Вкус волшебства

Сару разбудила Бесси, сперва громкими разговорами за дверью, а потом – шумно ввалившись в комнату. – Ой, прости! – пискнула она. – Ты же после смены… а я тут… Сара посмотрела на соседку очень растерянным взглядом. Секунд на пять ей показалось, что вчерашняя ночь была просто очень ярким выразительным сном. А потом она заметила на тумбочке флакон с сиреневой жидкостью – и оглушающая всамделишность случившегося свалилась на нее разом, как шкаф. – Н-ничего… Надо просыпаться… – выдавила Сара, потерев руками лицо. Голова гудела, все тело казалось деревянным, и она подумала, что, возможно, склянку все-таки стоило выпить… Может, в ней и не было никакого подвоха, зато было прекрасное волшебное избавление от усталости… А может и был! Примерно так же она маялась и вчера, перед сном. Мало ли, что этому фейри в голову пришло туда подмешать – исключительно для блага Сары, разумеется, из заботы и лучших побуждений – и что бы это зелье с ней сделало. В любом случае, она отрубилась, едва коснувшись головой подушки, хотя думала, что не уснет вообще. Так что поспать ей удалось и безо всякого волшебства. А самочувствие… должно стать лучше после кофе. Сара очень надеялась, что какую-нибудь еду ей тоже удастся в себя впихнуть, потому что ей понадобятся силы. Но пока что в животе ото всех переживаний будто лежал огромный камень, и ей казалось, что если попытаться проглотить что-нибудь, кроме кофе, ее просто стошнит. – Представляешь, у нас вчера в парке рядом с кампусом трех наркоманов поймали, – округлив глаза, поделилась Бесси. – Это там Марина приходила мне рассказать. – Они не наркоманы… – мрачно отозвалась Сара. – А ты отку?.. – Бесси не договорила, вытаращив на нее глаза. – Сперва ты рассказывай! – Э-э-э… в общем, Марина сказала, что… они там побили фонари и потом рассказывали полиции, что на них напала ведьма и… – На них напала я. – В смысле?! – Не было тут никакого полтергейста, Бесси. Только то, о чем говорил мистер Окоро – у меня слишком много силы и она делает «пфш-ш-ш»… Они на меня вчера ночью из кустов выскочили, я испугалась и от испуга… что-то сделала. Я сама не знаю, что! И как… – Сара скривилась, ощущая, что еще немного – и она опять начнет плакать. Будто вчера ей мало было! – Ой, ма-а-амочки… – протянула Бесси, продолжая изумленно на нее таращиться. – Погоди, это еще не все… Сара выдохнула, чтобы взять себя в руки и унять дрожь в голосе, и торопливо, пока ей снова не захотелось порыдать, выложила все оставшееся. Повергнув Бесси в окончательный шок, судя по всему. – Ты оргии когда-нибудь устраивала? – деловито поинтересовалась Сара, устав ждать хоть какой-нибудь реакции от зависшей соседки. – Нет! – Ладно, я просто так спросила… – вздохнула Сара. – Все равно я не знаю, как это правильно делать, чтобы сработало… В смысле, не оргию, а поклонение! Например, если сказать, что это в честь профессора Оберона – подействует, или нет? Или непременно нужно настоящее имя, как в некоторых магических ритуалах? И подействует ли что угодно в честь него, или только некоторые вещи, сделанные определенным образом, в определенную фазу луны… Господи, да я вообще почти ничего не знаю про то, как магия работает! Что моя, что чужая… Потому что дура! Сидела и ничего не делала, думая, что так будет безопасно. А надо было учиться, пока не поздно, чтобы потом незнамо чего не случалось! Если не хочешь натворить ерунды, выясни, как все делать правильно, идиотка! А не сиди, как пень! – Ты не идиотка, – решительно возразила Бесси. – Это твой фейри – придурок. – В смысле?.. – удивилась Сара, которая после вчерашнего вообще забыла, что на вопрос можно смотреть с этой точки зрения. Хотя придерживалась ее последние четыре года. – Если он ничего плохого не хотел, мог бы попытаться тебе это объяснить! А потом и про магию объяснить, уж он-то наверняка про нее знает даже больше мистера Окоро… – Мог бы, – согласилась Сара, и от этой мысли вдруг сделалось очень грустно. По правде сказать, они оба могли бы… сделать что-нибудь иначе, чтобы сейчас все не было так паршиво. – По-моему, мы два придурка… – сказала Сара и наконец расплакалась. – Сара про вас спрашивала, Ваше Величество… – голос Хогла звучит довольно разборчиво. Небось, встал возле кровати и орет Джарету прямо в ухо… засранец. Король Гоблинов злится: на Хогла, на себя, на всю ситуацию и на Сару тоже. Как долго он хотел это услышать! И вот услышал наконец – и что ему теперь с этим делать?.. Ничего, и это теперь в порядке вещей, нужно привыкать. – …хотела даже пойти в лабиринт… – доносится до него новый обрывок слов Хогла, и Джарет так изумляется, что даже сверкающая пелена вокруг замирает на пару мгновений, перестав крутиться и перетекать. Она… хотела пойти к нему?.. Впрочем, и это теперь не имеет значения. Попасть сюда из мира людей не сможет никто, кроме тех, кто и так принадлежит королевству. Как Хогл. – Но я все равно отправил ее спать, Ваше Величество! Как вы и велели! Вот и славно, так все и должно быть. Надо думать, и зелье Сара выпила. Это ей поможет не швыряться магией во всех подряд ближайший месяц, а потом она как-нибудь разберется, что делать, она сообразительная. Все хорошо, Джарет сделал все, что мог – и Сара теперь будет в порядке. А ему стоит все же начать примиряться с нынешним своим бессмысленным существованием. Пока у него выходит не очень… и еще ужасно жаль, что Сара не может попасть в лабиринт. Она бы тут наверняка сломала все, что можно, пока Джарет не в состоянии за этим проследить… еще хуже, чем в прошлый раз! Он ощущает себя так, будто улыбается, хотя улыбнуться сейчас тоже не может. А потом начинает злиться еще сильнее. Чтоб его в болото засосало, этого Хогла! Только больше расстраиваешься от его донесений… Пятничные лекции Сара решила пропустить: все равно ей в голову сейчас ничего не полезло бы, только уставать и нервы портить. И, к великой радости, Бесси героически согласилась прогуливать вместе с ней. Так что уже в полдень они ехали в Новый Орлеан, потеряв только утро, а не все время до обеда и еще пару часов. Все же пойти поспать вчера было верным решением: наутро после кофе Сара соображала намного лучше, и план у нее родился за каких-то полчаса… Ну, правда, перед этим она еще полчаса прорыдала, но потом все пошло на лад. И она смогла даже съесть сэндвич, воодушевившись тем, что можно попытаться что-то делать, а не просто сидеть и психовать. Теперь нужно было, чтобы мистер Окоро оказался свободен, потому что было бы совершенно отвратительно выехать пораньше, а потом ждать неизвестно сколько, пока он сможет их принять. И нервничать! Дорога до Нового Орлеана тоже раздражала Сару, потому что как только она оказывалась ничем не занята, так сразу начинала бояться, что ничего не выйдет, и воображать все возможные плохие варианты. Чтобы было не так тяжко, Сара ныла Бесси, а та стоически терпела. – По крайней мере, мистер Окоро сможет мне объяснить насчет поклонения… – попыталась она утешить саму себя, и Бесси тут же согласно закивала. – Традиции, конечно, разные, но общие принципы должны быть похожи, и это не будет бесполезное знание… Даже если больше ничего не получится… – А может, и получится! – попыталась подбодрить Бесси. – Ладно, доедем – видно будет… – со вздохом согласилась Сара. Она и сама понимала, что загоняется. Но поделать с этим ничего не могла. Получилось у них, первым делом, угодить на обед в семействе Бесси, отвертеться от которого было невозможно. Но Сара так раздергалась, что ей снова кусок в горло не лез, и в конце концов у нее спросили, что случилось, еще до десерта. Сара вытаращилась на всех, понимая, что не может сказать ни слова, не готова рассказывать никому, кроме Бесси. Но та, к счастью, быстро пришла на помощь: – У Сары очень большая проблема, очень. Поэтому ей срочно нужно к мистеру Окоро, я ее к нему привезла. Давайте пойдем туда сразу после обеда?.. И они пошли, разумеется, потому что вся родня Бесси разом переполошилась и восприняла происходящее очень всерьез. Так что на пороге у колдуна оказалась не только нервная Сара, но еще и нервная бабушка Бесси, нервная тетушка Бесси и сама Бесси, тоже очень нервная, которая пыталась их всех по очереди успокоить. – Пусть она заходит, – сказал мистер Окоро, ткнув пальцем в Сару. – А мы?.. – вопросила тетушка, за что на нее тут же шикнула бабушка. – А вы не заходите, – отрезал колдун и, пропустив Сару внутрь, захлопнул дверь. – Сила не расплескивается просто так, как вода из миски… – сообщил он, покуда Сара нерешительно переминалась у двери, и указал рукой на комнату, где в прошлый раз передавал ей гри-гри. – А… как расплескивается?.. – спросила Сара, от волнения снова забыв, что вслух можно и не говорить. – От сильного волнения или злости. От опасности. И в особые дни – особенно сильно. – На Хэллоуин… – прошептала Сара, осознав, что умудрилась ночью в парке собрать абсолютно отвратительное бинго. О чем ей мистер Окоро сейчас и сообщил. Выходит, и до этого электроприборы перегорали тогда, когда Сара сильно нервничала… Это было полезно знать, чтобы больше такого не случалось. Но пришла сюда Сара за другим. – Будешь говорить с лоа, – объявил мистер Окоро, подойдя к шкафу, где лежали… всякие магические штуки. Некоторые выглядели необычно, некоторые – откровенно пугающе. Довершалось все лежащим на шкафу чучелом аллигатора в ковбойской шляпе. «С какими лоа?!» – то ли изумилась, то ли испугалась Сара. – Какие придут – с теми и будешь говорить. Я простой колдун, я не знаю, кто из них сможет и захочет тебе помочь. Только лоа ведомо про их отношения с другими лоа… У Сары екнуло сердце. Значит, он решил ей помочь не только советом насчет правильного поклонения! Но будут ли «другие лоа» такими же щедрыми, как мистер Окоро?.. – А это зависит оттого, что ты им предложишь взамен… – усмехнулся колдун, расстилая посреди комнаты кусок черной ткани. – Некоторые даже пироги любят, прямо как я. Но мы пока не знаем, кто придет, потому и что у тебя попросят – тоже неизвестно… Он принялся чертить на ткани какую-то сложную фигуру белой краской из кокосовой плошки, в которую макал пальцы. И Сара подумала, что могла бы ему помочь подготовиться к ритуалу, хоть ничего и не знает: просто выполняла бы указания, добросовестно… – Чтобы магия не делала пфш-ш-ш?.. – хмыкнув, спросил мистер Окоро. – Угу, не хочу, чтобы это снова повторилось, – решила высказаться Сара вслух. – Пока не повторится. Но давай, сходи за курицей. По коридору до конца налево, там веранда, на ней клетка с курами… Ты умеешь кур держать, чтобы не сбежали? Сара отрицательно мотнула головой. Она в принципе оказалась как-то не готова к идее жертвенных кур… Даже несмотря на то, что с утра подумывала насчет оргии с жертвоприношениями. – Вот так! – мистер Окоро подтянул к себе одну из декоративных подушек, валявшихся на полу, и решительно сжал ее ладонями с боков, как в тисках. – Иди! Куры оказались очень верткими для своего упитанного и ленивого вида, но, спустя минут пять и три поклеванных пальца, Сара все же сумела ухватить одну так, как показывал колдун. И потащила ее обратно, по дороге внутренне свыкаясь с мыслью о жертвоприношении. «Магия – дело серьезное! И иногда страшное! Сама вчера видела… – наставляла себя она. – Раз уж ты трех человек чуть не убила, убить курицу нарочно точно сможешь… Хотя лучше бы ее, конечно, убил мистер Окоро…» – Давай сюда, – велел он, когда Сара вошла в комнату. Знак на ткани был дорисован, и по его периметру теперь было расставлено несколько толстых незажженных свечей. Мистер Окоро ловко забрал у Сары птицу и так же ловко придавил ее к полу, ухватив за шею. – Зажги свечи, от левой нижней по ходу часов, – дал он новое указание и протянул ей зажигалку Зиппо, на которую Сара в изумлении уставилась, настолько она не вписывалась в царящую вокруг атмосферу чего-то древнего и мистического. – Запомни, белая ведьма, – наставительно изрек мистер Окоро, – когда ты колдуешь, ты делаешь удобнее лоа, ты делаешь удобнее самой силе… Но если где-то нет нужды делать удобнее им, ты вполне можешь сделать удобнее себе. Это очень хорошая зажигалка, она мне нравится. А духам все равно, от чего свечи загорятся. Сара молча кивнула, взяла зажигалку и принялась делать как он сказал. – Вы очень добры ко мне, мистер Окоро, – поблагодарить его за ценные советы ей тоже хотелось вслух. За то, чтобы наставлять ничего не понимающую в колдовстве Сару, ему пирогами не платили. Он просто хотел ей помочь. – Мне нравится твоя сила… Жаль, ты ко мне учиться не пойдешь, захочешь колдовать по-другому. Зажжешь последнюю – садись вот тут, рядом со мной, на пол. Можешь взять подушку. Сара кивнула снова, зажгла оставшиеся свечи и села. Стоило ей это сделать, колдун выхватил нож, блеснувший красноватым в пламени свечей – и одним движением принес жертву. Сара даже понять не успела, как все произошло, просто в еще одну кокосовую миску вдруг хлынула кровь из горла бедной курицы, которая не издала ни звука. А мистер Окоро принялся нараспев читать заклинание, в котором Сара ничего не могла разобрать. Но прекрасно чуяла, как заструились в воздухе искры волшебства, потекли к начертанному на полу знаку – и от мистера Окоро, и от нее тоже. Ведь она помогала готовить ритуал. «Все же откуда у меня так много силы?..» – опять принялась думать Сара. Только вчера из нее вылилось все, до последней капли – а теперь она снова может колдовать. Хорошо, что из-за нее только лампа в столовой упала, могла бы и стена обрушиться! Она прямо оружие массового поражения какое-то! Дальше ругать себя у нее не вышло, потому что колдун громко вскрикнул, запрокинул голову назад, закрыл глаза, замер, дочитав заклинание, и… Ничего не произошло. Так почудилось Саре в первый момент. А потом она услышала, как из кресла, стоящего в дальнем углу, донеслось шуршание и постукивание, будто там кто-то перебирал в руках огромный гри-гри. Угол тонул в полумраке, и разглядеть что-то было сложно, до тех пор, пока из темноты вдруг не показалась рука в белой перчатке. Она громко щелкнула пальцами – и мистер Окоро, распахнув глаза и сев прямо, тоже уставился на кресло. Как Саре показалось, в крайнем изумлении. – Мне не нужно твое тело сегодня, – голос, доносящийся из темноты, тоже походил на шелест внутри мешочка гри-гри, или на сухие листья в осеннем парке, которые носит ветром. – Я буду говорить с ней сам. Мистер Окоро что-то пробормотал на том же непонятном наречии, на котором читал заклинание, а потом добавил по-английски: – Благодарю, что почтили… – А-а-а, – рука в перчатке лениво отмахнулась. – Я не тебя почтил, я ее почтил… Она пусть и благодарит. – Благодарю! – поспешно сказала Сара. Со всеми остальными… лоа, кроме одного, она, пожалуй, предпочитала быть повежливее. Особенно когда ей требовалась их помощь. Из угла раздались сухой треск и костяное постукивание, и Сара не сразу сообразила, что лоа так смеется. Да кто же там такой, что там скрывается в темноте, кроме руки в перчатке?.. – Подойди ближе! – потребовал он, и, будто в ответ на мысли Сары, из темноты выдвинулся старомодный ботинок, черный с белым, в каких ходили в золотую эпоху джаза. В пол рядом с ботинком упирался серебряный кончик трости. Следом за ним появилась и вторая ладонь в перчатке, лежащая на набалдашнике. Сара поднялась, как ей велели, и, осторожно обойдя расстеленную черную ткань, шагнула к креслу. – О-очень интересно, – прошелестело оттуда. Из темноты выдвинулась фигура в угольно-черном костюме, хотя вернее было сказать – соткалась. Сама темнота, съежившись, спрессовавшись, сложилась в черные брюки и смокинг, в цилиндр на голове. И Сара невольно вскрикнула, хоть и поняла, что именно увидит, за секунду до того, как это случилось. Из-под полей цилиндра на нее смотрел череп. Он улыбался, вздернув левую бровь. Чего от черепа можно было ожидать в последнюю очередь.