Но в ответ тишина

Общая гостиная Годрика Гриффиндора, на протяжении всего вечера четверга шестнадцатого октября, была наполнена приятными беседами за партиями в волшебные шахматы и необычайно цензурными разговорами за картами, сопровождающиеся, что может показаться через чур не по-гриффиндорски, мелодичными переливаниями классической музыки. Вся проблема заключалась в том, что когда ловец команды Лэсфинц пошел выпрашивать у профессора МакГонагалл граммофон на ещё один вечерок, та, несмотря ни на что, никак не соглашалась, поэтому пришлось сделать ход конём — пригласить декана их факультета на этот «культурнейший» вечер во всём замке Хогвартс, конечно же, с её собственной музыкой. Вечером Джеймсу и Сириусу, как раз нужно было делать домашнее задание по ЗоТИ, которые те задолжали профессору Корнуэл с этого утра, а выполнять что-то подобное, назовём, к примеру, смертельный номер, напротив МакГонагалл это — не самое благочестивое дело. Римусу же, сразу после ужина, пришлось уйти в спальню: из-за приближающегося полнолуния, которое выпадало на двадцатое число, то есть через четыре дня. Он чувствовал себя несколько хуже, чем в обычные дни. Итак, заместитель директора, разместившись в кресле напротив камина, возле которого лежали Доркас и Марлин, о чём-то весело перешептываясь, предварительно поставив пластинку с классической композицией, предположительно, начала восемнадцатого века, закрыла глаза, положив руки на подлокотники ладонями вверх. Лили сидела в соседнем от неё кресле, пытаясь прочитать и понять книгу по древним рунам, которую одолжила у Маргарет. Сама же девушка, чья книга покоилась в руках старосты-девочки факультета, сидя на мягком пуфе за дальним столом, наблюдала за тем, как Джеймс и Сириус, практически лежащие на диване, пытались найти что-то для окончания своих эссе и списать для каждой работы по-разному. При всех возможных манипуляциях по перефразированию, гневных ругательствах и набитых шишках на затылке от ударов книгами, работы были почти готовы. Она перевела взгляд на МакДональд и неопределенно качнула головой на внезапно заданный ею вопрос: — Вы когда-нибудь задумывались, почему мы, когда МакКошка даёт граммофон, слушаем маггловскую музыку? — продолжая смотреть прямо перед собой, философски задала вопрос Мэри. — Будто у нас своих групп и исполнителей нет. — Не зна., — брови Поттер в удивлении вздернулись, а после опустились в немного надменную линию. — Ну-у-у может это потому, что ваши группы не так популярны? — Маргарет прервала одна из третьекурсниц, что сидели за соседствуюшим с их столом, делая Прорицание. — Вот к примеру, о «Вальбургиевых ночах» мало кто говорит. Да и «Короли шабаша» практически нигде не появляются, — её глаза блеснули, а на лице появилась лёгкая улыбка. — Я Уилла. Нотингтон. — «Ночи» недавно давали концерт в центре Кардиффа, — сухо опровергла слова девушки Лилибет, из-за чего даже Джеймс и Сириус оторвались от назревающей «драки». Лицо же Поттер исказилось в некотором отвращении. — А «Короли», как они сами сказали в интервью для «Ежедневного Пророка», пишут новый альбом, поэтому они и остаются, пока что, «в тени», Уилла Нотингтон, — она сделала акцент на имени девушки, после чего сложила руки на груди. Поттер и Блэк, переглянувшись, переводили взгляд с Маргарет на девочку и обратно. — Проблемой того, что мы слушаем маггловскую музыку, являются пластинки, на которых ее и выпускают. Ни в одной из наших лавок я не видела винила с граммофонами или патефонами. А теперь, брысь отсюда, пока ничего плохого не случилось. Третьекурсница непонимающе похлопала ресницами, смотря поочередно на Мэри и Джеймса с Сириусом. Она вернулась на свое место не в самом, как можно понять, лучшем расположении духа, начав что-то недовольственно шептать своим подругам. — Нечего было ей влезать в разговор. Делает своё Прорицание, вот пусть и продолжает его делать, — ответила Маргарет на немой вопрос Мэри, не обращая внимания на продолжающиеся переглядки Джеймса и Сириуса. — Теперь я поняла, про что говорила Марлин. Мейдж непонимающе уставилась на МакДональд. О чем таком ей сказала МакКиннон, не желая, по всей видимости, оповестить саму Маргарет. Мэри нагнулась к уху Поттер, проговорив несколько слов так, чтобы другие не услышали (Мейдж закатила глаза), и вернулась в исходное положение. — Шоколадку дать? — нежно улыбнувшись, спросила МакДональд, а после, получив лёгкий одобрительный кивок, потянулась за сумкой, откуда впоследствии достала половину плитки чуть подтаявшего молочного шоколада и протянула её Поттер, которая поправляла очки. Спустя не менее полутора часов (эссе Джеймса и Сириуса уже были готовы и проверены на грамотность), профессор МакГонагалл — после, как оказалось, довольно продолжительного сна, — поправив очки и разгладив полы своей зелёной обыденной для всех студентов мантии, поднялась с кресла и взмахнула палочкой в направлении граммофона. Звучание музыки прервалось, а пластинка опустилась в свой бумажный чехол. Пожелав всем доброй ночи, из-за чего по лицам старшекурсников, включая пятый, скользнула нотка недоумения, она вышла из Общей гостиной, а маггловский прибор для воспроизведения звука под Манящими чарами следовал за ней. Студенты, провожая её взглядом, сделали ответные пожелания, после чего некоторые, утомленные классикой и нудностью вечера, хоть и проведенным за любимыми играми, начали раньше обычного расходиться по спальням. Марлин, чуть посмеиваясь себе под нос и провожая Доркас глазами до самого её исчезновения на лестнице, подошла к пуфу, на котором сидела Бетти, и положила ладони на плечи девушки. — Пойдем спать? Маргарет подняла на притворно сонную МакКиннон глаза и отрицательно покачала головой. — Есть дело, которое важнее и сна? Не требующее и малейших отлагательств? (Маргарет положительно кивнула.) Как и всегда, — Марлин легонько похлопала пальцами по плечу девушки и, чуть нагнувшись, оставила на её щеке невесомый дружеский поцелуй. — Спокойной ночи, мальчики, — сказала она скатившимся практически на пол Джеймсу и Сириусу, пропадая из поля зрения так же, как и Медоуз до неё. — А что за дело? — Джеймс посмотрел на часы над камином. — Тем более без пятнадцати одиннадцать? Не то чтобы я что-то имел против. У нас тоже наклевыва… Сириус не дал ему договорить, толкнув локтем в бок. — Не поверишь, (К ним подошла Лили — с которой Джеймс теперь не сводил глаз — с книгой по древним рунам.) спасибо, Лилс, (Она отдала её Поттер, после чего тоже пошла в спальню девочек.) но это самое «дело» касается и вас тоже. В очередной раз переглянувшись друг с другом при этом вопросительно выгнув брови, Джеймс и Сириус придвинулись ближе к Маргарет. — Нам нужно поговорить о полнолунии, — практически шепотом проговорила Поттер, следя за удаляющимися мальчиками-первокурсниками. — Ты о том, что нам ведь придется оставить Римуса? — серьёзно сказал Джеймс, насупив нос, из-за чего очки, поселившиеся на самом его краю, медленно сползли. — Нет, дурачок… Ну, то есть, да, но., — она тяжело вздохнула и покачала головой. — Это сейчас не главное. До полнолуния всего четыре дня, а мы совершенно забыли про росу, — девушка, из-за моментного желания, провела кончиком языка по небу, точнее, по листочку Мандрагоры, который был приклеен заклинанием «глютениус». — Которую нужно держать семь дней. Сириус опустил глаза, жмурясь. — Похоже, в этом месяце мы в пролёте, Пегги. Если, кончено, у Петтигрю не завалялось четыре склянки с никем не тронутой росой. Компаньоны практически одновременно недовольно цыкнули, после чего тут же переглянулись, а Джеймс, сидящий всё с тем же выражением дутой серьезности на лице, вытянул губы и очень сильно сощурил глаза. — Я разачарован, — проговорил Поттер. — Вы меня так сильно недооцениваете? Я по-вашему что, только умею строить идиота? Лицо начало багроветь, а Сириус, оглядывая закипающего друга, двинулся чуть в сторону. Джеймс, было встал, как над их головами, ударяясь о стену, а затем возвращаясь в руки отправителя, просвистел небольшой мячик. Поттер тут же принял, если можно так сказать, стандартный вид своего лица и, наконец поправив очки, посмотрел в сторону того, кто кидал мяч, но, как оказалось, в это мгновение они были единственными гриффиндорцами в башне. — Мило, — спокойно качнул головой Джеймс и посмотрел на Лилибет и Сириуса. — На чем я остановился? — он задумчиво почесал затылок и, будто вспомнив, ударил себя по лбу. — «Вы меня не дооцениваете», так? — Нет, нет, чуть дальше, — сказал Блэк и придвинулся к нему обратно. — Про идиота. — А, ну ладно, момент всё равно упущен, но у следующий раз…! — Джеймс надрал полные лёгкие воздуха, а после, задержав дыхание и надув щеки, начал изо всех сил пыжиться, чтобы лицо стало красным. Маргарет, не удержавшись, хрюкнув из-за смеха, упала с пуфа на пол, а Сириус откинулся на спинку дивана и, хохоча, закрыл лицо руками. Поттер продолжал пыжиться, смотря себе на нос, но со стороны лестницы послышалось несколько щелчков, что могло означать только одно — Римус, которому плохо, и который не может даже самостоятельно стоять на ногах, утрированно, сейчас, стоя в проходе к спальням мальчика, сфотографировал их достаточное количество раз, чтобы хотя бы одна из фотографий была достойна места в коллекции вымышленного альбома под названием «Мародёры». Люпин улыбнулся, облакотившись на стенку, а после того, как все успокоились, пошел наверх, в спальную комнату мальчиков-пятикурсников, куда направлялись и все остальные, чтобы наложить чары заглушения и обсудить их дальнейшие действия по поводу становления анимагами. Когда же они решили завершить важное обсуждение и отправиться спать, тема перешла на построение грандиозных планов по захвату кабинета Филча, в великих мечтах и грёзах о том, чтобы забрать некоторые уже конфискованные им вещи. Маргарет, сославшись на усталость, собралась далеко за полночь, пожелала всем спокойной ночи и тихо вышла из спальни, аккуратно закрывая обычно до жути скрипучую дверь. Поттер спустилась в гостиную, где уже потух камин, но от которого всё ещё шел некоторый жар, и намеревалась пройти к ступеням, что ведут к комнатам девочек, как над ее головой, второй раз за, можно сказать, ночь, пролетел, возможно бесхозный, предмет. На этот раз это был довольно старый учебник по Трансфигурации, открывшийся на форзаце, где была женская подпись, датирующаяся с тысяча девятьсот сорок второго по сорок третий года. Подняв его, Маргарет посмотрела в темноту гостиной, откуда доносилось ворчание-рычание, за которым последовало ещё несколько брошенных в её сторону книг. Быстро взбежав по лестнице и пройдя в спальню, Поттер тут же зажгла палочку и подошла к своей кровати, поняв лишь то, что книги были брошены либо до смерти разгневанным духом, либо одним из эльфов Хогвартса. Но всё же первый вариант, что прозвучит довольно иронично, был более привлекателен, чем какой-то старый кряхтящий на каждом углу домовик. Маргарет легла в кровать, оставив очки на тумбе, и закрыла полог, надеясь на приятные сновидения, но всю эту ночь повторялся лишь один — тот, где она догоняет парня в коридоре, что не могло не тревожить девушку. Она не была из тех, кто сразу же поверит профессору Трелони, к примеру, ей понадобилось ровно два с половиной урока, чтобы понять и принять то, что расположение планет влияет, по заверениям профессора, на характер человека (хотя, возможно, Трелони говорила о чем-то другом) несмотря на то, Прорицание ей казалось интересной дисциплиной. Но Стрекозке, с большим трудом, удалось убедить её и класс в том, что повторяющиеся и не сменяющиеся другими сны — то, что третий глаз волшебника смог схватить из будущего во время прогулки по временным туннелям. Да, в такое не каждый поверит. Но будет разумным задать вопрос, а стоит ли верить подобному, можно сказать, выдуманному в моменте бреду?