Напомни мне снова

Питер не знал, что именно ему стоило сделать иначе. Он подолгу смотрел на свое отражение в грязном зеркале — мешки под глазами и лохматые волосы выдавали с головой его бессонные ночи. За несколько дней, что прошли с того инцидента с Эбби, Питер успел прокрутить воспоминания о нем раз тысячу, не меньше. С тяжелым вздохом он открыл кран и умылся, надеясь хоть так избавиться от вязкого холодного чувства, которое возникало внутри всякий раз, как Эбби приходила на ум. С тех пор, как ему пришло письмо из ЕСЮ, он прочесывал интернет по вопросам получения стипендии. Во-первых, это здорово отвлекало. Во-вторых, тетя Мэй успела проесть ему дыру в мозгу со своей финансовой помощью студентам и заявками на стипендии, так что Питер хотел не тратить время зря. Он закрутил кран и вытер лицо насухо. Но не успел и шагу ступить из ванной, как за стеной тоже зашумела вода. Очевидно, это был Харли. Питер не был до конца уверен, зачем он остался, потому что, если совсем уж откровенно, подслушивать за кем-то в душе — так себе занятие. Сомнительное. Но Питер виртуозно убедил себя, что всего-то соскучился по голосу Харли, все-таки, он пропал на целых два дня, и это совершенно нормально. Естественно, не прошло и минуты, как по ту сторону стены раздалась очередная диснеевская песня, надо сказать, практически в идеальном исполнении. Харли они почему-то нравились больше всего. И похоже было, что сегодня у нас снова «ночь злодейства» (Питер успел дать этому мероприятию официальное название), гвоздь программы — «Мой несчастный дружок», почему-то приправленный неясным смешком на слове «ведьма». Питер продолжал стоять у раковины, будто прилипнув руками к керамическому бортику. Отражение его больше не интересовало, так что он просто опустил голову вниз и перестал сдерживать улыбку. По крайней мере, пока предыдущая песня не сменилась новой, зазвучала «Вновь за горизонт». Питер нахмурился на секунду, но все-таки признал, что Харли, к сожалению, ноту держит что надо. И из-за этого взять и уйти становится в разы сложней. — Помоги мне, — вторя эху в чужой ванной, Питер бормотал под нос слова, — дай ответ мне, кто же ты мне? Покажи мне-е-е… — он тихонечко съехал на нет, позволяя Харли посмаковать свой час золотой славы, и мысленно ответил «нет» на каждую из этих просьб. Питер вздохнул и наконец покинул ванную. Удобно устроившись на диване в гостиной, он подтащил к себе ноутбук и открыл несколько сайтов из закладок — там его ждали темы разнообразных эссе для подачи стипендию. Когда пение стихло, он успел добраться почти до середины документа. Темы вроде были несложные, но внимание постоянно на что-то отвлекалось, и Питер то и дело перечитывал абзац по новой. Окончательно он сдался только тогда, когда звякнул дверной звонок. Питер хмуро отставил в сторону ноутбук и глянул время на телефоне — почти семь вечера. Кому он мог понадобиться в семь вечера? Еще с его-то количеством знакомых. Оказалось, Харли. Кончики его волос были еще влажными после душа, зато худи наконец-то нашлась по размеру. Он прятал руки за спиной и неловко улыбался. Питер почти успел растаять прямо там, стоя на пороге, как Харли протянул перед собой небольшой пластиковый контейнер. — Целую вечность тебя не видел, так что… Фраза так и осталась незаконченной. Вместо того, чтобы договорить, Харли пожал плечами, и у Питера в руках оказался вишневый пирог. Питер моргнул и не шевельнулся. — Я, э-э… Спасибо. — Ты в порядке? — спросил Харли. Питер продолжал тупо пялиться на него. — В смысле, выглядишь дерьмовенько. — Что ж… — на какие-то несколько секунд Питер задумался, стоит ли рассказать Харли. Но что он расскажет? Что Человек-Паук встретил девчонку-зомби и волшебного борца за справедливость, а потом девчонка умерла, а волшебный парень повел себя как-то странно, но, в то же время, Питеру очень хотелось бы познакомиться с ним поближе и не сидеть с этой болью наедине? — Допоздна сижу, — он махнул рукой. — Надо прошерстить тысячу стипендий перед колледжем. — Да, и мне. — Харли вздохнул с особым драматизмом, свойственным только ему. — Начинаю всерьез задумываться о клиентском обслуживании. Питер не успел сдержать улыбки. Почему-то только сейчас он осознал, что действительно скучал по Харли. По его лицу особенно. Слышать его голос было круто, безусловно, но поговорить вживую — качественно другое впечатление. И Питер не готов был лишиться этого впечатления так скоро. — Ты, эм… Не хочешь со мной? — он кивнул на пирог. Вот так Харли и оказался на его диване с пирогом в руках и торчащими из теста двумя ложками. Уместиться на этом диване вдвоем так, чтоб не соприкасаться ногами, было не возможно, и не то чтобы кого-то из них это слишком заботило — впрочем, как и пятна вишневой начинки на одежде. Самое большое осталось там, где Харли уронил на штаны целую ягоду, сначала немедленно высказав ей свое негодование, а далее отправив прямиком в рот. Питер несколько секунд молча наблюдал за действом, а потом расхохотался. — Что? — невинно спросил Харли. — Просто интересно, — с набитым ртом проговорил Питер. — У тебя очень сильный акцент, когда ты ругаешься, но почти никакого, когда поешь. Что будет, если в песне попадутся ругательства? Харли так и застыл, забыв достать изо рта пальцы. — Погоди, ты что, слышал, как я пою? — А ты не заметил, какие тут тонкие стены? — с лица Питера не сходила довольная ухмылка. — Уж не догадался бы, что ты фанат Диснея. На щеках у Харли проступили пятна румянца, и он вперился взглядом в вишневое пятно на штанах, начиная ковырять его пальцем. — Я не фанат, — пробурчал он. — Просто, похоже, не могу от этого избавиться. Питер не нашел, что сказать. Похоже, он сильно смутил Харли, хоть и категорически не понимал, чем именно. Но слова утешения почему-то не находились, он потупил взгляд. Извиниться, что ли? Но не успел он ничего сделать, как Харли продолжил. — Тео — моя сестренка — вот это был фанат. Она заставила меня пересмотреть все эти мультики. А мама всегда пропадала на двух-трех работах, чтоб держать нас на плаву — так что мне приходилось укладывать Тео в кровать, когда у мамы выпадала ночная смена. Спать Тео никогда не хотела, так что мне приходилось петь ей колыбельные. Много-то песен я тогда не знал, так что… Вот, прилипло. По вечерам не могу выбросить их из головы. Питер и не заметил, как улыбка заползла обратно на лицо. — Это так мило с твоей стороны, — тихонечко сказал он, не уверенный, как Харли воспримет подобный комментарий, и насколько этот комментарий вообще уместен. — Я, знаешь, в какой-то мере могу понять твою сестру. У тебя красивый голос. — Спасибо. — Харли так и не поднял головы, но Питер видел, что он тоже улыбается. — А у тебя есть родственники? Питер был рад, что Харли не мог видеть, как он изменился в лице. Харли не знал. Конечно, не знал, как бы он мог? Но сердце Питера по-прежнему ныло при мысли о том, что у него могло-бы-быть, но так никогда и не было. Во рту пересохло. — У меня была тетя, — все-таки сказал он и прочистил горло. — Мои родители, эм… Я мало что помню о них. — Мне жаль. — Питер проследил взглядом за чужой рукой, опустившейся на его колено. Было приятно знать, что кто-то рядом, и ты со своей болью не один на один, но Питер не был готов погрузиться в это сейчас. — Все хорошо, — сказал он, хоть ничего хорошо и не было. Хоть и болело по-прежнему. Он накрыл руку Харли своей, едва коснулся пальцами нежной кожи. Ничего такого, а сердце застучало быстрее и к щекам прилила кровь. — Мне тоже жаль. — Да не стоит. Это даже хорошее воспоминание. Да и не будь всего этого, я бы не оказался здесь. — Питер поднял на него взгляд: Харли улыбался. Немного грустно, но уже что-то, да? — Где, в сфере обслуживания? Питеру стало не хватать его касания в ту самую секунду, как Харли подался назад и рассмеялся. — Ну хотя бы не в спандексе. — И как это понимать? — на этом моменте Питер абсолютно точно забыл включить мод вежливого общения. Но Харли, кажется, не заметил. — Стой, не говори мне, что костюм Человека-Паука — это национальное достояние. — Он вздернул брови. — Это просто оскорбительно. Я уж, пожалуй, буду подносить каким-то чувакам кофе в переднике, чем носиться по городу в обтягивающем трико. — Окей, но что насчет того, второго парня? — возразил Питер, перегибаясь через спинку дивана и выуживая из-под него старую газету. — Серьезно, глянь на него. Никакой уважающий себя народный мститель не разгуливает в худи и шерстяном шарфе. — Просто фотографа нормального не нашел, делов-то, — протянул Харли. Их плечи соприкоснулись, когда он наклонился ближе и окинул взглядом статью. Судя по внезапной гримасе, что-то в ней пришлось ему не по вкусу. — Парень-Ведьмак? Серьезно? Сконцентрироваться на газетном заголовке оказалось неожиданно тяжело, когда Харли был в такой непосредственной близости. Но Питер решил, что ничего, потерпит. — Ага. Похоже, чувак стреляет магическими лазерами. — Все еще круче, чем щеголять в трико, — отмахнулся Харли. Питер фыркнул. — Ну и что бы ты сделал? — спросил он, совершенно ни капельки не дуясь, что Харли считает его костюм идиотским трико. — Что ж. Я бы поступил в ЕСЮ, — Харли стал загибать пальцы, продолжая вжиматься в Питера и не проявляя и малейшего желания как-то на это повлиять. — Потом прошел курс инженерной механики, и потом создал костюм. Питер задумался на минутку. — То есть, как Железный Человек, — подытожил он. — Нет, совсем по-другому. Потому что мой костюм не имел бы возможности убивать людей. — И как ты планируешь бороться с инопланетным вторжением? — Найду себе горячего сообщника, у которого будут проблемы с башкой и полное отсутствие моральных принципов. — Тогда ты получаешься злодей, — неодобрительно заметил Питер. — О, нет, у меня-то есть моральные принципы. Так что я научу его, что убивать плохо, и вообще буду крутецким ментором, а он будет ходить за мной хвостиком и смотреть своими оленьими глазами. А когда придут инопланетяне, я спущу его с поводка. Питеру где-то послышалось, или Харли действительно утверждал, что парень может быть горячим? Он не был уверен на все сто, но переспрашивать не собирался. Не потому, что как-то осуждал Харли, но потому, что страшно бы осуждал себя, если б повелся на оброненную невзначай фразу. Харли откинулся назад и положил обе руки на спинку дивана. — Крутой план, скажи? Питер отложил газету на журнальный столик и устроился поудобнее, довольный, что вечер успел значительно похорошеть за последние полчаса. — Скажу, что грош ему цена, пока не увижу твой диплом. — И какую специальность сам выберешь? Бизнес? — Боги, нет. — Питера аж передернуло. — Биотехнологии. — Хах, — Харли ухмыльнулся. — Окей, поправочка: мне нужен горячий, проблемный и крайне мозговитый сообщник. — По-прежнему без моральных принципов? — Разве что совсем чуть-чуть. В качестве поощрения. Питер потряс головой, смеясь. — О, как великодушно с твоей стороны. Спасибо, Урсула. — Видишь, а я о чем говорю! — Харли толкнул его ногой. — У нее есть свой стиль, по крайней мере. Не то что у матушки Готель. — Но она же стремная дряхлая старуха! — У тебя есть планы на вечер? Питер воззрился на Харли, и в его глазах читалось риторическое «чем я, по-твоему, все это время тут занимаюсь». — А что? Харли жестом попросил его взять ноутбук. Питер взял, по-прежнему ничего не понимая. — Потому что ты должен пересмотреть «Русалочку». Урсула заслуживает большего уважения с твоей стороны. Сначала Питер думал сопротивляться. Просмотр «Русалочки» означал бы, что ему придется терпеть еще одного человека в своей комнате гораздо дольше, чем он к тому привык. С другой стороны, это был Харли, и он был очарователен. К тому же, Питеру действительно не хотелось проводить остаток этого вечера наедине с собой — тем более, что из всех людей на Земле он не выбрал бы себе в компанию никого другого. Так что ничего не попишешь — они сгрудились по центру дивана еще тесней и включили мультфильм. — Не фанат Диснея, ха? — Заткнись.