Follow/Fav Tears of Phoenix

Февраль 1976 года. Гермиона не сталкивалась с кризисом такого масштаба с тех пор, как ей было девять лет, и её поймали, когда она ускользала в маггловский парк с Сириусом. Несомненно, она получила суровое наказание от Вальбурги, но худшим чувством была беспомощность, охватившая её из-за невозможности спасти брата. Та же тревога вернулась, когда она увидела Регулуса за слизеринским столом, прекрасно понимая, что не сможет вырвать это письмо из его рук. У неё было подозрение, что их мать узнала о том, что он тусовался со своими братьями и сёстрами из Гриффиндора за несколько недель до этого, и очень хотела запретить ему делать это когда-либо снова. Разумеется, профессор Дамблдор порекомендовал впредь держать их встречи в тайне, чтобы не ставить дальнейших обвинений в том, что Регулус превратился в предателя крови. "Нужно сделать так, чтобы это выглядело как ошибка, о которой начал жалеть молодой Блэк" — сказал он пару недель назад. Регулусу нужно было выглядеть нейтральным, чтобы быть в безопасности от глаз Волдеморта, и, к сожалению, она знала, что для этого они должны держаться на расстоянии. Как только она получила быстрый, ободряющий зрительный контакт со своим младшим братом, она отвела глаза и перевела их на Снейпа. Заметив, что слизеринец покончил с едой, Гермиона тоже встала и молча направилась к библиотеке, несколько раз оглядываясь назад, чтобы убедиться, что он следует за ней. Оказавшись внутри, она, как обычно, повернула направо, как только дошла до последней полки в комнате, и села на своё обычное место. Пару мгновений спустя она услышала, как качнулся его стул, когда Снейп сел с кислым выражением лица. "Ты выглядишь так, будто тебя накормили кучей плохих бобов Бетти Боттс. Хочешь шоколада?" — предложила она, уголки её губ приподнялись от полученной реакции. Его глаза расширились при виде сладкого, но он быстро стёр с лица все признаки того, как отчаянно он хотел кусочек. "Ты передумаешь" — пропела она, откусывая от батончика, который держала одной рукой, а другой поставила сумку на пол — "Не будет ли тебе трудно сказать мне, что было в письме?" Он оценивающе посмотрел на неё, изогнув жесткую бровь. "Да" — пробормотал он — "Если тебе так интересно, можешь просто спросить своего брата" — он сделал паузу и прикинул реакцию, а когда её не последовало, откинулся на спинку стула. "Хорошо" — сказала Гермиона, изображая максимально нейтральный вид, какой только могла — "Мне на самом деле всё равно, что происходит в этой семье. Я лучше начну с урока, если ты не против". "В волшебном мире есть отличные актёры" — пробормотала Грейнджер. Снейп хмыкнул, немедленно попытавшись проникнуть в её разум, как только встретился с ней взглядом. Её стены начали строиться медленно, медленно, медленнее, чем до зимних каникул. Проклятие Круциатус действительно сильно повлияло на её разум, независимо от того, что сказал Целитель в Поместье Поттеров. К тому времени, когда для его разума оставался всего дюйм пространства, она могла сказать, что он ищет в её сознании конкретное место, площадь Гриммо. Она не могла винить его, она спровоцировала его любопытство, но это не означало, что она позволит ему увидеть некоторые из самых уязвимых моментов в её жизни. "Это место действительно ужасно. Подвал особенно был таким..." — начала Грейнджер, и Гермиона замерла, тут же задаваясь вопросом, откуда женщина узнала об этом месте. Ей было запрещено входить в подвал, так что Грейнджер никак не могла представить это ей. "Ой. Я… ну, я должна была посетить его в своём время" —просто ответила Грейнджер — "Да ладно, мы не можем рисковать и говорить прямо сейчас. Северус всё ещё может снова войти в твой разум". Но мальчик, о котором идёт речь, уже вышел из её сознания, и она тяжело и прерывисто вздохнула, закрыв глаза на минуту, чтобы перестать постоянно проигрывать свои худшие кошмары. Вот только они были реальностью — плодом любви Вальбурги к своим детям. Ну или его отсутствие. "Мне это не понравилось" — сказала она ему, прекрасно понимая, что ей не на что жаловаться. Но всё же, громкий прилив гнева наполнил её грудь, наверняка это просто она проецировала свой гнев на него, а не на мать. Её челюсть была крепко сжата, но в тот момент, когда Снейп открыл рот, он расслабился. "Прости"— сказал он, не сводя с неё своих тёмных глаз. Если бы она не доверяла ему, то подумала бы, что он снова пытается проникнуть в её разум — "Мне нужно было убедиться, что ты можешь скрыть свои худшие воспоминания" Она потерла вспотевшие ладони о шероховатую поверхность джинсов. "Откуда ты знаешь, что они здесь?"— спросила она, искренне удивившись его интуиции. Он отвернулся, и впервые в жизни она увидела, как он почесал затылок, как будто это был его нервный тик. Она никогда не видела, чтобы Северус Снейп нервничал. "Я узнаю некоторые вещи, когда вижу их" Её рот сложился в букву «о», и она заколебалась — "Ты… это потому, что ты можешь… относиться к ним?" Его голова повернулась к ней, и Гермиона почувствовала, как смыкаются его собственные стены. "Нет"— выдавил он — "Почему? Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас?" Её руки поднялись, чтобы успокоить его, и она решительно покачала головой — "Конечно, нет. Я никогда не заставлю тебя слушать меня или говорить со мной об этом. Я просто считаю, что психическое здоровье очень важно, когда речь идёт о таких вещах, как… например, жестокое обращение" Снейп мгновенно встал, схватив свою сумку быстрым и резким движением. "Урок окончен. Скажи Дамблдору, что ты прошла и это испытание" С этими словами он отошёл от стола, а его мантия так грациозно взлетела с пола, что она подумала, что он наложил на них заклинание. Она разочарованно вздохнула. Со Снейпом всегда был один шаг вперёд и два шага назад. С таким темпом она не была уверена, когда они достигнут настоящей дружбы. Гермиона провела рукой по своим длинным кудрям и подумывала снова перечитать своё эссе по истории магии — Грин-де-Вальд был довольно интересной фигурой — но в этот момент её прервало похлопывание по плечу. Она вытянула шею, чтобы найти молодую чёрноволосую девушку, глаза которой были устремлены в пол. "Привет?" — не зная, что ещё сказать, она ждала и ждала, пока первокурсница с Рейвенкло откроет рот, но девушка молча вручила ей маленькую записку и в тот же миг умчалась прочь. Гермиона прикусила губы, и они надулись. Она не выглядела такой устрашающей, не так ли? Покачав головой, она открыла записку, чтобы прочитать её содержимое. В моём кабинете после обеда. Она, не теряя времени, сожгла листок бумаги и упаковала свои вещи. Помня, что у мальчиков урок астрономии сразу после обеда, она подождала, пока исчезнет десерт, чтобы увидеть, как они наконец уходят, и сразу после этого вышла из Большого зала. Встречая по дороге лишь несколько портретов, она заметила оценивающие взгляды, которые некоторые бросали на маленькую девочку, которая постоянно беспокоила директора. Гермиона обнаружила, что ей всё равно. Раньше она бы смутилась, но теперь она просто вошла в его кабинет быстрее, чем когда-либо, и горгульи ушли прочь, как только она столкнулась с ними. Не удосужившись сесть на своё обычное место, она встала у стола и смотрела, как директор тоже встает. "Гермиона, надеюсь, у тебя был хороший день". "Надеюсь и у вас профессор" — сказала она с лёгкой улыбкой. У неё было подозрение, что он был доволен её обучением и у Грюма, и у Снейпа — "Узнаем ли мы больше о Риддле сегодня?" "Ах, да. Так и есть, так почему бы нам немедленно не переместиться в Омут памяти?" Он подошёл к углу комнаты, его рука потянулась к определённому флакону, который он держал на специальной полке. "Сегодня мы увидим мою встречу с мальчиком" Она не стала больше ждать и тут же позволила большому тазу засосать себя в жидкость, оказавшись в дверях маленькой грязной комнаты. Её взгляд быстро нашёл более молодую версию профессора Дамблдора, сидевшего на деревянном стуле напротив кровати. На матрасе сидел мальчик. Он ещё не выглядел подростком, но взрослое выражение его лица вызывало у неё сомнения. Его чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад, а бледная кожа казалась ещё белее в тусклом свете, проникающем через грязное окно. "Ты сталкивался с чем-нибудь подобным, Том?" Сидя чопорно, согнув колени, мальчик заговорил. "Я мог мысленно двигать предметы... я почти уверен, что моя способность разговаривать со змеями также исходит от магии. Это же распространено?" Голубые глаза профессора Дамблдора расширились, а губы сжались в тонкую линию. "Я считаю, что пришло время уйти. Том, перестань беспокоить других детей и воровать в приюте. Обязательно верни всё, что взял, и извинись. Такое поведение не будет терпимо в Хогвартсе" — предупредил он стальным тоном, ничего общего с обычным добрым голосом, который она слышала от него со студентами. Он даже не ответил на вопрос мальчика, что явно его расстроило. Гермиона знала, что парселтанг не очень распространён. Это был общеизвестный дар наследников Слизерина, так что эта тема не была представлена ​​в положительном свете. И всё же, не был ли директор слишком суров с растерянным мальчиком, который ничего об этом не знал? Видение перед ней начало кружиться, и вскоре она обнаружила, что стоит прямо перед Омутом памяти. Профессор Дамблдор уже сидел на своём месте, когда она взяла себя в руки и устроилась поудобнее в своём кресле. Вопрос застрял у неё в голове с того момента, как она вошла в это воспоминание, и ей нужно было избавиться от него, прежде чем можно будет обсудить что-либо ещё. "Профессор… сколько именно лет должно быть Тому Риддлу?" Старый волшебник перед ней одобрительно кивнул, со вздохом откинувшись на спинку своего большого стула. "Довольно быстро с твоей стороны заметить это так рано, Гермиона. Я сам сожалею, что не подумал об этом много лет назад. Воспоминание, которое я показал тебе, было в 1938 году." Он одарил её понимающим взглядом, как только она громко вздохнула. "Ему должно быть сорок девять, но он определённо не похож на свой возраст. Профессор, я… он выглядел на двадцать с небольшим, когда я встретила его! Как это возможно?" Он кивнул, запустив руку в курчавую седую бороду. "Хотя я не видел его долгое время, я знаю, что ты говоришь правду, и если я иду правильным путём, я бы сказал, что у мисс Грейнджер есть ответ на этот вопрос" "Мы должны спросить её, что…" "Нет" — он поднял руку, позволяя её энтузиазму рухнуть на землю — "Мы не можем рисковать тем, что ты узнаешь ту информацию, которую знает она, пока твои барьеры окклюменции не станут достаточно сильными" Она открыла рот, чтобы возразить, но его серьёзный вид заставил её уклониться. Вместо этого Гермиона позволила ему обратиться к другому вопросу. "Я уверен, ты заметила, как я был резок с Томом Риддлом" — начал он и дождался её кивка, прежде чем продолжить — "Это одно из моих многих сожалений. То, в которое я верю, что стало причиной его ненависти ко мне" Вот дерьмо, чуть не сказала она, но прикусила язык. Это было не самое подходящее время для проявления её внутреннего Сириуса. "Вы когда-нибудь говорили с ним о парселтанге снова?" — спросила она с любопытством. "Боюсь, он узнал больше, чем я когда-либо учил его" — с этим загадочным сообщением он поправил очки и одарил её усталой улыбкой. "Думаю, на сегодня достаточно, Гермиона. Спокойной ночи" Не в силах спорить с ним, она сказала. "Спокойной ночи" — Гермиона тихо встала и вышла из кабинета в ещё большем замешательстве, чем когда вошла в него. Гермионе не потребовалось много времени, чтобы подняться на вершину Астрономической башни. Её нынешняя любимая книга, Tuck Everlasting, была в безопасности в её руках, и она шагнула в другую сторону, чтобы, откровенно говоря, позволить своему телу упасть на пол, прислонившись к парапету. В течение пяти лет в Хогвартсе Гермиона всегда любила моменты одиночества, не только за приветствуемую ими тишину, но и за предоставленные ей шансы поразмышлять над собой. Не часто ей выпадала такая возможность с шумными друзьями, такими как Мародёры. Но сейчас это, по общему признанию, не было таким приятным, как обычно. Постоянное желание вздохнуть в пустоту сжимало её грудь, даже когда она перелистывала страницы книги. История тоже не могла отвлечь её разум, ведь речь шла о бессмертии. Понравится ли эта книга и лорду Волан-де-Морту? Она стиснула зубы и продолжила чтение, позволяя мягкому ночному ветерку пролетать мимо окна и дуть на её розовые щёки. Только после того, как она услышала тихий шорох шагов, она замерла, мгновенно взяв палочку в руку и указав на точку в темноте. Звук становился всё громче и громче, пока Джеймс не появился перед её глазами с поднятыми руками в знак капитуляции. "Вау, полегче" — осторожно воскликнул он, быстро садясь на место рядом с ней и с любопытством глядя на неё . "Ты однажды посмотрел фильм ужасов, а теперь продолжаешь думать, что являешься его частью" — пробормотала она, вспоминая тот день, когда Сириус убедил её сбежать с площади Гриммо на целый день, чтобы посмотреть «Челюсти» с мальчиками. С тех пор они пытались напугать её в случайное время, не зная, что она больше никогда не будет так бояться. Он усмехнулся её словам. "Перестань пытаться меня демотивировать. Будь хорошим другом, Гермиона!" — воскликнул он, прижав руку к груди, как будто она хотела попасться на его спектакль. "Ты так убеждаешь Лили?" — спросила она, искренне любопытствуя, удалось ли ему когда-нибудь обмануть рыжеволосую. Его улыбка дрогнула на пару ударов, пока он не прикусил нижнюю губу, а уголки рта слегка не приподнялись. "Она слишком умна для этого" У неё была возможность отпустить изменение настроения, но, как бы она ни была обеспокоена, её брови мгновенно нахмурились. "Что? Она снова что-то сделала?" Хотя она и думала, что их отношения с Лили могут наладиться в день её рождения, но они не сильно изменились, вернее, только ухудшились. Старосте было очень трудно привыкнуть к динамике группы. Гермиона не была уверена в чём конкретно заключалась причина, да и Джеймс отказался говорить ей. Несмотря ни на что, рыжеволосой нужно было перестать выглядеть крайне расстроенной из-за мысли о том, чтобы разделить Джеймса с друзьями. Это было очевидно всякий раз, когда он убеждал её тусоваться с Мародёрами. А Гермиона… ну, она с трудом смогла вынести оскорбления в сторону своего брата. Сириус продолжал говорить, что всё в порядке, поскольку Лили была девушкой его лучшего друга, но это было неоправданно. Что мальчик вообще сделал, чтобы так обеспокоить её? "Она подралась с бродягой" — пробормотал Джеймс, почёсывая затылок. В тот момент, когда она узнала об этом факте и заметила беспокойство на лице своего лучшего друга, она могла с полной уверенностью сказать, что никогда не хотела так сильно проклясть девушку, как сейчас. Она не была склонна к насилию, но Мерлин запретил кому-либо даже повышать голос на Сириуса, не говоря уже о том, чтобы тронуть его пальцем. Она видела и слышала достаточно, когда они были ещё детьми. Гермиона устала от этого, но более того, она стала намного сильнее, чем в девятилетнем возрасте. Какая сука, хотела сказать она — но голос Грейнджер остановил её прежде, чем она успела произнести первое слово. "Не говори так. Лили, она... ну, она просто не торопится привыкать к компании твоего брата!" Гермиона была сбита с толку тем, почему женщина в её бессознательном состоянии была так непреклонна, чтобы защитить Лили. Единственная причина, которую она могла придумать, заключалась в том, что Грейнджер встречала Лили в своей жизни. О, Годрик, она была министром магии в своём измерении? "Нет, но…" В этот момент Джеймс снова заговорил. "Я не знаю, что делать. Я знаю, что ты тоже злишься на неё. Чёрт, может, даже на меня за то, что позволил ей так себя вести". Ну, по крайней мере, он знал. Ненадолго закрыв глаза, она подошла ближе, чтобы схватить его за обе руки. Глядя ему прямо в глаза, как бы ни было темно, она покачала головой. "Джеймс, ты не тот, кто спорит с Сириусом. Это Лили, и я признаю, что, как бы она ни старалась приспособиться, она также сильно меня злит. Я говорю тебе, потому что мы лучшие друзья, и мне достаточно комфортно, чтобы не лгать тебе, поэтому я также сообщаю, что в следующий раз, когда она нападёт на Сириуса, я без колебаний поделюсь с ней своим мнением". Его глаза опустились к земле, и она могла сказать, что он сдерживал свои губы от полного изгиба вниз просто чтобы показать, что он не расстроен. Она прикусила нижнюю губу, прежде чем немного отодвинуться. "Неважно. Знаешь что? Это бой Сириуса, а не мой, так что я не буду больше говорить об этом. Если он не против, то, думаю, мне тоже всё равно. Я... я клянусь, я рада за тебя. Мерлин знает, как долго ты ждал, чтобы наконец взять её за руки и заглянуть в её яркие, великолепные изумрудные глаза". Словно она щёлкнула выключателем и он превратился в свою обычную самоуверенную личность и сказал. "Она тоже ждала меня. Она просто этого не знала" — он пожал плечами с ленивой искренней улыбкой, поэтому она отпустила его руки и вернулась на своё прежнее место. "Что ты здесь делала? В полном одиночестве читала это" — пробормотал он, осторожно потыкая книгу у неё на коленях, словно это была маггловская бомба с часовым механизмом. Она закатила глаза. "Книгу. Знаешь, печатную работу с большим количеством слов? Я должна подарить тебе одну на твой день рождения" Его рот в шоке открылся, и он поспешил прочь от неё. "Зачем ты вообще так поступаешь со мной? Когда они выпускают новую серию мётел прямо перед мартом?" Она постучала по подбородку указательным пальцем и замурлыкала. "В любом случае, Сириус готов принять этот подарок. Ремус и Питер… я не знаю, что они задумали" Он сморщил нос в поражении, хорошо зная, что у него нет других аргументов в пользу своего аргумента. После нескольких секунд он продолжил. "У Муни день рождения в эту пятницу". "Да" — подтвердила она, продолжая листать книгу. Это больше не напоминало ей Волдеморта — "Что насчёт этого?" "Лили тоже пойдёт с нами. Ты хочешь пригласить Марлен?" — спросил он, вытягивая свои длинные ноги и внимательно глядя на неё. Они планировали тайком протащить Ремуса в "Сладкое королевство" и отпраздновать там это событие с тех пор, как получили разрешение от владельца, Уэстона Кайнса. Пожилой человек узнал о переходе однажды на четвертом курсе, когда Питер поднял слишком много шума, когда вышел. К счастью, добрый человек, которым он был, нашёл довольно забавным, что они решили пропустить уроки и провести день в его магазине, из всех мест в Хогсмиде. Его также уверили, что за все конфеты, которые они съели, они платят деньги, поэтому он позволял им приходить, когда они хотели. "У Марлен урок с Бенджи" — Джеймс ухмыльнулся — "И я не думаю, что мы должны сообщать кому-либо ещё об этом проходе, особенно после того, как мистер Кайнс сказал нам быть осторожными". "Хорошо, я просто рада, что мы собираемся туда до дня святого Валентина" — он вздрогнул — "Годрик, ты можешь представить, если бы вместо этого его день рождения был на день позже?" Она громко фыркнула, ошеломлённая. "Он стал бы мишенью для своих маленьких фанаток. Жаль, что он отказывается дать кому-либо шанс" Джеймс замолчал, и она восприняла это как знак того, что ему нечего сказать по этому поводу, поэтому закрыла книгу и устало потёрла глаза. Было уже довольно поздно, и когда она повернулась, чтобы посмотреть на Джеймса, он уже стоял. Он предложил ей руку, и она приняла её, с хрипом вставая на ноющие ноги. Утренние тренировки по-прежнему не приносили удовольствия. "Грюм сказал, что ты привыкнешь" — Грейнджер успокоила её , и Гермиона надеялась, что они обе правы. "Может быть, ему нравится кто-то другой" — вдруг предположил Джеймс, когда они спускались по лестнице. Она мгновенно остановилась, постаравшись показать ему медленное, драматичное закатывание глаз и озадаченный взгляд. "Он любит кого-то и не говорит мне? Невозможно. Он мне всё рассказывает" Джеймс отвернулся и пожал плечами, его рука метнулась к пучку развевающихся чёрных локонов. "Наверное." Они погрузились в уютную тишину, и звёздный свет продолжал сиять над ними, пока они шли обратно в свою спальню.