Растроение личности

— Что она сделала?!       Громкий разъярённый крик пронзил уши, эхом отражаясь от стен и, кажется, проникая за их пределы, озадачив нескольких домочадцев на мгновение. Бруно подпрыгнул от неожиданности. Он, конечно, ожидал, что его копии не понравится новость по поводу произошедшего, но он точно не предполагал, что тот будет так взбешён. — Тише ты! — попросил он, приставив палец к губам чтобы не дай бог кто-нибудь их не услышал, — Это случайно получилось… — А ты тоже случайно людей с лестницы кидаешь?! — продолжал мужчина, носясь по полупустой комнате в поисках того, что не жалко, — Да даже если случайно, давай, скажи мне, что не из-за неё! Чёрт!       Так и не найдя ничего, что можно разбить, мужчина посильнее стиснул зубы и пнул стену изо всех сил. С другой стороны половица Каситы от неожиданности треснула половицей по лодыжке мимо проходящего Камило.       Нога засаднила после удара, зато на душе стало спокойнее. Мурашки прошлись у Бруно по спине при виде чужого гнева, а когда на него вдруг посмотрели два ошалелых зелёных глаза — скрутило живот. Лицо мужчины скривилось в гримасе и он вдруг подскочил к своему оригиналу… Бруно обняли. Крепко-крепко, прижимая к груди, судорожно выдыхая. — Извини, — прошептал мужчина виноватым голосом, — Извини… Я знал, что это не сработает. Но я даже не думал что эта сука… — Не называй её так! — возмутился Бруно, но его копия только вздохнула, вновь зарывшись в непослушные кудрявые волосы. Он пытался передать Бруно все свои сожаления и поддержку. — Я не могу называть её иначе после случившегося… — Но я же в порядке, видишь? — Бруно слегка отстранился, показав, что никаких травм у него нет, — Джульетта меня подлечила. По крайней мере, на неё ты не злишься?       Посверлив провидца взглядом, мужчина выдохнул, и, отстраняясь, присел рядом на матрац. — Она, по крайней мере, пытается заботиться о тебе. Но она никогда не пыталась защитить. Просто смотрела, как остальные ранят тебя… Я злюсь на неё меньше остальных. — Но ты же не собираешься им вредить, да?       Мужчина вздохнул. Он прикрыл свои глаза-фонари, помассировав их пальцами, а после снова посмотрел на свой оригинал, ожидающий от него подтверждения, которое так не хотелось давать. — Брунито, ты знаешь почему я так сильно требую извинений? — спросил он. Получив ожидаемое «нет», продолжил: — Будь моя воля, от них бы уже не осталось и живого места. Они бы поплатились за всю ту боль, которую тебе причинили… Но я прошу только извинений. Пара простых искренних слов сожаления, не больше. Я знаю, что если сделаю что-то большее, сам причиню тебе боль.       Бруно чувствовал себя странно. Слова собственного двойника волновали настолько же, насколько и успокаивали. Он заметил, что мужчине хорошо удаётся этот фокус — создавать иллюзию неопределённости, заставлять гадать: «А будет ли всё хорошо? Или это лишь затишье перед бурей?». Тем не менее, провидец внимательно слушал, всматриваясь в кислотно-зелёные фонари. — Я правда надеялся что они хотя бы извинятся… — вздохнул мужчина и тут же скривился, — Но они и на это не способны! Их исправит только могила!       От резкого вскрика Бруно подскочил и уже снова хотел попросить «гостя» быть потише, но тот вдруг встал и захватил его щёки в плен ладоней, сдавливая так, что губы сложились трубочкой. Лицо, до этого беспросветно мрачное, вдруг растянулось в улыбке. — Брунито, кроме тебя, все в этом месте заслуживают самого плохого… Но я ничего им не сделаю. Ради тебя я спрячу свои когти. Понял?       Бруно кивнул. Он понял. Пусть это обещание было специфичным, выглядело не самым надёжным, но… Он поверил. Поверил и просто понадеялся, что оно не будет нарушено. Как бы сильно не ранила его семья он не желал им зла. Он любил свою семью… — Ты точно часть меня? — вдруг спросил провидец, нахмурившись, — Во мне никогда не было столько злобы…       Мужчина на его замечание только фыркнул, не сдержав тихую смешинку. — Ступай отдохни, а потом мы поговорим ещё, — направил Бруно «гость» и вслушался, как тот медленно отдаляется, петляя по тёмным коридорам. Только когда тот был достаточно далеко, мужчина решился произнести ответ: — Брунито, бедный, в тебе совсем нет злобы. Вся она во мне. Ты — сплошь яркий невинный свет, радость и любовь, всё чистое в этом мире. По сравнению с твоей добротой, моя злость — песчинка. Ты гораздо сильнее меня, только ты надо мной властен. Только рядом с тобой я…

***

      В доме сегодня было тише обычного и несколько крысок спокойно бродили по полу, по шкафам и столам, не забывая рыскать по полкам на кухне в поисках чего-нибудь вкусного. Однако, одна из них, всё же, была обеспокоена. Она громко запищала, зажавшись в углу и со страхом смотрела на трясущуюся бледную девочку, которая, еле-еле догнав беглянку, замерла в метре от неё, не решаясь подойти ближе.       Паула хотела плакать от одного вида на крысу, а ноги подкашивались. Но она не кричала. Она сверлила пищащего зверька испуганными глазами. Тот ответил тем же взглядом. — Н-не смотри на меня так! — решилась сказать девочка, покрепче сжав кулаки и присев на корточки, — Мне страшнее, чем тебе! Но… Нам нужно подружиться!       Крыса, услышав слова девочки, будто понимала их, перестала пищать и озадаченно наклонила голову набок. Паулина пыталась успокоить бушующие нервы и желание поскорее убежать. В голове всё ещё слышались крики, брань, громыхания, стук тела, катящегося вниз по лестнице… Паулина хотела плакать, но уже не от страха. — Из-за того, что я испугалась, дяде было очень плохо… — объяснила она зверьку, — Поэтому… Давай дружить?       Она зажмурила глаза так сильно, как могла и протянула трясущуюся ладонь вперёд.       Крыса и сама хотела бы закончить бесконечные погони и крики, особенно после того, как покувыркалась с лестницы вместе с хозяином. Недоверчиво взглянув на маленькую ладошку, она подошла поближе, понюхав её…       Паула почувствовала, как мягкая шёрстка коснулась её руки. Мурашки прошлись по спине. Она открыла глаза. Крыса забралась ей на руку и дружелюбно лизнула её. Потихоньку страх отступил на второй план. — Ты… Такая мягкая, — улыбнулась девочка, осторожно погладив новую подружку по спине. Довольный писк стал ей ответом: со страхом было покончено навсегда.

***

      Камило вошёл в дом, вальяжно потягиваясь. Сегодняшний день выдался для него тяжёлым — пришлось работать нянькой для целой своры детей, порядком его вымотавших. Теперь же, когда он наконец оказался дома, то первым делом поспешил на кухню и, за секунду до того, как зашёл туда, кинул взгляд на диван… Дядя сидел там, бесцельно пялясь в потолок.       Парень остановился. Маршрут был перестроен. Забыв про первоначальный план, он плюхнулся рядом с Бруно и одарил его любопытным взглядом. — Ты чего сидишь такой кислый? — в лоб спросил он, так резко, что Бруно подпрыгнул от неожиданности. Он посмотрел на любопытного племянника и едва не проболтался про тайного гостя. К счастью, вовремя получилось прикусить язык. — Д-да так, задумался кое о чём… — Расскажи! — продолжал Камило.       За спинкой дивана послышались шорохи, но оба их проигнорировали. Бруно подумал как же лучше сформулировать свою мысль, чтобы не вызвать подозрений и, наконец, подобрав более-менее достойный вариант, спросил: — Камило, а как бы ты назвал жуткую версию меня? Ну, ту самую, которой всех пугал…       Лицедей вздрогнул. недавний инцидент всплыл в его голове, когда ему в темноте померещилось то самое лицо, которое терзало его в детских кошмарах. Кое-как поборов подступивший страх, он, почесав затылок, пробурчал: — Не знаю… Сьете? — Сьете? — Бруно окутал племянника непонимающим взглядом. — Ну, знаешь, «семь футов рост, крысы на спине»… — пояснил парень, напев строчки из песни, которую сочинил специально для того, чтобы пугать детишек.       Конечно, он и сам верил что дядя выглядел так. Было неловко первое время видеть его настоящего, что был ниже его, пятнадцатилетнего, так ещё и вёл себя аки пугливая мышь. Что уж говорить о настоящем, в котором лицедей был на голову выше мужчины? — А ты сама оригинальность! — саркастично фыркнул Эрнандо, вылезая из укрытия — из-за спинки дивана. У обоих, сидящих впереди, сердце ушло в пятки, но быстро вернулось на место. — А зачем заморачиваться? — пожал Камило плечами, — Просто и лаконично!       «Сьете», — ещё раз прокрутил слово в голове провидец, примеряя его на свою третью копию. Нет, она, конечно, была выше своего оригинала, но совсем немного. Семь футов там точно не было. И всё же, имя казалось подходящим. Словно свист ветра, сопровождаемый гулкими шагами. Бруно загадочно кивнул головой. Теперь общение с тёмным двойником обещало стать проще. — А зачем ты вообще спросил? — вдруг поинтересовался Эрнандо. Две пары любопытных глаз уставились на него, заставляя разволноваться. Провидец мигом подскочил с дивана, спиной удаляясь из комнаты. — А, ну, в общем, у меня там дела были, так что… Пока! — притворяясь — с ужасной актёрской игрой — что не услышал вопроса, он вышел вон, скрываясь на втором этаже. Камило прищурился. — Кажется, он что-то скрывает… — Кажется? — усмехнулась появившаяся из ниоткуда Мирабель, — Да это очевидно! Он уже третий день шастает за стену на несколько часов. — Уверен, он и сейчас туда направился, — добавил Хорхе, высунувшийся вслед за Эрнандо, — Только вот зачем?.. — Кто ещё тут подслушивал? Высовывайтесь! — не выдержал Камило. Из прохода показались Долорес и Мариано, из-за картины вылез Антонио, из-за окна показалась Исабела, кажется, сидящая у Луизы на плечах. Она была последней. Убедившись, что больше никого ждать не надо, Камило обратился к старшей сестре: — Ты слышала, что он делает? — Он разговаривает с кем-то, — отвечает она, — Но там такой громкий сквозняк, я почти ничего не слышу. А если и слышу, то не могу понять, о чём они говорят!       Камило вздохнул. Он перевёл взгляд на младшего брата, для которого крысы являлись главными докладчиками, однако и тот пожал плечами. — Они отказываются рассказывать, — пояснил он, одарив парочку грызунов недовольным взглядом, но те лишь фыркнули и скрылись из виду. — То есть там есть кто-то ещё, — заключил Камило. Это единственное, что они все теперь точно знали. — Ну, тогда у нас нет другого выбора, да? — улыбнулась Мирабель. Все присутствующие переглянулись между собой. — Эрнандо, сделаешь нам одолжение? — попросил Камило с хитрой улыбкой и получил именно тот ответ, который ожидал…