count the ways

***

      Больше всего на свете Кейтлин ненавидит всё внеплановое. Разумеется, иногда итог того стоит, но Кейтлин всё равно твёрдо верит, что хорошие события в жизни — обязательно запланированные. Только вот она не уверена, что выкарабкиваться из такси, цепляясь за своего непосредственного начальника, будучи при этом мертвецки пьяной, это такое уж хорошее событие.       В любом случае, она этого не планировала. А внеплановое она терпеть не может.       Сгустившийся до плотной холодной мглы ночной воздух тут же окружает Кейтлин и назойливо липнет к коже, пока она пытается мерно и глубоко дышать, хоть как-то стараясь разогнать безнадёжный туман в голове. Городской неон разливается в темноте ослепительными красками и плывёт перед глазами, пока Кейтлин медленно обозначает, что припарковались они всё-таки возле её дома, а не где-то ещё.       — Что-то я сомневаюсь, что ты сама доберёшься. — На плечи ложатся крупные ладони Маркуса. — Может, проводить тебя до двери?       Кейтлин не знает, может? Воздух такой густой, что втягивать его в лёгкие всё тяжелее.       — Да всё нормально, Маркус, — невнятно убеждает она. — Езжай домой. Хорошая была вечеринка.       Вечеринка. Это там Кейтлин так напилась? Ну конечно, идиотский корпоратив со всей бухгалтерией в ближайшем баре — пятница, конец квартала. Она неловко переступает с ноги на ногу, балансируя на каблуках, и едва не спотыкается на месте. Маркус удерживающе-крепко стискивает её плечи.       — Кейтлин. Я настаиваю.       Кейтлин знает, что Маркус в целом приличный человек. Он иногда помогает ей считать всякие циферки. Потому что у неё работа такая — циферки считать. Забавно, но вот сейчас она и ступеньки на крыльце у входа посчитать не может. Наверное, бухгалтер она тогда совсем никудышный… о чём она вообще? А. Маркус — приличный человек. Поэтому напрягать его не хочется.       — Да я честно, Маркус. — Звучать членораздельно оказывается почти непосильной задачей. — Сама дойду. Сейчас и поднимусь, смотри.       Передёрнув плечами, Кейтлин сбрасывает его руки и нетвёрдо направляется в сторону крыльца. Мир вокруг кружится и подрагивает, смазываясь в цветные кляксы, но Кейтлин уверена — всё под контролем, крыльцо ей не помеха, вот сейчас она перешагнёт через первую ступеньку…       …сразу все ступени почему-то стремительно летят прямо Кейтлин в лицо, только не успевают с ним столкнуться — ловкая рука Маркуса оборачивается вокруг талии, резко дёргая назад.       — Кейтлин, — уверенно говорит он. — Я доведу тебя до дома, хорошо?       Кейтлин уже почти готова согласиться, но тут звучит голос.       — Какого хуя здесь происходит?       Голос обеспокоенный и знакомый, он накрывает Кейтлин сладкой, сияющей волной клубнично-розового цвета — яркие локоны волос, запах кексов, тёплые руки и мягкие губы. Кейтлин готова нырнуть с головой прямо в этот обволакивающий звук, чтобы выкупаться вдоволь.       Вай. Ну конечно, Вай. Так и свисающая с предплечья Маркуса Кейтлин разглядывает пару замерших на асфальте армейских ботинок — на блестящей коже бликует лиловый свет фонарей.       — Привет, Вай, — весело тянет Кейтлин. В горле её теснится идиотский хохот.       Дальше случается так много вещей одновременно, что Кейтлин не в состоянии сосчитать их все. За мгновение Вай оказывается настолько близко, что кончики её мягких волос невесомо скользят по щеке Кейтлин, а потом хватка Маркуса резко слабеет, пока не исчезает с талии совсем. А потом Кейтлин — буквально переданная из руки в руки — обнаруживает себя в надёжном, крепком объятии Вай, окружённая её теплом и уже знакомым, оттого успокаивающим, запахом.       Кейтлин такое положение вещей нравится. Только вот её никто не спрашивает.       — Это просто недоразумение, — объясняет Маркус и шагает ближе, на что Вай ещё крепче стискивает Кейтлин в руках. — Меня зовут Маркус. Мисс Кирамман — моя подчинённая, и я провожал её до дома.       — У нас двери рядом, — ровно, холодно отвечает Вай. — Я её доведу.       Кейтлин откидывается назад и прислоняется к её груди, наслаждаясь новым, пока неопознанным чувством. Она счастлива оттого, что наконец-то может расслабиться и полностью довериться кому-то — контролировать происходящее больше не нужно, Вай разберётся.       Только теперь Кейтлин понимает, что боролась за контроль лишь потому, что не может довериться Маркусу в равной степени.       А ещё Вай вкуснее пахнет.       — Так и быть, — наконец ворчит Маркус, сломленный сразу и невозмутимым взглядом Вай, и водителем такси, принявшимся нетерпеливо сигналить. — Если всё нормально, то я поехал, Кейтлин.       Что всё? Кейтлин запрокидывает голову Вай на плечо и вглядывается в бархатистое чернильное небо — звёзды сияют так близко, их словно можно достать рукой. Выходит, она именно это и делает, потому что через секунду прохладные пальцы Вай оборачиваются вокруг запястья и тянут его вниз.       — Вай хорошая, Маркус, — получается произнести у Кейтлин. На Маркуса она даже и не смотрит, а ещё задыхается смехом, потому что волосы Вай очень щекотно касаются её шеи. — Спокойной ночи.       — Сообщите мне, как она доберётся, — уже из машины просит Маркус. Лицо его — всего лишь крупное белеющее пятно, и Кейтлин оно совсем не интересует.       Куда занятнее вести пальцами поверх сомкнутых на её талии рук Вай. Так Кейтлин обнаруживает несколько затейливых колец.       — Сообщим, не волнуйтесь, — тон у Вай оборачивается язвительным, Маркус точно ей уже надоел. Да кому бы он не надоел? — Ночи, Мариус.       Когда такси наконец исчезает вдоль сияющего неоном шоссе, ничто больше не отвлекает Кейтлин от Вай — и они недолго стоят под звёздами. А может, и долго. Может, целую вечность стоят, Кейтлин не в курсе.       — Я иногда у девчонок на курсе спрашиваю, зачем они на самозащиту пришли, — наконец говорит Вай, звуча неожиданно задумчивой. — Половина их историй как-то так и начинается.       — Ой, не нуди, — хныкает Кейтлин, всё ещё распластавшаяся у Вай на плече. — Они там просто все в тебя втрескались и ждут, что ты примчишься их спасать, — тут она хихикает, — жалко их, спасаешь-то ты меня.       Где-то в районе плеча кожу Кейтлин обжигает изумлённый смешок:       — Да ты вдрызг.       А в следующую секунду Вай уже стоит с Кейтлин лицом к лицу — только удивиться этому времени не остаётся, потому что земля исчезает из-под ног, пока Кейтлин заботливо подхватывают крепкие руки. С запоздалым удивлённым вскриком Кейтлин оказывается переброшена через то самое плечо, к которому только что прислонялась. О том, как у Вай вышло всё это провернуть так быстро, Кейтлин решает не раздумывать.       Да и не до этого ей — свисая вниз со спины Вай, она наконец-то пересчитывает все ступени крыльца. Всего их одна, две, три — пять. Их пять. Может, теперь её не уволят.       Влажный асфальт бесследно уплывает, сменившись затёртым ковром, а потом и сколотой плиткой на пути к лифту. Прямо в черепной коробке раздаётся оглушительное звяк-к, резонируя резкой болью, про которую Кейтлин тут же забывает — её осторожно прислоняют к стене кабины, опуская на ноги. Что именно движется, так и неясно — сама Кейтлин или мир вокруг, но кажется, словно она катится на роликах.       Это нестрашно. Если что, Вай поймает — она всё ещё слишком близко, ладони прижаты по обе стороны от плеч Кейтлин. В свете лифтовых ламп на лице её что-то сверкает — да это же колечко в носу, и как Кейтлин раньше не замечала? — Кейтлин тянется дотронуться, тихонько хихикая. Вай нарочно не уклоняется и палец Кейтлин в итоге тычется куда-то ей в подбородок.       Звяк. На этот раз хотя бы не так больно.       — Выходим, кекс.       Кейтлин хочет прокомментировать прозвище, но её снова хватают на руки, чтобы вынести из лифта. Вай двигается непринуждённо, легко, и дышит совсем ровно — такое впечатление, что целая охапка Кейтлин это не иначе как пёрышко.       Кейтлин скользит руками вдоль плеч Вай, потому что ну когда ещё у неё будет такой шанс? Вай даже под мягким нейлоном бомбера на ощупь крепкая, почти стальная.       — Ничего себе мышцы, — изумлённо выдыхает Кейтлин. — Чем вы там в этой качалке занимаетесь?       Вай длинно, с наигранной задумчивостью хмыкает.       — Целыми днями только и тренируемся богатеньких бухих девчонок по кроватям разносить, — весело отвечает она.       Кейтлин хитро посмеивается:       — Так вот, значит, куда ты меня несёшь.       Шутку Вай игнорирует, а ещё не обращает никакого внимания на юркие пальцы Кейтлин, играющие с выбритой частью её причёски — волосы там забавно-колючие и против них приятно провести рукой. Кейтлин настолько увлекается, что опять не понимает, где находится, когда её возвращают на землю, прислонив к дверному косяку.       — Твоя дверь, Кейтлин, — медленно поясняет Вай. — Не знаю, осилишь ли ты её открыть, поэтому лучше дай мне ключ.       Вай так близко. А ещё она такая… хорошенькая. Женственность свою она почти ничем не подчёркивает, но ей так даже идёт, и взгляд Кейтлин жадно вбирает каждую деталь её нежнокожего лица. Острые скулы, тёмный разлёт бровей — да откуда этот шрам у неё вообще? — мягкие губы, верхняя капризно вздёрнута. Серьёзные лисьи глаза смотрят прямо на Кейтлин из-под длиннющих девчачьих ресниц — серые, как штормовые облака, густой утренний туман; серые, как безветренная речная гладь.       Она что-то спрашивала. Что она такое спросила? Не важно. Ничего не важно.       — У тебя глаза такие красивые, — Кейтлин наклоняется ближе. — Ты линзы носишь?       С несвойственной себе застенчивостью улыбнувшись, Вай всё-таки отводит взгляд, а у Кейтлин невольно замирает сердце — похоже, теперь можно добавить в коллекцию всех её искренних улыбок ещё одну.       — Не ношу. Соберись, Кейтлин. Нам нужен ключ.       Ах, ключ. Ключи ведь обычно в карманах носят? Насупившись, Кейтлин медленно хлопает по пиджаку раскрытой ладонью, только она явно делает что-то не так — Вай нетерпеливо фыркает и шагает ближе, поддерживающе обернув руку вокруг её талии, пока вторая ловко проверяет оба её кармана, в итоге выуживая на свет мягко звякнувшую связку ключей. Так и прижимая к себе Кейтлин, Вай распахивает дверь в квартиру.       — Ваша светлость, — фиглярски поклонившись, она придерживает для Кейтлин дверь. — Дальше, я думаю, вы и сами справитесь.       Сама, то есть без Вай? Кейтлин категорически не согласна. Настолько, что вцепляется в бомбер Вай изо всех сил, совершенно отказываясь переступать порог наполненной тьмой пустой квартиры.       — Ты меня всю дорогу несла. Разве не устала?       Ладони Вай оборачиваются вокруг сжатых пальцев Кейтлин, но и только — Вай её не отталкивает. Глаза её в полутьме уже не кажутся такими серьёзными.       — Не устала. У меня штанга вдвое больше тебя весит.       — Выпендрёжница, — гортанно тянет Кейтлин, притягивая её ещё ближе. — Тогда спать меня уложи хотя бы.       Тихое, предупреждающее «Кейтлин» звучит почти как угроза, но Кейтлин совершенно всё равно. Реальность, в которой она привычно собранная, холодная, отчуждённая и трезвая, сейчас потеряна где-то в совершенно другом, очень далёком измерении, и волнует Кейтлин примерно так же, как их перебранки с Вай — то есть вообще не волнует. Да как можно злиться на неё, если она такая горячая?       Кейтлин понятия не имеет. Кейтлин больше не злится. Всё, чего она жаждет сейчас — прикосновения, и она их получит.       Она неловко пятится назад, почти спотыкаясь об порог — руки всё ещё на куртке Вай, тянут на себя — а потом прижимается к ней крепко, так близко, что тепло тела теперь ощутимо даже сквозь одежду. Ладони её не встречают никакого сопротивления, пока поднимаются вверх по плечам и смыкаются на затылке Вай.       Губы их теперь в жалком сантиметре друг от друга — приоткрытые, обещающие, ждут встречного движения, деля дыхание друг друга. Кейтлин касается первой, приглашающе-невесомо скользнув по губам Вай своими. Ноющий жар приливает к низу живота — пульсирующий, нарастающий — и всё тело у Кейтлин дрожит.       А потом Вай наконец-то не выдерживает — нетерпеливые руки обвиваются вокруг талии Кейтлин, тесно прижимая ближе. А уже через секунду губы накрывает влажный рот, вовлекая в глубокий, долгий поцелуй. Вай никогда не казалась сдержанной, и целуется она так же — порывисто, голодно и так горячо, что у Кейтлин кружится голова.       Пятится назад Кейтлин теперь в руках Вай — та неожиданно легко ориентируется в темноте, настолько, что у них даже выходит ничего не уронить и ни во что не врезаться по дороге к кровати.       Заканчивается всё, правда, так же неожиданно и быстро, как началось.       — Хватит, Кейтлин, — хрипло выдыхает Вай, надёжно удерживая её плечи — так, что податься ближе уже невозможно, как бы Кейтлин ни боролась. Она по-детски обиженно надувает губы, и даже без света Вай всё равно это замечает. — Послушай. Я тебя хочу, — в голосе Вай явно слышна борьба желания с рассудком, так что Кейтлин верит. Слова — она хочет её — облизывают всё тело обжигающей искрой, мягким теплом оседая где-то между бёдер. — Но не так.       — А как? — скулит Кейтлин.       Вай мягко усмехается:       — Точно не когда ты пьяная в хламину.       — Ты меня сама поцеловала! — возмущённо фыркает Кейтлин.       Пальцы Вай осторожно касаются её лица, заводя за ухо несколько выпроставшихся прядей волос. Она такая ласковая, что Кейтлин сбита с толку — контраст с поцелуем слишком неожиданный.       — Трудно было удержаться.       Вот так она себя и ведёт со всеми своими девками, тоненько пищит назойливый голосок в голове Кейтлин. Сначала заведёт, потом нежничает, а потом забывает, что они вообще существуют.       Только они ведь и не переспали даже.       — Я никогда… — Кейтлин фокусируется, изо всех сил пытаясь говорить внятно. С Маркусом не получилось, так хоть для Вай постарается. — Никогда так не напиваюсь обычно. — Смотреть на Вай сложно — Кейтлин чувствует себя слишком открытой, слишком незащищённой. — Они там шутили все, знаешь… ой, мажорка, наверное, привыкла к этим своим коктейлям… ничего крепкого ей не давайте. Это не трогай, Кейтлин, пей что полегче, Кейтлин… — взгляд её всё-таки находит поблёскивающие в темноте серьёзные глаза Вай. — Как будто они знают, что я могу, а что нет. Как будто я… слабачка. Ни черта они не знают. Я всё могу.       Обида, знакомая лишь ребёнку, который так и не смог заслужить уважение требовательных родителей, добавляет её голосу заметной горечи. И Вай слышит — конечно, слышит, потому что прохладная ладонь её ложится на щёку Кейтлин.       — Ну и стоили они того? — мягко спрашивает она.       Стоили ли? Клубок ядовитых офисных змей, вечно поливающих друг друга помоями за спиной — Кейтлин недолго размышляет, а потом звучит совсем чисто, словно и не пьяна вовсе:       — Нет. Нет, не стоили.       Вай согласно хмыкает и наклоняется ближе — Кейтлин замирает в сладком ожидании нового поцелуя, но быстро разочаровывается. Хотя её действительно целуют — тёплые нежные губы ненадолго прижимаются ко лбу.       — Я в тебе не сомневаюсь, — обещает Вай, и Кейтлин отчего-то уверена, что речь уже совсем не про коктейли. — А теперь спать, кекс.