Guess Who's Coming To Dinner?

Кейт. «Она что-то знала, Кейт Бишоп.» — слова Елены снова и снова повторялись в голове Кейт, пока та шла по тротуару к квартире своей матери с Клинтом под руку. Кто убил ее мать? Зачем? Почему именно сейчас? По мнению Елены, это неправильные вопросы, но Бишоп все равно хотела знать на них ответы. Однако были и более важные вопросы, на которых стоило сосредоточиться. Что знала ее мать? Что в этом файле было такого, ради чего стоило убивать? Где сейчас это досье? Кейт замерла в холле. Кто-то пришел сюда раньше них. Дом выглядел так, будто его разграбили. Либо сюда ворвался Халк и все перевернул вверх дном... либо здесь кто-то искал тот самый файл. В гостиной диван и журнальный столик были опрокинуты. Подушки, книги, DVD-диски и коллекция мечей Джека были свалены на пол. Шкаф, стоявший у противоположной стены, очевидно, был обчищен. Вычурные деревянные дверцы распахнуты, содержимое полудюжины ящиков высыпано на пол. То же самое, если не хуже, в каждой комнате дома. Даже в спальне Кейт все перерыто. Призовые трофеи и медали валялись на полу, а также груды одежды и книг. Матрас был перевернут, а содержимое письменного стола небрежно брошено на пол. Однако ничего не было похищено. Украшения, которые она хранила на комоде, все еще там, вместе с несколькими пятидесятидолларовыми купюрами. Воры забрали бы и драгоценности, и деньги. Тот, кто вломился в дом ее матери, явно хотел заполучить что-то более ценное. — Елена уже побывала здесь, — вздохнула Кейт. Девушка продолжала появляться то тут, то там, и Бишоп не могла представить, почему Елену так интересовало убийство ее матери. Ведь Белова приехала в Нью-Йорк по делу: убить Клинта. Это дело закончено. Разве Елена не должна была уже забрать свою собаку, макароны с сыром и уехать домой в Россию? — Нет, Кейт. Если бы Елена обыскала дом, ты бы даже не узнала об этом. Она слишком хороша, — заявил Клинт. — Это было сделано второпях и от безысходности. — Небрежно, ты имеешь в виду, — раздался голос из дверного проема. Кейт обернулась и чуть не закатила глаза, когда увидела Елену, прислонившуюся к дверному косяку. Как долго она там стояла? Белова нашла время, чтобы переодеться в джинсы, футболку «Я люблю Нью-Йорк» и кожаную куртку с громоздкими ботинками. Светлые волосы она заплела во французскую косу, чему Бишоп немного завидовала. Ее косы никогда не выглядели так идеально. — Вспомнишь дьявола... — пробормотал Клинт. — Я бы спросила, что ты здесь делаешь, но, кажется, я и так знаю, — заворчала Кейт. Бишоп хмурилась, изучая карманы куртки Елены и пытаясь понять, нашла ли она папку. Очевидно, папка должна была быть внушительных размеров. Ее мать проработала рядом с Кингпином большую часть десятилетия. Должно быть, она собрала несколько томов информации о нем и его сообщниках. — Ничего ты не знаешь, Кейт Бишоп. Может, я здесь, чтобы выразить свои соболезнования, — возразила Елена, пряча руки в карманы. — Ты здесь, чтобы выразить соболезнования? — с сомнением переспросила Кейт. Бишоп было неловко осознавать, что она теряла драгоценное время, споря с Еленой. Если не Белова заварила всю эту кашу, значит, это сделал кто-то другой. Этот кто-то искал бумаги и, вероятно, тот же человек, который убил ее мать и пытался это скрыть. — Нет, я здесь не для того, чтобы посочувствовать. Я ищу файл, — призналась Белова. — Никто тебя не просил об этом, — заявила Кейт. — Или просили? Кто нанял тебя на этот раз? Бишоп вела себя враждебно, и она это понимала. Девчонка просто не могла ничего с собой поделать. И это вовсе не вина Елены. Белова на удивление симпатична, когда не пытается убивать людей. Даже когда девушка это делала, она выглядела пугающе и очаровательно одновременно. Больше пугающе, вообще-то, но об этом Бишоп в состоянии подумать в другой раз. — Меня никто не нанимал. На данный момент я, вроде как, безработная, — сообщила Елена. — Я почему-то сомневаюсь, что в ближайшее время ты встанешь в очередь за пособием по безработице, — с сарказмом прошептал Клинт. — Я практически на сто процентов уверена, что для получения пособий нужно быть гражданином Америки, — отметила Бишоп. Девушка недоумевала, как Елене удавалось выглядеть обиженной и забавной одновременно, но у нее это чертовски хорошо получалось. У Беловой одно из самых выразительных лиц, которые Кейт когда-либо видела. Было бы проще испытывать к ней неприязнь, если бы блондинка не была такой уморительно драматичной. — Я гражданка Америки! — воскликнула Елена, когда Кейт бросила на нее сомневающийся взгляд. — Что? Да. Я могу показать вам двоим свое свидетельство о рождении. Там написано, что я родилась в Огайо! — Правда что ли? — нахмурилась Кейт. Яростное лицо Елены смягчилось при упоминании Огайо. «Может, что-то в ее корнях напоминало ей о другой жизни.» — размышляла Кейт. Конечно, она не всегда хотела стать убийцей. Какой была Елена в детстве? Бишоп даже не могла себе этого представить. — Конечно, я не совсем из Огайо, — произнесла Елена с вынужденным смешком. — Тогда зачем вообще об этом говорить? — Кейт начинала вскипать. Упоминание Огайо было случайной ошибкой со стороны Елены. Она почти уверена в этом. Напряженный взгляд Клинта подтвердил ее подозрения. Он знал что-то о Елене и Огайо, что-то связанное с Наташей. Несомненно, это был секрет, которым он никогда в жизни не поделится с ней. — Дело принципа, — настаивала Елена. — Я могу претендовать на пособие по безработице, Кейт Бишоп. Я могу испытывать финансовые трудности, если ты не знала. — Мы можем сосредоточиться? — поморщился Клинт. — Елена, ты знаешь, где находится файл? Белова холодно посмотрела на него, подняв подбородок; в ее глазах читалось упрямство, так что она скрестила руки на груди. Кейт сразу же поняла, что Елена не собиралась ничего говорить Клинту о местонахождении файла. — Нет, а если бы даже и знала, где находится этот файл, я бы тебе не сказала, — заметила девушка. — Почему нет? — поинтересовалась Кейт. Елена предложила ей свою помощь. Она предложила помощь в поисках справедливости и мести, но когда дело дошло до самой важной зацепки, которая могла рассказать Кейт, за что кто-то убил ее мать, Белова предпочла намеренно не помогать им. — Информация из этих бумаг приведет к тому, что тебя убьют, Кейт Бишоп, — заявила Елена. — Или это приведет меня к убийце моей матери, — не соглашалась Бишоп. Она снова оглядела беспорядок на полу. То, как тщательно и хаотично эти таинственные люди рылись в вещах, говорило Кейт кое-что о них. Они безжалостны, оперативны и крайне опасны. — В любом случае, ты умрешь, — вздохнула Белова. — Она не беспомощна, Елена. Она знает, как сражаться, — запротестовал Клинт. — И она не одна. Бишоп благодарно улыбнулась ему, но Елена полностью проигнорировала Бартона и наклонилась, чтобы поднять золотой кубок, сброшенный на пол. Девушка выглядела огорченной, когда она перевернула трофей, чтобы прочитать небольшую надпись на латунной табличке. — Ты думаешь, это делает тебя воином, Кейт Бишоп? — тихо спросила Елена. — Ты думаешь, что этот маленький кусочек металла и пластика делает тебя воином? Ты жила безопасную жизнь в окружении богатства и привилегий. Ты ничего не знаешь о настоящих ужасах мира! — Но ты же познала другую жизнь. И он тоже, — пробормотала Кейт, взглянув на Клинта. Елена позволила трофею снова упасть на пол, будто он совершенно бесполезен, что, по мнению Елены, так и было. Белова даже не посмотрела на девчонку. Вместо этого она повернулась и взглянула на Клинта. — Это не защитит ее, Клинт Бартон, — яростно произнесла Елена. — Наблюдать за тем, как она слепо идет навстречу опасности, не значит обезопасить ее. — Елена... — начал Клинт, но Бишоп перебила его, взбешенная тем, что с ней обращаются как с беспомощным ребенком. — Я не просила твоей защиты или помощи! — воскликнула она, глядя на Елену. Если бы Элеонор стояла тут, она могла бы сказать Беловой, что у Кейт с самого рождения была упрямость и независимость — черты, которые не смогли излечить никакие наказания и интернаты. Елене не удастся помешать найти человека, хладнокровно убившего ее мать. — Тебе не нужно просить, Кейт Бишоп. У тебя есть моя защита и моя помощь в любом случае. Не за что, — ответила Елена, отворачиваясь, чтобы выйти из комнаты. — Куда ты пойдешь, Елена? Файл должен быть здесь или в ее офисе, — подчеркнул Клинт. — Это места, которые обыскивали сообщники Уилсона Фиска... очевидно, — добавила Белова, жестом указывая на пол, заваленный личными вещами Кейт. — Ни одно из этих мест не является безопасным, а это значит, что бумаги находятся в другом месте. Бишоп не могла не отметить, что девушка права. Кейт с болью осознавала, что если кто-то и должен был знать, где ее мать могла что-либо спрятать, так это она сама. Проблема в том, что после прошедших двух недель ей кажется, что она совершенно не знала собственную мать. — Не помешала? — промурлыкал мягкий голос. — Что ты тут делаешь, Валентина? — застонала Белова, когда незваная гостья пронеслась мимо нее и вошла в комнату. Если судить по реакции Елены, эта женщина, Валентина, опасна. Она не выглядела таковой с фиолетовым оттенком волос, сапогами на высоком каблуке и приторной улыбкой. Но что-то в ней было. Кейт просто не могла понять, что именно. От Валентины исходило ощущение отравленного меда. Белову явно раздражало одно ее присутствие, и это было поводом для беспокойства. Люди, которые раздражали Елену, обычно такие, от которых нормальные люди (которые хотели жить) держались как можно дальше. — Почему твое задание все еще дышит? — Валентина нахмурилась, уставившись на Клинта. — Моя нанимательница мертва, — заявила Елена. Это ужасно холодная манера говорить о ее матери, но Кейт не осмелилась высказаться на этот счет. Здесь что-то происходило. Между Еленой и Валентиной шла странная борьба за власть, и Бишоп затаила дыхание, ожидая, кто же выйдет победителем из этой битвы характеров. — Мои соболезнования, — пожала плечами Валентина. — Но у тебя все еще есть работа. — Я уволилась, — объявила Белова. Один из самых сильных поступков, которые Кейт когда-либо видела. Елена дала очень четкий посыл Валентине: «Не смей указывать мне, что делать!». Бишоп была слегка восхищена Еленой, даже больше, чем раньше. Белова не боялась ничего и никого. — Из этого бизнеса никто не уходит, Елена, — сухо ответила Валентина, а в ее тоне прозвучала едва уловимая угроза. — А вот я уйду, — настойчиво высказалась девушка. Глаза Валентины сузились, и Кейт инстинктивно встала перед Клинтом, готовая вмешаться, на случай, если Валентина решит закончить работу, которую Елена отказывалась делать. Валентина, кажется, впервые заметила Бишоп. Выражение ее лица сменилось от едва сдерживаемой ярости до ангельской нежности так быстро, что у Кейт закружилась голова. — Вы босс Елены? — догадалась Кейт, пока Валентина не успела заговорить. — Подруга, — поправила ее Валентина. — Бывшая знакомая, — вмешалась Елена, но Валентина ее проигнорировала. — Приветик, ты, должно быть, Кейт Бишоп. Я графиня Валентина Аллегра де Фонтейн, — произнесла женщина, шагнув вперед и предложив Кейт руку для пожатия. Елена обогнула ее и схватила Кейт за запястье, не давая ей возможность пожать руку Валентины. Белова и Бартон задвигались в унисон, чтобы заслонить Бишоп, скрыть от проницательного взгляда женщины. Их движения были настолько точны и синхронны, что беспокойство Кейт только усилилось. И Клинт, и Елена, похоже, считали, что ее нужно защищать от Валентины. — Разве у вас нет семьи, к которой вам нужно вернуться, мистер Бартон? — ласково поинтересовалась Валентина. — Разве у тебя нет норы, чтобы заползти обратно? — прорычал Клинт. Его голос был настолько напряженный, что Кейт впервые слышала отголоски Ронина. Это был человек, который вселил страх в сердце преступного мира, и он защищал ее прямо сейчас. — Я пришла только для того, чтобы предложить свою помощь, — настаивала женщина. — Как и вы, я преследую интересы Кейт. — У тебя нет сердца, Валентина. И никогда не было, — прошипела Елена. — Что происходит? — недоумевала Бишоп. И Клинт, и Елена отказывались сдвигаться с места и на дюйм. Кейт хмурилась, замечая, как напряглись все мышцы спины Клинта. Он напрягся, и все это из-за Валентины. Он что-то знал о ней. Елена тоже знала, и Кейт намерена выяснить, что именно. — Уходи, Валентина, — приказала Елена, активируя свои стингеры Черной вдовы и нацеливая их ей в голову. — Сейчас же. — Хорошо. Я пойду, — согласилась Валентина. — Было приятно познакомиться с вами, мисс Бишоп. Я оставлю вам свою визитку. Если вы передумаете, можете позвонить мне в любое время... — Она не будет тебе звонить, — перебил ее Клинт. Бишоп не могла заставить себя что-либо сказать. Она настолько ошеломлена неистовой защитой, проявленной Клинтом и Еленой, что не в состоянии подать голос. Бартон в любом случае прав. Она не будет звонить Валентине. Эта женщина явно сумасшедшая и опасная. — Верно. Полагаю, ей не интересно знать имя убийцы ее матери, — парировала Валентина, щелкая каблуками по полу, направляясь к двери. — Подождите! — воскликнула Бишоп. Девчонка прошла мимо Клинта и Елены и столкнулась лицом к лицу с Валентиной. На лице пожилой женщины отразилось чувство триумфа. Это именно то, чего хотела Валентина, но Кейт все равно. Ей нужны были ответы. — Кейт, не надо... — Клинт пытался предупредить ее. — Скажи мне имя. Пожалуйста, — умоляла Бишоп, не обращая внимания на Клинта. Она тяжело дышала, ожидая ответа Валентины. Единственное, что она слышала, это биение собственного сердца. Она чувствовала странное головокружение, глядя на Валентину, которая, несомненно, выглядела так же отчаянно, как и она. — Ну, раз уж ты так любезно попросила, — улыбнулась Валентина. — Джеймс Бьюкенен Барнс.