count the ways

***

      — Всё у меня нормально, Джейс, — обещает Кейтлин в трубку, стиснутую между плечом и ухом, прижимая к груди полную свежих кексов пластиковую коробку. — Да нет же. Говорю, нет, не нужны мне твои деньги. Если ты мне квартиру снимешь, как это хоть что-нибудь докажет моей матери?       Неистово вдавливая кнопку вызова лифта, Кейтлин понимает, что на нужную электричку уже давно опоздала, к тому же остервенелое клацанье в тандеме с нытьём Джейса из телефонной трубки вот-вот совершенно выведут её из себя.       — Я знаю. Ты прекратишь или нет? Я тут из кожи вон лезу, конечно, повысят, у них просто выбора нет.       Забежать в пекарню Кейтлин удалось ещё раньше — сегодня день рождения празднует один из начальников, и от какого-нибудь идиотского импровизированного чаепития всё равно не отвертеться, так что можно ему и посодействовать. По крайней мере, такой был план. И сломя голову бежать обратно домой за забытыми документами в него точно не входило.       Так что теперь Кейтлин безнадёжно опаздывает. Ну, хотя бы кексы ещё тёплые — прозрачная пластиковая коробка изнутри покрыта прелой влагой.       — Всё, я побежала. — Кейтлин наконец-то шагает внутрь лифта. Джейс — замечательный лучший друг, но иногда безмерно нудит. — Да, я… ага. Не волнуйся.       Двери почти успевают сомкнуться, но тут между ними просачивается ярко-розовый вихрь — волосы Вай вечно первыми бросаются в глаза — а секунду спустя Вай целиком уже стоит в лифте. Уперев ладони в колени, она переводит дыхание, пока кабина медленно трогается и начинает тяжёлый спуск.       Не то чтобы Кейтлин планирует игнорировать Вай, просто предпочитает разбираться со всем по отдельности.       — До встречи, Джейс. Я тебя тоже.       Когда Кейтлин суёт телефон в задний карман тесных офисных брюк, Вай уже выпрямляется — сегодня она в мягкой толстовке с затейливым цветным принтом и чёрных карго джоггерах. Кейтлин слегка опечаливают пропорции одежды по отношению к подтянутому телу, на которое можно было бы попялиться, но отогнать эти мысли получается очень быстро.       Вай даже неосознанно ей помогает, смешливо интересуясь:       — Парень твой?       Следующие слова оказываются сюрпризом для самой Кейтлин в совершенно такой же степени, как и для Вай. Если быть совсем точной, она выпаливает:       — Что-то для лесбиянки радар у тебя совсем никудышный.       Вай осекается, она точно не ожидала — Кейтлин на что угодно готова поспорить — но момент настолько короткий, что и незаметен почти.       — Уточнить ещё никому не вредило, — уголком рта усмехается Вай.       Кейтлин фыркает:       — Как будто для тебя в этой информации есть хоть какая-то…       Прерывает её внезапно ставший оглушительным рокот кабины лифта. Всё, на что хватает времени — это обменяться непонимающими паническими взглядами с Вай и стиснуть коробку с кексами ещё крепче. А потом лифт встряхивает — раз, два — и с последним визгливым скрипом кабина замирает намертво.       Холодное люминесцентное освещение несколько секунд проводит в мерцающей агонии, прежде чем наконец погаснуть совсем, сменившись неярким желтоватым светом аварийной лифтовой лампы.       Кабину накрывает плотная тишина — слышно только тяжёлое дыхание Кейтлин, которая отчего-то никак не может отвести взгляд от наклейки с логотипом пекарни на коробке кексов.       — Мы что… — выдавливает она сквозь всплеск неприятной тревоги. — Мы что, застряли?       Вай ничего не отвечает. А потом Кейтлин опять слышит клацанье. А потом — шипящую ругань. И вот потом она наконец-то находит силы оторвать взгляд от коробки и оценить обстановку.       Аварийная лампа, конечно, ощутимо хуже обычной, но кабина не такая уж и большая, так что с освещением проблем нет. Вай склонилась над панелью управления, вжав пальцы в самую нижнюю кнопку — Кейтлин полагает, что она пытается связаться с оператором.       Взгляды их встречаются.       — Как видишь, Шерлок, лифт не едет, — наконец отвечает Вай, лицо её белеет в глухом лимонном свете. — Так что да, думаю, застряли.       — Ты нажимаешь что-то… — Кейтлин тяжело сглатывает и кивает на панель. — Получается?       — Мне бы, блядь, знать, — жмёт плечами Вай. Она концентрируется обратно на панели, ещё раз вдавив кнопку. — Светится, значит, должно.       Что ж. Ладно. Кейтлин аккуратно опускает коробку на пол и дрожащими пальцами вытягивает из кармана телефон, только пользы в этом не оказывается никакой, потому что сеть не ловит. Следующие полминуты Кейтлин проводит за метаниями по кабине, держа телефон над головой — но и это не помогает. Они тут что, задохнутся?       Она уже задыхается?       — Дай свой телефон сюда, — требует Кейтлин не принимающим возражений тоном, уже протянув за девайсом ожидающую ладонь. — Ну живее, надо проверить, есть ли связь.       Вай просто пялится, и понятия не имея о том, что Кейтлин — чемпион по игре в гляделки. Выясняют они это, правда, довольно быстро.       — Да жалко, что ли, — со вздохом сдаётся Вай, запуская руку в карман толстовки. Мгновеньем после ослепительно-яркий экран смартфона оказывается прямо у Кейтлин под носом. — Теперь довольна?       Сети нет и у Вай — не то чтобы Кейтлин надеялась. Зато на заставке вместо какой-нибудь полуголой девицы внезапно оказывается горсть разноцветных мармеладок, и факт этот отчего-то безмерно забавляет, Кейтлин даже планирует как-нибудь саркастически пошутить, только вот дисплей в тот же момент гаснет, а сам телефон шустро исчезает в кармане толстовки Вай.       — Получается, мы между этажей, — вместо шуток полагает Кейтлин.       Динамик панели вдруг трещит помехами — обе Кейтлин и Вай замирают в ожидании, пока скрип, треск и дребезжание не оборачиваются наконец приглушённым, зернистым женским голосом.       — Алло?       Разумеется, они перебивают друг друга.       — Доброе утро, мэм, мы тут…       — …застряли в вашем ебучем лифте!       Голос Вай невозмутим и собран, а вот Кейтлин — обычно до ругани она не опускается, но сейчас-то вся на нервах, к тому же лифт действительно крайне ебучий — буквально кричит в динамик.       — Ты остынешь, может? — Вай мягко оттесняет её плечом. — Я разберусь.       И ведь действительно разбирается. За короткие три минуты оператор успевает узнать их адрес, а они взамен успевают узнать, что ждать помощи придётся около часа. На протяжении всего разговора Вай удивительно вежливо и тепло общается с оператором, терпеливо отвечая на любой вопрос — та оказывается пожилой, но очень сочувствующей женщиной. Кейтлин задумчиво отмечает, что ни разу в жизни не видела Вай за настолько мирными беседами, и отчего-то наблюдать за ней успокаивает.       Только вот совсем ненадолго, потому что звонок вскоре заканчивается, оставляя их обеих в тяжёлой, давящей тишине. Очередная волна удушливой паники плещется где-то на самой кромке разума, и Кейтлин изо всех сил старается её сдержать — прислонившись спиной к стене кабины, она так сильно вминает ладонь в грудь, что ноют рёбра.       — Кейтлин.       Имя её из уст Вай звучит почти отрезвляюще непривычно. Кейтлин наскоро роется в памяти и заключает, что никогда раньше Вай к ней так не обращалась.       Неспешные шаги приводят в поле зрения Кейтлин пару кроссовок.       — Посмотри на меня.       Кейтлин послушно вскидывает взгляд, облизывая пересохшие губы. Дышит она всё ещё неровно.       — Что?       Глаза у Вай с такого расстояния совсем серые, уверенные и спокойные. У Кейтлин почти получается совладать с мелкой дрожью.       — Давай-ка ты сядешь и закончишь кислород тратить. — А впрочем, неважно. От одной этой фразы к горлу Кейтлин подступает почти болезненная тошнота, а паника всё-таки омывает всё её тело, заодно унося и гнев, который она обязательно выместила бы на Вай в любой другой ситуации. Разумеется, всё это написано у неё на лице, потому что Вай коротко усмехается: — Да шучу я, шучу. Смотри, — она показательно переводит глаза на потолок, прежде чем вновь взглянуть на Кейтлин. — В шахте воздух, так? Кабина не запаяна, поэтому он циркулирует. Да и без того кислорода здесь как минимум часов на десять. А выйдем мы раньше. — Уверенности её Кейтлин почти завидует. — Я тебе обещаю.       Кейтлин отчаянно цепляется за обещание, хотя всё это и так знает — не зря же она была круглой занудной отличницей на протяжении вообще всех школьных лет. Но после успокаивающего напоминания ровным, непринуждённым тоном, иррациональный ужас потихоньку отступает. У Кейтлин даже выходит понять, что на работу она уже точно не успеет, и сделать с этим ничего нельзя.       Взгляд её невольно падает на коробку с кексами — да чёрт с ним вообще, ещё и десяти нет, а у неё уже едва не случилась паническая атака, не говоря уже о том, что из лифта она так и не вышла. Она заслужила.       Кейтлин серьёзно смотрит на Вай.       — Кексы будешь?       Спустя несколько минут обе они усаживаются друг напротив друга. Кейтлин — босая, со скрещенными по-турецки ногами — устроилась на собственном пиджаке, отставив в сторону тесные офисные туфли.       Вай откидывает голову на стену кабины, лениво жуя мягкий, свежайший кекс, и фокусирует на Кейтлин долгий, смешливо-изучающий взгляд.       — Ну что? — наконец не выдерживает Кейтлин.       Вай на это просто улыбается, не пытаясь при этом быть самоуверенной или нарочно действовать на нервы — и Кейтлин вдруг сбита с толку тем, насколько обезоруживающей может быть её искренняя улыбка.       — Не знаю, — после недолгой паузы отвечает Вай. — Непривычно тебя такой видеть.       Кейтлин отщипывает кусочек кекса.       — Какой, без короны? — изламывает бровь она.       — Именно, — усмехается Вай, игнорируя саркастический тон. — Ты вечно выглядишь, как будто только что из мраморного дворца. — Лицо её стремительно серьёзнеет. — Наверное, так и есть.       — Так и есть, — легко соглашается Кейтлин. — Но это уже не важно, живу я теперь здесь. По крайней мере, пока.       Вай подцепляет кусочек клубники из облака ванильной глазури и увлечённо облизывает палец, даже и не глядя на Кейтлин. А у Кейтлин вот не смотреть не получается.       — За что они отреклись-то от тебя? — шепелявит Вай.       — Отреклись? — фыркает Кейтлин. — Никто ни от кого не отрекался, я сама переехала.       Замени они кексы на, скажем, шоты с текилой, Кейтлин, может, и рассказала бы. Но вот на трезвую голову делиться историями о поколениях коррумпированных политиков, из которых состояла почти вся её семья, ей совершенно не хочется.       Если Вай и удивлена, она этого не показывает — вот теперь её внимательный взгляд возвращается к Кейтлин.       — И почему?       — Мы в двадцать вопросов играем? — не выдерживает Кейтлин, хотя раздражение до сих пор заметно приглушено тревогой, так и не покинувшей её до конца.       — Можем и поиграть, — беззаботно пожимает плечами Вай, отхватывая щедрый кусок кекса. Ничего больше она так и не говорит, и Кейтлин ей благодарна.       Она задумывается на секунду, не замолчала ли Вай из вежливости. Сильно вряд ли.       — Ладно. — Давай, Кейтлин. Вай тут не единственная, кто может задавать неудобные личные вопросы. Мысль ещё и сформироваться не успевает, а Кейтлин уже произносит: — Сара — твоя девушка?       — Кто? — Вай закашливается тестом, а когда вновь начинает говорить, голос её осевший и весело-изумлённый. — Что-нибудь попроще для затравки в голову не пришло? Ну я не знаю, «от чего Вай сокращается», например?       — Это я и так знаю. Посылку у тебя под дверью видела, — хищно сужает глаза Кейтлин, от души наслаждаясь затянувшейся паузой. — Вайолет. К тому же, не ты ли у меня совершенно то же самое спросила, как только в лифт вошла?       Тут Вай хихикает. Звучит легко, серебряно и коротко, словно оброненная монета — Кейтлин ловит себя на том, что совершеннейше стыдным образом умиляется и почти забывает про гнев совсем.       — Туше, принцесса. Я ж тебе ещё и должна, — Вай через голову стягивает толстовку, пока Кейтлин совершенно точно не пялится на линии татуировок, обернувшиеся вокруг крепких плеч. — Нет, Сара мне не девушка. Встречаться — не по моей части. — Кейтлин успевает только негромко хмыкнуть. — Кому кексы несла?       Вопрос кажется скучным, не без разочарования думает Кейтлин. Но это только на первый взгляд, потому что секунду спустя она понимает — Вай в курсе, что парня у неё нет, а про потенциальную девушку до сих пор не знает.       Но это, конечно, ничего не меняет. Вай ей не нравится.       — Начальнику, — осторожно отвечает Кейтлин, усилием воли прекращая наконец пялиться. — Какая татуировка больнее всего?       — Локти, — без раздумий заявляет Вай. — Играешь на чём-нибудь?       Вопросы стремительные, бездумные и смысла — кроме как занять время — в них нет. Это Кейтлин нравится.       — Не то чтобы. Может, если возьму скрипку в руки, что-нибудь и вспомню, но… больше нет, чем да.       — Я бы тебя послушала.       Голос Вай звучит мягко, низко — совсем незнакомый в таком доверительном тоне, и Кейтлин чувствует, как кровь невольно приливает к щекам.       — Если выйдем живыми, то кто знает. — Шутит, чтобы уж совсем не раскраснеться. Да соберись ты уже, беснуется внутренний голос. Вай это просто так сказала. Ничего это не значит. — Натуральный цвет волос?       — Блонд, — выдыхает Вай, вытягивая ноги, а потом выжидает внезапную паузу. — Так почему ты переехала?       Кейтлин длинно вздыхает. Теперь ей ясно, к чему были все эти дурацкие вопросы — просто чтобы отвлечь и расслабить её достаточно, чтобы в итоге задать нужный. Единственное, чего она никак не может постичь — это причина, по которой Вай вообще есть какое-то дело.       — Я так понимаю, ты не отстанешь?       Вай просто пожимает плечом, склонив голову вбок — выглядит так, словно она даёт Кейтлин понять, что отвечать необязательно.       — Мы с моей матерью не совсем сходимся во взглядах. У нас… фундаментальные жизненные ценности не совпадают.       — Ты в политику не хочешь, — безо всякой вопросительной интонации утверждает Вай.       — Верно, — соглашается Кейтлин. Да чёрт с ним, можно уже и остальное рассказать. — Если совсем точно, сомнительные политические схемы и профессиональное вылизывание задниц в мои карьерные планы не входят. Мне дали выбор, я его сделала, я оказалась здесь.       Тишина виснет в кабине так надолго, что Кейтлин почти раскрывает рот, чтобы выдать какую-нибудь привычную саркастическую подколку, но Вай вдруг говорит:       — Одобряю, — она смущённо потирает ладонью затылок. — Почти готова извиниться, что была такой мудачкой.       Кейтлин прыскает, закатив глаза:       — А дальше что, на свидание будешь звать?       Да не серьёзно она. Это просто шутка. Которую Вай, к счастью, понимает — с негромким смехом она вскидывает в воздух раскрытые ладони:       — Давай притормозим пока.       Вытаскивают из лифта их удивительно быстро и беспроблемно — и часа не проходит, а они уже оказываются снаружи. Перекинув пиджак через согнутое предплечье, Кейтлин швыряет пустую коробку из-под кексов в мусорку у парковки. Начальник её обеспокоенным не кажется, но и лекций не читает — телефонный звонок заканчивается минуты за три — так что в целом Кейтлин довольна.       Вай предложила подвезти до офиса, поэтому Кейтлин и ждёт теперь у въезда на парковку. Осенний день — солнечно-яркий и прохладный, словно хрусткое свежее яблоко, а воздух после заточения в застрявшем лифте кажется особенно сладким.       Если подумать, то вышло не так уж и плохо. Хотя бы поговорили приятно.       Стремительно приближающийся рык двигателя выдёргивает Кейтлин из раздумий так резко, что она вздрагивает от неожиданности. А потом спешно оборачивается на месте, чтобы наконец увидеть Вай на…       …ну конечно, на чёртовом мотоцикле. Кейтлин понятия не имеет, чего вообще ожидала, но Вай, уверенно оседлавшая полностью чёрный, глянцево сверкающий в лучах солнца спортбайк, выглядит абсолютно логично. Только вот получится ли у Кейтлин вообще взобраться рядом — ещё не выяснено.       — Я на это не подписывалась, — предупреждает Кейтлин сквозь ненавязчивое урчание мотора, пока опустившая одну стопу на землю Вай протягивает ей шлем.       — Да брось ты. Тем, кто боится до пиздеца, в итоге веселее всего.       Кейтлин принимает шлем несмотря на то, что изначально планировала сопротивляться куда дольше.       — Как эксперт говоришь, — сардонически тянет она, перекидывая ногу через сиденье. Повезло ещё, что сегодня она в штанах.       — Ты не первая девушка, которую я подвожу, — усмехается Вай. Сомнения Кейтлин она явно чувствует, поэтому сразу же добавляет: — Только держаться надо крепче.       Кейтлин сглатывает нервный смешок — она уже сидит на мотоцикле, путь назад отрезан. Да и в конце концов, Вай всего лишь её соседка, которая великодушно предложила помощь. Ничего больше.       Ничего.       Какая разница, что она так восхитительно пахнет уже знакомым парфюмом? Что с того, что тело её тёплое, крепкое и подтянутое под плотной тканью мягкой толстовки? Кейтлин всё равно. Ничего это всё не значит.       Тихий неровный вдох всё-таки срывается с губ, когда Вай весело распоряжается:       — Крепче. Я не кусаюсь.       Кейтлин раздражённо фыркает и соскальзывает ниже по сиденью — бёдра их теперь крепко прижаты друг к другу — и обхватывает Вай в тесном объятии.       — Так хорошо?       — На похабные шутки напрашиваешься? — Голос у Вай полон хитрого веселья, пока она наклоняется вперёд и оборачивает ладони вокруг обеих ручек руля. — Если слишком разгонюсь, ткни пару раз.       Ответить времени не остаётся, потому что мир вдруг выдёргивают из-под самого носа, и он уносится мимо, обратившись разномастной мешаниной цветов. Всё, что Кейтлин теперь может — это ещё отчаяннее жаться к Вай.