Последняя запись

Почувствовав приближение знакомой ауры, Чхве Хан, наблюдавший за мошеннической троицей глазами, которые могли убить, спокойно подошел к входной двери и схватился за дверную ручку. Со скрипом отворилась дверь, и в дом ворвался лесной воздух, пропитанный одурманивающим запахом мороза. «Кейл-ним». "Я вернулся." «Юу~!» В тот момент, когда тени человека в плаще и его лиса начали формироваться на деревянном полу, Мэй и ее товарищи не могли не улыбнуться от радости, понимая, что очень скоро их освободят. К сожалению, такая радость не продлилась долго. Вместо этого он начал крошиться и погружаться глубоко под их ноги, как только они увидели руку молодого господина. Точнее, тыльную сторону его правой руки. На тыльной стороне его руки виднелась заметная полоса крови, которая, очевидно, принадлежала какой-то ране, которую можно было болезненно ясно увидеть, когда мужчина поднял эту конкретную руку, чтобы заправить несколько прядей своих ярко-красных волос за ухо в изящной манере. Если бы это была нормальная ситуация, группа позволила бы себе какое-то время полюбоваться таким прекрасно выполненным движением. К сожалению, это было не так. Нисколько. Не тогда, когда они увидели, как теплая улыбка на лице молодого охранника увяла, как только в поле его зрения попала определенная красная полоса. Затем он повернул голову в сторону, его глубокие черные глаза холодно пронзили их. В этих черных глазах не было ни милосердия, ни даже места для оправданий. Возможно, просто для того, чтобы немного ярче выразить свою внутреннюю ярость , черная аура вокруг него тоже довольно ярко светилась. На мгновение у Мэй и ее товарищей возникло милое заблуждение, что молодой рыцарь просто требует от них комплимента, что они могут просто поаплодировать этому великолепию и отшутиться. Ну, это назвали заблуждением не просто так. 'Это конец. Мы все равно что мертвы. Троице хотелось смириться с судьбой, когда они безучастно смотрели на разъяренного человека перед ними, задаваясь вопросом, могла бы их смерть быть менее болезненной, если бы они продолжали держать свои рты на замке до конца. Именно тогда они услышали глубокий, но нежный голос, пронзивший удушающее напряжение внутри дома. — …Чхве Хан? Кейл, стоявший рядом с Чхве Ханом, нерешительно протянул к нему правую руку, увидев темную ауру за спиной мужчины. Был ли он зол из-за того, что Кейл заставил его остаться в этом скучном месте, пока он наслаждался городом за воротами? Кейл подумал, что это понятно. Даже он был бы разочарован, проведя ночь, наблюдая за этими глупыми мошенниками, зная, что его товарищи развлекаются где-то в другом месте. Все еще погруженный в свои размышления, Кейл пропустил первоначальное изменение атмосферы в тот момент, когда Чхве Хан повернул к нему голову, когда его позвали. Он даже не заметил, как в этот момент исчезла сияющая черная аура. К тому времени, как Чхве Хан полностью сосредоточился на Кейле, его холодные и безжалостные глаза уже вернули свой блеск. Как будто этот человек никогда не излучал намерения убить, и этот невинно выглядящий парень с такими теплыми щенячьими глазами был всем, чем он мог быть. Черные зрачки этих щенячьих глаз сфокусировались, когда их владелец опустил взгляд, чтобы с близкого расстояния рассмотреть красное пятно, досадно выделяющееся на гладкой бледной коже. Затем очень осторожно, как будто держа в руках нежный лепесток цветка, он поднял свои грубые руки и взял правую руку другого человека в свою; его черные брови слегка нахмурились в этот момент. «Рука Кейл-нима… слишком холодная». Руки Чхве Хана тоже были холодными, но рука Кейла была намного холоднее. Ничего не поделаешь, так как в этом году зима начала проявлять себя довольно рано. В результате погода с каждым днем становилась все более морозной, и даже сырой воздух теперь можно было увидеть невооруженным глазом в виде белых паровых выдохов. Все было бы по-другому, если бы Кейл позволил Ёну использовать на нем свою тепловую силу, но Чхве Хан знал, что он слишком хорош, чтобы заставлять ребенка постоянно использовать силу, которая истощала бы его тело, особенно когда этот ребенок только что работал всю ночь. Отбросив в сторону новообретенный вопрос о недостатке тепла у его господина, Чхве Хан решил сосредоточиться на более актуальной теме на данный момент. — Кейл-ним, это… — спросил он, его лицо было спокойным. Однако его глаза, увидевшие кровь на руке Кейла, были обеспокоены. Кейл проследил за его взглядом, чтобы увидеть, о чем говорил другой мужчина. "Это? Это была просто царапина». Кейл получил эту царапину не так давно. Тогда это было довольно уродливо, но благодаря его Жизнеспособности Сердца рана зажила красиво и чисто… Ну, возможно, не так чисто, поскольку пятно крови все еще было видно, упрямо прилипшее к его бледной коже. Чхве Хан с задумчивым выражением лица наблюдал за полоской крови. Он знал, что Кейл обладал способностью к самоисцелению, которая, должно быть, полностью излечила рану, но что с того? Это не изменило того факта, что его сюзерену было больно. Подобно тому, как перышко приземляется на мирную поверхность озера, Чхве Хан коснулся пальцами тыльной стороны ладони Кейла, нежно проводя по ярко-красной полосе. Кровь еще не полностью высохла. Часть этой красной жидкости окрасила кончики его пальцев, а ее отчетливый металлический запах смутно витал в носу. Чхве Хан чувствовал, что морщины между его бровями становятся глубже, чем дольше он смотрел. Наверное, всего несколько минут назад эта мягкая и безупречная кожа, которую он ласкал, была разорвана, из царапины хлынула кровь, и, безусловно, это были неприятные ощущения. Наклонив голову чуть ниже, словно желая утешить тонкую руку нежными поцелуями, Чхве Хан пробормотал, и его глаза затуманились от разочарования. «Я должен был быть там с Кейл-нимом…» Был один факт, который Чхве Хан усвоил за годы службы Кейлу. Дело в том, что всякий раз, когда Кейл выходил из зоны его защиты, мужчина чудесным образом возвращался более или менее раненым. Возможно, Чхве Хан должен быть благодарен, что на этот раз это была всего лишь царапина, но кто может гарантировать, что в этом путешествии их не поджидают большие опасности? Не обращая внимания на то, о чем думал его рыцарь, Кейл с замешательством наблюдал за Чхве Ханом, услышав его бормотание и увидев его раздраженные глаза. Он не мог понять, почему такое незначительное пятно крови так беспокоило мужчину. «Я думал, что только Бикрокс может быть настолько одержим чистотой». … Кейл задавался вопросом, была ли мрачность Чхве Хана следствием того, что он не вытер пятно крови. — Чхве Хан? За неимением лучшего, что сказать, он снова позвал своего рыцаря. Чхве Хан вскинул голову, увидев, что Кейл вопросительно смотрит на него. Глядя в эти озадаченные глаза, он мог только смиренно улыбнуться, прежде чем достать носовой платок и аккуратно стереть кровь с руки своего сюзерена. Сейчас Кейл смотрел на то, как Чхве Хан тщательно тер белой тканью тыльную сторону ладони, чувствуя себя немного смущенным. «Если подумать, в тот раз, когда я кашлял кровью и позволил ей просочиться в одежду Чхве Хана, он тоже был раздражен». Хотя на этот раз он не испачкал одежду Чхве Хана, если это была сама кровь, которая расстроила мужчину, то извинения были в порядке вещей. "Прости." Глаза Чхве Хана при этом слегка расширились. Затем, через некоторое время, он просто вздохнул, как будто поняв, о чем говорил Кейл. «… Это не проблема». Во всяком случае, эта реакция только еще больше убедила Кейла, что его рыцарь расстроен из-за крови на его руке. Что ж, это действительно было так. Однако следует пересмотреть первопричину этого. Увидев, что полоса крови была полностью стерта, Кейл неловко убрал руку из хватки Чхве Хана с мягким «спасибо», весьма довольный тем, что на лицо его рыцаря вернулась обычная теплая улыбка. Повернувшись к другой стороне, Кейл начал хмуриться. — Что случилось с этими людьми? Каждый член мошеннической группы, от темной эльфийки до розововолосой женщины, мятноволосого парня и даже извращенного растения, смотрели в его сторону непристойно странно. Их лица были пропитаны розовым оттенком, а глаза казались затуманенными какой-то странной эмоцией, которая лежала между запутанными границами страха, восхищения и, возможно, удовольствия? У Мэй даже слюнки потекли … 'Что за?' Кейл вопросительно взглянул на своего рыцаря, задаваясь вопросом, какого черта этот человек сделал с ними, но Чхве Хан только пожал плечами. Оглядываясь назад на мошенников, которые в какой-то момент стали странными, Кейл решил, что ему лучше не знать причину. Вздохнув, он отдал приказ. — Развяжи их. Когда Кейл наблюдал, как Чхве Хан развязывает троицу, его рука небрежно потянулась к волшебному мешку на поясе и вытащила золотую монету. "Возьмите это." Кейл небрежно сказал мошенникам, бросая монету в их сторону. «М-молодой мастер-ним… это…» Группа недоверчиво заикалась, их голоса дрожали. Они надеялись, что это не один из тех случаев, когда заключенным, приговоренным к смертной казни, дается последний момент блаженства перед вынесением приговора. — Это за услуги. «У-услуги». «Идентификаторы и информация». «Ах». Все трое одновременно громко ахнули. Увидев, каким мошенником был молодой мастер Кейл, они совсем не ожидали, что этот молодой человек действительно отплатит им за их услуги. Нет, они уже были более чем готовы выбросить эту свою мошенническую жизнь, пока они могли выбраться из этой неразберихи целыми и невредимыми. Вот почему, даже когда прохладная и твердая текстура металла отчетливо ощущалась их кожей, группа все равно не могла не смотреть на Кейла глазами, полными сомнений и страхов. "Что? Недостаточно? Но больше я тебе не дам». — насмешливо спросил Кейл, скрестив руки с ухмылкой на лице, выводя группу из их изумления. — Нет-нет, это не так, молодой мастер-ним! «Правильно, это гораздо больше, чем мы можем когда-либо просить!» «Я до сих пор не люблю таких дворян, как ты, но я одобряю людей, которые должным образом расплачиваются за свои вещи!» «Хлоп!» То, что они говорили, было правдой. Даже настоящие удостоверения личности не стоили бы так дорого, а удостоверения, которые они дали молодому мастеру, хотя и работали до поры до времени, все еще были поддельными. Но этот молодой мастер не постеснялся выкинуть целый некон всего лишь за два фальшивых удостоверения личности и несколько кусочков информации? Когда он держал их жизни в своих руках, ему не нужно было тратить ни одного лекона. Читая вопросы, написанные на лицах мошенников, Кейл спокойно заговорил с пустым выражением лица. — Ты сказала, что поделишься своими деньгами с жителями трущоб. Надеюсь, это были не просто твои пустые слова. Поскольку он сам был своего рода мошенником, Кейл не чувствовал необходимости вмешиваться в то, как эти ублюдки зарабатывают на жизнь. Откровенно говоря, его даже не заботило, были ли трое мошенников честными, когда приплетали обитателей трущоб, но на всякий случай небольшая премия не помешала бы. «Именно благодаря информации этой женщины мой план прошел так гладко». Хотя у Кейла был серый значок, он не был уверен, как такой незнакомец, как он, мог свободно ходить по перестроенной церкви в поисках подвала. К счастью, Мэй, которая провела свое детство в старой церкви, время от времени подслушивала разговоры священников, поэтому она смогла сделать вывод, что священники из маленьких церквей, таких как эта, по глупости поклонялись существам, называемым высшими, даже не обращая на них внимания. зная их внешний вид. Они могли узнать одного только по серому значку на мантии этого человека. Автор « Исповедь грешника» даже не раскрыл большую часть ее лица. Эти ценные фрагменты информации были чрезвычайно полезны для плана проникновения Кейла. Вспоминая это, Кейл быстро отвернулся от группы мошенников, чтобы не видеть странных взглядов, которые три человека и одно растение бросали на него из-за его спины. Как будто они смотрели на бога, который замаскировался и слился с этим смертным миром, чтобы бросить вызов их человеческой природе. Затем один из них сильно активизировался. Это была Мэй. «Молодой мастер-ним». "Что такое?" — У тебя есть с собой контактное зеркало? — Что случилось с этой женщиной? Некоторое время исследуя этот мир, Кейл узнал, что здешние магические технологии сильно отличаются от их старого мира. Например, люди здесь использовали зеркало связи вместо сферы видеосвязи для связи друг с другом. При активации зеркало волшебным образом отображало информацию, которой пользователь мог манипулировать по своему усмотрению, касаясь экрана гусиным пером, заряженным маной. Само зеркало также питалось маной и настраивалось сотнями сложных магических формул. Кейл предположил, что это было что-то вроде планшета в этом мире фантазий. Можно было бы утверждать, что он предпочитал этот тип устройства сфере видеосвязи, но, по крайней мере, у него было несколько отличительных особенностей, которые его заинтересовали. "Почему ты спрашиваешь?" Кейл спокойно спросил в ответ. Он действительно получил одно от Флетчера, но не было необходимости говорить этим мошенникам правду. — Я бы хотел, чтобы мы оставались на связи, молодой мастер-ним. "…Зачем?" У Кейла появилось зловещее чувство, когда он увидел странно решительные глаза Мэй. «Если ты пытаешься провернуть новый трюк, просто сдавайся». Но Мэй только серьезно покачала головой. «Понятно, что вы не поверите нам после всего того, что мы сделали. Поэтому…" Даже не удосужившись закончить предложение, Мэй поднесла большой палец ко рту и яростно прикусила его, из свежей раны хлынула ярко-красная кровь. Часть этой крови попала даже на ее очки, делая всю сцену такой нелепо драматичной. «МЭЙ?!» «СТАРШАЯ СЕСТРЕНКА!» «ХЛОП!» Товарищи кричали ей вслед с дрожащими глазами, в полном ужасе. Однако выражение лица Мэй оставалось невозмутимым, когда она подняла окровавленную руку. «Я, Мэй, предложив свою кровь Богу Несчастья, клянусь, что все, что я собираюсь открыть молодому господину Кейл-ниму в этом доме, будет правдой! Я осознаю, что если я нарушу клятву, мне придется заплатить цену своей жизнью!» "Что за-" Кейл, наблюдавший за этим, был совершенно ошеломлен. Он понятия не имел, почему эта женщина вдруг так себя ведёт. Она даже дала обет крови, чтобы завоевать его доверие? Клятва крови была, как заключил Кейл, версией клятвы смерти в этом мире. Процедуры были почти идентичными, за исключением нескольких отличий. Например, клятва крови требовала крови давшего клятву в качестве подношения, а бог, который свидетельствовал об этой клятве, был Богом Несчастья, а не Богом Смерти. Был еще один аспект, который четко отличал клятву крови от клятвы смерти: клятва крови не всегда срабатывала. В то время как этот любопытный Бог Смерти совал свой нос в любые клятвы, где упоминалось его имя, Бог Несчастья редко отвечал. Он молчал, даже когда его вызывали миллион раз, и появлялся, только если чувствовал интерес. Он был разборчивым ублюдком. — Думаю, хорошо, что он такой разборчивый. Был большой шанс, что клятва Мэй тоже не сработает. Нервозность была написана на ее лице, как раз когда он думал. — Ну же, ну же, нет па… Ооооооооооооооооооооооо "Что?" "Боже мой! Да!!" В этот момент по телу Кейла пронеслась знакомая аура. Мэй начала торжествующе улыбаться, поскольку она тоже испытывала то же самое. 'Это сработало? Но почему? Она даже не знала моего полного имени! Пока мозг Кейла усердно работал, пытаясь понять, по какой нелепой причине Бог Несчастья вдруг заинтересовался этим конкретным случаем, рядом с ним появился некий рыцарь. — Кейл-ним, ты хочешь, чтобы я отрезал ей язык? Кейл и мошенники немедленно повернули головы в сторону Чхве Хана, услышав злобный вопрос этого человека. Он просил разрешения отрезать кому-нибудь язык с таким невинным выражением лица. Без звука можно было бы подумать, что он только что поприветствовал своего сюзерена безобидным «как дела?». "…нет, все хорошо." Хотя Кейлу не нравился тот факт, что бог, вероятно, наблюдает за ним, он думал, что эта ситуация не казалась такой уж плохой. На кону была не его жизнь, так что проблем быть не должно. Оглянувшись на женщину, которая все еще ярко улыбалась, даже когда ее большой палец безостановочно кровоточил, Кейл спокойно поманил ее к себе. "Давай, продолжай." Улыбка Мэй стала шире. «Да, молодой мастер-ним! Я клянусь, что у меня не было злого умысла, когда я просила вашу контактную информацию. Я клянусь, что искренне хочу помочь молодому мастеру Кейл-ниму и его рыцарю — сэру Чхве Хану!» "…и почему же?" Возможно, Кейлу не стоило задавать этот вопрос, потому что в тот момент, когда вопрос сорвался с его губ, он увидел, как женщина по имени Мэй, которую он знал до сих пор, превращается в кого-то совершенно другого. Кого-то, у кого определенно не все в порядке с головой. «Я же говорила тебе, да? Молодой мастер-ним? Что я выросла в церкви Бога Процветания, пока мне не исполнилось одиннадцать? "…да?" — На самом деле, мне рассказала Эльвен, ну да ладно. — Но ты ведь не знаешь, где я прожила свои подростковые годы после этого, не так ли? — Нет, не знаю. Кейл прямо ответил на последний вопрос Мэй, задаваясь вопросом, почему эта молчаливая женщина охотно подняла тему, которую раньше избегала. Вчера Эльвен понадобились неприятные слова, чтобы заставить её заговорить. Даже тогда Мэй была чрезвычайно осторожна со своими ответами и не раскрывала ничего, кроме того, о чем ее просили. По словам Мэй, священники старой церкви купили ее у родителей из-за ее внешности. Они были в отчаянии и хотели использовать хорошенькую девушку с хорошими манерами, чтобы привлечь посетителей, особенно дворян, отсюда и весь этикет, который она продемонстрировала. Однако когда автор « Исповедей грешника»появился как начальник, старые жрецы начали пренебрегать ее существованием, морили ее голодом и все такое. В конце концов, ее выгнали после того, как ее поймали, когда она попалась на глаза главному по дороге на кухню посреди ночи, и это спасло ей жизнь от ужасной бойни, произошедшей вскоре после этого. Но это было все, что Кейл знал. Он понятия не имел, что случилось с Мэй потом, да и не интересовался этим. Однако Мэй, похоже, решила дать ему знать, когда открыла рот и начала рассказывать историю, которую держала при себе с подросткового возраста. «После того, как меня прогнали, я пошла в Мифическое Царство и получил помощь от людей в одном из храмов Бога Несчастий. Священники там были очень добры ко мне. Мне даже разрешили изучать магические технологии — предмет, который я так люблю. Тем не менее, я все равно оставил их в конце. Ты знаешь почему?" — Нет, и мне все равно. «Это было потому, что…» Игнорируя равнодушный ответ Кейла, Мэй продолжала рассказывать свою историю с яростным огнем, горящим в ее глазах. «Это потому, что во сне я получал видения от Бога Несчастий!» — Правда, Мэй-си? «Это так здорово, старшая сестра! Бог несчастья говорил с тобой во сне!» Товарищи Мэй в изумлении воскликнули, услышав ее откровение. Даже Кейл был немного удивлен. «Этому ленивому богу нравится эта женщина или что-то в этом роде?» Как уже говорилось ранее, Бог Несчастий был довольно ленивым. У него две основные задачи. Одна относилась к клятве крови, а другая включала в себя демонстрацию людям видений несчастий, ведущих к их смерти. Ни одну из них он не исполнял усердно, особенно последнюю. Такие видения появлялись так редко, что люди стали называть их просветлениями всей жизни. — Но Мэй видела его видения? Да ещё и во множественном числе? — Как ты еще жива? — спросил Кейл через некоторое время. Большинство людей пытались, но так и не смогли избежать своей гибели, так как же эта женщина преодолела многие из них целой и невредимой? Опять же, возможно, Кейлу не следовало спрашивать об этом, потому что это, казалось, включило какой-то механизм в голове Мэй. С горящими глазами Мэй гордо ответила всем в доме. «Я все еще жива, потому что ни одно из этих видений не предсказало моих несчастий». — Хм? Кейл растерянно хмыкнул, чувствуя, как будто головная боль радостно приветствует и несется к нему издалека. «Помню очень четко. В те дни мне снились сны, в которых я видела, как Бог Несчастий пишет рассказ в своей тетради». Мэй продолжала говорить с задумчивым выражением лица, не обращая внимания на то, что все смотрели на нее странными глазами. «Сначала я отмахнулась от этой истории как от чуши. Однако чем больше у меня было снов, тем больше я погружался в эту чудесную сказку». — …Мэй-си, о чем был рассказ? Словно все время ожидая этого вопроса, Мэй высоко подняла голову; когда она говорила, на ее лице появилась возбужденная улыбка. «Это была легенда о герое, который время от времени жертвовал собой ради благородных целей. Вместе со своими товарищами он боролся со злыми силами и защищал свой народ». В этот момент ее глаза переместились с Кейла на Чхве Хана. «И среди первых, кто присоединился к нему, был его рыцарь, который поклялся ему в вечной верности и отдал бы ему весь мир, если бы его сюзерен когда-либо потребовал». "…и?" — нерешительно спросил Кейл, даже не зная, какого ответа ожидать. «И однажды, когда я больше не была благословлена этими чудесными видениями, я решила покинуть храм. Я хотела своими глазами увидеть этого благородного героя и его верного рыцаря. Однако эта дерьмовая жизнь безжалостно разрушила это мое желание, и прежде чем я это осознала, я уже забыла о своей цели. Почувствовав горечь в ее голосе, Кейл с опозданием понял, что должен был позволить Чхве Хану отрубить ей язык, когда у него еще был шанс. Это было потому, что как только этот тонкий вкус исчез, в ее розовых зрачках можно было увидеть яростное пламя. «Однако, получив сегодня истинное благословение, я, наконец, вернулась на свой законный путь после долгих лет блужданий! Это прозрение, должно быть, было установлено самим Богом. И я, Мэй, рада следовать его указаниям и поддерживать божественного героя и его рыцаря всем, что у меня есть!» «…» Кейл совершенно не находил слов. — Клопе Секка? Джу Хо-Шик? Нет, это должно быть новый вид. Хотя у Мэй были такие же сумасшедшие глаза, как у Клопе, Кейл чувствовал, что эта женщина была еще более сумасшедшей, чем тот ублюдок по каким-то необъяснимым причинам, особенно когда ее зрачки, казалось, странно сверкали сердечками всякий раз, когда изображение Чхве Хана и Кейл вместе были в пределах ее видимости. — Юу~? Кейл закрыл глаза Ёна, поднял его и отвернулся от тревожной сцены. Он боялся, что это осквернит невинное сердце его крестника. В этот момент. — Хм? В этот момент глаза Кейла встретились с глазами Чхве Хана. Кейл думал, что, когда его рыцарь готов отрезать Мэй язык и все такое, он будет еще больше взволнован ее сумасшествием, но Чхве Хан был на самом деле довольно спокоен, как будто что-то в истории Мэй получило от него мимолетное одобрение. . У Кейла с этим, конечно, не было никаких проблем, поскольку каждому свое. Тем не менее, это было довольно странно. В любом случае, теперь, когда Мэй доказала свою честность, Кейлу пора было решать. «Допустим, вы искренни, что мы вообще можем получить от общения с вами?» Почему полезно иметь их поддержку? Если они окажутся каким-то багажом, то он скорее порвет с ними связь прямо здесь. Как оказалось, Мэй уже подготовила свои ответы. Хотя они в основном были в пределах ожидания Кейла, перечисленные преимущества казались достаточными. Кроме того, мужчина с мятными волосами и его растение оказались ключом к обретению силы, похожей на силу его дерева, так что было бы неплохо поговорить с ним позже. Приняв все во внимание, Кейл принял просьбу Мэй, и они обменялись своей контактной информацией через волшебные зеркала. Именно тогда Кейл услышал позади себя нерешительный голос. — …Извини, Кейл-ним. "Что такое?" Кейл обернулся и увидел, что Чхве Хан смотрит на него глазами щенка, которого он всегда показывал, когда чувствовал себя виноватым или смущенным. В протянутой руке Чхве Хана был конверт с печатью в форме льва в центре. По просьбе Чхве Хана Кейл взял конверт и открыл его, чувствуя себя несколько подозрительно. Затем он раскрыл гладкую поверхность роскошной бумаги, которую держал в руке; края были достаточно острыми, чтобы почти порезать ему пальцы. Учитывая аккуратный и великолепный почерк, Кейл мог сказать, что человек, написавший это письмо, должен был быть из богатой и образованной семьи. «Но, честно говоря, я не ожидал, что это будет от принцессы». Кейл слышал о героическом поступке Чхве Хана, спасении короля и его дочери и так далее. Он знал, что король также отплатил ему официальным письмом. Тем не менее, было удивительно думать, что вторая принцесса пригласила его на свой бал по случаю дня рождения. — Это потому, что он главный герой? Несмотря на то, что роман не совсем был романом, Чхве Хан по-прежнему был тем типичным праведным главным героем, который будет вершить правосудие и прославится как герой, независимо от того, в какой вселенной он окажется. Кейл думал, что никогда не сможет понять, как Чхве Хан сделал это. Между тем, увидев задумчивые глаза Кейла, у Чхве Хана возник внезапный порыв прояснить несколько вещей, во всяком случае, только для того, чтобы добиться ясности. Если быть до конца честным, Чхве Хан отбросил воспоминание о том дне в момент, когда он прошел, и с тех пор оставил его в покое. В любом случае у него не было никаких обязательств ни перед королем, ни перед его дочерью. Просто в ментальном календаре Чхве Хана была отмечена важная дата, и день рождения принцессы каким-то образом совпал с ней. Теперь, когда воспоминание насильно добралось до его головы, позволить ему тихо соскользнуть обратно на свое место в дальнем конце гиппокампа, не сообщая об этом его господину, было просто неправильным. — Кейл-ним, я сказал им, что, вероятно, не смогу присутствовать, так что нам не нужно идти, если… "О чем ты говоришь?" Кейл быстро оборвал Чхве Хана с расслабленной улыбкой. «Не каждый день выпадает такой шанс, так почему бы и нет?» По правде говоря, Кейл хотел бы держаться подальше от королевской семьи, учитывая его особое происхождение. Однако это была награда Чхве Хана за его добрый поступок, не так ли? Кейл уже украл центр внимания этого человека в их старом мире. Как он мог быть таким бесстыдным и лишить своего рыцаря шанса сиять и в этом мире? Даже его мусорное «я» презирало бы его за это. — Почему ты не сказал мне раньше? У нас осталось не так много времени». День рождения принцессы был 8 ноября , но вечеринка должна была состояться накануне вечером, а это означало, что у них было меньше недели, чтобы прибыть в столицу вовремя. — Прости, Кейл-ним. Чхве Хан извиняющимся тоном склонил голову, услышав вопрос Кейла. Глядя на виноватое щенячье лицо, Кейл мог только вздохнуть, думая, как мог быть кто-то настолько самоотверженный. Это было для его собственной выгоды, его время быть признанным национальным героем. Если есть человек, перед которым он должен извиниться, то это должен быть он сам, а не кто-то, кто командовал им, как Кейл. «Упакуйте все. Я планирую перед этим зайти в другое место, так что нам лучше… хм? — Кейл-ним? По какой-то причине приказ Кейла остановился на полпути. — Какого черта они делают? Кейл мысленно задал вопрос, чувствуя, как по его телу струится ощущение плавучести, похожее на легкое головокружение, с которым приходится сталкиваться истощенному энергией телу. Ощущение было недостаточно сильным, чтобы сбить его с ног, но оно заставило его немного пошатнуться, и это нервировало, учитывая, что Кейл понятия не имел, какие сумасшедшие вещи эти люди делают прямо сейчас, что может повлиять на него так сильно. Обеспокоенный внезапным приступом, ошеломленные глаза Кейла сузились в глубоких мыслях. А так как он не мог много спать прошлой ночью (в основном из-за того, что был слишком взволнован недавно полученными деньгами), он также выглядел немного больным и усталым. Чхве Хан, самым большим страхом которого было увидеть страдания своего сюзерена, не теряя времени на колебания, сразу же встал рядом с Кейлом. Его две крепкие руки, одна аккуратно обхватив тощие плечи, а другая одновременно пробираясь под длинные и изящные ноги, бережно подняли его драгоценность и прижали к груди. Это резкое действие напугало Кейла. В бездумный момент он как бы обнял мужчину за шею, в основном для равновесия. Когда первоначальный шок прошел, Кейл сурово поднял голову вверх, чтобы встретиться лицом к лицу со своим рыцарем, его красные губы приоткрылись, готовые выпустить определенные неодобрительные мысли в форме слов. Однако эти слова застряли на полпути в горле Кейла, прежде чем были проглочены и исчезли в таинственной пустоте. Кейл не знал почему. Нет, у него даже не было сил думать об этом, потому что именно в этот момент, глядя на него так близко, так близко, была пара черных глаз, мягко мерцающих, как зеркальные отражения звездного неба. Кейлу не нравились бессмысленные мысли, но на краткий миг, когда в этих глазах можно было увидеть отражение его собственного лица, он задумался, не находится ли там настоящая вселенная. С этой странной мыслью, все еще витающей в его голове, Кейл продолжал ошеломленно смотреть в звездные глаза, его переплетенные пальцы подсознательно сжимались, впиваясь в кожу другого человека. Он не знал, что такое действие, совершенное импульсивно, вызвало неизвестное побуждение, дико разгоревшееся в сердце другого человека. И у этого человека, Чхве Хана, хотя он все еще был обеспокоен здоровьем своего сюзерена, у него не было другого выбора, кроме как сделать что-нибудь, что угодно, чтобы как-то облегчить это желание, прежде чем оно сожжет весь оставшийся кислород в его легких. Медленно, так медленно, словно чтобы самым сладким образом разбудить ангела ото сна, Чхве Хан приблизил свое лицо к лицу Кейла настолько, что их парное дыхание начало смешиваться. Совсем немного, но он направил еще немного силы в свою удерживающюю руку на плече Кейла, как будто опасаясь уронить великолепный, но хрупкий кусок драгоценного камня, но также боясь сломать его своими грубыми пальцами. Вероятно, это было сделано рефлекторно, но Кейл немного прижался в ответ. Таким образом, его голова покоилась на плече Чхве Хана. Это было странно, но, увидев, как пряди его рыжих волос рассыпались по твердой груди мужчины и дразняще щекотали жилистую шею, Кейл подумал, что, что бы мужчина ни собирался делать рядом с ним, он не будет особо возражать. Однако, как бы он ни хотел, Чхве Хан не мог пройти весь путь. Был сделан небольшой поворот, и тормоз был нажат как раз вовремя, чтобы линия осталась не пересеченной. В конце концов, между ухом Кейла и губами Чхве Хана образовался зазор в один дюйм. Когда эти губы начали двигаться, можно было увидеть туманное теплое дыхание Чхве Хана, мягко обволакивающее спираль уха Кейла, и вместе с этим дыханием доносился его уникально спокойный голос; таким образом слова сказанные шепотом обретали форму и начинали ласкать барабанные перепонки человека в его объятиях. — Отдохни, Кейл-ним, я позабочусь обо всем для тебя. С этими словами Чхве Хан неохотно отдернул голову; мирная улыбка неподвижно оставалась на его лице. На долю секунды Кейлу не хотелось отвечать, его мечтательные глаза все еще ошеломленно смотрели в ночное небо в черных глазах Чхве Хана. В них действительно была вселенная, не так ли? Но очень скоро ему пришлось вырваться из этого. Это было потому, что краем глаза Кейл мог видеть, что мошенническая группа снова бросала на него и Чхве Хана эти странные взгляды. Мэй буквально лежала на полу, улыбаясь, как маньяк, у которого шла кровь из носа . Ён был единственным с нормальным выражением лица — несомненное доказательство того, что детскую чистоту нужно защищать. "Подожди." Кейл торопливо заговорил с Чхве Ханом, который уже направлялся к двери, слегка раздраженно пиная ногами воздух. «Не уходи пока. Мне еще есть о чем поговорить с этими ребятами». И поэтому он разговаривал с ними, конечно, еще в объятиях Чхве Хана. По общему признанию, это было очень неловко, но Кейл был раздражен и решил, что ему нужно немного запугать человека, который все это инициировал. Этот ублюдок сам навлек это на себя, не так ли? Теперь было слишком поздно сожалеть об этом. Но была одна вещь, которая его так сильно беспокоила: Чхве Хан, казалось, ни в малейшей степени не возражал. Забудьте о сожалениях, мужчина открыто наслаждался этим, поскольку его глаза без преувеличения прикованы, вероятно, к мягким губам Кейла, грациозно двигающимся каждый раз, когда он говорил. Это и то, как вопиющие странности мошенников продолжали становиться все более серьезными по мере того, как их разговор продолжался, бесконечно раздражали Кейла. «По крайней мере, Ён ничем не отличается от себя обычного». Кейл мог только быть благодарным, что его маленькая лиса не проявляла ненормального поведения среди этого беспорядка. Однако Кейл просто не знал, что за его невинным лисьим лицом у маленького Ёна на самом деле были определенные милые мысли о его приемных родителях. Что ж, Кейл вообще не хотел бы знать, что они собой представляли. * Час спустя группа Мэй все еще смотрела на туманное пятно, в котором скрылись молодой мастер и его люди, изумленно вспоминая, как красноволосого молодого мастера защищали эти удивительно сильные руки его рыцаря до самого последнего момента. Им казалось, что они могут пищать каждый раз, когда этот образ снова появляется в их головах. Но они не могли позволить себе навсегда остаться в этом состоянии. Пришло время восстановить их дух. Все участники, кроме одного, начали неловко ерзать. — Арг, старшая сестренка, перестань, ладно? Я не могу поверить, что ты рассказал этому чёртовому-молодому хозяину наши секреты. Эльвен быстро поправила свои слова, увидев неодобрительный взгляд старшей сестры. «Молодой мастер-ним и его рыцарь заслуживают доверия». — Из-за видений, о которых ты нам рассказала? Да ладно, сестричка, нет никакой гарантии, что это те, кого ты ищешь!» Эльвен немного нервничал, думая, что Мэй рассердится из-за того, что она только что сказала, но, вопреки ее беспокойству, лицо женщины стало сочувствующим, как будто она была терпеливой учительницей, готовой объяснить своей ученице каждый смысл очевидного ответа. — Закрой глаза, Эльвен. И Эльвен послушно закрыла глаза. — Ну, подумай, бедная сестричка, подумай своей головой! Подумайте о нежных взглядах сэра Чхве Хана, которые он подарил молодому мастеру Кейлу, и только молодому мастеру Кейлу! Подумайте о том, как он был так готов уничтожить все на пути к своему сюзерену! Тогда подумайте о тех мечтательных глазах молодого господина Кейла, когда он нерешительно опирался на плечо своего рыцаря! Если всего этого недостаточно для тебя, то я не знаю, что ещё могу сделать!» Бог Несчастий никогда не раскрывал ни имен персонажей, ни их внешности в тех видениях, но у Мэй было предчувствие, нет, уверенность, что люди, которых она только что встретила, определенно были теми, кого она искала. К тому времени, как Мэй закончила свою страстную проповедь, Эльвен полностью прошла через просветление своей жизни. «Всхлип. Старшая сестра. Хлюп. Я все еще не совсем понимаю, и я все еще не люблю их, но…” "Но?" — Но я думаю, что могу полностью понять ваши чувства. И она начала плакать своими радостными слезами. «Спасибо, старшая сестра!» "Молодец! Моя сестра!" И они обняли друг друга, счастливо плача. Позади них с нервной улыбкой на них смотрел некий светловолосый мужчина, держа в руках своего друга-растение. Он прекрасно понимал, откуда они взялись, но это не мешало ему беспокоиться о будущем их группы теперь, когда он остался единственным здравомыслящим человеком. * Тем временем на Бушующем озере Кейл спокойно наблюдал, как Чхве Хан очищает прибрежный валун, держа в руках букет разноцветных камелий. Этот отрывок был в конце странной книги. <Возможно, потому что я убил остальных прямо у нее на глазах, или потому что мои глаза стали такими отчаянными. Я не знаю. Может быть, это был просто ее материнский инстинкт, но она позволила мне помочь ей. Мы пошли к озеру. Думаю, именно его она искала с самого начала. Она исчезла белая и яркая. Преграда, которой была она, накрыла детеныша и нырнула в воду. Тогда я понял, что она пожертвовала собой ради своего ребенка.> И Чин-Мэ тоже это говорил. «У Гуми тоже есть защитная сила, но только для себя. Если она захочет использовать его на ком-то другом, ее душа должна будет стать с ним единым целым». Коричневый оттенок заката в глазах Кейла слегка потускнел, когда правда болезненно проявилась среди этих записей. — Ён-а, подойди и скажи что-нибудь своей маме. Кейл окликнул робкого Ёна сзади, когда он осторожно положил букет на валун в уважительной манере. Услышав зов, Ён вскочил и встал рядом с Кейлом. Внимательно глядя на нежные цветы, он закрыл глаза и позволил своей душе блуждать в царстве воспоминаний. В этом месте два любящих голоса мужчины и женщины время от времени звенели у его зародышевых ушей, пробуждая его от глухой тьмы. Он слушал их и начинал представлять мир. Его любили. Его любили. Даже в тот самый последний момент он был защищен. Мать защитила его. Он помнил. Он не мог видеть, но чувствовал и слышал. — Ён-а, омма защитит тебя. Я всегда буду здесь с тобой. Да, он помнил, от кровавого воздуха, приветствовавшего его первый вдох в жизни, до нежного и теплого укуса в затылок, когда его тело несли через спящий город и древний лес, и даже до дикого ветра, дующего в его еще мокрый мех и небрежно порезав хрупкую кожу. Хотя его разум был слишком молод, чтобы собрать воедино все кусочки головоломки, многие вещи все еще были здесь, четко зарегистрированы, столь же заметны, как красный свет в белом тумане. «Юу~! Омма, я вернусь!» При этом лис ярко открыл глаза и повернулся к своему крестному отцу. Он провел тринадцать лет, мечтая о мире. Наконец, эта простая мечта ожила, и теперь он будет жить ею. Кейл кивнул ребенку и поманил Чхве Хана, чтобы он начал двигаться, его зрение невольно ухватило фронтальную сцену этого момента. Перед прекрасными камелиями перестало бушевать Бушующее озеро, и холодный ветер шевелил непокорные лепестки цветов. Давным-давно, в другой вселенной, у озера, очень похожего на это, началась история любви двух существ. Была ли это продолжающаяся история или история с трагическим концом, никто никогда не мог сказать. Во всяком случае, можно было только молиться о том, чтобы, хотя и разделенные мирами, души этих двух влюбленных все же нашли друг друга в загробной жизни.