Вкус волшебства

Они шли через болото. Сара понятия не имела, где оно заканчивается, и где начинается – в общем-то, тоже. Потому что, когда она согласилась на условия Барона, они очутились сразу здесь. На дощатом плоту примерно шесть на десять футов посреди топи. Сара уже было решила, что они сейчас на нем поплывут, но Барон стукнул тростью о доску – и из воды тут же повсплывали новые деревянные настилы, дощатой дорогой уходящие вдаль. По ней они и шли, Сара не знала, сколько времени. Над ними склонялись деревья, с которых свисали длинные бороды лиан и мха, вокруг громко квакали лягушки, иногда вдалеке что-то чавкало, завывало и скрежетало. То и дело из трясины поднимались пузыри болотного газа и лопались с выразительным звуком, разбрызгивая зеленоватую жижу. Пару раз мимо пролетали насекомые. Здоровенные, размером с воробья. Сара попыталась представить, какие тут лягушки, при таких насекомых. Потом – какие аллигаторы. Потом – просто порадовалась, что идет здесь с Бароном и ей никто из них, начиная с москитов-переростков, не страшен. Одна она тут очутиться не хотела бы. Лабиринт по сравнению с этим иномирным болотом выглядел милейшим, по-домашнему уютным местом. Как же ей хотелось поскорее там оказаться! С одной стороны… а с другой – было боязно. Потому что когда они дойдут до лабиринта, ей придется что-то делать. Самой, безо всякой помощи. А пока можно было… нет, не оттягивать момент, этого она не хотела. А вот попытаться подготовиться – было бы неплохо. Морально и не только. Сара смотрела на черную спину Барона, деловито выстукивающего своей тростью по доскам, и пыталась… как он говорил?.. «Сложить все вместе». Понять, как это все вообще работает. Выходило не слишком хорошо, получались все больше вопросы, на которые у нее не было ответов. Что значит «пожелать, чтобы у желаний не было последствий»? Чем еще отличаются наследники волшебной крови от других людей? На что способна ее личная магия? А магия Джарета? Как в принципе работают желания?.. Она приостановилась в задумчивости. Если у нее нет ответов, они могут быть у лоа, который идет впереди нее. Возможно, он согласится ответить. По меньшей мере, стоит попытаться и проверить. Барон тоже остановился и оглянулся, почуяв ее заминку. – Как работают желания, которые мы вам загадываем? – немедля спросила Сара. – Пытаешься соображать? Умница. – Он усмехнулся и зашагал дальше. – Как электричество. На одном конце лампочка, на другом электростанция. Если ты хочешь зажечь лампочку, ты протягиваешь провод – и электростанция подает ток. – Вы знаете, как работает электричество?.. – Сара хмыкнула. – Оно теперь занимает так много места в вашей жизни, что не знать – было бы глупо. Тем более, и волшебство на него влияет… Ты, в общем-то, хорошо успела это заметить. Она поморщилась от воспоминания о перегорающих лампочках. Хотя вовсе не была уверена, что отсутствие избытка силы сейчас ей поможет, а не повредит. – А какой прок электростанции с того, что она чужие лампочки включает?.. – продолжила Сара задавать вопросы. – У нас с вами договор, но не все так делают… – «Не всем», возможно, стоило бы брать пример с меня, – неожиданно ворчливо отозвался Барон. – Глядишь, странных последствий было бы меньше… Разный прок. Я принимаю жертвы и заключаю договоры. Твой… Старший – он привык брать переживаниями. Разными. Ты ведь испытала немало переживаний в лабиринте, правда? – М-мхм-м, – промычала Сара. Стоило ей подумать, что шокирующие новости уже закончились и можно начать свыкаться с теми, что есть – как тут же появлялись новые. Переживаниями, значит?.. Эмоциями, чувствами… И ему, выходит, было нужно, чтобы у Сары их было как можно больше… – Я чую, что ты думаешь не о том, – немедля отреагировал Барон. – Потому что тебе опять не хватает позитивного взгляда на мир. Сара глубоко вздохнула, чтобы не начать злиться и хамить вслух. Посреди болота с гигантскими жабами, где ее в любой момент могли бросить на произвол судьбы, это было делать все-таки страшновато. Потом еще несколько раз вздохнула – и успокоилась достаточно, чтобы попытаться последовать совету этого, чтоб его так, лоа. Что в этом было неприятного – понятно. Она просто обиделась, что ее нарочно пугали и злили, морочили ей голову, чтобы получить побольше… – То есть, очень сильные чувства могут ему дать… много?.. – О! Я же говорю: вы очень сообразительная юная мисс. Сердце у нее заколотилось быстро-быстро. Значит, сила ее чувств может оказаться важнее силы ее магии… И это хорошо. Если они достаточно сильные. Вот только Сара не знала, так ли это. Она в своих чувствах сейчас, по ее ощущениям, понимала еще меньше, чем в магии. Они у нее были – вот единственное, что она могла сказать наверняка. Но от попыток как следует про них подумать и разобраться аж голова кружиться начинала. Так что тут ей, видимо, следовало положиться на удачу. И еще – попытаться накрутить себя как следует в нужный момент. Обычно Сара делала ровно наоборот: старалась себя успокоить, как может. Но, например, сегодня по пути в Новый Орлеан у нее это не вышло совершенно… И она наверняка разнервничается сильнее, когда окажется в лабиринте. Возможно, нужно будет просто дать себе психовать как следует. А в остальных чувствах можно и не разбираться. Пока что. В чем навести ясность стоило, так это в подробностях того, как работает магия. Она хотела что-то еще спросить про желания, точно… И забыла, огорошенная новыми пониманиями! А оно ведь было важное. Сара нахмурила лоб, вспоминая: что-то из разговора с Бароном… а, точно! – Вы говорили, мои тайные мысли тоже влияют на желание? – А-ага. Все, что ты думаешь и чувствуешь в момент произнесения его вслух, становится его частью. К этому знанию Сара была готова, но все равно скривилась, припомнив, какой бардак творился у нее в голове в тот вечер, четыре года назад. Хорошо, что Джарету не пришлось устраивать развод Ирэн с отцом… Она тогда и до такого могла додуматься ненароком, на задворках сознания. Ничего удивительного, что в итоге вышло… странно. А сейчас Саре больше всего хотелось, чтобы вышло нормально. И ее тайные и не очень мысли и побуждения ничего не испортили. Пожелать отсутствия последствий у желаний… Главное – понять, как именно. – Последний вопрос: почему вы мне все объясняете?.. Про это мы, вроде бы, не договаривались… Барон выразительно хихикнул и покачал головой, отчего цилиндр слегка съехал на одно ухо, придав ему еще более залихватский вид. – А мне хочется, чтобы у тебя все получилось. Потому что если нет – дальше это будет довольно скучная история… А вот если да – то крайне увлекательная! Я хочу посмотреть. Тем более, что мне теперь положен билет в первый ряд, раз уж я в этом поучаствовал. Сара открыла рот, чтобы все-таки сказать что-нибудь в меру невежливое, но не успела. – Мы пришли! – провозгласил Барон, трижды стукнул тростью о доски, а потом указал набалдашником вправо. Деревянного настила больше не было: они стояли на клочке вполне твердой земли, густо поросшем мхами и травой. Вокруг была все та же тропическая растительность, но справа, там, куда указал Барон, через нее проглядывал кусок каменной стены с калиткой. Такой знакомой, что у Сары сжалось сердце. Родной – вот так было бы верно, но Сара не решилась подумать так сразу. Но тут же себя поправила. Ей сейчас нельзя пугаться и быть нечестной перед собой. Нельзя. – Идите, мисс! – Я… Благодарю, Барон! – А, не стоит, – он отмахнулся своей рукой в белой перчатке. – Я отлично развлекся, в конце концов.

***

Сара?.. Это не может быть потому что не может быть – но он чувствует. И не может ошибиться. В чем угодно, но не в этом. Перепутать кого угодно с кем угодно сейчас, в своем нынешнем состоянии – но только не ее. Джарет ощущает, что Сара Уильямс вошла в лабиринт. Ощущает ее шаги внутри. Он сейчас чувствует лабиринт куда лучше, чем собственное тело на кровати в спальне. Он ощущает его всегда, потому что его королевство – отражение его сути. Его королевство – это и есть он. Правда, король из него сейчас паршивый. И управлять лабиринтом он может немногим лучше, чем пошевелить пальцами. Но Джарет чувствует. Каждый ее шаг. Ему кажется, что его сердце сейчас бьется в такт с ее шагами. А может, и не кажется… Сердце ускоряется, когда она идет быстрее, сердце бешено колотится, когда она начинает бежать… Ему кажется, что если Сара остановится, и оно остановится тоже. Вот это, конечно, точно мерещится. Он бессмертный. Так не бывает. Но Сары в лабиринте, куда ей не было хода – тоже не бывает… Она снова сделала что-то невозможное. Невероятное. И Джарет снова не понимает, как ему с этим быть. Он уже почти сумел перестать надеяться, почти смирился – и вот у него снова есть надежда. На что?.. На то, что Сара сделает еще одно невозможное. На то, что она сама по себе – невозможная, потому что это чистая правда. На то, что даже если она сюда пришла для того, чтобы дорассказать Джарету, какая именно он сволочь, Сара Уильямс сделает все, чтобы он точно ее услышал. Король Гоблинов никогда не верил людям. Король Гоблинов тем более не верит таким же, как он сам. Король Гоблинов не всегда верит сам себе. Но сейчас он чувствует, что верит Саре Уильямс. Сердце стучит в такт шагам. Каждому шагу.