Follow/Fav Tears of Phoenix

Декабрь 1976 года. Это была холодная, извращённая и жестокая игра судьбы, когда весь Хогвартс проснулся посреди ночи, безумные и испуганные глаза распахнулись от голоса, который, казалось, был так же близок, как окружающие их стены. Гермиона сразу же села, услышав холодный и чистый голос, её вздох разнёсся по всей спальне, но стих, когда он заговорил: </i>"Ты не можешь драться со мной, и я не хочу тебя убивать. Сегодня ночью не прольётся волшебная кровь, Хогвартса".</i> Мальчики зашуршали простынями, и слабые испуганные крики раздались по гриффиндорской башне. "Но учителя, хотя я вас очень уважаю, с Альбусом Дамблдором всё иначе" Гермиона напряглась, схватив отцовскую мантию, задрапированную прямо у изножья кровати. Комок, казалось, вырос в задней части её горла, и она изо всех сил пыталась надеть подарок своего отца. "Я отослал его. Он далёко, в Штатах, ему ещё не разрешили вернуться, потому что я не хочу драться с ним". В стенах разразилась жуткая, давящая тишина, и на мгновение она была уверена, что это всё, а затем: "Я здесь из-за Гермионы Блэк. Дайте мне Гермиону Блэк, и мои люди не причинят вам вреда. Дайте мне Гермиону Блэк, и вы останетесь нетронутыми". "У вас есть время до полуночи" — сказал он, словно его дыхание коснулось её уха, притягивая её к неминуемой смерти, и темнота полностью поглотила её страх, как только ученики снова воцарились в тишине. Медленно Гермиона подошла к краю кровати, моргая от света, который, должно быть, был работой одного из мальчиков. Её руки слегка дрожали, и она попыталась совладать с ними, ужасно желая, чтобы тьма вернулась и скрыла их из виду. Когда она подняла голову и обвела взглядом кровати, то обнаружила четыре одинаковых выражения глубокого беспокойства, паники и... и очевидной потребности удержать её здесь. Но война должна продолжаться. Она попыталась сунуть ногу в ботинок, но Сириус оказался быстрее, опустившись на колени на пол, схватил его, сунул в ботинок и завязал ей шнурки. — "Ты не пойдёшь к нему" "Конечно нет" — хрипло солгала она. Ей придётся уйти, ей нужно было встретиться с ним лицом к лицу, чтобы положить конец всему этому, и она хотела, чтобы никого не было рядом, когда это произойдет. Они все столпились в комнате, чувствуя странную потребность обнять друг друга, прежде чем покинуть комнату, услышав голос профессора МакГонагалл, требующий, чтобы они все спустились. Она вдохнула аромат дома, комфорта и безопасности, которые всегда были тесно связаны с ней с первого года, и отступила назад, быстро притянув Джеймса к нежному поцелую. Её губы отчаянно прижались к его губам, но прежде чем она это осознала, ей пришлось отстраниться. Он схватил её за руку, чтобы убедиться, что она не убежит, когда они спустились в гостиную и увидели группу студентов, двигавшихся к портрету Полной Дамы. Слабо, она могла слышать странный, стремительный шум, когда ветер вырвался из земли под ними, и они прошли мимо нескольких оживших статуй и доспехов, шумящих и воющих по всему замку. Они последовали за толпой в Большой Зал, привычных столов Факультета под зачарованным небом больше не было, и, пока они шли впереди огромной очереди гриффиндорцев, она позволила своим глазам скользнуть в сторону пустого места директора. Сможет ли она сделать это без него? Профессор МакГонагалл откашлялась, чтобы привлечь всеобщее внимание, и Гермиона только сейчас поняла, что каждый взгляд в комнате обратил на нее внимание с тех пор, как она вошла внутрь. "Профессор Флитвик и я установили базовую защиту вокруг замка, но она не продержится долго… Мисс Блэк, я знаю, что вы что-то запланировали" — сказала профессор, подзывая её присоединиться к ней. Джеймс неохотно отпустил её руку, и когда она подошла к главе их факкльтета, она почувствовала, как несколько глаз прожигают дыры в её затылке. "Она здесь. Просто отдайте её!" Поток изумлённых вздохов, а затем Сириус выпалил в громкой ледяной ярости: — "Кто из вас, ублюдки, это сказал?" "Блэк, успокойся" — рявкнул Грюм, качая головой в сторону её разгневанного близнеца. "Ссориться между собой — пустая трата времени" Гермиона остановилась и повернулась на месте, наконец, взглянув на огромное море студентов, уставившихся прямо на нее. Она видела это: напряжение и страх росли в их глазах, когда второй проходил мимо, и она знала, что им нужно торопиться. Её рука нырнула за бузинной палочкой в ​​расшитой бисером сумочке, и она крепко обхватила её пальцами, вытащив её, и сказала: "Я изо всех сил старалась подготовиться к этой ситуации, если она возникнет, и я прошу прощения, если мой присутствие здесь заведёт вас дальше по пути опасности" Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. "Ты сможешь, Гермиона"!— мягко подбодрила её женщина в её голове. "Если вы достигли совершеннолетия, и вы действительно чувствуете себя подготовленным и хотите драться, я даю вам несколько секунд, чтобы снять браслет с ваших запястий" Наступила пауза, во время которой комнату охватили шок и решимость, а затем: "Иначе, я надеюсь, что мы ещё увидимся, когда всё это закончится" Она всё это время бормотала заклинания, и когда она наконец услышала треск при их уходе, ей захотелось открыть глаза. Рядом со Снейпом и Регулусом стояла кучка семикурсников Слизерина, которые предпочли остаться. Другие факультеты были гораздо более заполнены, со всеми членами Отряда Феникса и многими семикурсниками, с которыми ей ещё не довелось встретиться. Она должна будет поблагодарить их позже. Гермиона кивнула профессору МакГонагалл, позволив женщине ещё раз выйти вперёд и дать указания тремя большим группам студентов, которые вместе с учителями собирались охранять башни Рейвенкло, Гриффиндора и Астрономии. Тем временем она позволила своему взгляду упасть на Грюма, который каждые несколько секунд поглядывал на часы. — "Ты уже предупредил Орден?" "И весь Отдел Магического правопорядка" — сообщил он ей, мельком взглянув на неё, прежде чем начать уводить группу из Большого зала. "Открой камин в моём кабинете!" Гермиона сразу же кивнула, и как бы ей ни хотелось найти мальчиков в этот момент, она знала, что прибытие других бойцов было гораздо более важным в данный момент. Она поспешила прочь сквозь толпу, сделав крутой поворот направо и добежав до конца коридора. Она прошептала пароль к кабинету Грюма, который был предоставлен только ей, и выдохнула, когда дверь открылась, она не знала, что задержала дыхание. Гермиона подбежала к камину и сделала, как ей было велено, мгновенно прижавшись спиной к стене, когда в офисе нарастал сильный рёв. Растущая толпа Ордена Феникса, авроры и семьи многих студентов Хогвартса, неужели этот дядя Альфард флиртует с аврором? Мужчина вытянул шею, чтобы посмотреть на неё, драматически отсалютовав её, как мог бы сделать Сириус, прежде чем броситься к двери, как и все остальные в комнате. Другой аврор шагнул вперёд, рядом с ним стоял высокий худощавый мужчина, глаза которого сразу же расширились при виде её. "Это Трэверс" — объяснил Бенджи, стоявший рядом с ней, но она не смогла отвести взгляд, когда незнакомец поклонился ей и, наконец, последовал за аврором из комнаты. — "Это Пожиратель Смерти, которого ты спасла в огне. Он магическим образом поклялся, что поможет нашей… ну, твоей стороне" Её брови удивлённо поднялись, а челюсть от удивления отвисла. "Ой." Затем многие остановились, чтобы поглазеть на неё на несколько секунд, шёпоту Избранного Пророчества резко зазвенел в её ушах, и она выдохнула: "Спасибо", когда Бенджи крепко сжал её плечо. "Всё будет хорошо. Мы точно превзойдём их численностью…" Гидеон появился позади Бенджи. "Это верно." "Не волнуйся, маленькая Блэк!"— закричал Фабиан, утаскивая своего близнеца и других членов Ордена в холл. Дорея и Чарльз остались на месте, прежде чем первая подбежала и крепко обняла Гермиону, всхлипывая слова утешения, которые всё ещё были смешаны со страхом. Когда она отстранилась, Гермиона решительно кивнула Чарльзу, но прежде чем она успела открыть рот, в дверях появилась Илана, крича им, чтобы они двигались, как раз вовремя, чтобы раздались бегущие шаги и крики драки. Была полночь. И когда Гермиона поспешила прочь из кабинета Грюма, её поразила первая же мысль, которая пришла ей в голову, затуманенную страхом и паникой. Это был день рождения Ориона Блэка. Леденящий кровь крик, и она знала, что скоро наступит день смерти и Волдеморта. "В его честь" — прошептала она, грубые верёвки слетели с кончика её палочки и связали фигуру в плаще, которая нацелила свою палочку на спину аврора. "Петрификус Тоталус!" — закричала она, изо всех сил пытаясь с ясной головой добежать до кабинета Дамблдора, но её мыслительный процесс толкался жужжанием бесплодных слов, а дыхание съедало её заживо, сжимая в груди тугим жжением. Она лихорадочно огляделась в сторону, где Диггл сражался с Пожирателем Смерти, струи света отскакивали от их щитов и вместо этого падали на стены вокруг них. Гермиона побежала дальше, туда, где её обычно приветствовали портреты, по пути к директору. "Диффиндо!" Она почувствовала острый порез на коже лодыжки, а затем упала на тёплую, мягкую поверхность, пока не посмотрела вниз, с криком удирая от безжизненных глаз. Она не осмелилась закрыть глаза, когда рвота подступила к её горлу, и жёлтая вспышка пронеслась мимо неё всего в дюйме, когда она обернулась и закричала: "Протего!" Её палочка рассекла воздух с холодной яростью. Глубокая ненависть бурлила в её желудке, как кислота. Она не знала этого человека, но это не имело значения. Не тогда, когда жизни гибли из-за бессердечных, жестоких людей, подобных тому, что был перед ней. Пожиратель Смерти потерял равновесие и в последний раз упал от её Оглушения. Она побежала по коридору, когда внезапная вспышка заставила ее затормозить, и её голова дернулась в сторону, где к ней бежал Регулус. На лбу у него была красная царапина, но содрогание земли, прокатившееся по ним, отвлекло её внимание. Затем Гермиона побежала так быстро, как только могла, и схватила его за рукав, дёргая за себя, прежде чем он успел произнести хоть слово, одновременно ударив Бузинную палочку самым сильным заклинанием щита, которое она могла придумать. Горячий ветер полоснул её по руке, и их едва оторвало от тяжёлых обломков, которые взорвались под напором холодного воздуха, и они полетели назад сквозь обломки, наполовину погребённые под дождём, обжигающим, как кислота. Она почувствовала привкус крови на языке и сплюнула красную слюну на землю, помогая Регулусу подняться, хмуро глядя на брата. "Ты должен пойти и помочь другим" Он заколебался, глядя на кровь, вытекающую из её руки, прежде чем заметил что-то на её щеке. Это объясняло резкую липкость, которую она чувствовала на коже, но она крепко сжала губы. "Но ты" "Убирайся отсюда!" — она не собиралась кричать, но в ней закипело отчаяние от новых проклятий, пронёсшихся над их головами, и она одарила его короткой успокаивающей улыбкой, прежде чем перепрыгнуть через остатки стены. Она рванула прочь по разбитому стеклу и остановилась перед каменной горгульей, которая без слов скользнула в сторону, открывая лестницу. Гермиона взбежала по лестнице в знакомый кабинет, безнадёжно поглядывая на пустой стул Дамблдора. Тяжёлая тишина ворвалась в её уши, когда она подошла к его столу. Её лихорадочно трясло, и она выдвинула его ящик, обезвредив несколько защитных заклинаний, лежащих на нём. Её глаза забегали по груде крестражей, и она поспешно бросила их на мягкий ковер, пыль и обломки падали на него, когда она опустилась на колени. Она резко вдохнула, её лёгкие расширились до боли в груди, а затем в голове застучало. Холодная рябь прокатилась по её коже, когда она схватила изогнутый клык мертвого василиска, и он на большой скорости врезался в золотую вставку кольца. Внезапный мучительный крик вырвался из тёмного дыма, который вырвался наружу, устремившись к основанию её разума с намерением разрушить надежду, за которую она цеплялась, но она продолжала бороться, схватив медальон и кубок. Она повторила те же движения, её дыхание стало прерывистым, когда онемевшие ноги ослабели на полу, и она отбросила почерневшие крестражи в сторону; её глаза уже были прикованы к последнему. Следующим был дневник, и она не знала, что плакала, пока Грюм не ворвался внутрь и не приземлился рядом с ней, проводя тыльной стороной ладони по полосам слёз на её лице. "Позволь мне помочь тебе" — настаивал он, забыв о своей трости, но Гермиона категорически покачала головой, и Грюм знал, что сейчас лучше не спорить. Выпустив прерывистый вдох, она посмотрела на книгу в своих руках, уже чувствуя искушение написать в ней, когда подняла руку. Она ударила острым клыком по крестражу, и в воздухе вокруг них разлилась леденящая кровь злобная ярость, когда осколок почернел от удара яда василиска. А потом . . . она чувствовала себя безнадёжной, она никак не могла выбраться отсюда живой, люди там умирали из-за неё. Грюм крепче сжал её руку и резко потянул её вверх, глядя без злого умысла, пока он уводил её из офиса. — "Не смей умирать из-за меня, Гермиона" — прошипел он, разжимая её пальцы, чтобы снова открыть дверь. Они бросились назад, но между вспышками проклятий, пронесшихся над их головами, она потеряла его из виду и знала, что должна продолжать двигаться. "Не буду" — тем не менее ответила она и пошла делать крутой поворот, вместо этого наткнувшись на бегущих к ней двух Пожирателей Смерти. Она отступила в угол, безмолвный Оппуньо пролетел мимо её палочки, чтобы запустить несколько кирпичей на полу в фигуры в плащах. "Петрификус Тоталус!" — позвала она, когда одному из них удалось избежать обломков, и когда он с громким стуком упал на пол, она связала его тугими верёвками. Она продолжала бежать, связка заклинаний пролетала так близко к её голове, что она чувствовала ожог, даже когда мчалась мимо сражающихся фигур людей, которых не могла опознать, а её разум продолжал напевать три слова, как молитву: друг или враг, друг или недруг, друг или враг… Гермиона остановилась, когда увидела, что Сириус и Ремус успешно оглушили Пожирателей смерти перед ними. Она была рядом с ними в одно мгновение, порыв ветра вырвался из кончика её палочки и врезался в Сигнуса Блэка, когда он нацелил свою палочку на Сириуса. Он пошёл, чтобы отомстить лучом зелёного света, и затем Снейп оттолкнул её с дороги, который стоял рядом с ней и посылал на её дядю шквал Оглушающих заклинаний, пока мужчина не упал на пол. Гермиона подняла глаза, чтобы посмотреть на него, слова благодарности застыли на кончике её языка, когда её глаза заметили что-то позади него. Она резко вдохнула, чистый гнев вспыхнул в пульсации её магии, и с огромной силой её заклинание попало Фенриру в бок, отбросив его назад. "Гермиона, позволь мне" — тут же сказал Ремус, подбегая к своему злейшему врагу, и она позволила ему, прекрасно понимая, что её лучший друг заслуживает того, чтобы убить этого монстра. Не сводя глаз с окружающей обстановки, она позволила себе приблизиться к Сириусу и коснуться пальцами его руки. Она отклонила заклинание, предназначенное для Питера, который немедленно отомстил, бросившись к Пожирателю Смерти, решившему отступить. "Знаете ли вы, если…" — она сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле от слов, которые отказывались выговориться, её внутренности кричали от одного лишь намёка. Рядом с ней её близнец, казалось, понял, о чем она хотела спросить. "Я видел Марлен и Илану. У них, кажется, были повреждены ребра, а других студентов оттащили в сторону, чтобы они могли вылечиться. И…" Он сделал паузу. "Доркас Медоуз" Её голова дернулась в сторону, чтобы посмотреть на брата, её глаза танцевали вокруг крови, стекающей по его лбу. "Что?" — спросила она едва слышным шёпотом. Мальчики звали её, но она не стала ждать ответа, отходя от вестибюля с горем, душившим её на каждом шагу, оставляя её изо всех сил, чтобы собраться с мыслями, пока ей не пришлось оттолкнуть члена Ордена от взрыва, чтобы потолок не обрушился на него. Доркас не хотела бы, чтобы Гермиона остановилась посреди битвы, чтобы оплакать её. Она хотела бы сражаться, и Гермиона сделала бы это для неё. Горячие обломки посыпались ей на голову, а густая толпа неистово метала во врагов заклинания, ни один человек не замечая медленно открывающихся больших дверей. Гермиона бросилась обратно в Большой Зал, отразив заклинание на Пожирателе Смерти и нанеся ответный удар струей света, от которой мужчина скатился на пол. Там было ещё больше Пожирателей Смерти: Грюм сражался с Яксли у остатков главного стола, ещё один сражался с Кингсли и Бенджи. Руквуд и ещё один Пожиратель Смерти, казалось, сражались лицом к лицу со знакомым аврором. Люди на её стороне бежали вслепую, утаскивая своих раненых товарищей, и ей даже удалось увидеть, как Фрэнк Лонгботтом размахивал чем-то вроде Ядовитого щупальца, обвивая им каждого Пожирателя Смерти, который приближался к нему. Она тяжело дышала, ей хотелось на секунду закрыть пересохшие глаза, когда она услышала крик Регулуса во всё горло, и Гермиона перевела взгляд на воющий звук, лихорадочно целясь палочкой влево и вправо. Она нашла его в нескольких ярдах от себя, спиной к ней, заметно трясущегося от ярости, когда тело отбросило к ней. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на обмякшее тело, упавшее на землю, и вопль вырвал её рот, а внутренности сжались в агонии. Нет. Её дыхание застряло где-то между ртом и лёгкими, и она была вынуждена упасть на землю рядом с телом, её руки крепко держались за аристократическую мантию, которую он всегда носил, независимо от его статуса в глазах её семьи. "Дядя Альфард?" — сбивчиво прошептала она, как ребёнок, пытающийся разбудить родителя, потому что ей только что приснился кошмар, и ждала, пока он проснётся и утешит её, как в декабре прошлого года. Её сердцебиение забилось в горле, и она возмущалась этим, чем больше смотрела на безжизненного человека перед ней. Сириус долго не двигался, когда присоединился к ней, прежде чем медленно убедить её встать, оттягивая её от тела. Она решительно покачала головой, борясь с его хваткой и рыдая у него на груди. "Гермиона!" — крикнул он ей в ухо, оттягивая её плечи назад, чтобы заставить её посмотреть на него. На его нижней губе была большая трещина, дрожащая в попытке обуздать свое горе. "Мы должны бороться. За него" Что-то в ней медленно взорвалось, горе превратилось в слепую, горячую ярость, и она кивнула, мельком уловив знакомые лица в пылу битвы, когда она стреляла проклятиями и проклятиями в любого Пожирателя смерти, которого могла видеть. Нарцисса швырнула через всю комнату своего бывшего слизеринца, и Гермиона увидела Абраксаса и Люциуса в пятидесяти ярдах от неё, побеждающих своих друзей, которым они когда-то доверяли. Издалека она могла разобрать звуки, издаваемые Джеймсом и Снейпом, сражающимися с Ноттом, когда грохот и треск взрывов магии сразу стихли, и замок стал неестественно тихим. На несколько ударов сердца она почувствовала, как время замедлилось, её рука нырнула за мантией-невидимкой, когда она натянула её на себя, а затем за гриффиндорским мечом. И когда она подняла глаза, то увидела его змееподобное лицо, красные глаза и насмешку на его чертах, когда он крутил палочку между пальцами, наблюдая за хаосом, который он вызвал со зловещей улыбкой. Затем её глаза остановились на большой толстой змее рядом с ним, подвешенной в воздухе и грациозно извивающейся. Крики ужаса вспыхнули в воздухе при виде его, но когда он потребовал внимания, и струи зеленого и красного сразу прекратились. "Ты доблестно сражалась, но мне жаль твою глупость. Человека, за защиту которого ты сражаешься, нигде не видно, Хогвартс! Оглянись вокруг. Где Гермиона Блэк?" Несколько голов обернулись, чтобы найти её, некоторые Пожиратели смерти хотели передать её Волан-де-Морту, в то время как большинство выглядело неуверенно из-за её отсутствия. "Она была прямо здесь" — услышала она прерывистый шёпот Сириуса, его испуганный голос сжимал напряжённые стенки её груди. Тем не менее, Гермиона продолжала двигаться под Плащом, заглушающие чары двигались по её шагам, когда она приближалась к большой змее, её самообладание пошатнулось, когда глаза Нагини скользнули по её скрытому телу. "Ты поняла" — сказала Грейнджер сквозь голос Волдеморта. "Она позволила вам умереть, в то время как она так трусливо сбежала. Вы должны сдать Хогвартс сейчас. Эта битва приведёт только к новой смерти на вашей стороне" Гермиона чувствовала, как её сердце яростно колотится в груди, подпрыгивая к горлу, как птица, которая хочет освободиться от криков своего внутреннего мира. Она взяла себя в руки, и одним быстрым плавным движением серебряное лезвие полоснуло змею по голове, окровавленный кусок подлетел высоко в воздух и приземлился к ногам Волдеморта. Меч упал на бок с громким лязгом, и яростный крик прогремел по комнате, когда Волдеморт начал кричать на своих последователей. Проклятия посыпались снова, слева и справа, повсюду, и Гермиона быстро зарычала: "Протего!" — её щитовое заклинание не даёт Беллатрисе и Родольфусу Лестрейнджу причинить какой-либо вред профессору МакГонагалл. Волдеморт поднял свою белую ладонь, оглядываясь в поисках голоса, пока она, наконец, не сняла мантию-невидимку со своего тела, крики шока и аплодисменты теперь окружали её и Тома Риддла. Но толпа, казалось, поняла, что вот-вот произойдёт, поскольку багровый взгляд не сводил с неё глаз, а голова Волдеморта наклонилась, когда он обдумывал её присутствие. На его бледных губах скривилась безрадостная улыбка, и по безмолвному Большому залу прокатился кудахтанье безумного, невменяемого смеха. "Ты глупая девчонка". Заикание её сердца прекратилось. — "Я бы не была так в этом уверен, Том Риддл" Его красные зрачки сузились в тонкие щёлочки, и ей показалось, что она увидела, как его бледная кожа стала пепельной. "Как это возможно?" — спросил он, но как бы безумен он ни был, шок на его лице быстро рассеялся. "Есть так много вещей, о которых ты не знаешь" — громко насмехалась она. "Ты чувствуешь это, не так ли? Твои кости слабеют, твоя огромная сила покидает твоё тело. Я уничтожила каждую частичку твоей души, если хочешь знать" Волдеморт сделал шаг вперёд, и она повторила его действия, резкие вздохи эхом отразились от стен в ответ на её действия. "Ты так ослеплён жаждой власти, что не заметил девушку, сумевшую уничтожить то, что было для тебя самым ценным. Ты навлёк это на себя, когда осмелился убить моего Отца!" "Нет!" — завопил он, его грудь резко вздымалась и опускалась, пока он смотрел на неё сверху вниз, и, как бы она ни думала об этом моменте, осознание того, что это происходит, вырвало у неё дрожащее дыхание. Она могла видеть, как маниакальный огонь наконец вспыхнул в красных глазах его, и обе их палочки нацелились друг на друга, красное сияние вырвалось из разбитых окон. Он пронзил её глаза на быстром ударе сердца, прежде чем она почувствовала, как заклинание вырвалось из её горла, выкрикивая свою единственную чудесную надежду в этой битве и указывая Бузинной палочкой на Тёмного волшебника: "Авада Кедавра!" "Экспеллиармус!" И подобно пушечному выстрелу, Гермиона смотрела, как красный луч врезался в зелёный с оглушительной, чрезмерной силой, заставившей её сражаться на шаг вперёд, и с явным, ослабленным усилием Волдеморт отшатнулся назад, ослабевшие руки, внезапно потерявшие палочку в своей белой руке. Сейчас. Она смотрела, как он с глухим стуком упал на землю, и её заклинание избавило змеиные черты лица от всезнающей силы, которую они когда-то несли. Расколотая палочка Тома Риддла упала рядом с ним, и Гермиона уставилась на человека, который когда-то осмелился убить многих. Было лёгкое трепетание его мантии, и она знала, что теперь неподвижное, безмолвное тело больше не принесёт угрозы. Гермиона обернулась, её рука полетела к кости её плеча, которая продолжала гореть, как палящий огонь, и она нарушила дрожащую тишину: "Ну, он точно знал, как вывихнуть мне плечо" Вокруг неё разразилась суматоха, громкий вопль горя Беллатрисы смешался с криками друзей и криками врагов, пытавшихся убежать от авроров. Её глаза метались в поисках тех, кого она хотела увидеть больше всего, а затем в её ушах всё стихло, воющая тишина, которая была так близка к тому, что было раньше. Она услышала скрежет забытого лезвия о мёртвую тишину земли, громкий удар, за которым последовал радостный треск, и острая боль, глубоко вонзившаяся в кожу её спины, пульсирующая до самых кончиков пальцев. И тут же со слезами на глазах она нашла его, бешено мчащегося сквозь толпу, устремленного только на неё глазами. С хрупкими коленями и трясущимися ногами она толкалась вперёд с огромным усилием, её дыхание вырывалось прерывистым вздохом, но она была благодарна, что всё ещё могла чувствовать его сердцебиение, стучащее под её прикосновением. Она сжала перед его мантии в кулаке, и её глаза пировали на нём, как будто она могла стоять там и смотреть на него вечно, пятнышки зеленого, коричневого и золотого, его полные губы, испачканные её поцелуями прошлого, его растрёпанные волосы, которые когда-то были у неё под пальцами. "Джеймс." "Гермиона, ты сделала это!" Он ещё не заметил, его очки покосились, когда он посмотрел на неё сверху вниз, на его лице играла яркая, шаткая улыбка, хотя она сильно дрогнула, когда горячие капли слёз скатились по её щекам. "Я люблю тебя так сильно" — прошептала она, изо всех сил пытаясь сделать ещё один вдох, когда его руки украдкой обвились вокруг её спины, и он замер на долгое мгновение. Джеймс почувствовал, как у него перехватило дыхание, статика от шока, когда его пальцы пересекли поверхность острого лезвия, и липкая горячая жидкость сочилась по всей её спине. В течение пяти неуверенных ударов его сердца ничего не происходило. И тут же разразился рёв возмущения. Сириус издал душераздирающий крик, а Снейп зарычал и ударил Беллатрикс заклинанием, от которого, казалось, у неё перехватило дыхание. Регулус присоединился к ним, поразив женщину заклинанием, от которого Беллатриса погрузилась в глубокую агонию, и она упала на колени, пока Ремус и Питер нанесли ответный удар новыми заклинаниями. Но это заклинание Сириуса взвилось пламенем под другими и ударило с единственной целью убить, сорвав безумную улыбку с тошнотворного лица Беллатрикс, когда она с глухим ударом упала. Толпа снова зааплодировала, но Джеймс остался замороженным, его руки дрожали от силы паники. Он изо всех сил пытался пробормотать глубокие отрывистые слова ободрения, чтобы держать её глаза открытыми, но они оба медленно рухнули на землю, обмякшая Гермиона в его руках. Он закричал: «НЕТ!» во всю мощь своих легких, настолько громко, что превзошел весь шум, эхом разносившийся по Большому Залу. Головы отвернулись, чтобы посмотреть на Гермиону, и мальчики быстро присоединились к нему, Сириус упал на землю и яростно потёр её руку, чтобы разбудить её. "Давай, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…" — Джеймс слепо всхлипывал, держа её миниатюрную фигурку в своих руках, и он отчаянно плакал, оплакивая, что Сириус разбудит её через его близнецовую связь, чтобы кто-то что-то сделал. "Я её не чувствую" — выдавил Сириус, царапая грудь когтями, а его дикий, безумный взгляд метался вокруг Гермионы. — "Почему я её не чувствую?" Грюм бросился к ним, подтянув Сириуса вверх, и, когда мальчик рухнул в его трюме, мужчина остановил его своей тростью. Он послал им свирепый взгляд, указывая на Фоукса, который только что прибыл в Большой Зал с оглушительным воплем. "Ей нужны слёзы Фоукса, идиоты. Не ваши!" Сириус снова упал на колени, притянув Гермиону на руки, крепко прижимая её и подальше ото всех. — "Гермиона… мой… она сказала мне, что на неё не подействуют!" И пока они спорили, никто не заметил некий почерневший камень в руке Избранной, когда он трижды поворачивался сам на себя.