Напомни мне снова

Эбби обернулась, распахнув в удивлении глаза. Плечи напряжены, да и выражение лица не слишком напоминает мольбу о помощи. Питер подметил недоверчивый прищур и то, как девушка попятилась при виде знакомых лиц. Приготовилась бежать. — Мы не причиним тебе вреда. — Он поднял руки. — Клянусь. — Погоди. — Харли притаился позади него. Голос звучал задушено, магия не могла этого скрыть. — Ты же умерла. — Я… не понимаю, о чем вы. — На лице Эбби не дрогнул и мускул. Питер нахмурился под своей маской. — Конечно, понимаешь. Вспомни, пару месяцев назад, у магазинчика «Семь/Одиннадцать». Ты просила о помощи. — А ты не помог, — выплюнула она сквозь зубы. — Я вообще-то не померла сразу как меня подстрелили, знаешь ли. Поранилась, это да. С пулями такое бывает. Я так ждала, что вы мне поможете. Не знала, что мне делать. А вы просто… сбежали. Взяли и сбежали, пообещав, что поможете. Вы обещали мне! Питер почувствовал, как немеет лицо и слабеют его колени. Сразу захотелось ссутулиться. — Мне так жаль, — прошептал он, в какой-то мере чувствуя облегчение от того, что к убийству невинных он все-таки непричастен, но в то же самое время сгибаясь под грузом чужого разочарования. — Мне очень, очень жаль. Я бы никогда не оставил тебя, если б только знал. — Но как ты вообще выжила? — голос Харли зазвучал чуть ближе. Безэмоциональный, но Питер мог бы предположить, что парень напряжен. Возможно, шаги выдали его. Короткие, резкие. Точно как вдох, который Эбби сделала, прежде чем заговорить снова: — Чего вам надо? — Твой дядя ищет тебя. — Из уст Харли это было больше похоже на вопрос. — Он просил нас найти тебя и привести к нему. — Но у меня нет никакого дяди, — хмуро ответила Эбби. — Ну еще бы… — Харли занес руку, будто бы собираясь запустить ее в волосы, но в последнюю секунду опомнился и как бы невзначай поправил капюшон. Питер отстраненно пронаблюдал за ним и снова глянул на Эбби. Осторожничает, вся напряжена. Колени присогнуты. Еще чуть-чуть — и видели мы ее. Но кому ее обвинять? — Так, э-э… Хорошо стоим? — Харли неловко откашлялся. — Я не пойду с вами. — Питеру был знаком этот тон как никому другому: это ультиматум, обсуждению не подлежит, хоть кол на голове тешите. Таким тоном говорят те, кто за свою правду и умереть готовы. — Хорошо, конечно, не пойдешь, — поторопился он вставить до того, как Харли опомнится и начнет протестовать. — Ты не обязана. Правда-правда. — И по-прежнему это ничего не объясняет. — Как ни крути, а тут парень прав. И Эбби все-таки позволила себе ослабить защиту. Носки ее ботинок снова развернулись в их сторону, плечи опали. Девушка закатила по локоть рукава, не сводя с Питера и Харли взгляда, повозилась со своим худи еще какое-то время и кашлянула, ничего по-прежнему не говоря. Питер обнаружил, что смотреть на нее прямо не так уж и просто, но все равно заставил себя — может, что и зря, ведь под маской особо ничего не видно. — Я думаю, он хотел спросить, как ты себя чувствуешь? — он ткнул пальцем в сторону Харли, скрестившего на груди руки. — Да в норме. — Из-за потрескавшейся кожи на ее лице нельзя было сказать с уверенностью, какую эмоцию оно выражает. Сейчас Питер решил, что Эбби хмурится. — Одна подруга согласилась мне помочь. Она добра даже с теми, кто… ну, вряд ли кто-то еще выглядит так, как я. Но даже со мной. — Тебе нужна помощь? — Почему вы продолжаете это спрашивать? — чуть жестче сказала девушка. — Я в порядке, насколько это вообще возможно в моем случае. И если вы не можете помочь мне обрести нормальный вид, чтоб можно было пойти и без стеснения поглазеть в витрины магазинов на площади — значит, на том и все. От этих слов Питеру стало туго на сердце. Уж подобное ему вряд ли под силу. Не самая приятная вещь, когда не можешь даже выйти пройтись по улице. Питеру выпал шанс и самому испытать нечто подобное, когда Мистерио раскрыл всему миру его имя. Тяжелое, гнетущее чувство, что оседало где-то внизу его живота всякий раз, как он выбирался из дома — страх преследования за свои попытки помочь людям, страх быть отвергнутым просто за маску на лице… Страх одиночества. — Знаешь, я понимаю, с чем тебе приходится справляться. Мне жаль. — Понимаешь? — скептически переспросила Эбби. — Вот она ты, ходишь по ночам одна, натянув капюшон на голову, хотя на дворе — середина лета. — Питер решил воспользоваться ее тактикой и просто поставить перед фактом. — Да, ты благодарна подруге за поддержку, но она не в состоянии дать тебе того, чего ты действительно хочешь — свободы. Свободы выбора, как у всех остальных. Больше всего на свете тебе хотелось бы быть обычной. Незаметной. И это же пугает тебя до чертиков — из-за того, сколько тебе придется ради этого потерять. Получается, вот так и вертишься. Тишина растянулась по переулку тонкой вуалью и накрыла их с головой. С того места, где Эбби закусила губу, слетели мелкие кусочки засохших хлопьев кожи. Харли переступил с ноги на ногу, и Питер спиной почувствовал, как тот придвинулся на миллиметр ближе. Ощутил на шее напряженный взгляд, даже волоски под маской встали дыбом. — Мне жаль, — снова завел он. — Я должен был… — Ты прав, — прервала его Эбби с тяжелым вздохом, который почти сразу превратился в кашель. Из кармана она выудила изрядно потрепанный платок и приложила ко рту — на ткани отпечаталось темное, влажно блестящее пятно. — Ты точно уверена, что в порядке? — спросил Харли на всякий случай. Его нервное шарканье, разносившее эхо по всей округе, начинало напрягать Эбби. — Справляюсь как-то, — кивнула она. — Но уже поздно, мне пора домой. — А что насчет твоего дяди? — Я уже сказала, нет у меня дяди. — Девушка покачала головой и впервые потупила взгляд, выпуская их из поля зрения. — У меня, вообще-то, никого нет. Ни родителей, ни родственников — по крайней мере, о которых я бы знала, — и уж тем более никакого дяди, который вдруг объявился весь такой обеспокоенный спустя столько месяцев после… ну, в общем. Питер кивнул, занятый мыслями о том, зажило ли ее пулевое или так и осталось дырой в спине. — Береги себя? — Мы можем, э-э, проводить тебя? — впервые предложил Харли что-то по-настоящему дельное — похоже, решился наконец довериться собственным глазам. И тем ироничнее, что Эбби веру в его слова как раз потеряла. Некоторое время посомневавшись, она сунула платок в карман и решила: — Думаю, я справлюсь. Харли не пошел за ней следом. Питер тоже, хотя взгляда от нее и не отрывал. Стоило Эбби развернуться к ним спиной, в ту же секунду он вцепился Харли в предплечье: — Твоя магия умеет разрезать штуки? Даже сквозь маску было видно, как Харли озадачил этот вопрос. Чуть погодя он кивнул. Питер указал пальцем на карман Эбби, в котором покоился платок, надеясь и молясь, что кроме необычной внешности никаких сверхспособностей у нее в заначке не запрятано. — Можешь открыть? Незаметно? Харли кивнул еще раз, сделал шаг назад и чуть наклонился. Со стороны это выглядело так, будто он собрался пускать «блинчики», только вместо плоской гальки с пальцев слетел светящийся магический диск. Питер вцепился в него глазами. Едва коснувшись кармана Эбби, диск оставил в ткани незаметную тонкую прорезь. Дай боже, чтоб незаметную. Следом за диском пролетела нить паутины, ухватилась за клочок белого, проглядывающий в щель кармана, и дернулась назад. Спустя несколько секунд Питер держал в руке окровавленный платок и благодарил судьбу, что он в перчатках. Ну что, пора делать отсюда ноги. Желательно до того, как Эбби хватится своей пропажи. Рано или поздно она же все равно узнает. Если повезет, то спишет на свою невнимательность, бракованный карман или еще что. Хотя может и их заподозрить, конечно. — И что ты задумал? — спросил Харли, стоило им оказаться на крыше. — Это, ну… Не то чтобы прям задумал. — Питер осторожно сложил платок кровавым пятном вовнутрь и спрятал во встроенном кармане костюма. — Скорее, предположил. Или понадеялся. — На что? — На то, что мы сможем помочь ей, конечно! — А что еще можно подумать, во имя всего святого? — И как нам теперь понять, что за чувак о ней спрашивал? — Харли поднял ладонь и принялся считать на пальцах: — Итого, мы должны узнать: кто преследует Эбби; охотятся ли на нее — тоже возможно; откуда она родом, и есть ли у нее семья. — Как нам ее вылечить. — Питер постучал по его указательному пальцу своим. — С этого бы начал. Харли смолк, очевидно задумавшись. На такую глубокую мысль у него ушло что-то около минуты. — Ну, ты ж у нас типа биолог, я тут только примочки для магии мастерю. Что делать будем? — Использовать лаборатории в неположенное время. А потом как-то выкручиваться. Харли хрюкнул. — Ну, это было очевидно.