count the ways

      I.       Зачастую Кейтлин просто не уверена, когда именно это произошло. А стоит ей попытаться найти время на глубокие раздумья и анализ ситуации, её обычно быстро прерывают — не кто иной, как сама причина всей дилеммы.       Вай, кто же ещё.       В самый первый раз Кейтлин задумывается одним хмурым ноябрьским утром, пока работает из дома, традиционно по осени простудившись. Утопающая в документах — бумажных и не очень — она уже почти заслужила долгожданное повышение и пару дней назад искренне собиралась явиться в офисе, несмотря ни на что, но Маркус всё-таки настоял на коротком больничном.       Так что сейчас она — голова такая тяжёлая, а в уши словно натолкали ваты — корпит над очередной балансовой ведомостью за ноутбуком, то и дело царапая формулу-другую в блокноте или отвлекаясь на чихание. В целом, по мнению Кейтлин, работа идёт неприемлемо медленно.       Оттого в голове не возникает ни единой, даже самой коротенькой мысли о завтраке или вообще каком-нибудь перерыве — до тех пор, пока вычисления не прерываются стуком в дверь.       С Вай они усердно и осторожно, выверенно избегают любых конкретных определений их отношениям вот уже две недели. Кейтлин так поглощена работой, что всерьёз это анализировать времени у неё нет — а может быть, она нарочно набирает непосильное количество рабочих задач, как раз-таки чтобы не задумываться об этом.       Они часто вместе, у них даже есть любимое вечернее занятие. Оно же по совместительству и тайная слабость Вай — слезливые ромкомы, во время которых сама Вай имеет куда больший шанс в самом деле расплакаться, чем Кейтлин, в то же самое время смешно морща нос и ревностно отрицая, что вообще расчувствовалась. Засыпать одна Вай тоже ненавидит, и иногда обе они делят кровать просто объятий ради, пока Вай не задрёмывает достаточно, чтобы дать Кейтлин уйти.       А ещё бывают ночи, в которые Кейтлин не уходит совсем.       Выглядит Вай ну очень жизнерадостно для кого-то, кто только что прошёлся под противной, ледяной ноябрьской моросью. Она расстёгивает намокшую широкую ветровку — скрываются под ней не иначе как высокий стакан с наклеенным логотипом ближайшей кофейни и бумажный пакет, судя по всему, полный тёплой выпечки, если Кейтлин не подводит нос.       — Утро, кекс. Завтрак тебе принесла и убегаю, урок через полчаса.       На самом деле, Кейтлин не так уж и удивлена. За всё время их знакомства она множество раз успевала заметить один из самых выдающихся талантов Вай — располагать к себе людей, а ещё необычайно легко угадывать, что этим людям в данный момент нужно. Что до Кейтлин — Вай почти всегда без труда понимала, чего ей хочется, иногда даже раньше неё самой.       Кейтлин часто думает, что это главная причина, по которой девушки без конца вешаются на Вай. Мысли эти, как правило, самую чуточку раздражают.       — Ты раньше не говорила, что мысли читаешь, — сипит Кейтлин, принимает стакан и сразу же делает торопливый длинный глоток, вдруг ясно ощутив, насколько проголодалась. Пока на языке тает ненавязчивое ореховое послевкусие, до неё медленно доходит. Она недолго думает, а потом выпаливает: — Ты помнишь, какой кофе я пью.       Под короткий взвизг застёгиваемой молнии Вай усмехается.       — Ты же сама сказала, я мысли читаю. — Она замолкает до тех пор, пока не понимает, что Кейтлин серьёзно. — Без сахара, с миндальным молоком. Невелика наука запомнить.       С этими словами Вай почти перешагивает порог, но вдруг цепляется за дверной косяк, на нём повиснув, и наклоняется обратно в комнату.       — На номер не обращай внимания, — с застенчивой улыбкой добавляет она. — Бариста ко мне подкатила.       Погружённая в новые неожиданные открытия, Кейтлин и в самом деле пропустила номер телефона, аккуратным убористым почерком нацарапанный на стакане, прямо под её именем. Пока за рёбрами холодеет неприятная, тянущая пустота, Кейтлин изламывает бровь:       — Стакан оставить? Или ты сфотографировала?       — Как ты думаешь, она на второе свидание согласится, если я первое начну с «меня вообще-то не Кейтлин зовут»? — тон у Вай непринуждённый, но больше она не смеётся — только окидывает Кейтлин длинным нечитаемым взглядом. Иногда Кейтлин искренне страшно, что однажды она спугнёт Вай насовсем. Особенно в такие моменты, как этот. — Стакан можешь выкинуть, мне… не до этого мне сейчас.       Кейтлин так и не понимает, отчего грудь наполняется колким, приятным теплом — от нового глотка горячего кофе или от слов Вай. Решив сильно не раздумывать, она мягко, расслабленно улыбается.       — Ладно. Спасибо, Вай.       — Увидимся, кекс, — нараспев тянет Вай, а потом исчезает за дверью.       Оставленная в одиночестве, Кейтлин наконец может порефлексировать — и мысли её в этот момент наполнены исключительно раздумьями о двух вещах.       Первая: безо всякого ведома Кейтлин, в загадочной и непостижимой своей голове, Вай отложила информацию о том, каким Кейтлин всегда предпочитает свой кофе.       И вторая: Вай не до этого.       Так что, может быть, это случается как раз в тот момент, когда Кейтлин осознаёт, насколько они стали близки.       II.       А может быть, случается это чуть позже — когда Кейтлин понимает, что довольна своим местом в жизни. По крайней мере, на данный момент.       Они мчатся по ночному городу в машине Экко, как привыкли каждую пятницу — оказалось, это отличный способ расслабиться; Кейтлин обнаружила, что наслаждается скоростью, совершенно обожает исследовать новые городские закоулки, в которых никогда не была, а ещё привыкает к паре песен, которые месяц назад терпеть не могла слышать за стеной.       Не говоря уже о том, что они с Вай целуются на каждом перекрёстке.       Сегодня, правда, привычному расписанию сбыться не суждено — посреди опустевшего в поздний час пригородного шоссе двигатель вдруг взрыкивает, страшно хлопает и умирающе стонет в последний раз, пока сама машина в итоге рвано не замирает на месте.       Как только становится понятно, что они основательно застряли чёрт знает где, Кейтлин предлагает очевидное решение: Джейса. «‎Талис Энтерпрайз» — самый известный в городе, да и за его пределами, автодилер вот уже несколько десятилетий, а младший сын владельцев (заодно и лучший друг Кейтлин) в данный момент занимает позицию генерального директора компании.       Кейтлин не хочет, чтобы он приезжал лично — вызванивает, чтобы он просто кого-нибудь прислал, но Джейс настаивает. Так что теперь обе они ждут посреди туманной предрассветной тьмы, на обочине — Вай склонившись над открытым капотом, а Кейтлин прислонившись к одинокому фонарному столбу, скрестившая на груди руки.       — Знаешь, я как-то передачу автомобильную смотрела, — важно начинает Кейтлин, и Вай вскидывает голову, фокусируя на ней внимательный взгляд. — Приглашённый эксперт сказал, что если достаточно упорно пялиться, то двигатель сам починится.       Вся серьёзность с лица Вай тут же исчезает.       — Почти попалась, — фыркает она и возвращается к изучению внутренностей машины, опершись на край капота раскрытой ладонью. — Ещё бы я в этом понимала хоть что-нибудь.       Кейтлин неопределённо хмыкает, отлипая от столба, и подходит ближе — проводит проворной рукой вверх по обтянутому кожаной тканью плечу Вай и до тёплой шеи, чтобы аккуратно обвести кончиками пальцев контуры смоляных татуировок.       — Ну хотя бы выглядишь горячо, пока притворяешься, что понимаешь.       С самоуверенной ухмылкой Вай вздёргивает бровь.       — Да что ты говоришь?       Тон её бархатный, обещающий, а уже через секунду обе руки крепко оборачиваются вокруг талии Кейтлин. Лица их теперь так близко, что перемешивается выдыхаемый на холоде пар — Кейтлин так сильно ждёт поцелуя, что уже прикрывает глаза, но резкий свет фар в паре с рокотом приближающихся автомобилей заставляет распахнуть их снова.       Вай отворачивается на звук — щурится, ослеплённая фарами — а потом возвращает внимание к Кейтлин.       — Разговор не окончен, — смешливо предупреждает она.       Первым в поле зрения Кейтлин попадает лимонно-жёлтый эвакуатор — водитель уже их заметил и теперь останавливает машину, пока на крыше лихорадочно бликуют голубым и оранжевым огни аварийной сигнализации. Как только рабочие спешно покидают авто — Кейтлин понятия не имеет, зачем Джейс привёз так много — на обочине позади можно заметить и вторую машину.       Даже выдернутому из постели в безбожный час, Джейсу всё равно удаётся произвести впечатление: сперва на асфальт опускается подошва безупречно чистого кроссовка от Джимми Чу, а затем весь целиком он покидает изящную винно-бордовую «Бугатти» — стильное кофейное пальто небрежно накинуто поверх уютного домашнего костюма из простой серой толстовки и спортивных брюк, и все предметы одежды сразу вполне могут стоить ровно столько же, сколько и его машина, если не больше.       Высокий, подтянутый брюнет с очаровательной щербинкой между передними зубами, Джейс Талис всегда был мечтой девчонок, сколько Кейтлин себя помнит. Только к их разочарованию, он также был абсолютным, бесповоротным, совершеннейшим геем.       Пока Джейс с широкой мальчишеской улыбкой на лице направляется к ним обеим через пустующее шоссе, локоть Вай несильно сталкивается с предплечьем Кейтлин.       — Это не тот чел с билбордов? — шипит она. — Что-то там… лучшее или какая-то такая хуйня? Везде их вижу.       — Преданы лучшему, — поправляет Кейтлин, улыбаясь Джейсу в ответ. Первым делом вступив в права генерального директора, Джейс занялся ребрендингом, и слоган вышел игрой слов — лучшим были сразу и клиенты, и поставляемые автомобили. А потом маркетинговая команда решила, что и для рекламы Джейс со своей-то внешностью вполне может попозировать самостоятельно. — Ага, он самый.       — И ты просто… — Вай непонимающе хмурит брови, — взяла и вызвонила его в три утра в эту жопу мира?       — Получается, так, — коротко хихикнув, отзывается Кейтлин. По Джейсу она скучала — со всей её работой видеться получалось совсем нечасто. Помня о неприязни Вай к богачам, на всякий случай она добавляет: — Обещаю, он сносный. Дай ему шанс.       — Знаешь, Кейтлин, когда я сказал, что встретиться можем в любое время, я не совсем это имел в виду, — вместо приветствия говорит Джейс, всё ещё ухмыляясь, и раскидывает руки в стороны, готовый её обнять. — Во что ты теперь-то ввязалась?       Кейтлин шагает ближе, чтобы прижаться губами к его колючей щеке — пахнет он совсем как раньше, когда оба они подростками пролезали в винный погреб Кирамманов, чтобы утащить бутылку-другую. Пару мгновений они так и стоят, не разнимая объятия — Джейс всегда был единственным мужчиной, прикосновения которого Кейтлин не раздражали.       — Да не ной ты. Ты же здесь, чтобы меня вытащить, так? — она саркастически приподнимает бровь, но через секунду тон её смягчается: — Прости, что ночью дёрнула.       — Не начинай даже. Ты знаешь, тебе я всегда помогу. — Так и приобнимая Кейтлин, Джейс оборачивается к Вай и протягивает ей свободную руку, коротко, приветственно улыбнувшись. — Джейс.       За то, что он не упомянул фамилию, Кейтлин отчего-то благодарна.       — Вай, — просто отвечает Вай, принимая рукопожатие. Заметив, как Джейс легонько морщится, Кейтлин прячет улыбку — несмотря на разницу в размере ладоней, хватка у Вай куда крепче, чем деликатные рукопожатия Джейса, даже если она этого и не планирует. — Мне тут сказали, что никто лучше тебя с этим не справится, — она кивает на поломанную машину, уже окружённую как минимум четырьмя рабочими, медленно водружаемую на эвакуатор.       — Не соврали, — с уверенной улыбкой обещает Джейс. Глаза его вспыхивают ребяческим восторгом, когда он наконец отпускает Кейтлин и ступает ближе к эвакуатору, чтобы как следует изучить машину. — «Ренегат», похоже, — увлечённо бормочет он себе под нос. — 2015 год, «Трейлхок» серия… выглядит необычно. Интересно. — Пауза виснет совсем ненадолго, а потом Джейс резко вдыхает, обрадованный открытию: — А! С подвеской игрались, конечно. Очевидно.       Под растерянным взглядом Вай, Кейтлин просто пожимает плечами.       — Он всегда такой был, — усмехается она.       — Ладно, поизучать потом успею, — спешно заключает Джейс, бросив взгляд на циферблат массивных наручных часов, и вытягивает из кармана пальто ключи от машины. — Пойдёмте, домой отвезу. Но сперва, — он прокашливается в кулак, и голос его холодеет, обращаясь почти командным. — Эта на моём личном контроле, — объявляет он рабочим, указав на машину. — Звонка жду завтра не позже обеда. — Получив в ответ нестройные согласные кивки, Джейс нетерпеливо оборачивается к Кейтлин и Вай. — Как у меня вышло? Достаточно авторитарно?       Вай длинно, с подозрением хмыкает.       — На пять из десяти. Ты слишком миленький. Попробуй, ну я не знаю, — она обводит кончиком указательного пальца вокруг подбородка, задумчиво нахмурившись. — Бороду, что ли.       Ладонь Джейса мгновенно взлетает вверх. Наивное, почти детское замешательство проступает на его лице, пока он потирает щетину:       — Серьёзно? Думаешь, поможет?       Вай лишь прыскает в ответ.       — Не слушай её, — успокаивающе похлопывая Джейса по плечу, смеётся Кейтлин. — Ты отлично справился.       После того, как без происшествий добираются домой, обнимают Джейса на прощание и даже выживают поездку в лифте, разлучиться у двери квартиры Кейтлин они никак не могут — стоит только Вай отступить на полшага и разорвать поцелуй, как Кейтлин тянется ближе; а каждый раз, когда сама Кейтлин пытается нащупать дверную ручку у себя за спиной, пальцы Вай крепко удерживают её ладонь.       Так что теперь Кейтлин буквально сложена пополам, пока Вай наваливается на неё сильнее, с каждым толчком сильных бёдер вытесняя из лёгких всё больше воздуха. Запрокинув голову через край кровати, Кейтлин задыхается и отчаянно вминает пальцы в плечи Вай — кожа под жадными её ладонями уже даже не влажная, а просто мокрая.       Страпон не то чтобы новшество, но используют они его редко. Ещё реже носит игрушку сама Кейтлин — вполне возможно потому, что Вай всегда была куда более выносливой и неутомимой.       Вай отводит бёдра, чтобы в итоге толкнуться жёстче, глубже, больше темпа не прерывая — кожа их сталкивается с ритмичными влажными шлепками, и Кейтлин одновременно и ненавидит, и жаждет услышать этот звук снова.       Кости её кажутся раздробленными до мелкой сияющей стружки — и теперь курсируют по кровотоку — колкая, болезненная, волшебная пыль. Кейтлин переполнена тянущим жаром, тела она уже почти не чувствует — только пульсирующую глубину, которой с каждым новым толчком достигает Вай, и касания эти толкают Кейтлин всё ближе и ближе к краю.       — Пожалуйста, Вай, — хнычет она сквозь оглушительный шум крови в ушах, — пожалуйста…       — Пожалуйста что? — дразнит Вай, пока длинный влажный локон вишнёвых волос мерно раскачивается над лицом Кейтлин.       — Пожалуйста… — полубезумно задыхается Кейтлин, резко втягивая в себя обжигающий воздух, — только не… не останавливайся, не…       Вай коротко, хрипло усмехается и резко подаётся вниз, чтобы приложиться мокрым ртом к шее Кейтлин — провести от ключицы до уха.       — Не остановлюсь, пока не кончишь, — горячо шепчет она.       А потом Кейтлин лопается, рвётся, трескается — расплёскивается наконец морем сияющих блёсток, выстанывая имя Вай, прогибается на простынях и отчаянно цепляется за её спину — она бы и закричала, если бы Вай не успела запустить в её рот язык. Она целует Кейтлин глубоко и долго, пока та не перестаёт дрожать, а потом осторожно отстраняется и перекатывается на спину с измождённым вздохом.       Рёбра Кейтлин судорожно поднимаются и опускаются, пока она выравнивает дыхание и вытягивает ослабевшие ноги на кровати — от пота мокрые даже ресницы, когда она устало прикрывает глаза. Мир возвращается понемногу — сперва прохладный воздух, налипающий на повлажневшую разгорячённую кожу — а внутри Кейтлин всё ещё сокращается и подёргивается, так и не отойдя до конца.       Голова звенит полнейшим вакуумом. Никакая девушка до Вай и близко не могла довести её до чувства абсолютного разрушения — в лучшем смысле этого слова. Сладчайшая, прекрасная, блаженная пустота. Руины.       — Иногда аж закурить хочется, — смеётся Вай, возясь с застёжками где-то слева. Через мгновение слышен шипящий звук резко стягиваемых ремней, а потом и стук самой игрушки, небрежно отброшенной на пол у кровати. После небольшой паузы звучит Вай куда мягче. — Ты как, кекс?       Никак. Кейтлин настолько опустошена, что сил хватает только на последний рывок — она приподнимается и подаётся прямо в объятья Вай, лицом утыкаясь в её шею. Встречают её с готовностью, мгновенно приняв в кольцо заботливых, ласковых рук.       — Я не пережестила? — осторожно спрашивает Вай, мягко целуя волосы Кейтлин.       Объяснить Кейтлин всё равно не сможет, так что просто отрицательно мотает головой и плотнее прижимается к солёной коже — чтобы так и лежать, обессиленными, тесно сплетёнными, в тишине.       Кейтлин практически готова снова взаимодействовать с предметно-пространственной средой и даже распахивает глаза, когда Вай наконец прерывает молчание.       — Я тут думала кое-что.       Фраза так на неё не похожа, что Кейтлин искренне озадачивается, но отвечает всё равно сардонически.       — Я слышала, — хмыкает она, — что с новыми занятиями лучше не переусердствовать, вредно это.       — Отъебись, — хохочет Вай, и объятий не размыкает — наоборот, прижимает крепче к себе, словно подколки Кейтлин её не злят, а умиляют. Тишина, правда, долго не держится. — Этот твой манекенщик…       Ну конечно. Конечно, она это спросит.       — …вы трахались когда-нибудь?       Пусть Кейтлин и ожидала, а звучит всё равно неприятно.       — Да господи, Вай, — горло настолько пересохло, что слова приходится выдавливать насильно. — Такт? Не знаешь такое слово?       Вай только хрипло усмехается.       — Я тебя только что двадцатисантиметровым дилдаком отделала. По-моему, такт мы давно проехали.       Кейтлин уже решила ответить, но недовольного ворчания это всё равно не останавливает.       — Можно было и получше выразиться. — Щека её прилипла к высохшему плечу Вай так, что приходится отдирать — Кейтлин копошится в простынях и в итоге плюхается на спину, раскинув руки, затылком на животе Вай. — Не думаю, что это можно так назвать. Скорее минут пятнадцать возни, прежде чем мы оба осознали свою ориентацию.       — Ага, — довольно тянет Вай. Выходит почти… облегчённо? — Так и знала, что он гей.       — Ну конечно, всё ты знала, — издевается Кейтлин. — Поэтому и спрашиваешь, трахались мы или нет.       — Помилуйте, мисс Кирамман, — голос Вай делано-высокий, и по одному только тону слышно, как она закатывает глаза. — Можно же и получше выразиться!       Кейтлин хихикает только от одной фамилии, произнесённой Вай — из её уст звучит непривычно, а ещё умилительно смешно — Кейтлин она так называет нечасто, даже в шутку.       — С тех пор и дружим. Не все инвесторы одобряют его личную жизнь, так что иногда я хожу с ним на корпоративы, — Кейтлин вздыхает. — Да и парень его довольно известный, добавило бы ненужного внимания.       Пальцы Вай впутываются меж прядей волос Кейтлин, бездумно поглаживая.       — Известный?       — Ага. Утреннее шоу по будням знаешь, доктор Виктор? — Вместе со способностью ощущать собственные конечности каждый мускул в теле Кейтлин начинает отдавать тянущей болью. — Он, правда, затворник немного.       — Доктор Виктор? Это самолеченец с телека? — Ладонь Вай в волосах Кейтлин замирает. — Отец его каждое утро смотрит.       — У Виктора аутоиммунная болезнь мышц, и он научился держать её под контролем с минимумом побочных эффектов, — медленно объясняет Кейтлин. — Наверное, можно и самолечением назвать. — Она запрокидывает голову, пытаясь разглядеть в темноте лицо Вай, и слегка улыбается. — Могу автограф для Вандера организовать, если хочешь.       Тишина. Кейтлин уже готова позвать Вай, но та вдруг заговаривает сама.       — Я просто не понимаю… забьём на родителей твоих, ясно, почему ты их кинула. Но и без них даже, ты пальцами щёлкаешь — и вылупляется этот блядский манекенщик в своей триллионной тачке с целой, мать его, кавалерией, в три утра неизвестно где. Ты ещё и чувака знаешь, который в телеке каждый день тусит…       — Косвенно, — вклинивает Кейтлин.       — Да похуй. Я к тому, что… — Вай ненадолго замолкает. — У тебя все эти друзья богачи, а ты берёшь и сюда переезжаешь. Сюда, из всех мест в мире. Одна.       Кейтлин задумчиво изучает потолок. Завистливой Вай не кажется — дела до Джейса с его деньгами или Виктора с его славой ей нет — а вместо этого кажется ревнивой, словно бы её беспокоит факт наличия у Кейтлин потенциально лучшей компании, чем сама Вай.       Цепь мыслей в итоге останавливается на вопросе — променяла ли бы Кейтлин когда-нибудь Джейса на Вай. Ответ положительный.       Выпрямляется она почти без усилий — тело накрывает волной глухой ломоты, но это даже приятно, как после неплохой тренировки — и заползает выше на кровати, теперь нависая над Вай. Заглянуть ей в глаза отчего-то кажется очень важным.       В темноте, Кейтлин встречает их взгляд — ожидающий, внимательный, льдисто-серый.       — Я не жалею. По крайней мере, не теперь, — честно говорит Кейтлин. — Да и не одна я больше.       Вай хочет что-то ответить — мягкие губы размыкаются на вдохе, но Кейтлин слушать не собирается. Не важно это сейчас, так что она просто наклоняется для поцелуя.       — По-моему, за мной должок. — Кейтлин подтягивает бедро выше, тесно прижимая между ног Вай. — У нас, в конце концов, разговор неоконченный остался.       III.       А ещё это вполне могло случиться, когда Кейтлин впервые узнала, как именно Вай реагирует на потенциальную возможность отношений.       Кейтлин — с большущим пластиковым контейнером горячей пасты — перешагивает через порог квартиры Вай без стука, её и так ждут. Ничего особенного в этом нет, они частенько проводят вечера на диване Вай за глупыми фильмами и вредной едой — только за фильмами и едой.       Секса у них после этого нет.       Кейтлин честно выделила предостаточно времени на глубокие раздумья, пытаясь выяснить, нормально ли это вообще в их ситуации — но в итоге не получила ни ясного вывода, ни хоть какого-нибудь понимания, так что сдалась. В конце концов, вечера за фильмами и друзья проводят. Разве что не обнимаясь, но опять же — с чего бы Кейтлин волноваться об объятьях с Вай, если они уже миллион раз переспали? Никакого ответа она не получит, мысли эти обречены бесконечно и абсолютно бесцельно кружить в голове — это к лучшему, если Кейтлин просто забудет. До тех пор, пока количество секса статистически превышает процент объятий, всё прекрасно.       Расчёты для Кейтлин вещь привычная. Да какой бухгалтер таким не занимается?       Вай на диване — спиной к Кейтлин, скрестив по-турецки ноги — с водружёнными на голову наушниками увлечённо давит на кнопки геймпада. Кейтлин тихо здоровается, но её не слышат — если Вай и Паудер играют вместе, любой шанс быть ими замеченной снижается до абсолютного минимума.       Только вот им давно уже полагалось закончить.       — Да ты посмотри на этих уёбков! — рычит Вай, запрокидывая голову на спинку дивана. Она наконец-то замечает Кейтлин за кухонным баром и спешно кликает кнопкой выключения микрофона. — Привет, кекс. Прости, тут не матч, а пиздец. Один раунд остался, так что я вся твоя минут через десять.       Вай смешно сдувает со лба чёлку и подмигивает Кейтлин — нет, она не выглядит при этом ужасно очаровательной, и самой Кейтлин без труда удаётся сдержать идиотское хихиканье — а потом выпрямляется, возвращаясь к игре. Пока Паудер училась в университете, видеоигры успели стать их совместным сестринским хобби, и Кейтлин искренне находит это милым.       Пару раз она слышала Паудер, когда Вай говорила с той онлайн или по телефону — а Паудер слышала Кейтлин — но на этом их знакомство на сегодняшний день заканчивается.       Кейтлин как раз вытаскивает упаковку вишнёвого пива из холодильника — мысли заняты только отчётностями, которые она перепроверяет в голове — когда геймпад с мягким шлепком отбрасывают на диван.       — У них там одни снайперы, блядь, или что? — не выдерживает Вай, пока ждёт респауна. — Стоит только башку показать, меня уже снимают. Ага, — она длинно вздыхает, заметно успокаиваясь. — Я знаю, Пау, ты почти даймонд. Не переживай, в следующий раз сделаем.       Теперь-то Кейтлин искушается не на шутку. Технически, это ведь стрелялка — из того, что видно на экране, по крайней мере — и Кейтлин, с пятью годами практики в тире, могла бы… предложить помощь?       Винтовки служили ей терапией в подростковые годы — лучшего способа вымещать гнев вряд ли придумаешь. Хобби давно заброшено и забыто, с тех самых времён Кейтлин даже и единого повода не подворачивалось, чтобы похвастаться. Если подумать, это, наверное, к лучшему.       Геймплей в онлайн игрушке и реальная винтовка, конечно, очень похожи, Кейтлин — ехидно тянет внутренний голос, и он, пожалуй, прав. Но пиво вытащено, паста готова, и занять себя Кейтлин больше совершенно нечем, так что она подходит к дивану, замирая за плечом Вай.       — Что такое даймонд? — тихо спрашивает она, терпеливо ожидая, пока Вай обратит на неё внимание.       На этот раз микрофон Вай не выключает, да и к Кейтлин не оборачивается — так что всё, что Кейтлин остаётся, это изучать её лиловые в мягких отсветах экрана волосы.       — Это вроде как… следующий ранг. Даймонд не то чтобы прям вау, но вообще солидно, так что… да здесь я, Пау. Уймись, это Кейтлин.       Ага. Паудер в курсе не только про существование Кейтлин, но и имя её знает — они квиты. Отчего-то факт этот радует Кейтлин настолько, что она глупо улыбается и отчаянно хочет вот прямо сейчас прислониться губами к открытому майкой без рукавов плечу, но сдерживает себя — вряд ли отвлекать Вай сейчас хорошая идея.       — Да ёбаный в… — Вай так и не договаривает, прерываясь с тяжёлым вздохом.       Кейтлин отсутствующе наблюдает за таймером респауна, а потом слова словно бы произносятся сами по себе:       — Помочь?       На этот раз Вай утруждается снова запрокинуть голову — смотрит на Кейтлин, непонимающе нахмурившись.       — Ты ж не знаешь, что такое даймонд.       Выходит не насмешливо, скорее как сухой факт — и это правда, в конце концов, видеоигры Кейтлин никогда раньше не интересовали. Но прилив совершенно ничем не обоснованного возбуждения заодно с любопытством заставляет её настоять:       — Зато стрелять умею.       — Ага, как же, — теперь-то Вай в открытую ухмыляется.       Кейтлин бы разозлиться, но она только ещё сильнее раззадоривается и скрещивает на груди руки.       — Ну так проверь. Как я поняла, матч вы всё равно уже проиграли, так чего тебе терять?       Раздумывает Вай не дольше секунды.       — Да похуй. Пау, ты не возражаешь если… а, ты её слышала. Ладно. Иди сюда, Китнисс, показывай, что умеешь.       Кейтлин обходит диван и резко опускается посреди подушек, коленом сталкиваясь с бедром Вай. Ощущать себя настолько готовой к чему-то, чего никогда в жизни не делала, кажется очень глупым, и держится Кейтлин на чистой самоуверенности. Она выхватывает геймпад из расслабившейся руки Вай и фокусируется на экране. Да что тут может быть сложного — свои синие, враги красные, огонь на «х».       Отсутствие звука — Вай оставила себе гарнитуру — с ситуативным восприятием и ориентацией в пространстве не помогает совсем. С другой стороны, Кейтлин всегда была от природы меткой, а интерфейс и управление комфортно-интуитивные, так что освоиться получается довольно быстро. После первого тройного убийства, Вай — усмешка с её лица успела растаять без следа — пододвигается ближе, чтобы осторожно опустить наушники поверх волос Кейтлин, а потом замирает и больше не разговаривает.       — Да она тут с грязью всех мешает. — Впервые Кейтлин слышит голос Паудер так чётко — не отдалённый отрывок какой-нибудь непонятной фразы по телефону — и узнаёт, что звучит он хоть и хрипловато, но всё-таки по-детски непосредственно. — Ты посмотри на неё.       — Эм, привет, Паудер, — осторожно начинает Кейтлин, пока целится в очередную голову. Звук попадания оказывается тоже до странного приятным. — Ты меня немного… чуть-чуть не подлечишь?       Она неловко посмеивается, не узнавая сама себя — с того момента, как ей настолько сильно хотелось кому-то понравиться без всякого романтического интереса, прошло слишком много времени. Паудер, правда, это не смущает.       — Приветики, — нараспев тянет она, пока здоровье Кейтлин восстанавливается до предела. — Что захочешь, главное — продолжай в том же духе.       Приглушённая плотными наушниками на голове Кейтлин, Вай прыскает.       — Надо же какая, едва геймпад в руки взяла, уже хилера требует.       — Уже десятого застрелила. И ни разу не умерла, чтоб ты знала. — Кейтлин наконец-то находит время скосить глаза на Вай — взгляд её смешливый и прищуренный. — Если ты это называешь «едва геймпад в руки взяла», то искренне не понимаю, как вы чуть не проиграли, пока я не вмешалась.       Кейтлин никогда и не представляла, что такой прилив адреналина можно испытать, просто сидя на диване перед телевизором. Паудер в итоге бросает всех остальных в команде и присматривает исключительно за Кейтлин до самого конца матча, пока они торжественно не вырывают победу прямо из-под носа команды противников.       Пока лучшие моменты матча в исполнении Кейтлин мелькают на экране, нервы немного успокаиваются — Кейтлин длинно выдыхает, а Паудер повизгивает от восторга.       — Я даймонд! Ну и матч был, да? Ты разве не прелесть, Кейтлин? Может, и не в игре, но сестре моей определённо повезло! — Всё это тараторится со скоростью света менее чем за секунду, и Кейтлин едва успевает разобрать слова. — Спасибочки тебе, мне бежать пора, дай-ка Вай сюда на секунду.       — Всегда рада помочь, — честно отвечает Кейтлин. — Приятно было познакомиться, Паудер.       Она стягивает гарнитуру, протягивает её Вай, а потом — как раз когда наушники уже надеты, а Кейтлин ещё не отошла далеко — Паудер жизнерадостно вещает:       — Боже ты мой, а где мне такую девушку найти, чтобы всех раскидывала?       Наверное, это всё из-за подслушанного разговора с Экко. Кейтлин твёрдо уверена, что Вай по меньшей мере будет отнекиваться, если вообще не рассмеётся — но вопрос просто игнорируется и в итоге теряется среди совместных сестринских подколов и прощаний.       Не может быть, что Вай не слышала — и всё равно проигнорировала. Это, скорее всего, просто шутка какая-то, думает Кейтлин, пока умоляет себя успокоиться — Вай в это время разговор уже закончила, выключила консоль и теперь опускается обратно на диван.       Они сидят в полной тишине, пока Вай изучает Кейтлин долгим, пристальным взглядом — под ним Кейтлин ощущает себя то ли какой-то нерешаемой головоломкой, то ли просто голой.       — Это было самое горячее, что ты при мне когда-нибудь делала, — наконец сообщает Вай.       Ближе она не двигается, да и Кейтлин тоже — если сократят расстояние, вечеру с кино уже явно не быть, ну или пиво потеплеет, как минимум.       Кейтлин мягко смеётся, пока жар приливает к щекам под упрямым взглядом Вай.       — Забыла, как я для тебя всё своё бельё перемерила?       — Мы тогда надрались прилично, — задумчиво вздыхает Вай и откидывается на диван, изучая теперь потолок. — Ты бы себя видела. У тебя лицо такое становится… не знаю, хищное. А как ты меня утёрла? Слушай, нет, бельё было заебись как горячо, но это… — она прерывается, переводя на Кейтлин взгляд потемневших глаз. — Ты никогда не говорила, что стрелять умеешь.       — Тему не поднимали, — жмёт плечами Кейтлин и после паузы добавляет: — Мне как-то однажды надоело быть примерной отличницей и играть на скрипке. У отца была подруга, тир держала — наверное, до сих пор и держит, не знаю. Так что всё как-то… само случилось. Она меня научила всему.       — Она горячая была? — щурится Вай.       — Опять ты за своё, — фыркает Кейтлин, но всё равно отвечает: — Она была… интересная. Но видела я её только своей наставницей. — Тишина длится недолго, а потом глаза их встречаются. — Хотя не сказать, что я о таком совсем не думала.       Напряжение нарастает так сильно, что сгущается воздух — но обе они так и сидят недвижно.       — Смотреть с тобой фильм — это последнее, о чём я сейчас думаю, — тихо говорит Вай.       — Ну, ты всё-таки надо мной посмеялась, — мурлычет Кейтлин, наконец поднимаясь на ноги, чтобы подойти ближе. — А извинения я так и не получила.       Вай жадно оглядывает её с ног до головы. Кейтлин уверена, что от одного только этого взгляда на коже уже проступает пот, но долго раздумывать ей не дают — резко дёргают на себя. Приземляется она прямо на колени Вай и тут же оказывается окружённой проворными руками — не тратя ни секунды, ловкие ладони забираются под футболку.       — Да ты мысли читаешь, — бессовестно горячий рот Вай скользит по ключице, по шее, по мочке уха. От влажного шёпота, как обычно, ведёт. — Как ты хочешь?       Кейтлин не уверена, что будет довольна только одним вариантом, так что фильм точно отменяется, но кому какое дело. Главное, что они обниматься не станут — статистика спасена. Это же всё ради статистики, так ведь?       Так ведь? Или не совсем, потому что просто от мысли, что Вай не отрицала их отношения, Кейтлин уже чувствует что-то подозрительно похожее на счастье.       IV.       Могло ли это случиться, когда Кейтлин впервые почувствовала себя… собственнически?       Она усердно моет руки — намыливает методично, медленно — в этом процессе всегда было что-то до странного успокаивающее, отвлекающее. А после того, как Кейтлин случайно застала небольшую часть урока Вай, успокоиться точно не помешает.       Окончательно уставшая от общественного транспорта, Кейтлин купила машину где-то в середине ноября — не без помощи Джейса, которую пришлось принять после уговоров — и теперь, удобнейше оправдываясь тем, что ей нужна практика, Кейтлин подбирает Вай из спортивного зала каждый раз, когда их расписания совпадают.       О том, насколько такой налаженный уютный быт попортит график с соотношением количества объятий к сексу, Кейтлин предпочитает не думать. Добавлять этот факт в расчёты она всё равно не собирается — графику тогда точно конец.       Сегодня Кейтлин закончила раньше, чем обычно, и вместо привычного ожидания в машине решила зайти в зал — она была здесь и раньше, коридоры ей вполне знакомы — охранник на входе есть, но всё, что Кейтлин потребовалось, чтобы оказаться внутри — это уверенная походка и ни единого взгляда в его сторону. С подобным у Кейтлин проблем никогда не было.       Она закручивает кран, обхватывая ладонями раковину — да чего она вообще ждала, пока за дверью ошивалась?       Вся в чёрном — свободные нейлоновые шорты до бедра и тесный спортивный топ с затейливо переплетёнными на спине лямками — Вай смотрелась, словно рыба в воде, уверенная и невозмутимая. Ничего нового в том, что один взгляд на её тело был способен сделать с Кейтлин, впрочем, не было — покалывающий жар вдруг окатывал с ног до головы, а дышать становилось совсем нечем — но наблюдать, как ведёт себя Вай за работой, оказалось неожиданно интересно.       Разумеется, Кейтлин уже давно изучила это самое тело и в одежде, и без, до последнего шрама и родинки, но взгляд всё равно упрямо лип к напряжённым, рельефным мускулам каждый раз, когда Вай демонстрировала очередной приём — повлажневшая, испещрённая татуировками кожа поблёскивала в свете потолочных ламп.       Осознание того, что не прошло ещё и половины урока, а она уже не в себе, в итоге привело Кейтлин в уборную, где она провела минут двадцать, просто пялясь на своё раскрасневшееся лицо в заляпанном общественном зеркале.       Это просто никуда не годится. Кейтлин вполне может считать себя совершенно неадекватной.       Она тяжело вздыхает, медленно вытирая руки бумажным полотенцем, и бросает последний взгляд в зеркало — в своих любимых тесных брюках с высокой талией и полупрозрачной офисной блузке выглядит она аккуратной и собранной, как и всегда, но отчего-то себе самой такой не кажется. Вероятно, из-за бардака в голове.       Урок уже закончился, и застаёт Вай она в одиночестве. Та сидит на спортивных матах — одна нога согнута в колене и прижата к груди, другая вытянута — и явно отдыхает, на первый взгляд увлечённая экраном телефона, но как только Кейтлин оказывается в пределах слышимости, сразу вскидывает голову, лениво отбрасывая девайс подле себя.       — Привет, — она наклоняется назад, опираясь на раскрытые ладони, и смотрит на Кейтлин из-под растрёпанной чёлки. — Ты ждала меня, что ли? Рано ты как-то.       В душе она ещё не была — всё ещё носит те же самые шорты и топ, всё ещё открывает слишком много кожи взгляду, и успокоиться это Кейтлин не помогает — она решается на слабенькую попытку выглядеть непринуждённой.       — Полезные советы избежать удушения, — ровно говорит она вместо приветствия. — Только вот боюсь, что эти девчонки счастливо бы позволили тебе их придушить вместо того, чтобы чему-то учиться.       Тон разговора мгновенно меняется, как только слова сказаны — Вай знает, она знала бы, даже если Кейтлин старалась скрыть это изо всех сил. А Кейтлин и не старается.       Раздражающе хитрая, проницательная усмешка медленно проступает на губах Вай, пока она окидывает Кейтлин долгим взглядом.       — А что такое, кекс? Завелась, пока за мной подглядывала? — Тёмная бровь взлетает вверх, а голос Вай, напротив, становится ниже. — Это на тебя так придушивание влияет?       Кейтлин её терпеть не может. И обожает, всё одновременно. К придушиванию это никакого отношения не имеет — мучает Кейтлин совсем другая нужда, неустанная, болезненная, поселившаяся в самой её крови. Вай ей необходима — хочется укрыть её собой с ног до головы, прижаться каждым сантиметром кожи, обернуться вокруг, окружить, овладеть, спрятать от всего мира с его глупыми девками и всеми остальными, кто посмеет вообще на неё взглянуть.       Вай не двигается, только вытягивает на матах обе ноги — изучающий, ожидающий взгляд ни на секунду не покидает Кейтлин. Выглядит она как всегда готовой к чему угодно, и это только ещё больше толкает Кейтлин на хаотичные поступки в надежде сбить её с толку.       — Интересно, что бы они подумали, — тихо начинает Кейтлин, мягко ступая по пружинистым матам — шаг за шагом она приближается к Вай и опускается на колени совсем рядом. Взгляд Вай всё ещё неотрывно прикован к ней — особенно сейчас, когда лица их в сантиметре друг от друга — и Кейтлин шепчет: — Что бы они подумали, если бы их обожаемую Вай отымели вот прямо на этих самых матах?       Она толкает Вай в плечо раскрытой ладонью — не больно, но достаточно сильно, чтобы показать, что она серьёзно — и Вай не сопротивляется, с коротким отрывистым смешком падая на маты спиной. Кейтлин времени не теряет — подаётся ближе, теперь нависая сверху.       Вздёрнув подбородок, Вай с прищуром смотрит из-под полуопущенных ресниц, а когда вдруг сглатывает — медленно, тяжело, со смесью сразу и ожидания, и страха — Кейтлин не может сдержать самодовольной усмешки.       — Много болтаешь, — хрипло подначивает Вай.       Кейтлин наклоняется ближе издёвки ради — почувствовать, как сбивается дыхание Вай, если теснее к ней прислониться; если провести губами по шёлковой коже от напряжённой шеи до нежного уха, обводя языком раковину, а потом выцеловать влажный путь от мочки до плеча и наконец осторожно провести самыми кончиками пальцев по животу к поясу шорт и остановиться, подразнивая.       Кейтлин уверена, что мольбы никогда не услышит, но вместо этого получает подарок не хуже — Вай вздрагивает под касаниями, и лисьи глаза её теряют фокус, становясь голодными. Каждый раз, когда Кейтлин сверху — это долгая, дразнящая игра в провокации, давно знакомая самой Вай, потому что оба сценария они уже проходили. Всегда можно сдаться, не дождавшись, и подмять Кейтлин под себя, но настоящая победа даётся только терпеливым.       — Забавно как, — тихо роняет Кейтлин, не отрывая от Вай глаз, и пальцы её легко ныряют под пояс шорт. — Ты такая уверенная с ними была, а теперь посмотри на себя.       Она прижимает раскрытый рот к шее Вай, втягивая кожу — и лихорадочная дрожь пульса оказывается прямо на языке. Кончики пальцев скользят ещё ниже, наконец замирая между бёдер Вай — этим Кейтлин заслуживает сдавленное шипение сквозь сжатые зубы. Под ладонью уже мокро и горячо, так что Кейтлин легонько окунает пальцы глубже — и возвращает наружу, распределяя влагу невесомыми круговыми касаниями.       Кейтлин искренне наслаждается контролем — столько удовольствия в том, чтобы доводить Вай до немого исступления и смотреть, как она запрокидывает голову на маты, кусая губы, открывая рту Кейтлин ещё больше доступа к вытянутой шее. Приторный концентрированный восторг — запутать свободную ладонь в её разметавшихся волосах и наконец поцеловать, а потом обнаружить, что вернуть поцелуй Вай не в состоянии, а может только влажно, неровно дышать в губы Кейтлин.       Пальцы Кейтлин наконец ныряют в скользкую, тёплую глубь, и бедро Вай дергается вверх, пока напряжённая рука взбирается вдоль позвоночника Кейтлин, чтобы надавить на затылок для ещё одного поцелуя, на этот раз ответного — Кейтлин решает не быть слишком уж строгой несмотря на то, что терпение Вай всё-таки потеряла.       Она находит удобный ритм из длинных, ровных толчков, иногда дразняще притворяясь, что вот-вот вынет пальцы — просто веселья ради.       — Глаза не закрывай, — мягко командует она.       Руки у Кейтлин всегда были гибкие — а как же ещё на скрипке играть? — так что для того, чтобы Вай выгнула спину, прислоняясь ближе к ладони, и низко зарычала, как и обычно, когда она совсем близко к краю, много времени не уходит. Кейтлин осторожно сцеловывает каждый сдавленный, отлично знакомый звук с полуразомкнутых губ Вай.       Ощущение, когда Вай тесно сжимает её пальцы в себе — медленно, пульсирующе — всё равно самое лучшее. Кейтлин вгоняет их глубже и просто держит внутри, пока Вай не успокаивается до конца — брови её напряжённо сведены, а лицо такое открытое, мягкое и уязвимое; затуманенные глаза послушно приоткрыты, как Кейтлин и просила.       Однажды подростком, Кейтлин бывала с родителями в Венеции — в роскошном отеле, на простынях из тончайшего шёлка каждое утро она просыпалась с лучшим видом на собор Святой Марии. Чаще всего купол небес был чистым и ярким, а голубая рябь воды унизана искрящими солнечными лучами, но иногда — иногда Кейтлин распахивала занавески, и встречал её густой серый туман, клубящийся над ровной, недвижной гладью Большого канала; безветренный воздух, полный предрассветного сияния, отсвечивающего нежно-розовым и лиловым.       Пока смотрит в глаза Вай — последний блик полубезумного голода тает без следа — Кейтлин вспоминает те рассветы. Это просто нечестно, что Вай, с её туманными глазами, никогда не видела серых утр Венеции.       Кейтлин хочет ей показать. Кейтлин хочет отдать ей весь мир.       Сформироваться полностью и испугать Кейтлин по-настоящему мысль эта не успевает — Вай оборачивает вокруг неё тёплые руки, крепче прижимая к себе.       — Что на тебя нашло-то, — хохочет она.       Кейтлин силится прийти в себя так быстро, как может. Всё ещё прижатая к груди Вай, она возмущённо выглядывает из-под её предплечья:       — Повтори-ка? Ты что, жалуешься?       — Ни за что. — Вай играючи зарывается носом в её волосы. — Ты охуенная. И эта штука… ну, которую ты рукой делаешь. Вау.       — Которая из штук рукой? — тянет Кейтлин, теперь усмехаясь и сама. Она пытается рассчитать, каким образом объятия непосредственно после секса будут влиять на общий график — Вай их так любит, что статистике это точно навредит. — Это из-за скрипки, наверное. Чем больше практики, тем пальцы… — Кейтлин замолкает и вытягивает вверх раскрытую ладонь, пошевелив ею против света, — …накачаннее?       Вай оборачивает свою ладонь вокруг — кожа на руке Кейтлин всё ещё поблёскивает влагой.       — Нечего там качать, в пальцах нет мышц, — заявляет она, ласково проведя кончиком указательного пальца по ладони Кейтлин. — Суставы двигаются за счёт вот этих сухожилий, — она легонько постукивает по запястью Кейтлин и тепло смеётся в её волосы. — Видишь, не ты одна можешь всякое пиздоболить.       Кейтлин выпутывается из объятий, чтобы умоститься сверху, оседлав Вай — горячие ладони тут же ложатся на оба её бедра. Она изучает Вай долгим, сосредоточенным взглядом — и что-то тянущее, болезненное теснится в груди, до сих пор не найдя покоя.       — Я тебя как-нибудь в Венецию возьму, — вдруг говорит Кейтлин безо всякой причины. — Там красиво.       Вай не отвечает, не отмахивается, не отшучивается, не делает вообще ничего — просто лежит на спине и смотрит на Кейтлин с непроницаемым выражением лица. Долго, так долго, что Кейтлин хочет пошутить сама — возможно, над собой — и запихнуть подальше эту бесячую нежность, что разрывает её на куски каждый раз, стоит только взглянуть на Вай.       Но вдруг обе они отвлекаются на гулкий мерный стук чьих-то шагов в коридоре.       Времени встать у них нет — к счастью, Вай соображает быстро, и голос её принимает тот самый поучительный тон, который она обычно использует на работе, не оставив в себе ни нотки открытости или шутки.       — Локти прижимаем к рёбрам, — она нахально ухмыляется Кейтлин, — не хватало ещё, чтобы его коленки у нас под мышками оказались. Вот так. Ноги заводим за его. Толкаемся вперёд бёдрами. — Кейтлин и успевает только что почувствовать, как Вай подтягивает колени выше — бёдра их теперь крепко прижаты друг к другу — а уже через секунду она без труда подаётся вверх и переворачивает Кейтлин на матах. Нависая сверху, Вай весело ей подмигивает: — Легкотня же. Главное — практика.       Неровно дыша, Кейтлин запрокидывает голову, изучая перевёрнутый вверх ногами дверной проём — высокая, улыбающаяся девушка прислоняется к косяку, выглядя раздражающе симпатичной даже с ракурса Кейтлин. Поза, конечно, далека от лестной — но за то, что их не застали во время чего-нибудь ещё более компрометирующего, Кейтлин благодарна.       — Привет ещё раз, Вай, — мягко говорит девушка, останавливая пронзительный янтарный взгляд на Вай, словно Кейтлин вообще не существует. — Прости, что отвлекаю. Я почти ушла, но вспомнила, что забыла твой номер забить. Не поможешь?       Вай так и висит над Кейтлин, как будто это совершенно нормально — впрочем, наверное, на этих занятиях так и есть.       — Эвелинн, так? — непринуждённо спрашивает Вай. — Номер на сайте зала висит.       — Можно просто Эв, — застенчиво отзывается девушка, накручивая на палец локон бледно-персиковых волос. — Спасибо, Вай. Я просто подумала, раз уж я вернулась…       Вай поднимается на ноги — протягивает руку Кейтлин, чтобы помочь встать тоже — а потом щедро уделяет несколько следующих минут Эвелинн, пока Кейтлин прислоняется к подоконнику в отдалённом углу зала, стараясь не слишком сильно сверкать глазами.       Они как-то обсуждали это — Вай сказала, что с ученицами спать это одни проблемы и лучше не рисковать, того не стоит. Сказала, что обычно таким не занимается. Тогда Кейтлин не обратила внимание на порядок слов, но теперь сознание её упрямо выуживает из памяти это «обычно», и оно неустанно кружит в мыслях, совершенно сводя Кейтлин с ума.       Как будто она и без того уже не сошла.       V.       Кейтлин и сама не осознаёт, что находится ближе всего к разгадке, как же именно это произошло, пока из утреннего сна её вытягивает несмолкающее ласковое мурлыканье. Сперва кажется, что звук ей просто снится, но чем дольше его слышно, тем ближе к реальности оказывается Кейтлин — пока наконец не открывает глаза, растерянно смаргивая сон, и не обнаруживает себя растянувшейся на спине в кровати Вай.       Занавески почти полностью задёрнуты, и комната полна уютной полутьмы, подушка пахнет волосами Вай, если зарыться в неё носом, а ещё сегодня воскресенье — в общем и целом, Кейтлин решает, что утро вполне себе приличное.       Ненавязчивое мурлыкание неспешно перерастает в мягкий напев. Ни мелодии, ни слов Кейтлин не знает, но всё равно отлично слышит, что мимо нот Вай ни разу не промахивается — голос её доносится откуда-то из кухни, чистый, мелодичный и нежный.       Кейтлин помнит, как услышала Вай поющей впервые — по незнанию она сразу же решила сделать той комплимент, но ни к чему хорошему это не привело. А именно, Кейтлин выяснила, что Вай исключительно упрямо отрицает любой факт наличия у себя музыкального таланта, и единственный шанс застать её за песней — случайно подслушать. Вот как сейчас.       Кейтлин недвижно наслаждается нехитрым напевом. Вчера она весь день провела за работой — от субботы, на самом-то деле, одно название, если усиленно пытаешься заслужить повышение — а к вечеру вообще уже не могла связно думать.       Сперва были планы покататься по городу, но вместо этого Кейтлин оказалась у Вай в кровати — тесно прижатая к матрасу, окружённая, окутанная, укрытая Вай, словно одеялом. Она долго целовала Кейтлин — медленно, глубоко и горячо, не позволяя двигаться совсем, наваливаясь и прижимаясь, будто хотела слиться воедино — до тех пор, пока Кейтлин настолько не распалилась, что до оргазма её довела всего пара касаний.       Вай обещала, это уснуть поможет. Не обманула.       Но было в этих поцелуях и что-то ещё — отчаянное, горькое, почти печальное — только Кейтлин настолько устала, что раздумывать сил не было совсем.       Песня медленно затихает, вместе с тем зазвучав немного ближе, а потом смолкает окончательно.       — Утро.       Кейтлин возится в простынях до тех пор, пока в поле зрения не попадает Вай — мягкокожая в сером дневном свете, с влажными после душа волосами, одета она в пару поношенных спортивок и домашнюю майку без рукавов. В ладони сжат предтренировочный шейкер.       — Я тебя разбудила, — разочарованно заключает она.       — Ага, — соглашается Кейтлин охрипшим после сна голосом. — Но мне понравилось.       — Увлеклась, — пожимает плечами Вай с извиняющейся улыбкой и несколько раз встряхивает стаканом. — Хорошо спала?       Кейтлин просто отвлечённо кивает — не может понять, что именно не так, но раздражающее, саднящее беспокойство никак не исчезает.       — Ты же обещала, — тихо отвечает она и свешивается с края постели, слепо нашаривая на полу бельё. — Какие планы на сегодня?       — В качалку сначала, потом к отцу, — Вай отворачивается к окну. — Может, проверю, что там за туса у Майло, а то Экко весь испизделся. Посмотрим.       Кейтлин неопределённо хмыкает, проталкивая крошечные пуговицы блузки в петлицы.       — У меня целая куча ведомостей, а потом ужин с Джейсом.       Может, Вай просто нужно личное пространство — получается, впервые с тех пор, как они сблизились, но ничего безумного в этом нет. Кейтлин бы тоже не помешала компания других людей, ненадолго разлучиться им с Вай даже полезно. Несмотря на это, она делает последнюю попытку:       — Тебя подвезти?       Вай стоит вполоборота — мрачный её профиль чётко высвечен светом из окна.       — Обойдусь, — говорит она через плечо и ненадолго замирает, опустив глаза, словно глубоко задумалась. Кейтлин уже готова окликнуть, но тут Вай разворачивается и шагает ближе. Мягко уложив ладонь на щёку Кейтлин, она наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на её лбу, шепнув: — Не скучайте там.       Удивительно, но Кейтлин и не скучает. Она успела забыть, каково это — шагнуть в зал роскошного ресторана, почти полного в воскресный вечер, пока тебя называют по фамилии и встречают милейшими улыбками, а потом ведут к лучшему столику безо всякой спешки, он же и так давно зарезервирован. Кейтлин не то чтобы тоскует без подобного, но это всё равно приятно, хотя Вай бы точно не одобрила. В компании Джейса такое происходит постоянно, у официантов на его деньги профессиональное чутье — да им даже и напрягаться не приходится, весь его вид так и кричит «деньги», пусть и не нарочно.       Дружба их всегда была непринуждённой, по-особенному ненавязчивой — они могли спокойно обойтись без недель, а иногда и месяцев встреч, и всё равно общаться так же легко, как раньше. Они пробуют лучшее вино в меню, хохочут и шутят о глупостях — Кейтлин искренне отвлекается и про Вай совсем не думает, обсуждать её тоже не хочет, чтобы не расстроиться ненароком. Джейс и не напирает, как всегда деликатный.       За часами Кейтлин не следит, но когда водитель Джейса притормаживает на парковке под многоэтажкой, за окнами машины уже темно. И она, и Джейс слегка навеселе от вина и хихикают на заднем сиденье о прошедших в колледже днях — затихают только тогда, когда умолкает двигатель.       — Ты в гости когда? Уже лет сто не была. Ужин приготовим, приводи с собой… — Джейс выдерживает неловкую паузу, пока Кейтлин чувствует укол болезненной нежности, благодарная, что имя Вай он так и не произносит, — …кого захочешь. Да не смотри ты так, я серьёзно. Ты с Виктором ещё не встречалась, а мы с ним вместе уже сколько? Полгода почти.       Кейтлин склоняет голову к плечу, встречая в темноте его взгляд.       — Я знаю, Джейс, знаю. Подожди, пока меня повысят — я тогда и переехать отсюда смогу.       В мягком лунном свете, сочащемся сквозь тонированные стёкла, Джейс ребячески дуется.       — Ты бы только слово сказала, мы тебя уже сегодня бы отсюда вытащи…       — Мы это уже проходили, — перебивает Кейтлин. Отчего-то никакой радости от мысли о переезде она больше не испытывает. — Я должна всё сделать сама. А потом будем хоть каждый вечер вместе ужинать. — Она осторожно, обещающе улыбается Джейсу, потянув за ручку двери. — Пойдём, до лифта проводишь.       Едва опустив ногу на поблёскивающий неоновой влагой асфальт, Кейтлин сразу же оказывается встречена порывом ледяного ноябрьского ветра — пахнет дождём и городской пылью, так что приходится поплотнее завернуться в пальто. Отойти слишком далеко от машины не удаётся — вообще, она даже и дверь не успевает закрыть — потому что блуждающий взгляд замирает на крыльце и двух фигурах, поднимающихся по ступеням. Кейтлин хмурится, отказываясь воспринимать окружающую действительность — не может, не может этого быть.       Уши наполняет статичный, шипящий шум, а мир вокруг перестаёт существовать — где-то на периферии сознания Джейс бросает небрежное «пять минут» водителю и захлопывает дверь со своей стороны, пока Кейтлин всё ещё стискивает ручку побелевшими пальцами.       Кейтлин её везде узнает — любимая кожаная куртка ловит яркие неоновые блики, а волосы отсвечивают малиново-красным в свете фар — Вай ведёт по ступеням девушку, рука в руке. Они запрокидывают головы, хохочут, неловко перешагивают сразу по две ступени — то цепляясь друг за друга в нетерпеливых объятьях, то спешно разнимая их, чтобы поскорее добраться до двери.       Вай никакого дела нет, а вот девушка оборачивается — невидящим янтарным взглядом скользит по парковке, мимо Джейса, ненадолго задерживается на Кейтлин и наконец возвращает всё своё внимание Вай.       Высокая, красивая, на этот раз не вверх ногами. Несвязная мешанина из имён — Эва-Элла-Эйлин-Элис — роится, извивается, несётся в мыслях, а потом обрывается тишиной. Эвелинн.       — …такое? Кейт?       Оказывается, Джейс всё это время с ней разговаривал, но слышит Кейтлин только теперь — приглушённо, искажённо, словно из-под воды. Джейс вдруг ступает совсем близко, осторожно подталкивая её обратно в машину, пока Вай и Эвелинн исчезают внутри многоэтажки.       Да ты придумываешь себе. Она ничего не обещала никогда, ни в чём не клялась, она тебе не       Всё замирает. Ни ветра в волосах, ни прохладного касания воздуха на коже, ни городского шума вдалеке — Кейтлин в полнейшей тишине на заднем сиденье, под тяжёлым взглядом Джейса, который она может лишь чувствовать.       — Это же Вай была? Я волосы запомнил.       Кейтлин с трудом сглатывает. Придумываешь себе, она никогда, она тебе не       — Да, — сипит она, широко распахнув невидящие глаза. — Да, она.       — Не думал, что у вас серьёзно всё.       Джейс обращается одним лишь голосом в темноте — заботливым, негромким. Придумываешь себе. Прекращай не обещала не клялась, она тебе не твоя       — Оно и не было.       Мягкое «а-а» срывается с губ Джейса. Прекрати придумываешь прекращай — и в коротком этом звуке столько невольной жалости, что Кейтлин болезненно морщится, почти выдернутая наконец с глубокого мутного дна обратно на поверхность. Что-то тёплое, плотное, пахнущее резковатым, дорогим одеколоном — пальто Джейса — с нежным шелестом опускается на плечи.       — Ты дрожишь, Кейт. Я тебя забираю.       Не обещала, никогда, она тебе не твоя не клялась, прекращай       Кейтлин неторопливо моргает — раз, второй — и наконец выныривает обратно в мир. Зрение готово ей служить, возвращаются по большей части и звуки внешнего мира — она осторожно проверяет, различая сперва раздражающее нервное подёргивание колена Джейса, а потом и отрывки прогноза погоды за разделительной перегородкой. Сцена, конечно, стыдная, но если её и полагалось застать кому-то, то пусть лучше Джейсу.       — Прости, Джейс, — искренне произносит Кейтлин. Слова даются пока с трудом, и она смеётся — а что ещё делать? — Ну и спектакль я закатила.       Джейс наклоняется ближе и заглядывает в её лицо.       — Да уж точно. — Выходит обеспокоенно, и тяжёлая, утешающая ладонь ложится на плечо Кейтлин. — Ко мне поедем.       Только теперь Кейтлин осознаёт, что машина уже движется — и довольно долго, судя по виду за окном. Дальше по шоссе, дальше от дома, дальше от — прекрати       Джейсу Кейтлин благодарна просто за заботу и понимание — он и без неё догадался, что по тем же ступеням она сегодня физически подняться не сможет.       — Я не… — она вздыхает, опустив глаза, и сосредоточенно рассматривает пуговицы на рукавах пальто. — Я от себя сама не ожидала.       — Разберёмся, — обещает Джейс, и искушение настолько велико, что сдержать себя она не может — двигается ближе и ныряет в его надёжные, оберегающие объятья. Джейсу можно доверять, рядом с ним можно не думать. — Я Виктору написал, он сейчас мороженое достанет. И не просто какое-нибудь, а шоколадное. Это, знаешь ли, чьё-то самое любимое.       Шоколадное и правда её любимое, они с Вай как-то целое ведёрко съели — Вай тогда набрала ложку и притворилась, что будет кормить, а потом взяла и размазала подтаявшее мороженое по всему лицу Кейтлин, безумно хохоча, чтобы потом сцеловать, и — прекрати прекращай не клялась       Смех у неё красивый и тёплый. А сейчас она смеётся? Сейчас она — ничего не обещала не твоя, прекрати       — Ладно, — хныкает Кейтлин Джейсу в плечо. Не заплачет, не заплачет, не заплачет. — Спасибо, Джейс.       Джейс прижимает её теснее к себе. Она бы и одна справилась — конечно, справилась бы, но сейчас, в тёплом кольце его рук, даже думать об этом страшно.       Все графики, расчёты и вычисления — да любые домыслы, вместе со всеми идиотскими попытками угадать всё-таки тот самый момент — можно прямо сейчас выкинуть к чёртовой матери, потому что они не значат ничего. И не значили никогда.       Кейтлин точно знает, когда именно это случается. Посреди полночного шоссе, на заднем сиденье мчащейся через чернильную тьму машины — пока считает про себя мелькающие мимо вспышки оранжевых фонарей сквозь прикрытые веки, силясь не расплакаться — вот тогда это и случается.       Тогда Кейтлин и понимает, что она безнадёжно влюбилась и сделать с этим уже ничего нельзя.       VI.       Кейтлин прислоняется к кабине лифта спиной — повезло, что он сегодня вообще работает — и выуживает из клатча телефон. На часах пять минут третьего ночи — странно, что она так долго на вечеринке продержалась, учитывая, что ни глотка алкоголя за всё время так и не сделала.       Напиваться грустной — плохой знак. А она и в самом деле грустит, не важно, насколько хорошо ей удалось это скрыть от коллег — или уже подчинённых, потому что вечеринка была прощальной для Маркуса, который покидает фирму ради другой работы, а Кейтлин — очевидная ему замена.       Разница в зарплатах достаточно существенная для того, чтобы наконец переехать, и это к лучшему. Не придётся больше прятаться от Вай.       Кейтлин не злится. В конце концов, ей и злиться не на что. Она просто решила — не без влияния Джейса и шоколадного мороженого — что чувства к Вай бесконтрольно обратились чем-то слишком большим, чтобы та могла на них ответить, и в связи с этим их необходимо было изничтожить на корню, начисто выскоблив и из головы, и из сердца. А лучший способ это сделать среди тех, что знакомы Кейтлин — просто прекратить всякое общение. Так она и поступила, ради самой себя.       Сначала Вай написывала что-то повседневное и непринуждённое, пока медленно не начала подозревать — сообщения эти теперь удалены без ответа. Кейтлин до боли хотелось тогда всё-таки написать, но мысли эти из головы она прогоняла силком — приняла решение, и его не изменит.       Тем не менее, просто отмалчиваться было тоже не очень честно — кончик большого пальца скользит по дисплею и невольно касается небольшой иконки с конвертом — так что некоторые сообщения, самые последние, всё ещё сохранены. Случились они в тот момент, когда Кейтлин осознала, что нужно ответить хоть что-то, а Вай до конца догадалась о неладном.

вай, 18:01 да ты поговоришь со мной вай, 18:03 кейт вай, 18:03 я знаю это из-за эв вай, 18:05 мы не трахались я, 19:07 Соболезную? Или поздравляю. Не уверена. я, 19:08 Прости, не хотела язвить. Я пишу, чтобы пропущенный звонок, 19:08: вай пропущенный звонок, 19:08: вай пропущенный звонок, 19:08: вай я, 19:09 Разговаривать мы не будем. Можно я допишу? вай, 19:09 валяй я, 19:10 Спасибо. Я поняла, что мы хотим разных вещей, и то, что между нами происходит, не приведёт ни к чему хорошему. Я не злюсь и не обижена, просто ради себя решила это прекратить. Ты здесь ни при чём. вай, 19:11 ага дело не в тебе а во мне вай, 19:11 бросай мне эту хуйню втирать вай, 19:11 и не бегай от меня вай, 19:12 ты где я приеду я, 19:14 Не важно. Я написала из вежливости, а не чтобы «втирать». На этом закончим.

      Возможно, «на этом закончим» было немного слишком — с другой стороны, что в этой всей мелодраме не было слишком? Кейтлин смахивает с дисплея сразу все сообщения и удаляет диалог — номер Вай она всё равно уже заблокировала.       Вай несколько раз пыталась её изловить — почти получилось однажды утром, когда она ждала у машины Кейтлин. С такими волосами, правда, Вай была примерно такой же незаметной, как дорожный конус, так что Кейтлин легко её увидела и поспешила свернуть в сторону метро.       Кейтлин ловит своё отражение в зеркале лифта. Недавно подстриглась — длину оставила, просто выровняла кончики настолько, что теперь кажутся острыми. Она слегка наклоняет голову, с удовольствием наблюдая, как пряди бликуют иссиня-чёрным в холодном свете ламп. Строгий дресс-код на вечеринке не требовался, так что Кейтлин выбрала тёмно-синий коктейльный комбинезон — он плотно обхватывает фигуру, лестно прилегая к телу.       Она прищуривается — глаза, подчёркнутые угольно-чёрными линиями подводки, почти кошачьи — и вдруг грусть давит уже не так сильно. Кейтлин симпатичная. Какой-то одной девчонке её не сломать.       Возьмёт сейчас и скачает какое-нибудь приложение для знакомств, а завтра у неё уже десять таких Вай будет в очереди стоять.       Кейтлин стремительно перешагивает порог лифта, вдохновлённая внезапным приливом уверенности в себе, и ей почти удаётся без происшествий достичь двери — а потом она вдруг встречается взглядом с замершей в конце коридора Вай и недвижно застывает сама.       Обе они просто молча пялятся друг на друга, пока время плывёт неспешно, словно в замедленной съёмке. Потом набирает привычную скорость — Вай всем телом кидается вперёд, решив добежать до Кейтлин прежде, чем та скроется за дверью, а Кейтлин, почти выронив ключи из лихорадочно подрагивающих пальцев, возится с замком, чтобы в итоге…       …скрыться за дверью, изо всех сил захлопнув её в последнюю секунду перед тем, как Вай сможет вмешаться.       — Кейтлин! — Хлопок раскрытой ладони — и ещё один, и ещё — сотрясают дверь, пока Кейтлин прислоняется к ней спиной, с вымученным вдохом опуская голову. — Да поговори ты со мной уже!       Вся уверенность вдруг лопается и сдувается за секунду — похоже, никаких сегодня приложений для знакомств.       Вай долбит по двери так долго, что беситься начинают остальные соседи — это Кейтлин понимает из криков в коридоре, когда вытягивает один наушник. Успокаивающий эмбиент морских волн оказывает примерно ноль эффекта, чтобы и в самом деле унять нервы, но хотя бы защищает уши достаточно долго, чтобы переждать Вай.       Так и не переодевшаяся, Кейтлин снимает второй наушник и поднимается с софы — сил не хватает отчего-то даже на душ, так что она просто заползёт под одеяла, крепко зажмурит глаза и разберётся со всем завтра.       По крайней мере, так она планирует, пока глухой тяжёлый грохот не нарушает абсолютную тишину квартиры, тут же заставляя ошарашенно замереть на месте. Источник Кейтлин определить не может и просто в панике оглядывает тёмную комнату, ожидая всего на свете, пока мысли агонизирующе роятся в голове — грабитель, выстрел, землетрясение…       …что угодно, только не Вай, с силой толкающая балконную дверь плечом, чтобы в итоге ввалиться в комнату под ледяной вой ночного ветра.       В этот раз они даже и не пялятся друг на друга почти.       — Ты совсем сдурела! — окрикивает Кейтлин, как только ей удаётся сморгнуть первичный шок. — Ты же… ты в чужую квартиру вламываешься!       — Можешь копам хоть сейчас звонить, — через сбитое дыхание отзывается Вай, вскидывая вверх раскрытые ладони. — Только выслушай. Пять минут всего, — она несмело улыбается, явно тестируя нынешние границы. — Я сперва нормальную дверь пробовала, но как видишь, не помогло.       Одета она в ту же самую майку, что Кейтлин стащила с неё в имении, а от её улыбки — непринуждённой, словно и не случилось ничего, словно Кейтлин может вот хоть сейчас шагнуть ближе и обнять, поцеловать, прижать — от неё больно, от неё остро колет и надоедливо жжёт в груди.       И на лице Кейтлин это всё явно отражается, потому что Вай подаётся вперёд первой, каждое её движение полно почти болезненной нежности — но Кейтлин мгновенно отшатывается, резко шагая назад.       — Не трогай меня.       В пепельных глазах Вай мелькает на крошечную секунду чистейшая, почти детская обида — чтобы потом смениться мрачным смирением.       — Хорошо, как скажешь, — руки она медленно опускает, и самую малость они подрагивают. Единственный свет в комнате — лунный, и Вай замерла посреди водянистого луча, так и не выровняв дыхание. Кейтлин решает, это от волнения. А ещё заключает, что такой же нервничающей не видела Вай ещё никогда, даже в тот дурацкий день в лифте. Вай вскидывает на неё полный надежды взгляд. — Ты послушаешь?       Кейтлин изо всех сил старается контролировать собственную теплящуюся за рёбрами надежду. Она поворачивается к Вай спиной, скрестив на груди руки.       — Выбора ты мне не оставила.       — Оставлю, — говорит расплывчатая тень Вай на стене и увеличивается, двигаясь ближе. — Выслушаешь — можешь велеть мне катиться нахуй и никогда меня не увидишь больше. Обещаю.       — Я тебя и так никогда не увижу, — со сталью в голосе отрезает Кейтлин и пожимает плечами. Себе самой она сейчас пугающе напоминает мать. — Я переезжаю.       — Повысили всё-таки, — осторожно отзывается Вай, тихо, почти ласково. — Додумались наконец. Ты поэтому так нарядилась.       — Нет, не поэтому, — не выдерживает Кейтлин и так сильно впивается в собственные предплечья, что ноет кожа. Каждое слово хлёсткое, как безжалостный хлыст. — На свидании была, отлично провела время, — она тяжело сглатывает горький ком в горле, до сих пор и понятия не имея, зачем сочиняет это всё. — Часы у нас всё ещё астрономические или я пропустила что-то? Твои пять минут как-то слишком затянулись.       — Кейт, только не надо… — Вай замолкает, повержено вздохнув, — а вообще похуй, я это всё заслужила. Груби сколько хочешь.       Кейтлин не знает, чего хочет. Где-то в груди горит яростное желание поддеть, обидеть, ткнуть посильнее — причинить ровно столько же боли, сколько чувствует сама. Оттого Кейтлин и рассказывает сказки про свидания, даже несмотря на то, что уверена — Вай точно не ведётся.       — То, что ты про Венецию сказала, — начинает Вай, — …я пиздец как испугалась. У тебя ещё глаза такие были, как будто… как будто я на свете единственная, и никого больше не существует. Я, честно, охуела просто, и…       — Представить страшно, — саркастически фыркает Кейтлин.       — Я смотрела, как ты спишь, — игнорирует её Вай. — В то утро, когда ты ушла и… в то утро. Сидела часами и смотрела, как ты спишь в моей постели, а потом поняла, что ничего в этом сраном мире не хочу больше, чем поехать с тобой…       Голос её срывается. Кейтлин настолько недвижна, что едва дышит — все язвительные комментарии бесследно испаряются из головы.       — …с тобой, в Венецию, на Аляску, куда угодно, — хрипло продолжает Вай, — главное, что с тобой. — Звучит она такой слабой и уязвимой, что Кейтлин приходится отговаривать себя и не поворачиваться лицом — утешить Вай хочется невыносимо, даже ярость почти успокаивается. — И я опять испугалась. Тебя в своей постели и того, насколько ты там была… на своём месте. Того, как сильно я хотела видеть тебя там. Этим утром, и следующим, и потом… и я просто… блядь, я не знаю даже, — она выдыхает горький, безрадостный смешок, — со мной такого никогда раньше не было, и я хотела… почвы под ногами, что ли. Не чувствовать себя так… странно, потерянно. Так что я решила откатиться к привычной жизни, и знала только один способ. Похуй, что поздно, я просто хочу, чтобы ты знала — сейчас я об этом жалею.       Глаза у Кейтлин влажнеют, наполняясь слезами — она через силу сдерживается, в миллионный раз за последние несколько дней. В отличие от Вай, тон у неё удивительно собранный и спокойный.       — В сообщении ты написала, что вы не переспали.       — Нет. — Тень Вай, отброшенная на стену, отрицательно качает бесформенной головой. — Я её к себе привела и… не смогла. Она говорила не так, обнималась не так, пахла не так. Всё было не так, потому что она была… не ты. Я её домой отвезла и вернулась, но тебя уже не нашла.       Где-то далеко снаружи отрывисто сигналит машина. Кейтлин вздрагивает от холодного уличного воздуха, пока Вай медленно шагает ближе, останавливаясь прямо за спиной — тени её на стене уже не различить.       — Сперва я просто не хотела никого больше, и это было не страшно, — мягко произносит Вай. — Но потом… потом я поняла, что нужна мне именно ты, — она протягивает руку к обнажённому плечу Кейтлин и сразу же одёргивает, вспомнив просьбу. — Я знаю, что проебалась. И я пойму, если ты мне никогда больше не доверишься, только… если есть шанс, Кейт, то я…       — Доверия моего ты не предавала, — медленно отзывается Кейтлин, плотно сомкнув веки. — Ты мне ни в чём не клялась. Если подумать, я сама виновата, — она наконец-то оборачивается — на лице у Вай смесь из тревоги, нежности и надежды, а глаза влажно блестят в густой тьме, — в том, что размечталась и решила, будто мы с тобой вместе. В том, — она вновь медленно сглатывает, — что влюбилась в тебя, как глупая школьница. Винить тебя не за что, ты мне верности никогда не обещала.       И секунды не проходит, а Вай уже шепчет:       — Теперь обещаю. Если примешь.       Стоят они недвижно. Кейтлин — без единой мысли в голове, отсутствующе изучая взглядом клочок фиолетовых облаков за плечом Вай, а сама Вай — явно подавляя физически ощутимую нужду дотронуться, коснуться, но так и не шевелясь, готовая в любой момент развернуться и уйти отвергнутой.       Кейтлин много раз мечтала увидеть её такой — безоружной, обнажённой, раскрытой. Мечтала наконец-то пробиться через деланую невозмутимость к реальным, уязвимым чувствам и как следует перебрать любопытными руками нежное, незащищённое, болезненное — заглянуть так глубоко, как никто прежде. А теперь, когда это наконец случается, ничего кроме страха и всепоглощающей тревоги Кейтлин ощутить не может — что, если она ранит, если выронит все эти драгоценные осколки, доверчиво вложенные в её ладони, одним неосторожным движением.       Удовлетворения нет — Кейтлин не может даже полностью почувствовать всю важность происходящего оттого, насколько паника туманит мысли.       — Кейтлин, — неотрывно глядя в её лицо, зовёт Вай. — Пожалуйста, просто… скажи что-нибудь.       Как оказалось, прощать нечего. Да и Кейтлин всё ещё до стыдного влюблена — к тому же, даже до того, как поняла это, отказывать Вай она никогда не умела. Ничего и сейчас не поменялось.       Она шагает ближе, сокращая расстояние между ними до вдоха. Голос её ровный, как никогда спокойный.       — Если ты опять откатиться задумаешь, разговаривать я с тобой больше никогда не стану. Уточняю на всякий случай.       Вай коротко, порывисто выдыхает.       — Теперь-то дотронуться можно?       До конца кивнуть Кейтлин не успевает — Вай уже окружает её собой, вся тёплая, крепкая и пахнущая восхитительно-знакомо, держит Кейтлин нежно и бережно, словно та не иначе как из хрусталя. Зарывается носом в шею и делает длинный вдох — выходит почти отчаянно, но сама Кейтлин от раздумий отвлечена внезапным щекотным дыханием и сдерживает теперь дурацкое хихиканье. Ладони, смыкающиеся на пояснице, отчего-то ощущаются собственническими, несмотря на осторожность объятья.       — Теперь всё по-другому, — приглушённо обещает Вай в её кожу, пока сама Кейтлин впутывает успокаивающую ладонь в малиновые волосы. — Честно.       — Я тебе верю, — легко отзывается Кейтлин и неловко спотыкается на месте, прогибаясь в пояснице оттого, насколько сильно Вай теперь прижимает её к себе. Настроение после следующих слов мгновенно сменяется: — Вай, ты меня сейчас задушишь.       Плечо Кейтлин обжигает короткий смешок, и Вай отстраняется. Волосы её очаровательно спутаны, а глаза заметно покраснели, но Кейтлин решает, что лучше это никак не комментировать.       — Тебя разве такое не заводит? — с уже оформившейся на губах знакомой наглой усмешкой отвечает Вай.       — Даже не думай, — Кейтлин закатывает глаза. — Ты только что предложила мне быть вместе, и я сказала да. Момент этот ты мне не испортишь.       Вай небрежно пожимает плечами, пока ладони её замирают на талии Кейтлин.       — Можем свечи зажечь и печально потрахаться.       — С каких это пор тебе такое нравится, — усмехается Кейтлин.       Начинает Вай насмешливо, протяжно:       — Чего только не сделаешь ради своей… — А потом до неё доходит. — Подожди, ты моя девушка.       — Минуты две уже как, — изламывает бровь Кейтлин, тон её лёгкий и смешливый. — Что, передумала?       Лицо у Вай серьёзнеет. Если бы не мягкий, почти благоговейный взгляд, Кейтлин бы не на шутку разнервничалась.       — Ты просто охуеть какая красивая, Кейт, — искренне выдыхает Вай. — Я днями наизусть учила, что тебе сказать, а потом как увидела тебя, всё из башки вылетело.       Сердце у Кейтлин болезненно теснится в груди — полное чего-то искрящегося, тёплого и сияющего — чувствует она себя невесомой и по-настоящему счастливой, впервые за множество дней.       — Ты вернула достаточно, — наклонившись поближе, шепчет она.       — Вернула… — Вай улыбается глазами, пока взгляд её падает на губы Кейтлин. — Да, вернула достаточно. Больше, чем ожидала.       А потом Кейтлин наконец-то целуют: долго, медленно, она даже рискует подумать — любяще. Руки Вай поднимаются выше и теперь ласково заводят локоны Кейтлин за уши.       — И причёска новая. Горяченно.       — Я уже сказала, момент ты не испортишь, — наигранно дуется Кейтлин, честно стараясь выглядеть разозлённой и скрыть улыбку. — Перестань.       — Да я всего-то комплимент сделала, — отзывается Вай и ненадолго замолкает. Кейтлин чувствует — сейчас скажет. Она точно нарочно выжидает и вот сейчас определённо пошутит. — Интересно, а намотанными на кулак они так же классно выглядят?       Кейтлин как раз к такому и готова, поэтому от души пихает Вай в плечо, чтобы в итоге оказаться подхваченной на руки и закруженной в объятьях, пока обе они хохочут. Никогда не считавшая себя особенно романтичной, Кейтлин решает, что бесконечно обниматься посреди наполненной лунным светом комнаты — именно то, чего ей давно хотелось.       — Хорошо, что ты вломилась, — шепчет она, пока ласково ведёт кончиком пальца по щеке Вай.       Она и правда рада. Вай перехватывает её ладонь и подносит ко рту, выглядя при этом так, словно вот-вот признается в чём-то до крайности мелодраматичном, но…       — Жалко, ты переезжаешь. Прикинь, сколько ролевых игр с этими балконами мы бы… да шучу я, шучу. — На этот раз прерывается она исключительно от тяжёлого взгляда Кейтлин и мгновенно серьёзнеет. — С балконом или без, я бы тебя всё равно достала. Решила, что просто так не отпущу.       — И не отпускай, — мягко улыбается Кейтлин.       А позже Кейтлин узнаёт, что на свете нет участи лучшей, чем пытаться (абсолютно безуспешно, потому что задыхаешься от бесконечных поцелуев) уснуть в тёплых руках девушки, с которой мечтаешь проснуться.