Ещё одна смешная история

К Цезарю спускаюсь с трудом, боясь что-нибудь уронить, но уверенно преодолеваю все препятствия. — Доброе утро, Баран-кун! — здороваюсь, едва завидев притихшего мужчину. — Я тебе принесла покушать. Учёный смиряет меня подозрительным взглядом и недовольно морщится. — Эти Мугивары плодятся быстрее кроликов, — бурчит он, настороженно за мной наблюдая. — И я не баран! Чудовище тебя подослало, что ли? О, точно, об этом я не подумала. — Я и есть чудовище, Баран-кун, — смеюсь, ставя перед ним тарелку. — А ещё я тебе принесла принадлежности для рисования, а то тут со скуки помереть можно. Цезарь долго всматривается в моё лицо, пока я невинно хлопаю глазами. — Не может быть, — делает вывод учёный, принимаясь за еду. — Я точно знаю, как выглядит чудовище, ты не оно. — Как знаешь, — пожимаю плечами. — Я к нему со всей душой, а он огрызается. — Лучше бы на воздух вывели, а то я уже плесенью покрываюсь. Вновь слушаю недовольные вздохи и жалобы, и от звука голоса Цезаря в голове возникают отголоски слов и фраз, которые я никогда не слышала. Прикрываю глаза и пытаюсь разобрать хоть что-то в непонятном гуле. Но среди возмущённых криков и хныканья мне не удаётся ничего понять. Что это? Неужели стоило только вусмерть напиться, чтобы мой Фрукт дал о себе знать? И как же мне сосредоточиться на том, что слышу, если я привыкла активировать способность путём касаний? Если я могла видеть во снах прошлое и будущее, то могу ли я видеть то же самое, но бодрствуя? А ещё стоит серьёзно задуматься над моей «победой» в штабе дозора, потому что если картинки и звуки ещё можно как-то объяснить действием Фрукта, то причину сваленных здоровых мужчин понять невозможно. — Эй, экс-чудовище, ты меня вообще слушаешь? — прерывает размышления Цезарь. «Жители Эбису, с вечной улыбкой, не способны ни печалиться, ни горевать!» — раздаётся в моей голове рыдающий голос, и я хватаюсь за волосы. — «Они лишены всего и кроме смеха им ничего не остаётся! Это всё Орочи и Кайдо, что привезли в эту страну фрукты, которые называются «Смайл»!» Смех, больше похожий на истеричный, заполняет голову, заглушая трепет Цезаря. Затыкаю уши, но голоса никуда не уходят, словно у меня пробудилась одна из способностей Воли Наблюдения. Но я знаю, что это не она. Как же раскалывается голова… Всё прекращается так же внезапно, как и началось. Слышу своё собственное тяжёлое дыхание и крики Цезаря. — Заткнись хотя бы на секунду, Баран-кун, — рявкаю, когда становится чуточку легче. — Ты вся в крови, — тут же визжит он. Судя по траектории капель, кровь идёт из носа. На полу довольно большая лужа, в которой мне удалось не испачкаться. Провожу ладонью по лицу, стараясь вытереться, и в этот момент в комнату разработки вваливается стонущий Френки-сан. — Сестр-рёнка, как ты могла так жестоко со мной поступить, — жалобно тянет он, рыская по углам. — У меня не осталось запасов колы, и на палубе тоже. Я совсем не хочу, чтобы меня видели в таком виде, но понимаю, что за жалкие секунды не смогу ничего убрать и привести себя в порядок. — Простите, Френки-сан, — отвечаю я. — Я собиралась принести вам попить, но у меня тут кое-что произошло. Киборг тут же поворачивается с заинтересованным лицом, и бутылка колы из его руки падает на пол. — Эй, что случилось? — подлетает он ко мне и протягивает носовой платок, выуженный из собственного тела. — Побочный эффект моего Фрукта, — не лгу, но и не отвечаю полностью. — Пока ещё сама не поняла, что это было. Но всё уже хорошо, простите, что заставила волноваться. — Эта ненормальная тут пять минут в припадке была! — выдаёт меня Цезарь, за что удостаивается от меня пронзительного взгляда. Смайл, Сад из блока Ди, Фрукт, который съел Момо-тян… это всё связано, как и то, что я услышала в своей голове. Кайдо привёз в страну фрукт Смайл, и, если учесть, что сейчас Йонко находится в Вано, значит и обладатель голоса тоже находится в Вано. Так далеко Воля не может слышать, так что этот вариант отметается сразу. Но вопрос состоит в другом: стоит ли мне попытаться больше узнать о том, что слышала, и стоит ли говорить остальным что-то до того, пока я не выясню детали? Кошусь на Цезаря, пока Френки-сан помогает мне привести лицо в порядок, ведь зеркала в комнате разработок нет. — Пожалуйста, не говорите остальным, что случилось, — принимаю решение. — Я уверена, что мне стало плохо из-за того, что я попыталась выйти за пределы возможностей моего Фрукта без подготовки. Киборг недовольно хмурится, но кивает. Если честно, произошедшее меня пугает, ведь я совершенно не представляю, как на меня может повлиять пробуждение Фрукта. Оставляю Цезарю принадлежности для рисования и ухожу наверх с чувством абсолютного смятения. На палубе всё убрано, словно и не было глобальной попойки, на фальшборте стоит Брук-сан, чуть покачиваясь и исполняя какую-то незатейливую мелодию. Помнится, я говорила, что больше пить не буду, но сейчас я готова напиться вновь, чтобы не думать о чёртовом ревущем голосе, от которого по телу до сих пор бегают леденящие мурашки. Прыгаю к Брук-сану, чтобы посмотреть на играющую на поверхности воды рыбу, и насладиться приятной музыкой, которая способна коснуться сердца. — Минами-сан, вы помните о своём обещании о совместном дуэте? — напоминает он, когда заканчивает играть. — У меня есть множество наработок, которые не подходят мне по стилю, но, кажется, хорошо будут слушаться в вашем исполнении или в дуэте. Не помню, когда я такое обещала, но ничего против не имею. — Конечно, — довольно киваю я. — С радостью, в любое свободное для вас время. — Йо-хо-хо-хо, думаю, из нас двоих именно вы постоянно заняты, — смеётся Брук-сан. — Так что я буду рад, если вы будете уделять мне несколько часов после ужина. — В это время я сижу с Санджи-куном в камбузе, — виновато протягиваю я. — Может, после обеда? В это время все всегда своими делами заняты. — Отлично, Минами-сан. Раз уж нам удалось договориться, не могли бы вы показать свои трусики? Хитро улыбаюсь, замявшись на несколько секунд. — Конечно, — соглашаюсь я. — Но только после того, как вы мне расскажите, каким образом вам удаётся ходить по малой нужде. Меня, видите ли, давно мучает этот вопрос. Лёгкий порыв ветра проносится между нами. На затянувшуюся паузу я выразительно выгибаю бровь, требуя ответа. — М-м-м… — протягивает он, явно не желая ничего говорить. — В общем и целом, договорились, Минами-сан. По возможности будем петь вместе после обеда. Брук-сан галантно кланяется, опуская шляпу, и быстро убегает, вызывая у меня тихий хохот. Не то, чтобы мне жалко показывать своё нижнее бельё, но не уверена, что мне стоит это делать. Неспроста же остальные постоянно отказывают?

***

Вглядываюсь в синее море, пытаясь найти в нём ответы на все свои вопросы, но беспокойные волны лишь шумно бьют по кораблю, пытаясь достать до моих ног. Таузенд Санни раскачивается на воде, но на борту спокойно, так как над нами палит солнце, хоть и непонятно, откуда дует такой сильный ветер. Нами нервно даёт указания остальным, но пока не может решить в какую сторону сделать скачок. Надо бы помочь, но на меня накатывает апатия от мысли, что нужно встать и начать что-то делать. Меня беспокоят только две вещи, но я не знаю, какая из них мне кажется более жуткой. Во-первых, мой Дьявольский Фрукт. То, что я должна развивать свои способности, не подлежит обсуждению, мне нужно становиться сильнее, и неважно, что меня это пугает. Однако смогу ли я продолжать путешествие с остальными, если пробуждение Фрукта будет таким, как я предполагаю? Что я буду делать, если смогу видеть будущее любого человека без тактильного контакта? А что, если мое ограничение в три дня и в три недели сотрётся? А если я начну видеть будущее моей команды, даже находясь рядом с ними? От этих мыслей меня подташнивает, даже несмотря на то, что это лишь предположения. Во-вторых, человек, что пытается прожечь дыру в моей голове своим невозможным взглядом. Пусть вчера ему удалось перевести всё в весёлое русло, у меня всё ещё остался осадок от своих собственных эмоций и ощущений. Я больше не думаю, что его желание стать ближе отвратительное и мерзкое, наоборот, мне понравилось то, что я чувствовала. Однако, когда я думаю о чём-то большем, меня, как и сейчас, бросает в холодный пот и начинает трясти. Оглядываясь назад, я вспоминаю все свои ощущения от ежедневных издевательств Клавиуса, от битв, тренировок, от всего, что когда-либо приносило мне физическую боль. И сейчас мне кажется, что я готова пережить всё заново, лишь бы забыть, как моё сердце сковал страх, когда я почувствовала желание любимого человека. Почему я не могу быть такой же, как остальные? Как мне избавиться от панического страха? Почему, когда самый главный ужас моей жизни исчез, я до сих пор не могу избавиться от последствий? — Остров по правому борту! — слышу из динамика голос Усоппа. — Ни одна стрелка не указывает на него, — тут же отзывается Нами-сан, но поворачивает корабль. — У нас нет выбора: паруса при таком ветре разорвёт, так что ждём, когда нас прибьёт к берегу. Впервые за всё пребывание на корабле мне так плохо, что хочется забиться в какой-нибудь угол. — Минами, ты как? — интересуется Усопп, присаживаясь рядом. — Ты сама не своя после того, как вернулась от Френки. Из-за твоей депрессивной ауры даже Зоро не решается подойти. Со вздохом опускаю голову на его плечо и ничего не отвечаю. Про Фрукт говорить ещё рано, а про Зоро — стыдно. — Всё сложно, — отвечаю тихо, растягивая слова. — Случилось кое-что, что даже я ещё не могу понять, и меня это очень сильно беспокоит. — Ты не должна во всём разбираться сама. Мы же накама. — Я знаю, — улыбаюсь от уверенного и быстрого ответом друга. — Но это тот случай, когда мне нужно решить всё самой. — Зоро тебя чем-то обидел? — предполагает Усопп. — Не злись на него, он вовсе не специально. От вопроса парня не могу сдержать смех. — Нет, скорее это я его обидела, а он не обижается, и поэтому я чувствую себя паршиво, — отвечаю, нервно посмеиваясь. — Но не только в этом дело. Я даже не смогу объяснить, прости. — Чего это вы тут шепчетесь? — возникает перед нашими глазами лицо капитана. — Минэ-сан, не грусти и нарисуй мне большую пушку! И как только у капитана получается приказывать, не приказывая? — Я не уверена, что у меня получится, — признаюсь я. — Мне не всё удаётся нарисовать, тем более придумать. Я привыкла рисовать с натуры или по памяти. Лицо Луффи-сана с весёлого меняется на расстроенное и его нижняя губа едва заметно подрагивает. О, Морской Король всемогущий! — Ладно-ладно! — тут же киваю, погладив капитана по непослушным волосам. — Я очень постараюсь и нарисую вам всё, что угодно, кроме пушки. Я в этом совсем ничего не понимаю. Луффи-сан задумывается, прикрыв глаза. Между бровями появляется морщинка, а щёки начинают краснеть, пока выражение лица не принимает болезненное. Неужели так сложно придумать что-то ещё? — Зря ты это, Минами, — тяжело вздыхает Усопп. — У него сейчас от мыслительного процесса пар из ушей повалит. — Придумал! — вдруг кричит капитан. От собственной мысли он начинает заразительно смеяться, словно только что отыскал Ван Пис, это ещё больше меня настораживает. — Минэ-сан, нарисуй исполнение наших мечтаний! — Эм… А поподробнее? — осторожно переспрашиваю, вглядываясь в лицо Луффи-сана. — Что именно вы имеете в виду? — Минэ-сан, это же просто, — тараторит он. — Нарисуй, как мы высаживается на Рафтеле, а ещё меня, когда я стану Королём Пиратов, и встречу с Лабуном. Только на каждом рисунке должна присутствовать вся команда! О, и про Эльбаф тоже не забудь! Короче, хочу увидеть, как исполнятся мои мечты и мечты накама. Видя растерянность на моём лице, он довольно улыбается, и мне становится легче от этой улыбки. — Да, капитан, — киваю в ответ. Что-то незнакомое мелькает в его глазах, и я совсем успокаиваюсь. Я всегда решаю проблемы по мере их поступления, и этот случай не будет исключением. Нахожу глазами Зоро, что внимательно за нами наблюдает и киваю ему с улыбкой. Он слегка щурится и вздыхает, пока его не отвлекает Чоппер с просьбой помочь опустить якорь. По мере поступления, значит… — Это один из островов, чьё процветание зависит от Дресс Роуз, — говорит вышедший на борт Трафальгар. — На него не указывает ни один из Логов, потому что он не имеет магнитного поля. Пираты редко здесь бывают и, так как остров стоит под защитой Дофламинго, не смеют буянить. Дозорных здесь тоже нет, но всё равно не стоит выдавать наше истинное лицо во избежание волнений. К тому же, уверен, что здесь есть люди Дофламинго. Его тон не сулит ничем хорошим, а когда Шичибукай кидает на меня раздражённый взгляд, я чувствую себя виноватой. Странный парень, вроде не плохой, а аура ужасающая. До сих пор меня винит во всех бедах, что ли?.. Мне нет смысла маскироваться, и я с сожалением смотрю, как Нами и Робин скрывают свои волосы за шляпками, а на глаза надевают большие солнцезащитные очки. Санджи ругается с Зоро, заставляя того надеть что-нибудь на голову, Френки-сан пытается завлечь Луффи-сана, чтобы тот остался на корабле, но пока безуспешно. В конце концов капитан сбегает с корабля, так и не нацепив никакой маскировки, а Санджи пускается следом, обещая «прекрасной Нами-суан», что обязательно проследит за «непроходимым идиотом». Девушки хватают меня под бок и утаскивают с корабля под возмущённый взгляд Зоро, но я им почти благодарна.