***
Из-за прилавка интереснее всего было наблюдать за людьми: как они суетятся там, на улице, меж пестрых постеров с электротехникой и лаконичного «ремонт» крупным шрифтом, закутавшиеся по уши в пальто и со своими разлапистыми зонтами. Они не сталкивались только потому, что отточили до совершенства свойственное всем ньюйоркцам чутьё: один поднимает зонт, другой уклоняется в сторону. Эдакий танец для двоих. Света в магазине было достаточно, но темное дерево отделки съедало добрую его часть. Оттого здесь всегда было несколько мрачновато, но Питер привык. Он как раз раскладывал по полкам сетевые кабели из новой поставки, когда мистер Мур, его босс, сообщил, что отойдет в мастерскую работать над телефоном очередного клиента; Питер провожал его полуулыбкой, а после уселся за прилавок и принялся следить за прохожими. Клиентов было мало, чашка из-под кофе, которую он притащил с собой, давно опустела, но он упрямо не выбрасывал ее. Знал, что это глупо, но каждый раз смотрел на нее и улыбался. Надо же было хоть как-то развлекать себя, когда на работе скука смертная? Люди за окном неплохо с этим справлялись. Туристов или просто новоприбывших в город было заметить легче легкого: вот, к примеру, какой-то очень знакомый парниша в промокшей джинсовке потоптался напротив прохожего, предпринял попытку обойти препятствие и провалился, пихнув кого-то в плечо и едва не выронив рюкзак из рук. Даже когда дверь в «Мур Электроникс» отворилась, и парень зашел, Питер все не мог унять свою веселость. Харли вздрогнул и прошагал к прилавку. За ним потянулся мокрый след, рюкзак и джинсовку — и то, и другое потемнело от влаги практически до черного цвета — можно было смело выкручивать. Пока он растерянно оглядывался, Питер успел заметить, как его волосы потяжелели и налипли прядями вокруг лица, обрамляя румяные щеки. — Простите, пожалуйста, я совсем не… — Не сталкеришь меня? — закончил за него Питер, когда Харли, не договорив, разразился чиханием. Он бы фыркнул, и Питер бы даже посчитал это смехом, но снаружи громыхнуло так, что едва не зазвенели окна. Они оба выглянули в окно и нахмурились. — Ты знаешь, мог бы прийти в любой другой день. — Под Харли успела натечь целая лужа; он решительно вышагнул из нее и подошел ближе. — За людьми проще следить по хорошей погоде. — М-м, да, кстати, о моем ноутбуке. — Парень выудил из рюкзака нечто, по всей видимости, некогда бывшее электроприбором. На лице его появилось почти умоляющее выражение, когда он спросил: — Ты же, вроде как, работаешь здесь? — Нет, просто топят у них хорошо. Греюсь. — Питер закатил глаза и взял ноутбук в руки: предсказуемо холодный. Удивительно еще, что не капает. Черный экран не подавал признаков жизни, кнопка питания блеснула искрами пару раз и тоже затихла. Питер хмуро поглядел на Харли. — Хм, так… Ты ждешь от меня пары волшебных слов? Судя по ужасу, исказившему лицо напротив, Харли к подобным макабрическим пассам оказался не готов. — Я очень надеюсь на твои волшебные руки. — Он бережно коснулся крышки ноутбука. — Это все, что у меня есть. Пожалуйста. Питер поглядел на очевидно сожженный ноутбук. Потом на Харли. Потом на ноутбук. — И что ты сделал с этим несчастным? Постирал? — Я, ну… Ладно, позориться так позориться. — Харли потер шею рукой. — Я вообще-то не круглый идиот. Кое-что и сам могу, с нужными инструментами. Ну и как-то я уронил его, он перестал включаться, я хотел пофиксить и, в общем… Что-то заискрило, и я снова его уронил. Инструментов, чтобы починить его самому, у меня не было, а пока я его нес сюда, вполне возможно, что и окончательно доломал. Питер был уверен, что всей правды ему не сказали. Харли, конечно, краснел от стыда как рак, но ноутбуки падают гораздо чаще, чем может показаться. Главное, чтоб не чересчур часто, а то работать перестают. Но что-то в истории Харли не клеилось. Питер осмотрел его с ног до головы еще раз, пытаясь понять, в чем тут дело, но кроме продрогшего мокрющего парня в джинсовке ничего не обнаружил. — Так… Ты сможешь это сделать? Питер еще раз поглядел на ноутбук. Корпус целый, пара кнопок расшатались, но это мелочи. Вот искры — другое дело. — Для начала посмотрим, что у него внутри. — Он перевернул ноутбук и достал из-под прилавка набор с инструментами. В этот момент из мастерской с телефоном в руках появился мистер Мур. — О, берешь этого на себя? — подняв брови, спросил он. — Если вы не возражаете, сэр, — ответил Питер. Мистер Мур едва заметно улыбнулся Харли из-под своей седеющей густой бороды и кивнул. — Питер в этом хорош, можете на него положиться. — Знаю, — с улыбкой ответил Харли, выкручивая свои промокшие волосы. Чем он заслужил такое доверие, Питер не понял, но вознамерился выложиться на полную. Отправив Харли сушиться у обогревателя, он погрузился в работу.***
Провозился с ноутбуком он почти всю оставшуюся смену, справился не иначе как с божьей помощью, но справился. На выставку не возьмут, конечно, но лошадка вполне рабочая. — Ты его больше не роняй, ладно? — шутливо предупредил он, наблюдая, как Харли нежно баюкает в руках свою «детку» и «золотце» и «любовь всей жизни». — Я знал, что ты справишься, ты просто лучший. — Харли откинул с лица подсохшие волосы и впервые улыбнулся от уха до уха — эта улыбка вместе с пятнами румянца, не успевшего сойти со щек, делали его совсем мальчишкой. Питер деловито собирал инструменты в набор, чтобы лишний раз не пялиться. — Спасибо, — пробормотал он и тут же нырнул под прилавок, пока горящие огнем щеки не выдали его с потрохами. Подышал немного, собрался с мыслями, отряхнул рубашку и вынырнул обратно. — И спасибо за ожидание. — Я туда без провожатого больше ни ногой, ты чего. Нашел дурачка… — Харли ткнул пальцем в сторону двери. — И сколько я должен? — Считай, что это за кофе. И туристические услуги, судя по всему. — Не дожидаясь мистера Мура, Питер закрыл кассу и, прихватив зонт и Харли с рюкзаком через плечо, отправился из магазина прочь. Под зонтом они, разумеется, жались вдвоем. Ориентироваться среди улиц Питеру было не сложно: может, потому, что полдень выдался удачно безлюдный, а может, и потому, что он прожил в этом городе всю свою жизнь. И когда Харли терялся при встрече человека с зонтом, Питер уверенно брал его за руку и, утягивая за собой, отходил чуть в сторону. — Да у тебя талант, — отметил Харли, оказавшись вдруг неожиданно близко. Пожалуй, что слишком близко. Питер смотрел себе под ноги и старательно не замечал теплое щекотное чувство, что зарождалось где-то внизу живота. — Ты и сам скоро привыкнешь. — Сомневаюсь, — продолжал Харли. — Да у меня на работе людей больше, чем во всем Роуз Хилле. Питер обернулся к нему и сдвинул брови. Харли с большими глазами крутил головой и время от времени жался к нему сильней, пропуская прохожих — вот мимо как раз пронесся мужчина с одной только газеткой над головой. — Это же в Теннеси, да? — Ага. Если ты не заметил, я говорю слегка с акцентом. Питер захохотал. — Едва ли. — Удивительно, как приятная компания способна скрасить такую дурную погоду. — Но, я уверен, не у тебя одного такая проблема. Кто не потеряется в большом городе? Мы в прошлом году ездили с классом в Европу, чувак, самая странная поездка в моей жизни. — Бьюсь об заклад, не страннее, чем в Новом Орлеане, — засмеялся Харли. — Я думал, ты из Теннеси? — А, м-м, школьная поездка. — Харли замялся, так что Питер не стал переспрашивать. — Зачем же тогда приехал в Нью-Йорк? — вместо этого сказал он. — Я был… — Харли замолчал на секунду. — Повздорил с матерью после окончания школы. Так что взял академический отпуск на год, нашел здесь работу. Питеру понадобилось целых пять секунд, чтобы сложить два плюс два. — Постой, так ты старше меня? Харли разобрал смех. — Что, раз мы оба со стиркой «на вы», так и возраста должны быть одинакового? — Да нет, в смысле… — Питер опустил глаза. — Ты не выглядишь старше, — уточнил он, смущаясь. Но Харли, спасибо ему, не стал перекручивать. — Знаю, я отлично сохранился, — отшутился он, и Питер выдохнул с облегчением. Переступив порог их общего дома, Питер не успел и зонта отряхнуть, как Харли тут же отправился к почтовому ящику. Это стало своего рода традицией: ждать, пока другой проверит почту. Неизвестно, искал ли Харли что-то определенное — по удрученному выражению его лица при виде одних только счетов за коммуналку можно было бы решить, что да. Хотя коммуналка мало кому приносила счастье, будем честны. Уж точно не Питеру. Вот только сегодня вместе с ней пришло письмо, которого он совсем не ждал. «Эмпайер Стейт Юниверсити», — сообщал конверт. Живот тут же волнительно скрутило. Ладони, едва успев согреться с улицы, неприятно вспотели. — О, черт, — проблеял Питер, должно быть, чересчур громко, раз Харли услышал и обернулся. — Все так плохо? — кисло сказал он. Парни переглянулись. Питеру не хотелось открывать свой конверт, потому что это была его последняя заявка. Отказ означал бы конец всего. Харли и сам стоял белый, как простыня, и сжимал в руке похожее письмо. — А у тебя? — Это единственный колледж, куда я подавал заявку. Либо это, либо сфера услуг, третьего не дано, — сказал Харли, вертя конверт в руках и все никак не решаясь открыть. — Да, мне тоже. — Питер глянул на его конверт. — О, у нас один и тот же колледж! Харли выдавил из себя улыбку, и хоть они едва друг друга знали, Питер бы с уверенностью определил ее как паническую. Харли притаптывал на одном месте, то ли пытаясь согреться, то ли борясь с желанием сбежать отсюда. Питер прекрасно его понимал. Когда пришло его прошлое письмо, из МИТ, он отдал бы все на свете, чтоб не открывать его в одиночестве. Потому так круто было быть в компании двух своих лучших — да и единственных — друзей. При них можно было не скрывать горького разочарования. В этот раз он стоит на скрипучей лестнице старого мрачного дома, и у него совсем никого нет, кроме соседа, с которым он по нелепой случайности встречается едва ли не каждый день. Чрезвычайно милого соседа. С которым ему бы хотелось видеться куда как чаще. — Давай ты откроешь мое, а я — твое? — предложил Харли и протянул свое письмо. — Давай, — согласился Питер. Что угодно, лишь бы не видеть отказ своими глазами. Одновременно они разорвали конверты и забегали глазами по строкам. Питер закусил губу. О чем бы там Харли ни волновался, он мог выдохнуть. Питер поднял глаза и столкнулся с чужим взглядом. — Ты прошел, — сказали оба в унисон. Питер не сразу понял, что именно услышал. Похоже, Харли в собственном слухе тоже засомневался, потому что выдернул у него из рук свое письмо и перечитал сам. — Не может быть, — выдохнул он. — Я прошел? — наконец отмер Питер, и глуповатая улыбка сама выползла на лицо. — Мы прошли, — поправил Харли. И не успел Питер ничего предпринять, как плечи обхватили чужие руки. И это должно было быть странным. Слишком близким, уязвимым и ни разу не столь облегчающим. Руки у Харли по-прежнему были холодные, а куртка влажная от дождя, и Питер был уверен, что сам ни капельки ни лучше. — Мы прошли, — бездумно повторил он, выпуская наконец тяжелый, плотный вдох, застрявший в горле, и стискивая Харли в ответ. — Мы прошли!