Follow/Fav Tears of Phoenix

Март 1976 г. Слюна застряла у него в горле, и он закашлялся над пустым стаканом. Последовало короткое молчание, и глаза Джеймса метнулись то к Ремусу, то к Гермионе, и на него нахлынуло яркое осознание. "О, трахни меня задом наперёд" Питер коротко усмехнулся. "Он сказал, что ему нравится Регулус, а не ты" Джеймс провёл рукой по волосам и мог только наблюдать, как Гермиона ухмыльнулась, глядя на всеобщую реакцию. Она совсем не выглядела затронутой. Ни она, ни Сириус не выглядели удивлёнными, что вызвало ещё один вопрос. Но сейчас Джеймс должен был сосредоточиться не на этом. Ремусу нравился Регулус, а это означало, что он не любил Гермиону, а если они оба не любили друг друга… Джеймс подошёл к Ремусу и хлопнул его по спине с какой-то глуповатой ухмылкой. "Это здорово, приятель!" — сказал он серьёзно. Слишком серьёзно, но он не хотел ничего скрывать. И как его лучший друг, быть ещё и более счастливым для Ремуса было по умолчанию — "Я этого не ожидал, но я так рад за тебя". "О, я держу пари, что ты ожидал не этого" — Ремус бросил на него многозначительный взгляд, который безмолвно призывал его к тому, насколько очевидной, должно быть, выглядела его ревность для оборотня — "Но спасибо." Питер вышел вперёд, чтобы показать, как он счастлив, и бла-бла-бла, бла-бла-бла, но Джеймс… о, его глаза были прикованы к Гермионе, как будто она проделала широкую и глубокую пропасть в его груди. Её губы были пухлыми, и когда её язык высунулся, чтобы увлажнить их, он почувствовал внезапное желание наклониться вперёд и поцеловать её. Ах, нет. Это была его лучшая подруга. Чёрт побери, она же была сестрой его лучшего друга. Эти мысли накапливались, пока он восстанавливал дыхание, но они ничего не изменили. Тогда понимание ударило его, как бладжер по голове. Он безвозвратно влюбился в Гермиону Блэк. Резкое осознание глубоко засело в уголках его сердца, и его губы растянулись в улыбке. Это чувство было эйфорическим, опьяняющим, от которого у него заболели щёки. Затем он глубоко, успокаивающе вздохнул. В такой момент, когда все просто наслаждались всем, что происходило вокруг них, он не мог справиться с волнующей потребностью просто обнять её. Чтобы она оставалась рядом с ним, в безопасности, здорова и счастлива. Но в то же время он говорил о Гермионе. Она была такой свирепой и вспыльчивой девочкой, что он не прочь сразиться с ней на дуэли со всем пятым курсом Слизерина и выйти победителем. Он заметил не столь тонкие изменения в ней во время ЗОТИ, и, хотя он был совершенно сбит с толку внезапным улучшением, в нём вспыхнул явный проблеск гордости. Особенно после того, как Сириус решил собрать мальчиков и сказать им, что им нужно больше тренироваться. Торжественность, с которой он это сказал, также не ускользнула от Джеймса, но он не стал больше сомневаться в этом. Пока он не решил, что с этим нужно разобраться. Голос Питера прервал его мысли как раз вовремя, чтобы Джеймс услышал вопрос. "Почему Бродяга и Малыш совсем не выглядели удивлёнными?" Как только он, наконец, снова устроился на своё месте, Ремус взглянул на близнецов и закатил глаза с весёлой улыбкой. "Ну, Гермиона была первой, кому я рассказал. Сириус… скажем, он видел, как я однажды ночью разговаривал с Регулусом, и просто всё предположил" "Ты точно разговаривал?" — лицо Сириуса расплылось в ухмылке, но на второй ноте она тут же исчезла. Он прочистил горло и взглянул на Гермиону. "В любом случае, как старший брат и сестра Рега, мы обязаны сообщить, что если вы в конечном итоге захотите завоевать сердце маленького парня, знайте - это будет тяжело" — он сделал паузу, когда Гермиона хлопнула его по плечу — "Хорошо, когда это произойдёт, убедитесь, что вы не разбили ему сердце, иначе..." Гермиона пожалела его — "Мы оставим вас в затруднительном положении на лондонской линии Метрополитен. Помните, как мы чуть не заблудились там, пока Стэн, наконец, не пришёл нас спасти на рыцарском автобусе?" Всех содрогнуло при воспоминании о страшном вечере, проведённом в тёмной, жуткой линии метро. Джеймс был уверен, что он получил несколько взглядов, но освистывания не больше, чем у Гермионы, которой тогда было всего четырнадцать. Если бы они не спешили вернуться домой до того, как его мама узнала об этом, мальчишки наверняка применили бы кулаки к каждому из этих мужчин. Возможно, лично выцарапали им глаза… Он покачал головой. Это была единственная вещь, по которой он не скучал в лето. Почему мужчины не могли просто уважать женщин, независимо от того, какую одежду они носили или как выглядело их тело? Это не те факторы, которые должны влиять на их отношение к женщинам! Стиснув челюсти, Джеймс снова сосредоточился на разговоре, хотя его взгляд по-прежнему был прикован к Гермионе, как заклинание. Был ли её голос просто слишком завораживающим, или её резкие слова, адресованные Ремусу, просто звучали так идеально для его ушей? Тем не менее, он наблюдал за этой сценой с весёлой ухмылкой. Гермиона и Сириус встали от возбуждения и, казалось, что-то восклицали, изо всех сил стараясь звучать так же серьёзно, как его отец, когда получил «Выговор» от него. Он чувствовал себя вне себя от радости, поскольку каждая секунда проходила, и всё начало погружаться в него. После этого признания и почти поцелуя, который мог произойти ранее. По его сердцу прошла забавная дрожь, которая сделала его намного более уверенным, чем раньше. ************************* Джеймс подавил широкую улыбку и наблюдал, как на него медленно начали сыпаться подарки. Мальчики пошли первыми и подтвердили свои верные слова, когда его взгляд упал на новенькую метлу. "Ты великолепен" — сказал он своему новому Nimbus 1700, перекрывая фырканье Гермионы. После того, как он достаточно долго смотрел на красавицу, он с распростёртыми объятиями взял ещё больше принадлежностей для квиддича, возбуждённый одной мыслью о том, чтобы немедленно выйти на улицу и использовать их. Очевидно, Гермиона смогла прочитать его мысли, потому что смех сорвался с её губ, и она посмотрела на него долгим взглядом. "Остался только мой подарок, и тогда ты сможешь отправиться в погоню за любовью всей своей жизни". Она имела в виду себя? "Квиддич" Джеймс прочистил горло, когда его щёки покраснели от предыдущей мысли. Он неопределённым жестом велел ей положить подарок ему в руки, но она сдержалась и прикусила нижнюю губу зубами. Чёрт " он чуть не застонал вслух. "Я должна сначала объяснить это" — начала она, её поза уже напоминала МакГонагалл во время одной из её обычных лекций — "Это сложная магия, и я сделала её и для остальных…" "Это хорошо" — оборвал он её с нахальной улыбкой — "Но я хочу увидеть свою" Она закатила глаза и подчинилась, вытащив из кармана галеон. Он моргнул и послал своему лучшему другу ошеломлённую ухмылку. "Как раз то, что мне было нужно, Гермиона" — с энтузиазмом сказал он. Сириус расхохотался. "Гермиона, деньги — это…" "Тише, Сириус" — прервала она его взглядом — "Не отпускай глупых шуток, пока я не закончу объяснение". "И я всё ещё жду" — с ухмылкой произнес Ремус последнее слово, и в результате Гермиона украла его эклер. У Питера на удивление хватило порядочности и проницательности промолчать. "Хорошо, потому-что я наложила на эту монету Протеанское заклинание, позволяющее нам общаться и соответственно изменять число. Тебе придётся держать его и думать о том, что ты хочешь мне сказать, а затем" — она указала пальцем на монету. Добавила к её браслету, окруженному другими анимагическими амулетами — "Моя собственная монета согреется" Рот Джеймса был открыт, когда он протянул руку, чтобы выхватить монету из её рук. Галеон подмигнул ему в ответ своим блеском, и он улыбнулся. Его не должен был удивлять удивительный магический подвиг Гермионы, но он ничего не мог с собой поделать. "Это гениально" — воскликнул он, его кулак сжался, как только он подумал о сообщении. Его глаза были устремлены исключительно на неё; его сердце растаяло при виде её. "Ты удивительная" Гермиона посмотрела на своё запястье и усмехнулась. Бросив на него взгляд сбоку, она поднесла браслет ближе, чтобы прочитать сообщение, но её улыбка дрогнула, и она, казалось, совсем замерла. Может быть, это была не такая уж хорошая идея? "Ой! Что там написано, Гермиона?" — крикнул Сириус со своего места, и из-за её молчания его глаза сузились, глядя на Джеймса — "Что ты ей прислал?" Рот Джеймса открывался и закрывался несколько раз, и Гермиона пришла к нему на помощь. "Он поблагодарил меня за подарок" — поспешила объяснить она, ни разу не взглянув в его сторону — "Э-э, да, это те, которые я сделала для вас, ребята. Обязательно подумайте о человеке, которому вы хотите отправить сообщение, чтобы оно было отправлено на правильную монету. Ваши инициалы также будут автоматически добавлены, чтобы не было путаницы" Гермиона продолжала болтать, даже когда глаза мальчиков были прикованы к их только что полученным подаркам. Охи и ахи разнеслись по комнате, и Джеймс откинулся на спинку стула, раскинув ноги, продолжая с сожалением смотреть на Гермиону. Он понял, что его выбор времени был определённо заслуживающим сожаления. Вероятно, ему следовало подождать, чтобы отправить ей это сообщение... особенно с Сириусом в комнате. Джеймс глубоко вздохнул, заставив все головы повернуться к нему. "Ты в порядке, Сохатый?" — спросил Питер. Джеймс подумал, что его рука тянется, чтобы схватить его, но вместо этого он просто хотел украсть остатки печенья. Справедливо. Он усмехнулся. "Не волнуйся. Хех… Думаю, я всё же хотел бы прогуляться. Гермиона, ты хочешь пойти?" Её глаза удивлённо метнулись к нему, и она медленно кивнула. "Ага" — лёгкая улыбка расплылась на её лице, и она продолжила — "Пошли" ********************** Они вышли из кухни с полными руками, Гермиона предпочла проигнорировать его резкий тон и вместо этого сосредоточилась на его гораздо более приятных словах. Если Аластор Грюм думал, что она сильная, значит, так оно и есть. Не то чтобы она не была уверена в себе раньше. Джеймс и она молча шли рядом друг с другом, делая резкие повороты по коридорам, когда им вздумается. Спокойная атмосфера сопровождала их, пока шло время, и его рука касалась её руки в непрерывном ритме. Джеймс почувствовал, как монета в его кармане нагрелась, и остановился на шагах. Он нерешительно отвел взгляд от Гермионы и остановился на галеоне в руке. "Спасибо" — Г.Б. Он подавил лёгкую улыбку, весело покачав головой. "Разве я не должен благодарить тебя? За подарки?" "Да, ну — это не значит, что я не могу поблагодарить тебя за комплимент" — беззаботно ответила она, отходя от него. Его ноги двигались сами по себе, и он снова был рядом с ней. Он не мог не видеть, как дёрнулся её нос. "Я имел в виду то, что сказал. На самом деле, нет…" Гермиона бросила на него взгляд. "Что значит нет?" — недоверчиво спросила она. "…Нет, ты не просто потрясающая" — он подошёл к ней ближе, и её ноги отодвинулись назад — "Ты красивая, весёлая, милая, умная и идеальная?" "Идеальная?" — она выдохнула. Её голова ударилась о стену позади неё, и он поднял руку, чтобы провести большим пальцем по её скуле. Он чувствовал розовое тепло, распространяющееся под его прикосновением, и подавил благоговейную улыбку. Он глубоко вздохнул и кивнул. "Отлично. Я… Гермиона, мне нужно тебе кое-что сказать" Её глаза оторвались от него, и он нахмурился. Он открыл рот, чтобы ещё раз привлечь её внимание, но знакомый голос украл у него этот шанс. "Блэк, ты знаешь правила, или я должна позвать профессор МакГонагалл, чтобы убедиться, чтобы ты о них узнала? Как и ожидалось, слоняешься с мальчиками" — процедил голос, а затем — "Десять баллов с Гриффиндора. А ты!" Он обернулся, чтобы его приветствовал вид, довольно кислой Лили Эванс. Он приподнял бровь, когда её изумрудные глаза расширились. Она казалась совершенно не впечатлённой. После минутного молчания рыжеволосая откашлялась и выпрямилась. "Ясно. Двадцать баллов с Гриффиндора" — с этими словами она открыто посмотрела на Гермиону и ушла, вид зелени давно исчез. "Э-э" — начала Гермиона, вернувшись в его поле зрения. Её брови нахмурились, она вопросительно посмотрела на него — "Ты в порядке, Джеймс?" Он тяжело вздохнул. "Нет никаких причин, по которым я бы не был в порядке" — твёрдо заявил он, чтобы Гермиона не жила в заблуждении, что на него всё ещё влияет мнение Лили о нём. Для него это уже давно перестало иметь значение. Она кивнула, на её лице появилась нерешительная улыбка. "Мы должны вернуться." При этом всё снова было разрушено. Он закусил нижнюю губу и решил, что может подождать. Оставить на нужный момент. Эта мысль всё же заставила его снова вздохнуть, и Гермиона, должно быть, заметила, потому что её пальцы переплелись с его, и они оставались такими до конца их прогулки. ************************ Сириус допил свой стакан сока, прежде чем наклонился ближе, чтобы посмотреть на письмо. "Он пригласил тебя?" — недоверчиво спросил он, тыча пальцем в пергамент. Она выдохнула и кивнула. "Кажется, Люциус хочет понежиться в летней жаре во время своей свадьбы" Брат задумчиво хмыкнул. "Интересно, почему меня не пригласил?" Её брови нахмурились, она оглядела стол, чтобы найти остальных мальчиков, отражающих его выражение лица. "Зачем им приглашать тебя? Без обид, но ты никогда не проявлял интереса к Малфоям" "Ага" — он откашлялся и потёр затылок, глядя на неё с порозовевшими щёками. Смущение? Это было ново для Сириуса, из всех людей — "Я… э-э, кажется, я ещё не рассказал тебе о том, как помог найти лекарство от болезни Абраксаса". Мгновение, два мигания. Ну, это было… неожиданно мягко говоря. Она хоть не ослышалось. "Что?" "С каких это пор твой брат Целитель?" — спросила Грейнджер в своей голове, бормоча что-то вроде о «чёртовых альтернативных вселенных». "Хм, на самом деле, не совсем. Это была Энди, но я тот, кто умолял её вернуться к работе и найти лекарство. Болезнь может развиться дальше и… надо было сделать что-то" "Например, убить его" — сказал Питер с другой стороны, наклонив голову, когда Джеймс попытался шлёпнуть его по затылку — "Я имею в виду…" "Нет, ты прав" — тихо сказала Гермиона, всё ещё глядя на своего близнеца. "Андромеда" — воскликнула Грейнджер каким-то всезнающим тоном. Гермиона просто моргнула в тумане, мысленно возвращаясь к своей последней встрече с кузиной. После того, как она родила Нимфадору, ведьма решила покинуть больницу Святого Мунго, чтобы лучше заботиться о своей новорождённой дочери. С тех пор прошло много времени, и знать, что она решила вернуться на… из-за её просьбы. Она почувствовала, как в уголках её глаз выступили слёзы, и поспешила посмотреть на скамейку. "Он бы умер, если бы не Андромеда. Если бы не ты… но почему?" "Хм?" Её голова вскинулась, и её расплывчатый взгляд блуждал по лицу, на котором она выросла, глядя. "Зачем ты это сделал? Ты ненавидишь Малфоев" "Я тоже так думала" — пробормотала Грейнджер. Сириус стиснул челюсти, и его большие руки обвили её, словно одеяло утешения. "Потому что я не мог вынести мысли о том, что ты теряешь кого-то ещё. Я знаю, что в Малфое ты видишь то, что раньше видела в отце. Я не мог позволить ничему отнять этого у тебя. Даже болезни" Его серебряные глаза сияли решимостью даже в тусклом утреннем свете, и Гермиона не могла не обнять его. Она едва сдерживала всхлип, который изо всех сил пытался вырваться из её рта. "Ты лучший человек на этой планете". Брат успокаивающе погладил её по спине и вздохнул в объятиях. "Верно сказано!" "Мы до сих пор не знаем, почему он не пригласил тебя. Или нас, учитывая, что он готов тренировать всех нас" — услышала она голос Ремуса и тут же отстранилась. Она вспомнила слова Сириуса о том, что кто-то ему должен. "Абраксас согласился тебе помочь?" — воскликнула она с удивлением — "Но когда ты собираешься это сделать?" Сириус пожал плечами и сунул в рот кусок хлеба. "Он сказал, что пришлёт нам письмо, когда мы вернёмся домой" Она откинулась на спинку сиденья с мычанием. "Я должна поговорить с ним… О! Я должна также поблагодарить Андромеду и…" "Помедленнее, маленький Малыш!" — Сириус прервал её громким смехом — "Я уже поблагодарил её за нас обоих. Она просто хочет, чтобы мы чаще навещали её летом. Что касается Абраксаса, загляни в конец приглашения" Он послал ей долгий взгляд, пока не повернулся к мальчикам и не призвал их идти, чтобы они не опоздали на Прорицание. Она глубоко вздохнула, глядя, как они уходят, затем её глаза остановились на тревожных словах. Просто знай, что он больше похож на монстра, чем когда-либо прежде. В её сознании сформировался новый образ змеиного лица Волдеморта, который не растворился, даже когда её голова в отчаянии ударилась о стол. Как любезно с твоей стороны, Люциус — саркастически подумала она. "Больше похоже на чудовище…" — профессор Дамблдор замолчал с задумчивым взглядом. Гермиона рисковала опоздать на урок травологии, чтобы сообщить директору о новом сообщении Малфоя. Для неё стало неожиданностью, когда она обнаружила Грюма, расхаживающего по офису. Его взволнованный взгляд не ускользнул от неё. Великий волшебник глубоко вздохнул и посмотрел на неё. "Я не уверен, почему его внешний вид так резко изменился всего за несколько месяцев". Грюм подошёл к столу директора и усмехнулся, выглядя весьма раздражённым. "Нам нечего ждать и выяснять. Поскольку Блэк уже опаздывает на занятия, как насчёт того, чтобы я взял её с собой?" Гермиона замерла, бросив на профессора Дамблдора озадаченный взгляд. Что ж, мысль о том, чтобы сдерживаться и ничего не делать, ей не нравилась, так что Грюм был прав. Если они ещё не смогли узнать ничего другого, они могли бы, по крайней мере, стать такими же могущественными. Или что Грюм запланировал для неё сегодня. Но… ей придётся пропустить урок. Нерешительно она наблюдала, как директор спорил с Грюмом из-за того, что он намекнул. "Слишком рано для неё, Аластор. Ей нужен опыт…" "Который она получит, если пойдёт" — хмуро прервал Грюм — "Она сильная и более чем готова сражаться вместе с нами. Я не позволю тебе сдерживать её, как слабачку. Вставай сейчас же!" Гермиона предпочла проигнорировать его резкий тон и вместо этого сосредоточилась на его гораздо более приятных словах. Если Аластор Грюм думал, что она сильная, значит, так оно и есть. Не то чтобы она не была уверена в себе раньше. Профессор Дамблдор, наконец, согласился со своим давним другом, и она осторожно направилась к своему наставнику, который продолжал смотреть на неё довольно резко. "Девочка! Двигайся быстрее и следуй за мной через камин. Орден ждёт, пока мы проверим это место и…" Она прервала его, бросившись рядом с ним к камину; предвкушение вспыхнуло глубоко в её костях при мысли о том, чтобы наконец что-то сделать. Однако ей не удалось расслышать ни одного предчувствия директора, говорящего ей о том, как она должна... "Что?" — разочарованный, пронзительный голос Грейнджер, естественно, встревожил её. Гермиона должна была обратить на это внимание.