Напомни мне снова

Ветер своими холодными пальцами едва не забирался Питеру прямо под костюм, то и дело толкая его в плечо и заставляя держаться покрепче за край крыши над четвертым этажом жилого домишки. Питер наблюдал, как по заметенной снегом улице снуют машины: вот приближается желтый передний свет, вот удаляется алыми точками задний. Одни вправо, другие влево. Желтый. Алый. Через дорогу отворилась дверь небольшой кофейни — новый год давно наступил, а рождественские стикеры во все окно снять отчего-то забыли, — звякнул дверной звонок. Питер ходил в эту кофейню с завидным постоянством всю прошлую неделю, пока боль не стала уж совсем невыносимой. Он проследил взглядом, как в кофейню зашел Нед, надежно укутанный в шарф поверх своей обычной желто-голубой куртки. В дверном проеме мелькнула фигура ЭмДжей со стаканчиком кофе в одной руке и пончиком в другой. Она все еще носила то колье, что Питер подарил ей в Италии — такое же сломанное и такое же прекрасное, как и раньше. Питер задумался о том, какими же эти воспоминания стали для ЭмДжей теперь, и дверь закрылась. Желтый. Алый. У перекрестка противно взвизгнули чьи-то тормоза, и Питер отвел взгляд от привычной картины. А, всего лишь зазевавшийся водитель пропустил свой красный. Кто-то сзади просигналил с претензией несколько раз, очень по-нью-йоркски. Похоже, сегодня ничего необычного. Питер еле нащупал своей телефон и мысленно поклялся, что в следующий раз, когда подвернется случай и кто-то ненароком порвет ему костюм, он непременно сделает внутренние карманы хоть чуточку больше. На полицейской частоте ничего, кроме всякой бытовой мелочи, не обнаружилось, а это значило только одно: пора домой. И хорошенько отоспаться.

***

О, а еще стирка. Из всех проблем своей холостяцкой жизни больше всего Питер ненавидел стирку. Теперь не выйдет состроить Мэй глазки и сердечно раскаяться, что пролил кофе на рубашку — ноги в руки и вперед пятна выводить. Хорошо, что мыло с холодной водой справляются почти со всем — хвала Интернету, — но все равно морока ужасная. Все то, что посерьезней пятна от кофе, шло прямиком в подвал — именно там и располагалась старая дряхлая стиралка, которую Питер имел невиданное счастье перекупить у своего предыдущего арендодателя. Правда, раньше она стояла здесь в одиночестве. Питер нахмурился, разглядывая машину чуть поновее, что теперь ютилась рядом с его агрегатом и непрозрачно намекала, что, пожалуй, они обзавелись новыми соседями. Квартира через лестничную клетку пустовала с самого Питерового въезда, и он был этому страшно рад: наконец-то никаких тебе зловонных соседей и их незакрывающихся форточек. Всякий раз, как Питер проползал мимо чужих окон, шторы были наглухо задернуты. А что же теперь? Продолжая искоса поглядывать на соседскую стиралку, парень затолкал в барабан большую часть своей грязной одежды и нажал на пуск. Машинка размеренно загудела, Питер привалился к ней и задумался. Вот она, его самостоятельная жизнь: никаких Неда, ЭмДжей и тети Мэй, заявка в колледж по-прежнему на рассмотрении, а он по-прежнему борется с преступностью и… размышляет о стирке. Из-за двери послышались чьи-то шаги, Питер тут же повернул голову. Шаги какое-то время продолжались, потом вдруг прекратились, потом с глухим «бум» упала корзина с бельем, и сразу за ней последовало сердечное: «Вот дерьмо!» Питер оттолкнулся от стиральной машины и собрался посмотреть, с чего такой шум, как тут дверь распахнулась, и в подвал вошел парень с едва ли не большим количеством грязной одежды, чем у него самого. Волосы незнакомца не видали расчески по меньшей мере с неделю, а как чувак умудрился загореть посреди зимы, да еще и в Нью-Йорке — вообще страшная загадка. Его зеленые глаза быстро метнулись к лампочке, одиноко свисающей с потолка, потом к куче чужого белья, потом к рокочущей машинке, и наконец остановились на Питере. Который не к месту вдруг осознал, что сейчас стоит по случаю стирки в лучшем своем наряде: старенькой худи с декатлона и штанах Хэллоу Китти, которые он отхватил после той катастрофы с паромом несколько лет назад. О пушистых тапочках и говорить нечего. Ну хотя бы радужные звездочки на штанах того парня не отставали. Его ярко-голубая худи была бы велика даже взрослому мужчине, а куда уж им с Питером… Ей-богу, она больше походила на мини-платье. Питер бы не вспомнил, когда последний раз искренне смеялся в голос, но сейчас он всеми силами старался подавить приступ нежданного веселья, закрывая рот обеими руками. — У меня чумовой прикид, да, я в курсе, — улыбнувшись одним уголком рта, сказал парень и водрузил свою корзину на свободную машинку. — Милые штанишки. — Твои тоже ничего, — выдавил Питер, возвращаясь взглядом к лицу незнакомца. На вид тот был едва ли его возраста, уж тем более не достаточно взрослым, чтоб снимать себе отдельное жилье. Себя-то Питер мог оправдать в этом смысле, хотя до идеала было далековато. Да и парень был ничего, симпатичный; лицо его отчего-то показалось Питеру смутно знакомым. — Клянусь, все остальное выглядит куда лучше, — в руках у незнакомца на секунду задержалась рубашка в шотландскую клетку, но тут же последовала в барабан за всем остальным. Питер ответил неловкой полуулыбкой. — Да и мое. Правда, теперь уже не докажешь. — Дальним уголком сознания он вдруг понял, что безбожно пялится, и попытался прикинуть, что случится скорее: его поймают с поличным или он сгорит от стыда. Впрочем, прошла уже целая минута, и с ним не случилось ни того, ни другого, а между тем чувство дежавю укреплялось. Где Питер мог видеть его раньше? Где-то на улице, пролетая на паутине мимо? В продуктовом магазине? Но тогда бы он не запомнил так надолго… ведь не запомнил бы? Тени вокруг них встрепенулись беспокойными птицами, когда лампочка вдруг замигала. Парень поглядел на нее так, словно ее поведение лично оскорбляло его. Потом поглядел на Питера. С каждым движением он, казалось, хмурился все сильнее. — Знаю, это может прозвучать странно, — наконец выдал он, возвышаясь над Питером своими тремя дюймами преимущества в росте и оглядывая с ног до головы. — Но мне кажется, где-то я тебя уже видел. Питер облегченно выдохнул. — Я думал о том же, — признался он, и тут накрыло внезапное осознание. Его? Уже видел? Значит, они встречались недавно. Питер был уверен на все сто, что даже Нед ни за что не узнал бы его на детских фотках, а они знали друг друга целую вечность. — Окей, сейчас прозвучит еще страннее, но… Ты был на похоронах Тони Старка, так? — продолжил парень, и у Питера сердце провалилось куда-то в желудок. Он открыл рот, но не смог издать и звука. Как это возможно? Они виделись больше года назад, и парень его помнит. Должно быть, в заклинании где-то дыра? Ум Питера отчаянно метался в поисках ответов, но раз за разом возвращался туда, на озеро… И конечно, вот и он. Весь в черном, свитер на клетчатую рубаху, пиджак и простые джинсы. Такой же разбитый, как и сам Питер в тот день. — Прости, я, наверное, спутал тебя с кем-то другим, — сказал этот странный парень, поднимая вверх раскрытые ладони. — Хотя я мог бы поклясться, что… — Это был я, — перебил его Питер. — Да и вообще-то… Не так уж всё и странно, как по мне. Но… Но почему ты меня помнишь? — Да просто… помню, и все? — Парень пожал плечами и потер шею рукой. — Э-э, я Харли, кстати. Харли Кинер. — Он протянул другую руку. И Питер встал перед выбором. Конечно, люди и так знали его имя — арендодатель, проверяющие в колледже, которым попалась его заявка на поступление, преподаватели в Стандарт Хай, куда Питер перешел на свой последний год, чтобы не созерцать безразличные лица ЭмДжей и Неда каждый божий день — да еще, наверное, некоторые одноклассники. Но Харли был для него человеком из «прошлой жизни» — так он ее теперь называл, — и Питер, по сути, даже не был с ним знаком. И если он раскроет эту часть своей личности, кто знает, что может случиться? — Питер Паркер, — решился он и сжал протянутую руку. — Приятно познакомиться, Питер Паркер, — сказал Харли, будто пробуя его имя на вкус; по-видимому, понравилось, раз он тут же растянул губы в улыбке. Хотя кто знает, чему он там разулыбался. И как бы там ни было, впервые за целую вечность Питер широко улыбнулся в ответ. — Мне тоже.