мне, Надим. Я и вправду просто девчонка, которая хотела доказать, что может победить, но на деле только трясется. - Но ведь… Отчаянная попытка доказать обратное, было резко прервано Эйрой, когда она снова обернулась. По аккуратным острым скулам спускались небольшие слезинки. Цвет их был хрустален, словно сами льдинки. - Вы плачете, миледи? - Действительно плачу. - прошептала девушка, резким движением стирая капли. - Ранимой меня сделали вы. - укоризненно шептала она, прочищая горло. - Разве это плохо? Если до этого дочь Джадис, считала Надима уже взрослым парнем и сильным нарнийцем, сейчас он был больше похож на маленького ребенка. Одинокого и напуганного, как и она сама. - Плохо, или нет? - повторила она. - Разве это важно? На поле боя придется забыть и о доброте, и о ранимости. Если ты не сможешь убить, убьют тебя. Надим, ты сможешь дать мне обещание? До того сидевший с опущенный головой птенчик, с тихо спускающимися слезами по лицу, теперь поднял голову на строгую девушку, что была в метре от него, с округленными глазами. - Что угодно! - тут же ответил мальчишка, встретившись взглядом с требовательными ледяными глазницами. - Если понадобиться, спаси Королей и Королев любой ценой, даже собственной жизнью, ты меня понял? Как только голова гибрида медленно опустилась в кивке, в шатре загудел холодный ветер, а силует девушки растворился вместе с дуновением.Вошедшая шестнадцатая заря. Поляна.
- Как ты меня нашла? - обернувшись на хруст ветки, задал вопрос Эдмунд, как только заметил силуэт девушки. - Ты всегда приходишь сюда, когда нужно подумать. - медленно ответила она, оставаясь чуть в стороне. Ей не хотелось его тревожить или злить еще больше, поэтому таким способом она словно спрашивала разрешение. Будущий Король вновь обернулся на свою подругу, затем кивком махнул на место рядом с ним, и кронпринцесса тут же повиновалась, присев поблизости. - Рассказывать не будешь. - фактом произносит Эд, скрывая раздражение в плотно сжатых кулаках, нахмуренных темных бровях и выступивших жилках на шее. В ответ девушка только отрицательно покачала головой. - Почему? Что будет такого, если ты расскажешь? - Ты начнешь меня отговаривать, Эдмунд. - тут же отозвалась Эйра, как только их взгляды встретились. Его теплого оттенка карие, и ее холодной голубизной. Две противоположности, все сильнее притягивающиеся друг к другу. - Ты все равно меня слушать не будешь. - мягко твердит парень, улыбаясь, когда вспоминает ее холодный нрав. Неожиданно для девушки Эдмунд берет ее правую руку, раскрывает сжатые пальцы, обнажая ладонь. Она не сопротивляется, только молча наблюдает за его движениями. Наслаждаясь его расслабляющим поглаживаниям и теплом местами загрубевшей кожи. Будущий Король наклонятся и касается губами холодной ладони. Его дыхание щекочет запястье Эйры, пальцы покалывает от волны приятных ощущений, которые расползаются по всему телу. - Я не буду больше спрашивать. Не буду выпытывать. - побежденным голосом произносит Эдмунд, поднимая на девушку взгляд, но не выпуская ее руки. - Я хочу верить, что все это для лучшего будущего, потому что только ты сможешь изменить что-то. Я просто хочу, чтобы ты знала: я не хочу потерять тебя. Не делай этого, если это наша последняя встреча, не смотря на все последствия. Он тут же уходит, стесняясь собственного откровения и признания. А она все еще сидит на краю поляны, где они так часто сходились в спаррингах, осмысливая сказанные ним слова.Вошедшая шестнадцатая заря. Лес.
Как бы она не хотела остаться, как сильно она бы этого не желала. Она должна была. Просто обязана! Даже не из-за гнета Королевы, что уничтожила бы весь лагерь, не выполнив девушка обещание. Только потому что Колдунья желает смерти предателю, Эдмунду. А ее дочери необходимо защитить его. С каждым шагом, что приближает к границе, ей кажется, что она собственными руками ломает остатки хорошего, что у нее успело появится за последние несколько недель. И треск разрушенного со звоном отдается в ушах вместе со звуком шагов. Слезы накатывают сами собой от осознания происходящего. Ей впервые признались в чувствах, она же исчезает в ту же ночь, идя на гибель. Не это ли, ирония? Слезы застилают глаза, и она перестает что-то видеть. Испуганно падает на колени, сжимая в ладонях только появившуюся от толстого слоя снега ярко-зеленую траву, та начинает пахнуть сильнее. Нос девушки закладывает, и Эйра хватает ртом воздух, пытаясь дышать между всхлипами. Ей хочется громко кричать, так чтобы слышно было на весь лес. Но она слишком близко к лагерю. Если Эйра закричит сейчас ее точно услышат. И тогда, к ее несчастью к ней прибежит и Эдмунд, и сестры, и даже Питер. А учитывая ее состояние, то девушка не уверена, что выстоит между их вопросами, и сдастся при первой же возможности. Она снова поднимается на ноги. “Идти. Нужно идти!”, - твердит она, шумно набирая воздух в легкие. Немного успокаивается, но слезы все еще стикают по ее лицу крупными каплями.