3. Друзья?
- Пожалуй, хватит на сегодня, - глухо проворчал полосатый тигриный хротгар, чьи картишки выглядели совсем крохотными в когтистых лапах. - Я устал. Подобное признание собственной слабости было бы постыдным, если бы правая половина тела говорившего не была исполосована широкими рваными ранами, на данный момент плотно перебинтованными. Выбираясь из позабытых руин где-то в дремучих лесах под Гриданией, он в совершенно изможденном состоянии нарвался на группу озверевших керлов, которые почувствовали по отношению к его неопытной команде сугубо гастрономический интерес. К счастью, группе приключенцев удалось добраться до ближайшего цивилизованного пункта в полном составе, но хротгару пришлось весьма несладко в процессе обороны двух паникующих лалафелей и впавшего в ступор элезена. Выжившие после нападения приятели долгое время умывались слезами над его изодранной физиономией, затем пролили столько же слез на свои денежные сбережения, но все же решили из соображений искренней благодарности отправить своего спасителя прямиком в лагерь у Бронзового озера. Несмотря на своеобразную атмосферу посреди полуразрушенных стен и наплывающего с воды тумана, подобное место слыло идеальным для восстановления в окружении лекарей, целебной воды и, возможно, парочки таких же покореженных в бою дам. Однако хротгару не очень-то повезло с компанией в это время года, потому что за последнюю неделю ему удалось пообщаться только с фермерами, чьи тяпки случайным образом приземлились на их же ноги, превратив неудачливых земледелов во временно нетрудоспособных. Он уже начал подозревать, что такая орава деревенщин, на данных момент отмокающих в горячих источниках ярусом выше, целенаправленно покалечилась ради перспективы пребывания в общих банях. Чечерони отвлекся от изучения чернильного пятнышка на самой редкой своей карте и оценивающе глянул в сторону оппонента. Звериное лицо хротгара выглядело заметно осунувшимся, а уж в том, как раненый завалился на лавку, не забыв прихватить кружку эля со стола, сквозило искреннее желание поскорее отключиться и проспать всю нарастающую боль из растревоженных ран. Несколько минут эти двое молча изучали рваную белую дорогу, уходившую вдаль и обрывающуюся у самого озера. И слушали только методичное гудение эфирита, расположенного прямо в воде в нескольких ялмах перед ними, в фигурно сконструированной луже. Время близилось к полудню, однако туман и не думал расползаться, оседая на коже едва заметной прохладой и существенно ухудшая видимость. Скучно. И без тумана здесь было особо не на что глядеть. - Я так пропущу ежегодный заплыв в Коста дель Соль, - недовольно выдал хротгар невидимому небу, едва только обрел достаточно сил для реплики. - Посетишь его в следующий раз, - ровным тоном ответил ему Чечерони, который вот уже какой месяц занимался тем, что присматривал за самыми немощными посетителями горячих источников. - Как раз будет чем цеплять барышень. Хротгар вяло коснулся лапой забинтованной груди и тут же вздрогнул от неприятных ощущений. И именно в этот момент негромкий гул и плеск воды возвестил о том, что в их своеобразный реабилитационный центр пожаловал еще один клиент. Чечерони равнодушно смотрел на то, как фигура в блестящей кольчужной рубахе хватается обеими руками за копье в попытке восстановить равновесие. И с профессионализмом хандрящего лекаря еще со спины оценил то, насколько серьезно состояние будущего пациента. Продырявленная кольчуга на правом плече. Общая взвинченность и нервозность. А также звериный хвост и характерное для этой расы рваное движение ногой в попытке стряхнуть лишнюю влагу с пятки. - Кошка, - бездумно прокомментировал хротгар, не являя миру ровным счетом никаких эмоций. - Ага. Я тебя запру, - многозначительно намекнул Чечерони, догадавшись к чему ведет его исполосованный пациент. - В хлев, на цепь, пока не перестанешь истекать кровью. Их короткий апатичный диалог прервался мрачным бормотанием со стороны эфирита. Места здесь были кладбищенски тоскливыми, а поток пациентов оскудел донельзя, оставив в компании Чечерони лишь полудохлого хротгара, да группу раненых в ногу и в голову земледельцев. Поэтому лалафель, который был готов уже меланхолично мемуары писать и ловить светлячков по вечерам, начал беззастенчиво подслушивать… и немедленно из-за этого напрягся. - А это… это разве не госпожа О’литта? - неуверенно пробормотал он, разглядывая туманный силуэт куда внимательнее. - Это которая Воин Света? - иронично уточнил его раненый собеседник и недоверчиво фыркнул, не разделив подозрений своего надзирателя. Объект их наблюдений еле слышно чихнул несколько раз кряду и мотнул головой. Судя по всему, телепортация произошла слишком быстро и спонтанно, и у девушки не получалось быстро сориентироваться в пространстве. - …Проклятье… Меня облизала… особа императорских кровей, - прохрипела она, старательно вытирая ладошку о штаны. - Мне нужен… скипидар… пока рука совсем не отвалилась. - Г-госпожа О’литта? - с сомнением позвал Чечерони, привстав с места и стараясь не волноваться. Девушка мигом повернула к ним голову, и от желтых немигающих глаз с щелочками зрачков лекаря как-то даже пробрало от дискомфорта. Он уже видел ее ранее - невысокую молчаливую фигурку, заляпанную чужой кровью и окруженную восторженными улыбками своих подобострастных почитателей. Тот факт, что она тогда уложила полубога, который был крупнее ее в десять раз, вызвало у Чечерони страх, близкий к суеверному. И он был уверен, что большая часть рукоплещущих и торжествующих обывателей испытала тогда точно такое же чувство опасения, которое все они подсознательно преобразили в почитание. Инстинктивно поняли, каким образом можно избежать угрозы, заключенной в этом изворотливом полудиком теле. Стряхнув с себя оцепенение, лалафель соскочил с высокого стула и опустился на ступеньку ниже, навстречу притихшей и настороженной мико’тэ. - Госпожа О’литта, вы ранены, - безапелляционно оповестил он, указав на ее разодранное плечо. - Поднимайтесь, я должен вас осмотреть. Она еще пару секунд изучала обстановку и, наконец, заметно расслабилась, осознав что вокруг нее нет никакой опасности. Должно быть, перенеслась сюда из весьма напряженного сражения. - Прощения прошу… - тихо пробормотала она, выбираясь из воды и не замечая хротгара, который остолбенело пялился на нее, раскрыв пасть. - …Выбрала первый же маршрут, который пришел мне в голову. - Ничего-ничего, - взволнованно зачастил Чечерони, направляясь к одному из редких домов, построенных в этом месте, и дерганым жестом приглашая девушку идти за собой. - Я… я польщен, что вы почтили нас своим присутствием и… “Заткнись, дурак”, - одернул он себя и схватился за круглую ручку двери. - “Не уподобляйся всем этим баранам…” Девушка медленно выдохнула, переступая невысокий порог, и скрылась в глубине темного дома. А Чечерони, прежде чем последовать за ней, на мгновение развернулся и угрожающе наставил на все еще неподвижного хротгара коротенький указательный палец. “Попробуй только рыпнись”, - прочел раненый по губам своего грозного миниатюрного лекаря и ошеломленно улегся обратно на лавку, не сводя глаз с дверного проема, за которым скрылся всеобщий обожаемый герой. Что ж, это оказалось куда более интересным событием, чем унылое общение с толпой тяпочных инвалидов… *** Чечерони действительно чувствовал себя весьма польщенным, заполучив в свои руки раненого Воина Света. Когда он был совсем юным подростком, только-только вступившим на лекарский путь, то мечтал быть опорой и поддержкой великих героев, вытаскивать их из передряг одна хуже другой и трагически орать: “Не умирай, твою мать!” - прямо в бледное лицо какого-нибудь паладина, истекающего кровью посреди дыма, копоти и рокота призванных праймалов. Однако его путь так причудливо развернуло в процессе его лекарской деятельности, что лалафель в итоге осел в своеобразной тихой гавани, где не происходило ровным счетом ничего. Постепенно покрываясь плесенью и чувствуя, как костенеет мозг, он каждый день порывался разослать письма в другие инстанции, поискать компании авантюристов, которые лезут в самое пекло, и начать, наконец, шевелиться. Но “каждый день” сменялся еще одним “каждым днем”, и в итоге лалафель лишь пестовал мысли о своем захватывающем будущем, не совершая для реализации этого самого будущего ровным счетом никаких действий. Поэтому сейчас, помогая мико’тэ выбраться из позвякивающей дырявой кольчуги, он впервые за долгое время ощутил острое ощущение… нужности? Принадлежности к какой-то истории? Что-то вроде того. - Рана выглядит неплохо, только несколько грязная, - прокомментировал он, осторожно дотронувшись до края поврежденной кожи и увидев, как девушка болезненно вздрагивает. - Вас как будто по земле елозило. - Не то чтобы по земле. Скорее по стене, - туманно ответила она, прижав уши к голове и ссутулившись на стуле. Выглядела она какой-то пристыженной и несколько более субтильной, оставшись в одной нательной рубашке, штанах и сапогах. Видимо, не часто ей приходилось выходить из боя не-абсолютным победителем. - Очень любопытно. И кто же был таким серьезным противником? - любезно поинтересовался лалафель, опуская чистую ткань в теплую воду. - Надеюсь, вы ему наподдали? Вопреки его искреннему желанию снизить напряжение девушка зажалась еще сильнее, и ее темно-рыжий хвост пару раз нервно метнулся из стороны в сторону, задевая своим кончиком ковер под стулом. - Я наткнулась на… на призрака в брошенном замке, - выдавила она нехотя. - Здоровенного такого… и абсолютно невменяемого… - Вот уж не знал, что Воина Света пугают какие-то призраки, - по-доброму усмехнулся лекарь, закатывая ее рубашку вверх и обнажая исцарапанную спину. Ему стало стыдно, что у лагеря в запасе нет каких-нибудь качественных зелий, способных в считанные секунды залечить ее рану. - Не поверю в то, что вы не смогли одолеть его в бою. - В том-то и дело. В бою я знаю, что следует с ним делать. А во всем остальном, что мне предлагал тот призрак… понятия не имею, как мне поступить, - она была почти смущена, когда говорила это. И в голову Чечерони, не иначе как на волне громадного больного энтузиазма, полезли странные мысли насчет того, от чего на самом деле бежал непобедимый Воин Света. Когда он бережно промыл рану и уже собрался задать аккуратный наводящий вопрос, мико’тэ неожиданно выпрямила спину, замерев беззвучно, словно настороженный зверь. Уши, до этой поры прижатые голове, встали торчком и словно попытались уловить малейшее движение воздуха. - … Что это был за звук? - хрипло проговорила она, чуть повернув голову и уставившись в деревянную стену. Чечерони ровным счетом ничего не услышал. Но взглянув в побледневшее лицо своей пациентки, которая выглядела куда более напуганной, чем перед атакой на огромного полубога, послушно испугался сам. - Эт-то… Это должно быть Боргар с лавки свалился, - неловко пошутил он, подняв руку и успокаивающе коснувшись к ее предплечья. - Вы его видели, тот раненый хротгар… Серьезно, вас так напугал какой-то комок эктоплазмы? Вот уж компромат теперь у меня будет! Окаменевшее лицо девушки немного ожило, и она позволила себе нервно улыбнуться, встретившись взглядом с любознательными глазами Чечерони - круглыми как серые пуговки. А затем ее обостренное внимание поплыло куда-то в сторону, к запертой двери и скрывающемуся за ней эфириту. И от вида оскаленных клыков, разом преобразивших юное девичье лицо, лалафель аж выронил из рук пузырек с мазью. Следующее, что он сумел ощутить - это то, как она без церемоний обхватывает его рукой поперек туловища и несется к противоположному окну, подцепив ногой валявшееся на полу копье. Он уже хотел с чувством собственного достоинства возмутиться насчет того, что разменявших третий десяток лекарей не таскают словно перьевую подушку. Но суть в том, что со своего трясущегося угла обзора он прекрасно видел запертую дверь. А также то, как эта самая запертая дверь, деревянные балки, оконное стекло и даже стеллаж с пустыми колбами - все вздрагивает от одного гудящего серебристого росчерка и с грохотом и дребезгом проваливается внутрь помещения. Окно, к которому так рвался Воин Света, покрылось змеистыми трещинами, а уцелевшие стропила над головой заскрежетали, не выдерживая ни удара, ни усилившегося давления. И ощущение близкой смерти, вот-вот норовящей обрушиться на голову Чечерони, быстро затолкало внутрь возмущенные причитания. Он оказался настолько храбрым, что даже не заорал, вылетая наружу вместе с вооруженной девушкой и осколками стекла. Только смотрел еще более округлившимися глазами на то, как его собственный дом с треском и звоном складывается внутрь себя, в считанные мгновения оседая на землю и поднимая в воздух тучу пыли… *** Литта, которая уже приноровилась использовать окна не по их прямому назначению, переместилась поближе к руинам, дыша как загнанный кролик. Лалафель болтался в ее хватке тряпичной куколкой, цепляясь маленькими ручками за сгиб ее локтя, и не мог выдавить ни слова. Однако он был в сознании и он был невредим, что, на фоне всех остальных событий, несколько ее утешило. Зенос, который застыл на некотором возвышении прямо перед порогом дома - теперь уже несуществующего - небрежно закинул косу на плечо и внимательно осмотрел девушку с головы до ног. По выражению его лица вообще ничего нельзя было понять, в то время как физиономия Литты из опасливой и напряженной начала стремительно темнеть от злости. - Так вот куда ты сбегаешь, когда пытаешься кого-то обмануть, - кронпринц мимолетно взглянул в сторону уводящих наверх лестниц и продолжил уже с крохотной толикой надменности: - В некие бани, где обретается толпа полураздетых мужчин? Это сильно разнится с твоими словами ранее. Литта настолько офонарела, что открыла рот только для того, чтобы закрыть его обратно. Ее возмутила не его ироничная реплика, а то что он вообще находился здесь. Вид рослого гарлеанского кронпринца в месте, где он априори не был способен появиться, казался настолько чуждым, что у девушки чуть не затрещали мозги от подобной несовместимости. - Ты… т-ты… - она не смогла произнести ничего другого, чувствуя как спасенный лекарь начинает дрожать в ее руках, явно догадавшись о личности новоприбывшего гостя. - Литта, я одобряю любые способы ведения боя и защиты… - Зенос с укоризной качнул головой. - …Но этот живой щит слишком мал для тебя. - Это не живой щит! - рявкнула она, наконец обретя голос. - Ты только что развалил его дом! - Этот сарай - жилая постройка? Литта раздраженно зарычала, обнажив звериные клыки. Чечерони в ее руках совсем потерял остатки смелости и, судя по всему, начал по-настоящему психовать. - Я… я кажется, сплю, - простонал он, втягивая в себя воздух с таким трудом, будто его душило что-то невидимое. - Ох, хочу проснуться… Девушка торопливо отступила на пару шагов в сторону и осторожно опустила свой хныкающий груз на самый сухой участок полуразрушенной колонны, подальше от хрупких конструкций. Раненого хротгара нигде не было видно. Как и других посетителей источников в принципе. Возникало ощущение, что с появлением кронпринца в этом месте вся живность вокруг разом вымерла, как после гребаного метеорита. Собственно, Литта могла понять эту самую живность и даже хотела к ней присоединиться. - Ты как вообще… здесь оказался? - мрачно буркнула она, понизив голос и сделав шаг в сторону, подальше от лагеря и от полубессознательного лалафеля. - Ты… вы… вы разве так умеете? Ты же здесь никогда не был! Как ты сюда переместился? - Это не составило мне особого труда, друг мой, - вперив неравнодушный взгляд в Литту, кронпринц неспешно повторил ее движение по настилу, и потертые деревянные доски скрипнули под его сапогами. - …Я шел на твой свет. Девушка скривилась, как от резкой головной боли. Хайдалин, что за патетичный бред. Он что, зубы ей заговаривает? - А когда оказался здесь, то проследовал за твоим запахом. Признаюсь, я даже немного разочаровался, когда обнаружил тебя совсем недалеко… - Погоди-погоди, что?! Если Зенос и раньше казался ей некой лабораторной химерой, созданной из равных пропорций волка, статуи и скотского характера, то сейчас параметры его волчьей трети несколько возросли. Она вдруг вспомнила то, как увлеченно он выслеживал ее в ночном замке несколько часов назад, и ей стало слегка не по себе. - Я нормально пахну! - процедила она, оскорбившись. Для создания, соблюдающего максимально возможную в полевых условиях чистоплотность, слышать такое было ударом ниже пояса. - Я не говорил обратного, - если он и заметил то, как упорно она пытается увести его подальше в запруженную водой пустошь, то совсем не подал виду. - Любое существо начинает источать особенный запах, в зависимости от того, боится оно или злится. - Ха, тогда тут и размышлять нечего. Ты меня нереально бесишь. - Это не злость, Литта. И не страх. Девушка была чрезмерно возмущена, главным образом из-за нескрываемого удовольствия, пропитавшего его хриплый полузвериный голос. Они находились на расстоянии десяти ялмов друг от друга, но она все равно ощутила, как он вторгается в ее личное, очень личное пространство. - Поначалу он был едва уловимым, когда мы впервые обговорили наши условия. Но затем становился все сильнее. И когда я коснулся твоей руки, тебя словно им окутало, - он неторопливо вдохнул носом воздух, прикрыв глаза и не обращая внимания на ее перекошенное от негодования лицо. - Теплый… и мягкий. Вспыхнув от такой обескураживающей информации о себе, мико’тэ бросила короткий взгляд в сторону лалафеля и нервно сглотнула, увидев что он внимает этому диалогу с открытым ртом. Выражение шокированной заинтересованности забавно сочеталось с посеревшим от страха личиком, круглым как луна. - Беги к телепорту и уведи всех отсюда, - резко отчеканила она, вынудив его вздрогнуть и очнуться. - Или хочешь, чтобы он переключился уже на тебя? Опомнившийся лекарь унесся в сторону лагеря так быстро, что шлепанье его ног по воде слилось в один сплошной шелестящий звук. Убедившись, что нежелательный свидетель находится достаточно далеко и его уже нельзя задеть случайной атакой, девушка повернулась обратно к кронпринцу, постепенно осознавая свое бедственное положение. “Как-то … жутковато все обернулось…” Зенос скупо улыбнулся ее трогательному стремлению убрать с поля боя все “лишнее” и прошел еще несколько шагов по белой полузатопленной дороге. Золотые пряди его волос дрогнули и начали медленно скручиваться в спирали, меняя свой цвет и превращаясь в уже знакомую чешую. Нашел. Выследил. Чуть не убил кого-то. Лучше бы она никуда не дергалась из того замка и стерпела все экзекуции, изображая бревно. Возможно, прокатило бы. “Ты это серьезно, Литта? Полчаса назад тебя колбасило как холодец на плоской тарелке. Тебе не стать бревном, даже выхлестай ты все вино из его погреба…” - Ты сказала мне, что мы поговорим после боя, Литта…- весьма выразительно напомнил он, прищурившись. - Но если не будет боя, значит, не будет и разговора? Ощутив себя обведенной вокруг пальца и неловко кашлянув, девушка увидела, как одна из самых коротких чешуйчатых прядей змеиным движением поползла вверх по его плечу и на мгновение обвила его ухо. Все равно что облизнула. Хайдалин, прости, но это уже ни в какие ворота. - Мы можем продолжать, - кронпринц скользнул изучающим взглядом по ее рубашке, засмотревшись на открывшийся уголок ключицы. - Ты как раз подобающе раздета и… - Время завтрака? - выпалила мико'тэ с наивной надеждой. - Израсходовано. Первым и очень соблазнительным порывом было залепить ближайшей полуразрушенной колонной точнехонько по этому самодовольному красивому лицу. Литте потребовалось гигантское волевое усилие, чтобы удержать руки при себе и не поддаться затравленному бешенству, которое неизбежно появляется у загнанного в угол зверя. Ей хватило пары секунд, потраченных на изучение безмятежно плавающего в воздухе эфирита, чтобы осознать свою ошибку, пожалеть о склонности к импульсивным решениям и прийти к неутешительным выводам. Это место является почти что достоянием общественности. Телепорт ничем не перекрыт, и в любой момент сюда может заявиться целая армия ничего не подозревающих лалафелей в пляжных шортах. И если девушка правильно понимает ход мыслей сбежавшего лекаря, то первым делом он сломя голову прилетит в одну из столиц. Она прямо-таки увидела, как несчастный тараторит лидеру Гридании зловещие новости, запинаясь, глотая окончания слов и причитая о том, что “Воин Света, тоненький как спичечка, остался там наедине с этой голодной имперской хре…” Что ж, дальнейшее было несложно предугадать. Бронзовое озеро быстро станет озером Алым. И крови кронпринца в нем не окажется ни капли. - Нам нельзя здесь оставаться, - кратко проинформировала она, лихорадочно подыскивая в своей голове подходящий выход из ситуации. - Сюда сейчас заявится вся небесная кавалерия. Нам начнут мешать. Было противно признавать, но за прошедшие сутки она неплохо поднаторела в том, как подобрать для своего оппонента подходящую мотивацию. Брови кронпринца неодобрительно изогнулись, и он среагировал с подозрительным соучастием, которое быстро обрело истинный смысл, стоило девушке вникнуть в его слова: - Мы можем вернуться обратно, где никто не отвлечет нас друг от друга. - Э… ну уж нет, - промямлила она, вспомнив кирпичную стену за своей спиной и ощущение его дыхания под окровавленной рубашкой. - Это была твоя территория. А сейчас мы отправимся на мою. Возможно, она придется тебе по вкусу. “А возможно, наоборот, доставит сильный дискомфорт. С другой стороны, это ведь будет мне на руку, так?” Зенос заинтригованно склонил голову набок, что выглядело несколько пугающе вкупе с частичной метаморфозой его облика. Ни намека на отрицание. Аж подозрительно. - Следуй за мной, раз уж… раз уж можешь это, - невнятно проговорила она, определившись с местом телепортации и медленно поднимаясь в воздух. - Ты так сладко пахнешь, что я смогу последовать за тобой куда угодно, Литта, - низко проворковал он, обнажив заострившиеся зубы. "У него нет ни вертикальных зрачков, ни когтистых лап. Но каким-то образом он еще больший зверь, чем ты, Литта. Делай с этой информацией, что хочешь". Девушка немедленно насупилась и изо всех сил постаралась представить в своей голове самых непривлекательных, самых мерзких и нелепых кактуаров в мире, которые варят суп из других кактуаров в котле вместе с огромным количеством лука. А затем Вариса в распахнутом банном халате. Это помогло больше и было все равно что ушат ледяной воды на голову. Оставалось лишь надеяться на то, что, может быть, Зенос все же затеряется где-то в эфирных потоках в бесплодных попытках отследить ее местоположение. Прохладный влажный воздух высох до уровня наждачной бумаги за считанные мгновения, вынудив ее закашляться и ощутить крохотные песчинки на зубах. А затем она, едва почувствовав почву под своими ногами, мигом отвернулась от эфирита и окинула придирчивым взглядом лагерь Нового Ала Миго. Сперва она решила было отправиться чуть ли не в Амарот, ведь там-то уж точно не отыскать ни одного живого человека. Но это скрытое от любопытных глаз место с его призраками и чужими воспоминаниями было настолько особенным для нее, что мико’тэ не хотела делить пребывание там даже со своими друзьями, что уж говорить о гарлеанском принце. Поэтому она избрала совсем другой маршрут и сейчас с удовлетворением убедилась в правильности своего замысла. Этот лагерь однозначно был покинут еще несколько месяцев назад, после избавления Восточных земель от имперского гнета, и с тех пор только покрывался песком, пылью и сухим колючим кустарником. Крохотный затененный закуток окружали высокие изломанные скалы, а из признаков пребывания человека здесь осталась только парочка истершихся палаток, почти занесенных песком. Снаружи простиралась скалистая пустыня, лишенная воды, двуногой живности и, следовательно, проблем. Полудикие племена успешно всех распугали в свое время, вынуждая торговые гильдии искать пути обхода, лишь бы не пересекать эту недружелюбную местность. Поэтому девушка была стопроцентно уверена, что является единственным человекоподобным существом на несколько сотен ялмов вокруг… …По крайней мере была единственным секунду назад, пока близ эфирита не появился Зенос в очень знакомой телепортационной вспышке. Литта уставилась на него с таким отупевшим непонимающим лицом, что он не замедлил хрипло рассмеяться в ответ. - Да как так-то?! - искренне возмутилась девушка, забывшись и подскочив к нему вплотную в попытке выявить амулеты, браслеты или какие-нибудь заколдованные камни. - Это все благодаря твоему кулону? Или ты поглотил какого-нибудь очень умного шарлаянца? Или?.. Она опомнилась, только когда ощутила в своей руке теплые звенья цепочки, хмуро вглядываясь в драгоценный металл и силясь высмотреть в нем магические вкрапления. Вздрогнула, осознав свои неосторожные действия, и отдернула пальцы от тонкого украшения так быстро, словно оно ошпарило ее кожу. - Надо же, - раздалось над ее головой довольное урчание. - Добыча сама идет в руки. Мико’тэ сноровисто отступила на шаг и с пересохшим горлом ощутила, как прядь ее волос выскальзывает из его пальцев. Поднимать голову и встречаться с ним взглядом было по-настоящему страшно, потому что они снова остались только вдвоем, песок под их ногами был достаточно теплый, а вокруг располагалось слишком много удобных стен. Девушка затаила дыхание и осторожно обогнула его по широкой дуге, слушая опасное молчание и всячески избегая необдуманных действий. Кажется, ее слова о разговоре после боя являлись тем единственным гвоздиком, который удерживал от падения всю исходящую трещинами дамбу его культурного общения. Хотя в такое было достаточно сложно поверить. Что-то в его сдержанности было не так. - П-пойдем, - торопливо пригласила она, уставившись куда-то в сторону и вслепую тыча пальцем в направлении покосившихся ворот. - Там просторнее. “Боги, Литта. Контролируй себя. Сейчас ведь еще даже не весна…” Скалистая пустыня встретила их колючим солнцем, жгучим ветром и редкими ящерками, разбежавшимися в разные стороны под их ногами. Как и ожидалось, ни намека на человеческое присутствие. Только жар от растрескавшейся земли, занесенная песком и позабытая всеми дорога да обломки скал, вразнобой расположенные на холмистой местности. Мико’тэ очень надеялась, что ее оппоненту будет здесь так же некомфортно, как было ей в промерзшей и пустой гарлеанской столице. Все-таки они росли в диаметрально противоположных климатических условиях. “Мы даже регионально друг другу не подходим и…Так, это что сейчас было? Сутки назад ты хотела вышибить ему мозги с порога! Очнись!” - Вот здесь как-то потише будет… - невразумительно буркнула она, спускаясь с насыпи, слушая тяжелую поступь позади себя и игнорируя вопящий инстинкт самосохранения, который требовал от нее как можно быстрее оглянуться. - Никто не будет встревать, лезть под руку и… А это еще что за жуть?! Сперва она подумала, что ей только почудилось движение на одной из далеких бурых скал. Но присмотревшись повнимательнее, она убедилась в том, что огромный фрагмент этой самой далекой скалы прямо сейчас пришел в движение, сполз ниже, маслянисто заблестел на солнце. И в конце концов плюхнулся на землю с раскатистым грохотом, выпростав из-под себя угловатые лапы. - Похожа на тритона, - с отстраненным интересом прокомментировал Зенос, остановившись рядом с занервничавшей девушкой и вглядываясь в ту же точку. Да уж, действительно, немного смахивало на что-то земноводное или ящероподобное. Вот только оное “ящероподобное” вымахало до таких размеров, что внушительная скала после его приземления уменьшилась втрое. Литта еще несколько секунд щурилась, пытаясь распознать вид местной фауны, но в итоге пренебрежительно махнула рукой, узнав в нем знакомые черты, хоть и распухшие до невообразимых размеров. - Абсолютно невменяемая полубезумная штука, знаю таких. Агрессивная, как бегемот, жрет все, что движется, - флегматично выдала она, наплевательским тоном комментируя происходящее. - О, кажется, она нас заметила. Даже и не знаю, что предпринять… Тритон-или-что-то-вроде без особого труда углядел две одинокие фигурки посреди выжженной солнцем пустыни и увлеченно пополз в их сторону, сшибая боками иссохшие деревья и поднимая в воздух столб пыли. - Эти рептилии очень живучие и никогда не перестают расти. А еще не совсем следуют законам природы, потому что после спаривания более расторопная особь съедает голову своего партнера, - она вдруг прервалась и покосилась на кронпринца с подозрением. - А ты случайно в этих своих экспериментах… не добавлял себе ничего от тритонов? - Нет, - емко ответил Зенос, чуть наклонившись в ее сторону. - Но если ты очень захочешь, я добавлю себе кое-что от марида. - Чт… Не надо! - отшатнувшись от неожиданности, она смущенно развернулась обратно к громадной ящерице и задала вопрос в никуда, лишь бы отвести от себя лишнее внимание. - Интересно, какого оно пола? В этот момент отъевшийся непонятно чем тритон тяжело вывалился на проселочную дорогу и раскрыл пасть, продемонстрировав наблюдателям несколько рядов игольчатых зубов. Пустошь огласил такой противный крякающий визг, что Литте пришлось накрыть уши руками в попытке как-то сгладить прекрасные ощущения. - Н-да, это точно самка, - философски заключила она, словно это не в ее сторону сейчас катится огромный комок мяса, зубищ и когтей. - Смотри, как ты ей приглянулся. - У одной из моих гувернанток был точно такой же голос, - буднично ввернул кронпринц. - Кстати, она была рыжеволосая. - Вот как? Я тогда отвернусь, а ты потом не забудь съесть голову, - девушка повернулась, взглянув на своего оппонента в упор. Они смотрели друг на друга целую секунду с абсолютно одинаковыми кривыми ухмылками под возрастающий грохот и приближающийся жирный конец света. И в конце концов пришли к молчаливому обоюдному решению, взяв каждый в руки свое оружие. - Я завалю ее первая. - Посмотрим. *** У несчастного тритонообразного существа, отъевшегося на излишне самоуверенных торговых караванах, не было ни единого шанса. Если против вооруженной копьем Литты оно еще могло продержаться пару минут, то мелькающий перед выпученными глазами Зенос быстро усложнил ему добывание обеда. Через тридцать секунд безостановочного верчения на месте застигнутая врасплох рептилия попыталась улизнуть за ближайшую скалу, но пригвоздившее ее лапу копье успешно этому помешало. Честно говоря, все закончилось так быстро, что Литта даже не успела уловить решающий момент. Тритон (наверное) вдруг противно забулькал, конвульсивно дернулся и грузно повалился набок, распластав перепончатые конечности. Судя по всему, он безмятежно охотился и питался чем попало несколько месяцев, но через минуту после встречи с двумя определенными субъектами на нем буквально не осталось живого места. - Я выиграла, - лаконично заявила девушка, отбрасывая со лба волосы и касаясь рассеченной шеи монстра острием копья. - Быстро и действенно. - Полагаю, все же выиграл я, - ее оппонент указал кивком головы в сторону огромной зияющей раны на блестящем бледном брюхе. К скоростному забиванию какой-то лягухи он отнесся так пренебрежительно, что даже не сменил свое состояние на более эффективное. - Мой удар был смертелен! - Я пробил ее сердце. Литта упрямо поджала губы и бесцеремонным движением погрузила древко копья прямо в нанесенное Зеносом ранение. Кого-нибудь вроде Татару от такого варварства хватил бы удар, но ее компаньон даже бровью не повел, любознательно наблюдая за ее проверкой. - Даже до середины не дошло… - придирчиво осмотрев степень окровавленности копья, девушка нахмурилась и нехотя добавила. - Хорошо, допустим, коса дотянулась до сердца. В таком случае нужно решить, кто из нас атаковал быстрее. Они оба погрузились в раздумья, которые, судя по отсутствующим лицам, нисколько не пролили свет на ситуацию. Как ни странно во время этой стычки с огромной тритоноподобной образиной, львиную толику внимания они уделили совсем не жабе, а действиям друг друга. По крайней мере Литта в данный момент совсем не могла определить, какие из множественных порезов на несчастном чудовище принадлежат ей, а какие ее оппоненту. Зато перед ее глазами до сих пор маячил веер светлых волос и движение волокнистых мышц под кожей в вырезе рубашки во время удара. Она была так оживлена после такого неожиданного развлечения, что даже не смогла вызвериться на эту свою избирательную память. - Предлагаю ничью, - мирно предложила она, вытирая копье об изгвазданную рубаху. - Согласен, - Зенос размашистым движением стряхнул с косы капли крови и посмотрел куда-то поверх мико’тэ, на далекие скалы, дрожавшие в мареве горячего воздуха. - Тебе идет это место, Литта. Сухое, сожженное солнцем и наполненное жизнью, несмотря на мнимое запустение. Охотничьи угодья для тех, кто любит испытания. - Я бы не прочь поохотиться и на промерзших равнинах, - снизошла она, ощутив неожиданную заинтересованность к такого рода вызову. - Обещаю съесть все, что одолею. - Тогда нам понадобится монстр, который представляет собой огромную луковицу. Еле удержавшись от ироничной усмешки, девушка с затаенным любопытством заметила, что в поведении кронпринца прибавился примерно один процент вовлечения во все происходящее вокруг. Вот только она не могла понять, произошло ли это из-за их “ретирования” из замка или из-за того, что он проводил сомнительный досуг непосредственно с Воином Света. Как будто невидимых пиявок от себя отцепил, и что-то внутри него… что-то внутри… Доведенная до долгожданной догадки своими собственными мыслями, Литта резко помрачнела и на мгновение уставилась себе под ноги, объединяя свои размышления в цельную картину. Что-то внутри нее соприкоснулось с чем-то, когда они впервые скрестили оружие. Переплелось, завязалось в узел, да так и осталось в этом состоянии. Она с такой легкостью проигнорировала этот странный момент на широкой площади перед замком, что теперь даже не могла ощутить в себе то самое инородное чувство, как бы ни прислушивалась. Но теперь точно знала, что этот самый неощутимый узел никуда не денется, потому что для его существования есть одна очень ясная причина. Она подняла голову и обратила в сторону кронпринца такой ледяной взгляд, что на его лице проступило нездоровое восхищение. - Ты сцепился с моим эфиром, - процедила она, чувствуя как воздух вокруг нее словно наполняется электричеством. - Обмотался вокруг него как змей. Превратил меня в какой-то маяк, который видно издалека тебе одному… Зенос с молчаливой полуулыбкой смотрел в ее побледневшее лицо. И от странных нечеловеческих глаз, выражавших в эту секунду сонм далеких от благородства эмоций, ей впервые за долгое время стало жутко. “Он подчинил себе эфириты. Он теперь найдет тебя где угодно и провернет это очень быстро. Загонит в тупик. Разорвет на части. Идеальная охота на уникального зверя”. - Поэтому ты так спокоен, верно? - она подняла голову выше и очень постаралась не переходить на разъяренное рычание. - Заставляешь меня поверить, что я в любой момент могу улизнуть. Позволяешь себе подождать. Нагуливаешь аппетит и дразнишь сам себя. Торопиться некуда, ведь ты почти незаметно сделал что хотел и… Хриплый удовлетворенный смех вынудил ее прерваться и пригнуться к земле, напружинив ноги. Она, конечно, ожидала от него подобной реакции, но как-то… не было слышно животного злорадства в его голосе. - Литта, друг мой… - ее передернуло от этого обращения, но кронпринц ее реакции словно не заметил. - Если бы твоя душа, твой эфир и само твое естество восприняли меня как врага, как что-то чуждое и неприемлемое… то тогда, в самом начале нашего боя, ты бы почувствовала боль. Жгучую и пронзительную, раздирающую район солнечного сплетения, вперемешку с резким чувством отторжения. Негативная реакция отшвырнула бы нас друг от друга с такой силой, что не заметить это было бы невозможно. А теперь скажи мне… произошло ли между нами то, что я сейчас описал? Девушка моргнула, находясь в полнейшем смятении. Растревоженные инстинкты мешали здраво мыслить, наполняя ее голову отрывистыми приказами и предостережениями, раздирая ее разум между первобытными порывами бить, бежать и замереть. Но то, что он говорил, не укладывалось в общую картину представления мико’тэ о гарлеанском кронпринце. Как-то она… не вполне понимает, что вообще происходит. - Чувствуешь ли ты боль сейчас? Или это непонятное ощущение внутри улеглось и вросло в тебя уже через несколько минут? - он склонил голову набок, поплыв взглядом вниз по развязанной тесьме ее рубашки, но почти сразу вернулся обратно к широко раскрытым желтым глазам. - Полагаю, ответ здесь даже не нужен, Литта. И полагаю, мы оба понимаем, почему это произошло так легко. Остолбеневшая мико’тэ судорожно выдохнула, почувствовав себя сползающей вниз по склону какой-то огромной бездонной ямы. Она полагала, что почувствует, когда приблизится к ее краю, что сумеет себя одернуть, отогнать подальше и остановиться. Но это самое переступание черты произошло так незаметно и плавно, что девушка ровным счетом ничего не заметила. А теперь она позволила загнать себя в ловушку эталонного размаха, словно наяву ощутила затянувшуюся на шее петлю… …И впала от этого в такую затравленную, безвыходную и лишенную контроля злость, что почти перестала соображать. - Всегда мечтал разделить с тобой одно и то же состояние, Литта. Твой эфир на вкус как… “Убей его”. Даже если кронпринц и хотел сказать что-то еще, он попросту этого не успел. Сложно поддерживать односторонний разговор дальше, когда в тебя летит огромная туша свежеубитого тритона, влегкую поднятая с земли и запущенная в воздух после одного короткого броска. Зенос, однако, уворачиваться не стал, а просто разрезал эту чертову тушу наискось, не сделав ни шагу в сторону. Впрочем, следующая секунда все-таки вынудила его удивленно приоткрыть рот, потому что прямо между двумя разломавшимися кусками плоти буквально ввинтилась Литта, со звоном отбив косу в сторону и полоснув острыми ногтями левой руки по его лицу. Кронпринц все же успел повернуть голову в сторону на пару илмов, поэтому удар вместо глаза пришелся по скуле и щеке, раскроив бледную кожу до самого уха. Глубоко дыша, девушка резко остановилась, обдав заброшенную дорогу вихрем песчаных капель, и ринулась обратно, не позволяя себе мешкать. Не позволять ему говорить. Сконцентрироваться на бое. Не мешкать, не сдерживаться и не думать о том, что пять минут назад они вполне занимательно проводили время. Хватит уже. Хватит. Несмотря на свои собственные мысли, выстроившиеся в разуме строевым порядком, она все равно зашипела в бешенстве, услышав, как кронпринц смеется, и увидев, как капли крови стекают по линии его челюсти. В голове с каждым звоном столкнувшегося оружия и с каждым гудящим взмахом, проносящимся в опасной близости от ее тела, вспыхивали желания одно хуже другого, скатываясь вниз по жуткой нисходящей. Сломать правую руку и вонзить ногти в больное место. Сомкнуть пальцы вокруг горла и надавить на гортань всем весом. Сгрести светлые волосы в кулак и рывком повернуть голову. Наклониться и пройтись языком по расцарапанной ску… “Заткнись…” - она ушла от бокового удара и тут же напала сама, почти не мигая и проталкивая в легкие горячий пустынный воздух. - “Заткнись! Заткнись! Убей его, Литта!” Острое лезвие косы, описав в воздухе какую-то совершенно безумную восьмерку и обогнув выставленный блок, вонзилось в ее бедро и рвануло назад, оставляя за собой разодранную рану. Из горла девушки вырвалось болезненное рычание, но пропущенная атака не помешала ей полоснуть лезвием копья в ответ, распарывая предплечье Зеноса до самой кости. “Он слишком близко подобрался к тебе! Он слишком многое понял про тебя!” - разламывала голову отчаянная мысль, совсем далекая от боя. - “Не подпускай его ближе! Иначе тебе конец!” Воздух вокруг нее искрил от напряжения, реагируя на доведенное до грани состояние. Их дуэль, если это конечно можно было так назвать, стремительно лишилась последних толик изящества и превратилась в исступленную стычку двух спущенных с цепи зверей, начисто забывших о чувстве боли и о важности исправных сухожилий и костей. Литта не ощущала раскаленного солнца над своей головой и не придавала значения тому, что ее нога теперь волочится за ней, как совершенно лишняя конечность. Ее больше занимало то, сможет ли она изорвать своего противника так, чтобы он истек кровью, словно толстокожая бойцовая собака на ринге. Налететь, рвануть, отскочить, покружить вокруг словно дикий керл. В состоянии животного умопомрачения она смутно уловила, что едва не вгрызлась в его шею, но не дотянулась буквально на дюйм, только вхолостую лязгнув зубами. Белая рубашка почти полностью превратилась в красную, а древко копья скользило в испачканных руках, но у нее совершенно не было желания прерваться, чтобы хоть как-то вытереться. Мико'тэ видела перед собой только многочисленные порезы, шевелящиеся пряди почерневших волос и горящие немигающие глаза, один из которых был уже залит кровью. И где-то далеко за ворохом инстинктов и вышедших на первый план рефлексов понимала, что Зенос видит схожую картину, но уже со своей стороны. И совершенно не планирует при этом останавливаться. Полностью сосредоточен на бое, на противнике и на собственных размашистых смертоносных ударах. Так увлечен происходящим, что не тратит лишние силы даже на улыбку. Что ж, взаимно. Последняя атака была полубезумной и исполненной на самом рубеже нескромных ресурсов Литты. Она собрала все силы в один стремительный прыжок и почувствовала, как горячий воздух вокруг нее сгорает и съеживается, вонзаясь в уши высоким свистом. Разрушительный штопор вниз, направление копья в нужное место - и впавшая в кровавый азарт девушка с сумасшедшей улыбкой почувствовала, как ее оружие вонзается в плоть, дробит кости и проламывает ребра. Она замерла лишь на долю мгновения, чтобы рывком выдернуть копье и как можно быстрее дистанцироваться. И тут же пошатнулась от удара, который совершенно незаметным образом настиг ее со спины. Они смотрели друг на друга в тяжелом оцепенении, тщетно пытаясь отдышаться. А затем девушка почувствовала, как пронзившая ее коса мучительно сдвигается и начинает покидать ее тело. Сиреневое волнистое острие медленно утонуло в правой половине ее грудной клетки и вышло наружу рядом с лопаткой, впустив в разум задохнувшейся мико'тэ осознание того, что ее только что буквально прорубили насквозь. Она сумела вытащить копье из своего вздрогнувшего противника, а затем они оба отдалились на несколько шагов друг от друга, шатаясь и оступаясь на побуревшем песке. Литта медленно возвращалась обратно из состояния опьяненного кровью существа, который наконец-то отыскал противника себе под стать. И в процессе этого отрезвления несколько раз удивленно моргнула, заметив, что удар ее копья пришелся по точно тому же месту, что и у нее самой. “Ладно… Хорошо…” - девушка попыталась пройти пару шагов, но тут же остановилась, ощутив накативший вал дурноты. Из горла вырвался странный клокочущий звук, который уж точно не походил на нормальное дыхание. А ее собственные ноги медленно поплыли перед ее глазами, что было совсем нехорошо. Кажется, она сейчас здесь умрет. Посреди забытых земель, захлебнувшись собственной кровью, и об этом совсем никто не узнает. Кроме одного человека, конечно же. Почему из всех людей на свете... это должен быть именно он? - Хай…далин, - прохрипела она, чувствуя что дышать становится все сложнее. - Надо было… поставить условие до первой крови, Зенос… Как-то мы не подумали… Тошнотворная волна поднялась к горлу от желудка, и Литта резко закашлялась, прикрывшись рукавом и безэмоционально отметив, что потемневшая манжета от этого стала только краснее. Необходимо было что-то предпринять. Немногие оставшиеся силы утекали из нее, как вода из разбитого кувшина. И скорость наполнения пробитого легкого кровью быстро доведет ее до парящего отлета четко в эфирное море. К чертям это все… У нее есть шанс для последнего действия, а потом она… А потом кто-нибудь как-нибудь… Девушка застонала, не сумев удержаться на ногах и тяжело опустилась на одно колено, напоровшись на колючий камешек. Крупицы энергии в ее теле медленно собирались воедино, позволяя ей, пускай и с непомерным трудом, но провернуть задуманное. Даже было неважно, куда она отправится. Главное, чтобы там обретался кто-то помимо огромной прожорливой нечисти… и, разумеется, тритона. - Не п… не подходи… - с трудом выдавила она, заметив движение в нескольких ялмах перед собой. - Ты, п-поехавший… Взгляни, до чего все дошло… - Не я один приложил к этому руку… друг мой… - истекающий кровью Зенос медленно шагнул вперед и пошатнулся, чудом удержавшись на ногах. - Я не рассчитывал, что вызову ярость такой силы… Из умученной Литты вырвался смех, который больше походил на короткий лающий кашель. Судя по всему, они оба неплохо так разобрались с тем, как склонить друг друга к определенным действиям. По крайней мере, он очень успешно ее спровоцировал. Она была настолько измождена и сыта первым за долгое время боем на пределе своих возможностей, что даже не могла вспомнить, из-за чего разозлилась. Кажется, там было что-то про эфир, и про узлы и… - Я завидую тем… кто может быть рядом с тобой, когда пожелает… - кронпринц ухитрялся перемещаться, даже лишившись одного легкого, одной нормально функционирующей ноги и примерно половины целых ребер. - Твое сияние… освещает все, чего касается. Цвета становятся ярче, и освещенный фрагмент мира вокруг тебя... словно оживает. Но стоит тебе, единственной сверкающей искре, исчезнуть, как… все снова погружается во тьму. Она с трудом поднялась на дрожащие ноги и затем задействовала телепорт, сумев призвать эфир на помощь далеко не с первого раза. Накатывающая волнами слабость оказалась такой всеобъемлющей, что на этот раз девушку даже в воздух не подняло. Удивительно, что они оба были в состоянии шевелиться и что-то говорить. И уж тем более - признаваться в чем-то очень личном с завороженным выражением лица. - Если я побуду… с тобой еще немного… то смогу хотя бы на минуту отсрочить свое возвращение обратно во мрак. С самой первой нашей встречи... это занимает все мои мысли. Литта почувствовала знакомый укол застарелого разочарования, почти растворившийся в ее полумертвом состоянии. Ох… вот оно что… Все сразу стало кристально ясно… - Смотри-ка… Да ты такой же как все, Зенос, - она едко улыбнулась, наблюдая как он упрямо к ней приближается, напоминая летящего на огонь мотылька. - Вам всем нужно только одно. Только этот чертов свет, за которым никому не видно меня... Ведь все дело в свете, да? Она почувствовала, как ее противник наконец-то коснулся ладонью ее лица, и подняла на него враждебный разобиженный взгляд. - Нет, Литта, - медленно ответил он, проводя большим пальцем по ее щеке. - Все дело в тебе. Телепорт подхватил их с незнакомой ранее жесткостью, вынудив выпустить из рук ставшее непомерно тяжелым оружие. Последнее произнесенное слово растворилось и превратилось в разломанное эхо, увлекаемое покалывающим потоком эфира. А затем в горло ворвалась лесная прохлада, нос защекотал характерный сосновый запах и они оба обнаружили себя посреди одного из укромных поселений Гридании, на данный момент впавшего в сладкий послеполуденный сон. Совершенно выбившись из сил, девушка рефлекторно отступила на несколько шагов, избегая прикосновения и чувствуя себя уязвимее некуда. Зенос мгновенно пошевелился, протянул к ней руку с абсолютно белым, бескровным лицом и попытался дотронуться до нее еще раз. Но вместо этого содрогнулся всем своим израненным телом в безуспешной попытке протолкнуть холодный воздух через заполненное кровью горло... ...И тяжело рухнул на землю, оставив Литту в полном одиночестве. Спутавшийся клубок эфира, снова давший о себе знать, чувствительно дернул ее изнутри и распался на части, возвращаясь в свое первоначальное, естественное состояние. Мико'тэ отстраненно догадалась, по какой причине это произошло, но не сумела испытать по этому поводу никаких эмоций. Вместо этого она молча смотрела на распростертое под ее ногами тело, шатаясь и сосредоточенно сжимая губы. А затем развернулась и медленно заковыляла по дороге, чуть было не свалившись на чью-то изгородь и пару раз остановившись, чтобы без особого успеха попытаться перевести дыхание. Добрела до ближайшего поворота, ведущего к городской площади, с большим трудом сменила траекторию пути и скрылась за углом дома… *** …И вновь появилась из-за того же поворота буквально минуту спустя, направляясь к эфириту с явной спешкой и нешуточно умирающим видом. “Ладно, Литта. Давай так. Если он мертв… вот прямо мертв-мертв, как позабытый на лютой жаре салатик… значит, ничего и не попишешь. Если его сердце перестало биться, значит ничего и не сделаешь. И ты просто развернешься, доплетешься до торговой площади и потребуешь себе лекаря. Или ляжешь прямо здесь, пока на тебя не наткнется первый же ошалевший прохожий. Тоже неплохо...” Она с громадным трудом присела на корточки возле неподвижного тела и торопливо опустила руку на открывшуюся шею, слегка надавив пальцами на нужное место. Еще теплая кожа ничего ей не говорила о его состоянии, равно как и полнейшая неподвижность. Литта с посеревшим от чрезмерных усилий лицом упрямо застыла в неудобной скрюченной позе, уставившись куда-то в пространство остекленевшими, ничего не выражающими глазами. И тут ее брови удивленно поползли вверх, а из горла вырвался стон от своих собственных, весьма напряжных перспектив. На брусчатку рядом с прядью светлых волос тяжело шлепнулись первые дождевые капли. Погода стремительно портилась, словно ей не понравилось появление незваного гостя в таком безмятежном месте. Девушка с подозрением уставилась на безжизненное лицо своего оппонента и нервно хихикнула, позабыв о своем собственном состоянии: - Нет-нет… Да ну не может быть… Ерунда какая! Конечно же не стану, разумеется не...***