Follow/Fav Tears of Phoenix

Август 1976 года. "Почему мы не можем прийти?" — с любопытством спросил Питер, потягивая восхитительный молочный коктейль, который Мипси приготовила для них. Гермиона не просила, в основном из-за желчи, которая подступила бы к горлу из-за нервов, и вместо этого она довольствовалась тем, что просто смотрела, как мальчики пьют. Ремус получил особый, шоколадный, потому что всю ночь был оборотнем, и она сделала глоток. Тем не менее, она не понимала, что её потребность в бодрствовании после того, как он не спал всю ночь, будет беспокоить его. "Возьми свой!" — горько сказал он, отодвигая от неё стул, его острые глаза сузились на неё. На громкую громкость, которую он редко использовал, особенно на ней, она моргнула в замешательстве. "Я сделала всего лишь один глоток" — настаивала она, на что он громко усмехнулся и посмотрел на неё с отвращением. Ошарашенная, она сжала кулаки и встала. "Что тебя так обеспокоило? Не вымещай на мне своё недовольство Регулусом…" Он оторвал губы от зубов в рычании и тоже встал, полностью вставая перед ней. "Что ты только что сказала?" — прохрипел он, его глаза приобрели яркий янтарный оттенок, и вся усталость прошлой ночи уже прошла с него. Она едва успела заметить изменение цвета его глаз, когда его пальцы сомкнулись на её руке, и он вонзил свои острые ногти в её кожу. Она посмотрела на своего лучшего друга в шоке, когда почувствовала, что её рана от Беллатрикс угрожает снова открыться. Внезапно в комнате появился Джеймс, который бросился вперёд, чтобы оттолкнуть Ремуса изо всех сил, и они смотрели, как он падает на пол. Громко зарычав, он посмотрел на неё. "Да пошла ты!" "Что, чёрт возьми, здесь происходит?" — спросил её близнец, вбегая в комнату, чтобы помочь Ремусу встать и проверить его ушибленное плечо. Гермиона молчала, её взгляд всё ещё был застывшим на её лучшем друге — на том, которого она только что… только что разозлила. "Он… он злится на меня?" Она отшатнулась, и Джеймс был рядом с ней, схватив её за руку, чтобы поддержать. Он быстро закатал ей рукав, внимательно проверяя её руку, пока Питер смотрел на Сириуса широко открытыми глазами. "Ремус немного… разозлился после того, как она сделала глоток из его молочного коктейля. Они немного поругались, и когда она упомянула Регулуса, Луни взял верх, более агрессивно, чем обычно, и схватил её. Бродяга, ей пришлось его толкнуть" Она чувствовала сильное давление в груди, и её горло болезненно сжималось, когда изо рта вылетали обрывки слов. "Я сделала это с ним?" — слабо спросила она, метнув взгляд туда, где Ремус боролся в объятиях её брата. "Гермиона" — мягко начала Грейнджер — "Ты ничего не сделала". Она тупо смотрела, как Джеймс и Сириус изо всех сил пытались заставить Ремуса выпить шоколадный напиток и привести его в чувство. Это заняло некоторое время, но мальчик в конце концов яростно заморгал, его спина напряглась, когда он наконец встретился с ней взглядом. Его глаза снова были тёплыми и зелеными. "Гермиона, мне так, так жаль - блять!" — поспешил он сказать, всё ещё застыв на месте, когда его плечи устало сгорбились — "Я думал, Регулус — друг Луни" По крайней мере, это на время отвлекло её от свадьбы. Излишне говорить, что Гермиона была немного в беспорядке, когда наконец уехала на территорию Малфоев. Платье облегало её, как вторая кожа, и она чувствовала, как капля пота стекает по её лбу, но она мало что могла сделать, чтобы контролировать свою человеческую реакцию. Она была среди многих людей, из-за которых детство её и её братьев было таким мучительным. Гермиона чувствовала, как сама основа её травмы поднимается из-под её барьеров, и она толкнула её вниз, прежде чем потеряла контроль над собственным разумом. "Сегодня ты не можешь себе этого позволить" — беспомощно сказала Грейнджер словно Гермиона этого ещё не знала. Её каблуки вонзились в белый шёлк, лежавший на траве, и её взгляд скользнул по обширной зелёной территории, пока она не остановила его на Регулусе, кратко напомнив о своём разговоре с Ремусом. Она знала, что его увлечение было не просто мимолетным, но всё же удивляло её, насколько серьёзным оно оказалось на самом деле, не говоря уже о том, как это повлияло на Луни. Гермиона вздохнула и, лениво поигрывая браслетом, подошла к Абраксасу. Могла ли хоть одна вещь в её жизни быть не такой сложной? Пожилой мужчина был одет как всегда модно, хотя его лицо сияло, которого она давно не видела. "Я вижу, ты принял свою настоящую невестку" — поддразнила она, на что получила игривый прищур его глаз. "Ты опоздала, маленькая Блэк. Церемония уже состоялась" — пожаловался он, хотя во взгляде его был безмолвный вопрос — "Что-нибудь случилось?" Она покачала головой, и на её губах появилась кривая ухмылка. "Ой. Вернёмся к Нарциссе, не так ли? Больно видеть, что ты заменяешь меня!" — Гермиона фыркнула, ненадолго оторвав от него взгляд, чтобы найти жениха — "Где Малфой?" "Который из?" — раздался знакомый голос, и Гермиона развернулась на месте, чтобы найти жениха, а рядом с ним, прекрасную невесту. "Кузина, я так рада тебя видеть" — поприветствовала она с притворным волнением. Гермиона обнаружила, что наклеивать на её лицо болезненно-сладкую улыбку становится всё легче или, может быть, это зависело от человека. Она никогда не ненавидела кузину больше, чем Беллатрикс, в основном с тех пор, как Цисса — Нарцисса держалась подальше от неё, с удовольствием играя с Энди… и Гермионой, когда у неё было время присоединиться. Она в основном оставалась рядом с Сириусом всякий раз, когда происходили подобные семейные события, а теперь, быть на одном из них без него… было странно. Однако это было к лучшему. По крайней мере, Беллатрикс уже ушла, и её нигде не было видно. "Нет нужды лгать" — пробормотала Нарцисса, собираясь обнять её. У неё был странный вид; в её голубых глазах читалось что-то похожее на жалость — "Я хотела бы извиниться за своё поведение на первом курсе". Ах да, именно она сообщила Вальбурге, в каком доме находятся оба близнеца Блэк. Гермиона отстранилась, не потрудившись скрыть свое недоумение словами кузины. "Извини. Блэк только что извинилась?" "Ты только что тоже" — невозмутимо ответил Малфой, присоединяясь к жене и обнимая её за талию — "Просто прими извинения без всякого фарса". Гермиона сдержала дразнящую ухмылку. "Ну, замужество определённо изменило вас обоих. Я просто рада, что вы в безопасности от когтей своих родителей… Цисса" Женщина не ответила, вместо этого она остановила свой взгляд на тесте, поджав губы. "Люциус сказал мне, что она часто навещает вас" Абраксас выглядел взволнованным, бросив на сына пронзительный взгляд. "Ты не должна никому говорить" — настаивал он приглушённым голосом. Он оглянулся на Гермиону и тяжело вздохнул — "Но да. Ты привыкнешь к его выходкам, дорогая" Ей стало до слёз скучно наблюдать за новой семьёй, она оторвала от них взгляд и переместилась туда, где танцевали другие пары, на подходящем расстоянии между ними, даже несмотря на то, что все они были женаты. Гермиона нахмурилась. "Зачем я снова пришла сюда?" — спросила она вслух, глядя на ясное небо. Она бы вскинула руки, чтобы быть ещё более драматичной, но ей хотелось всегда крепко держать палочку. Кто бы что ни пытался сделать. Что Малфой настоял на том, что ничего подобного на его свадьбе не будет. Гермиона должна была проверить, правда ли это, а Вальбурга Блэк стояла рядом, в любом случае бесполезная в её горьком присутствии, значит её можно было использовать для лучших дел. Расправив плечи, она проигнорировала Регулуса, который, спотыкаясь, прошёл мимо неё, чтобы молча остановить её, и позволила злобному взгляду Вальбурги упасть на неё. С каждым шагом ощущение пустоты в её груди росло и росло, пока она не задумалась, не так ли чувствовал её отец, когда шёл навстречу смерти — и всё это для того, чтобы спасти её. Он вообще знал? "Ты здесь" — выпалила её мать, и в её голосе прозвучала отталкивающая нотка при виде собственной дочери. Её взгляд упал на голую руку, шрам предателя крови стал ярким и красным. Гермиона отмахнулась. Она сказала себе, что ей всё равно, и на самом деле подавила горькую улыбку. "Как ты, мама?" — спросила она спокойно, её голос был на удивление ровным. Тёмно-фиолетовые, подкрашенные губы женщины изогнулись в хмурую ухмылку, и её громкая насмешка, как обычно, донеслась до её ушей - как знакомая колыбельная матери для своего ребёнка. "Ну, без тебя и твоего брата, а значит и без вечного разочарования, которое вы приносили в дом моего отца!" "Верно" — небрежно сказала Гермиона, и её глаза оглядели все вокруг, прежде чем снова остановиться на женщине. В её серых глазах никогда не было ни капельки тепла — "Я просто хочу кое-что узнать, если ты позволишь" Не дожидаясь ответа, она подошла ближе, и кончик палочки коснулся живота Вальбурги, того самого чрева, которое когда-то родило её и Сириуса. "Кто это сделал?" Вальбурга выглядела поражённой, глядя ей прямо в глаза. По крайней мере, Гермиона выросла до одного с ней роста. И её мать, казалось, поняла, что она уже не ребёнок. "Что?" — горько сплюнула она, её губы истончились, а самообладание пошатнулось, когда палочка Гермионы вонзилась глубже, скорее всего, оставив синяки на коже. "Волан-де-Морт убил его? Или он оставил грязную работу тебе? Регулус никогда не видел тела, так что тебе было бы легко скрыть тот факт, что ты убила его Авадой, и со всеми этими связями в Министерстве закрыла дело" Болтовня на заднем фоне становилась всё тише, когда Гермиона перехватывала горло при каждом слове, её сердце сжималось в груди в возможно последние минуты ее отца. И когда Вальбурга рявкнула. "Это был Тёмный Лорд!" — Гермионе не нужно говорить больше. "Ты знаешь, кто не пробудет здесь дольше?" — спросила она Вальбургу, наклоняясь ближе, и ее голос опасно понизился. Она больше не могла сдерживать горячую ярость, от которой билось её тело — "Ты, когда я убью тебя". Когда она отступила назад с жёстким, резким кивком, она была рада видеть выражение ужаса, исказившее лицо её матери; её челюсть отвисла, как будто Гермиона сделала что-то неожиданное. Гермиона громко фыркнула, делая вид, что осматривается, изображая незаинтересованность в своей нынешней компании. "Честно говоря, Вальбурга. Чего ты ожидала после того, как разрушила мою семью? Я уж точно не собиралась обнимать тебя, сука". "Регулус!" — тут же взвизгнула старая ведьма, обернувшись в поисках своего младшего сына. Когда её безумные глаза наконец остановились на нём, она немедленно призвала его спасти её, и всё потому что, Вальбурга не знала, как использовать свою палочку под давлением. "Жалко" — прошептала Гермиона, наблюдая, как она вцепилась в руку Регулуса, когда он подошёл. Женщина действительно верила, что он был её спасательным кругом, хотя правда заключалась в том, что теперь он знал, кто она на самом деле. "Ну" — начала Грейнджер, когда Регулус утащил их охваченную паникой мать подальше от посторонних глаз. Она не пропустила встревоженный взгляд, направленный на неё, когда он оглянулся. Кажется, Малфой был прав. Никто не сможет устроить здесь сцену. Гермиона крепко сжала руки. Даже не… "Можно мне этот танец?" "Том Риддл?" Внезапная ярость захлестнула её, как разъярённый зверь, и её колени подогнулись от внезапного узнавания голоса. Если бы не его крестражи, она бы убила его прямо здесь и сейчас. Когда она повернулась на месте, на её лице появилось растерянное выражение, дрожащее в попытке обуздать свой гнев и кислоту, которая обжигала её горло. "Я действительно не хочу" Он действительно был в маске, поняла она, глядя на его лицо в капюшоне. На этот раз всё, что она могла видеть, была твёрдая линия его бледных губ, затем её внимание переключилось на его замерзшие, скользкие пальцы, когда они сомкнулись вокруг ее запястья. "Мисс Блэк, мы можем мирно поговорить" — попытался он тихим голосом, как будто думал, что она не ведает обо всех его грехах. Её мысли вернулись к его поискам Избранного, и она знала, что лучше не выглядеть перед ним такой крутой — пока нет. "Хорошо" — спокойно разрешила она — "Но мы останемся здесь". Хотя его взгляд был затуманен, она прекрасно знала, что его взгляд искрился насмешкой над её отношением. Его губы дёрнулись, но прежде чем они успели расплыться в чём-то близком к отвратительной улыбке, она вздёрнула бровь. "Тогда говори" — выдавила она. Грейнджер тяжело вздохнула. "Это не значит быть нормальной шестнадцатилетней девочкой". Он холодно усмехнулся, нежеланный, тошнотворный звук достиг её ушей и оставил у неё желание вцепиться в кожу. "Из тебя действительно получился бы прекрасный Пожиратель Смерти". Она изображала интерес. "Ты прав. Я очень хорошо отношусь к Круцио". "Вместо этого ты могла бы бросать его" — предложил он, уголки его рта приподнялись в зловещей, хищной улыбке; не тронут её грубой воинственностью — "Белла сказала мне, что ты стала достаточно опытной". Гермиона тонко улыбнулась. "А Долохов?" "О, Гермиона" — было что-то в том, как он произнёс её имя, что заставило её с отвращением отшатнуться, а губы скривились в явном отвращении — "Ты всего лишь молодая девушка. Я слышал о твоих успехах в Хогвартсе и мог бы взять тебя под свою опеку, чтобы сделать тебя ещё лучше" Гермионе было достаточно. Она плюнула ему в лицо ненависть и презрение. "К чёрту вашу предвзятую опеку. К чёрту всех ваших последователей. К чёрту вас". Последний взгляд на его враждебный взгляд, и звук её исчезновения заглушил обиженные угрозы Тома Риддла. "Ты что, дура?" Гермиона проигнорировала Сириуса, положив голову Джеймсу на колени, из-за чего он приостановил нервное дрожание ноги. "Не ругайся, Бродяга" — пробормотала она, пытаясь не обращать внимания на резкий удар боли в голове. Она могла слышать громкое жужжание, которое определённо не прекращалось, когда Сириус громко стонал. "Ты обругала Волдеморта" — прорычал он, расхаживая перед диваном, крепко сжав руки. Он дёрнул головой в её сторону; ледяное разочарование, усиленное его сжатой челюстью и суровым хмурым взглядом — "Как ты могла рисковать? Думаешь, это шутка?" "Конечно нет" — перебила она его, закрыв лицо руками, чтобы он не увидел слёзы, блестевшие в её глазах. Она беспомощно сглотнула, пока не убедилась, что её голосовые связки работают — "Я понимаю. Но… но это так тяжело" Впервые за несколько месяцев Гермиона захотела оказаться на четыре фута под водой, где угодно, только не в реальном мире, где она столкнулась с суровой реальностью своей беспечности. Нечасто она чувствовала себя разочарованной не только в людях, которые ей небезразличны, но и в самой себе. Как будто над её головой рос и увеличивался этот огромный вопросительный знак, пока она продолжала сомневаться в себе и своих достижениях. Принесла ли она пользу этому миру? И на этом вопросе Гермиона почувствовала себя измотанной. Ох, настолько скептически, что едва узнавала себя. Из-за внезапного прилива уверенности и адреналина, которые она получила, столкнувшись с Вальбургой и Волдемортом, она теперь чувствовала себя маленьким ребёнком, которому просто необходимо утешение. Стеснение в её груди, наконец, сломлено, слёзы брызнули из глаз, когда она подумала о своём настоящем детстве. Наплыв ужасных воспоминаний пронёсся в её голове, как жестокое движение разума, и она сломалась под давлением. Безмолвные слёзы потекли по её лицу, как только она поспешила положить рядом лежащую подушку на лицо. В тот момент Гермиона ненавидела всё, что было связано с её существованием. В её голове раздался громкий протест. "Гермиона, нет!" Джеймс попытался оторвать её от подушки, но она приложила все усилия, чтобы скрыть от него этот приступ слабости. "Давай, ведьма" — мягко сказал он, запустив пальцы в её волосы. Она слышала, как Сириус встал на колени перед диваном, и его рука потянулась к её спине, он прижал её к своей груди, несмотря на протесты. Теперь две руки успокаивающе поглаживали ее спину. "Всё в порядке, Гермиона. Прости, что накричал на тебя" — прошептал он, его голос сорвался, когда из её рта вырвался всхлип — "Ты такая сильная. Знай, иногда нормально сломаться под давлением. Ты делаешь больше, чем даже Дамблдор мог бы сделать сам". "Да" — свирепо добавил Джеймс, и, хотя её зрение было закрыто, она могла только чувствовать, как тревожно хмурится — "И кого волнует то, что ты сказала Вальбурге? Мне плевать. Сириусу плевать. Это нормально, что жаба напугана" "Жаба?" — раздражённо повторила Грейнджер — "Почему все мужчины Поттеры просто используют это животное как оскорбление?" Гермиона чуть не фыркнула при воспоминании о том, что Грейнджер и Гарри сделали с Амбридж, пока она не вспомнила, что ещё произошло в тот день, и она прижалась головой к груди Сириуса, её слезы промокли сквозь его рубашку без угрызений совести. "А что насчёт Волдеморта? Это было безответственно с моей стороны, и я разозлила Сириуса" — возразила она приглушённым голосом, её горло сбилось от ужаса и уязвимости. Её близнец громко вздохнул. "Я не сержусь. Я беспокоюсь, Малыш. Я не хочу, чтобы ты смотрела в глаза этому человеку" Она нерешительно кивнула, и они погрузились в напряжённую тишину; каждый думает о своем. Ей не хватило духу напомнить ему, что однажды ей придётся встретиться с ним лицом к лицу. Гермиона только надеялась, что никто из мальчиков не увидит это. "Ремус был в порядке, когда уходил?" — в конце концов спросила она, всё ещё в объятиях своего близнеца и ещё не совсем готовая отпустить его. Джеймс хмыкнул. "Ему было неловко из-за того, что он вёл себя таким образом. Не волнуйся. Мы позаботились о том, чтобы он знал, что ты не в обиде" "Тебе не удалось поговорить с Регулусом?" — спросил Сириус, и когда она покачала головой, он просто погладил её по голове, а затем медленно провёл пальцами по её волосам — "Хорошо. Возможно, нам придётся поговорить с ним. Ты отдохнёшь здесь, хорошо?" Гермиона не могла не напрячься. "Только не говори мне, что собираешься раскрыть секрет Ремуса?" "Не волнуйся! Я ничего не скажу. Ты меня знаешь…" Острая боль угрожала поглотить её целиком, когда темнота поглотила её зрение, а голос её близнеца стал отдалённым, а звон в её ушах нарастал до тех пор, пока… Гермиона задохнулась и огляделась. Она сразу же подошла к календарю и отметила дату. 1 августа — сегодня, поняла она, метнув взгляд на часы, и заметила, что осталось всего несколько минут до восьми вечера. Гермиона побежала в гостиную и посмотрела на каждую из фотографий, пытаясь понять, кто такая знакомая брюнетка, и, понимая, что ей нужно торопиться, искала хотя бы один листок бумаги, на котором могло бы быть имя ученицы. . Когда её глаза заметили маленькую награду за правописание на вершине камина, она узнала имя. Анастасия Эдкинс, и всё это рухнуло на неё — магглорождённая, четвёртый курс, Рейвенкло. Она слышала, как разбилось стекло по полу, и семья, обедавшая в другой комнате, испустила испуганные крики. Мгновенно она бросилась на шум, но её зрение начало расплываться, и вдруг она почувствовала, как её плечи задрожали… "Гермиона!" Её глаза распахнулись, и она мгновенно вскочила, кровь прилила к её дрожащим ногам. Тем не менее, она проигнорировала охватившее её головокружение, схватив сумочку и сжав палочку в кулак. "Мне нужно идти" — сказала она мальчикам, готовая аппарировать, когда вытянула шею, чтобы посмотреть на них — "Иди к Регулусу и не беспокойся обо мне" Вот так просто, она ушла прежде, чем они успели возразить. Как только Гермиона аппарировала в Атриум Министерства Магии, она прошла через длинный зал и подошла к одному из ещё открытых лифтов. Оказавшись внутри, она не могла удержаться и нетерпеливо постукивала ногой по мере того, как лифт опускался на разные уровни, пока, наконец, не достиг второго уровня: Департамент магического правопорядка. Выйдя из лифта, она свернула за угол и пробежала мимо дверей, которые привели её прямо на открытую площадку с многочисленными маленькими кабинками. Шум разговоров и смех прекратился в тот момент, когда каждый аврор принял свой растрёпанный вид, а в дальнем правом углу встал высокий тёмнокожий волшебник, жестом приглашая её подойти к нему. Она быстро оценила его, чтобы вспомнить, кем он мог быть. Подойдя к нему, Гермиона была уверена, что видела его несколько раз, когда навещала Грюма на работе. Волшебник расправил свои широкие плечи, прежде чем обратиться к ней, его голос был медленным и низким, что успокоило её: "Чем я могу вам помочь, мисс Блэк?" "Вы знаете меня?" — Гермиона быстро покачала головой. Сейчас было не время утолять её жажду знаний — "Мне нужно знать, где живет Анастасия Эдкинс. Её семья в опасности". "Гермиона?" — рявкнул ей в спину знакомый голос. Она обернулась и тут же увидела Грюма и Чарльза, стоящих бок о бок, когда они приближались к ней. Её наставник не сводил с неё своего волшебного глаза, а другой устремился на другого тощего аврора неподалеку, который медленно спросил. "Мисс… как именно вы узнали, что они в опасности?" Он выглядел недоверчивым и она не могла винить его за то, как она проболталась, но сейчас было определённо не время доказывать свою невиновность незнакомцу. Она повернулась к двум мужчинам. "Гермиона" — начал Чарльз с приятной улыбкой — "Я вижу, ты познакомилась с Кингсли. Он тоже будет работать с нами". Гермиона бросила на аврора быстрый взгляд, прежде чем её широко распахнутые глаза снова метнулись к наставнику; глубокий хмурый взгляд на его лице, когда он заметил её паническое выражение. "Грюм! Кое-ко сообщил мне о новой атаке Пожирателей Смерти" — поспешила она сказать, ненадолго прервавшись, чтобы бросить многозначительный взгляд на обоих членов Ордена — "Нам нужно двигаться, если мы хотим добраться туда раньше них!" Позиция Грюма сразу изменилась. Он крикнул мужчине. "Кингсли" — чтобы он сформировал команду и собрал информацию о семье, двигаясь вместе с рабочим, чтобы определить местонахождение дома Адкинсов. Закончив, он хмуро взглянул на неё. "Кстати, Дамблдор хочет тебя видеть. Твоё выступление на свадьбе никому из нас не понравилось" Она проигнорировала укус в его тоне. Вместо этого она застыла на месте и настаивала. "Я увижу его позже. Мне тоже нужно идти". Грюм уставился на неё сверху вниз, издавая низкое разочарованное рычание. "Иди к нему" И вместе с этим он вручил ей портключ, с помощью которого она телепортировалась.