Guess Who's Coming To Dinner?

Кейт. Волна шока обрушилась на нее, пока Кейт сидела у выхода из аэропорта, ожидая рейс в Луизиану, на который, как она знает, ей сейчас нельзя было садиться. Уилсон Фиск жив. Вспоминая грубую силу Фиска, которую он продемонстрировал, когда Бишоп сражалась с ним, она не могла не задаться вопросом, не он ли убил ее мать и пытался всячески скрывать это. На шее ее матери были заметны темно-фиолетовые синяки, и девушка знала, что Фиск более чем способен задушить человека. Он ли это сделал? На этот вопрос она хотела получить ответ, и поскорее. В идеальном мире она могла бы привлечь убийцу своей матери к ответственности до похорон. Тетя Мойра прилетела из Флориды, чтобы обо всем позаботиться. Учитывая преклонный возраст тети, Бишоп чувствовала себя виноватой за лишнюю нагрузку, которая ляжет на тетю. Но в то же время это освобождало женщину от поисков убийцы матери. Нужно ли пересматривать приоритеты — это уже другой вопрос. Кейт не подняла глаз, когда Клинт вернулся из кафе с двумя чашками капучино. Она просто нажимала на повторный вызов снова и снова. Елена не отвечала. Это беспокоило ее больше, чем следовало бы. Елена могла справиться с Кингпином сама... верно? — Кейт? Кейт, что случилось? — обеспокоенно спросил Клинт, ставя чашки с кофе и опускаясь перед ней на колени. — Клинт, — прошептала Бишоп, тяжело сглатывая. — Клинт, мы должны вернуться. Прямо сейчас. Девушка с трудом дышала. Страх струился по ее венам. Она действительно боялась за Белову. Кейт знала, что скажет Елена, если девчонка ей это расскажет: «Ты такая смешная, Кейт Бишоп!». Тем не менее, Бишоп боялась за нее, даже если Елене это показалось бы совершенно нелепым. — Вернуться? — повторил Бартон. — Елена... — попыталась объяснить Кейт. — Мы доберемся до Сэма заблаговременно. Не волнуйся за него, — успокаивал Клинт. — Нет, я позвонила Елене, — призналась девушка. — Она в квартире Баки. Кингпин там. Шок и беспокойство, мелькнувшие в глазах Клинта, не помогали ей почувствовать себя лучше. Если и было что-то, то это заставляло ее чувствовать себя хуже. Если Клинт волновался, значит, Кейт действительно не зря обеспокоена. — Ты уверена? — нахмурился Бартон. — Ты же говорила, что Елена передала тебе, якобы он мертв. — Очевидно, она ошиблась. Мы должны вернуться сейчас же, — настаивала Кейт. Клинт простонал и потер лоб, и Бишоп задумалась, страдал ли он головной болью от напряжения или от недостатка кофеина. Зная Бартона, вероятно, и то, и другое. — Кейт... — Клинт, что если он убьет ее? — воскликнула Бишоп. Елена — сестра Наташи. Клинт должен был чувствовать какие-то обязательства перед ней, Кейт была в этом уверена. Не раз на рождественских каникулах она слышала, как дети Бартонов обращались к тете Нат. Наташа была для них семьей, поэтому и Белова тоже, считала Кейт. Елене был необходим кто-то, кто прикрывал бы ее, думала девушка так или иначе. — Он не убьет ее, — вздохнул Бартон. — Правильно, потому что главари мафии всегда самые разумные, уравновешенные люди, — саркастично отметила Кейт. — Он пытался убить меня, потому что я защищала свою маму. Елена, какими бы ни были ее мотивы, пытается мне помочь. Ты действительно не видишь здесь связи? Клинт видел. Бишоп знала, что видел. Он просто пытался расставить приоритеты. Бартон был нужен ей больше, чем Елене. Но остановить Кингпина и найти убийцу ее матери может стать лучшим способом убедиться, что Бишоп переживет новые нападения. — Кейт, ты понимаешь, что он... — Из-за файла, да, — нервно произнесла Бишоп. — А поскольку моя мать мертва, он будет охотиться за мной, потому что предположит, что я знаю, где он. Эти пропавшие документы могли разрушить преступные группировки по всему Нью-Йорку. Разоблаченные преступники — злые преступники, а это было опасно для всех. Кейт это знала. Она прекрасно осознавала риск для себя. Но ей было необходимо с этим смириться. — Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о Елене, — отрезал Клинт. — Слушай, она сказала, что не собирается больше преследовать Сэма и Баки, что они не важны, — сообщила ему девушка. — У Кингпина больше, чем у кого-либо другого, причин хотеть этот файл. Моя мама угрожала ему этим. Никто не желал ей смерти сильнее, чем он. Чем больше Кейт думала об этом, тем больше убеждалась, что именно Кингпин убил ее маму. «Он или один из его сообщников!» — решила она. Никто другой не знал о существовании файла. — Кейт, ты же знаешь, насколько он опасен, — предостерег ее Бартон. — Да, и я думаю, что нам все равно нужно идти. Я уже однажды с ним расправилась, — напомнила ему Бишоп. Для этого потребовалось немного умения и много удачи, но ей это удалось. Теперь она могла сделать это снова, ведь Кейт знала его слабое место: ярость. Она подпитывала каждую его атаку. И если у девушки будет достаточно времени, она сможет придумать, как использовать эту ярость против него. — Тогда ты была для него никем, — произнес Клинт. — Теперь ты кто-то, Кейт. Ты та, кто встал на его пути, та, кто победил и унизил его, и ты — дочь Элеонор. — Да, это так. Я ухожу, — предупредила Кейт. Она встала и взяла один из капучино. Он уже остыл, но ей было все равно. Она настроена на дело. Кингпин получит по заслугам. — Проклятые подростки, — пожаловался Клинт. — Мне двадцать два, — напомнила ему Бишоп. Бартон закатил глаза, но улыбнулся. Кейт поняла, что он тоже в деле. Отставка снова не удалась. — Ты влипла по уши, — простонал Клинт. — Повезло, что ты у меня есть, — усмехнулась девчонка. Она действительно имела в виду это, хотя и произнесла в шутливой форме, что вызвало улыбку у Клинта. Ей повезло, что он находился рядом. — Да, повезло, — проворчал Бартон, следуя за ней через аэропорт.

***

После недели безрезультатных и глухих поисков Кейт неохотно приняла суровую правду: Кингпин не хотел, чтобы его нашли. Не было никаких следов ни его, ни Елены, ни досье. Даже Валентина не знала, где Белова и жива ли она. Кейт быстро вытесняла мысли о Елене из головы. Она не могла думать о ней в тот момент, когда с трудом произносила последние слова про свою мать. Тетя Мойра предложила свою кандидатуру, но Бишоп хотела взять на себя ответственность. Она должна была отдать матери эти почести, встать и сказать всем, что она гордилась тем, что являлась дочерью Элеонор Бишоп. Когда Кейт подходила к концу своей речи, она увидела, что к группе, собравшейся на лужайке возле могилы, подходил опоздавший. Елена. Девушка тяжело сглотнула, облегчение переполняло ее. На мгновение она замялась, пытаясь сохранить сосредоточенность и самообладание. — Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли — всех вас, — кивнула Кейт, глядя на Елену. — Я знаю, что это много значило бы для моей мамы. Так что спасибо вам. Она выбрала пурпурную орхидею из множества венков и букетов, которые были расставлены в начале поминальной службы. Пурпурные орхидеи были любимыми цветами ее матери. Она нашла лицо Джека в небольшой толпе собравшихся скорбящих и поняла, что букет от него. Кейт с трудом сдерживала слезы, кладя единственный цветок на гроб матери. — Прощай, мама, — прошептала Кейт. Многие скорбящие вышли вперед, чтобы выразить свое сожаление и возложить цветы к гробу Элеонор, среди них и Джек. В кои-то веки его присутствие не раздражало девушку. У него не было громких речей или пышных жестов, он не называл ее Кэти и не действовал ей на нервы. Мужчина тепло пожал ей руку, говоря, чтобы она позвонила, если ей что-то понадобится, и дав ей свободу действий. Кейт ждала, пока большинство уйдет, а затем направилась к последнему ряду стульев, где Белова сидела одна. Клинт стоял неподалеку, засунув руки в карманы, но не подходил ни к Кейт, ни к Елене. Его молчаливая поддержка ценилась, как и всегда. — Ты могла бы и позвонить, — скривилась Бишоп, садясь рядом с Еленой, чья голова склонилась, словно она молилась. Елена резко подняла голову; Кейт увидела синяк под глазом и потускневшие кровоподтеки на челюсти и щеке. Она поняла, что куртка Беловой была накинута только на плечи. Ее левая рука была перевязана. — Боже мой, — воскликнула Бишоп, ее глаза автоматически расширились от ужаса. Девушка инстинктивно потянулась к Елене, но та лишь покачала головой. Белова не выглядела испуганной, несмотря на очевидные травмы, которые ей нанесли. Она выглядела разгневанной. — Не надо так реагировать. Я в порядке, — утверждала Елена. — Ты так драматизируешь. — Он сделал это с тобой, не так ли? Фиск? — догадалась девчонка. Глаза Елены сузились, но она не возражала. Кейт с трудом сдерживала слезы. Просто сегодня был такой день. Она чувствовала вину за то, что не нашла Белову и не защитила ее. Елена сильная, но не непобедимая. — Мне сообщили, что моя отставка не была принята, — вздохнула Елена. — Мне приказано завершить новый заказ и найти файл в течение семидесяти двух часов. — Завершить — это убить Клинта? — воскликнула Кейт. «И так по кругу» — с горечью подумала Бишоп. Ее мать еще даже не оказалась в земле, а работодатели Елены уже ополчились против Клинта. Сколько же у него врагов? Она решила, что не хочет знать ответ на этот вопрос. — Нет, не Бартон. Ты, — скривилась Белова. — Ты — мой новый заказ. — Они ожидают, что ты убьешь меня одной рукой? — недоверчиво спросила Кейт. Возможно, это был не предел возможностей Елены, считала Бишоп. Русская убийца с одной рабочей рукой все равно смертоноснее, чем большинство нормальных людей с двумя функционирующими руками. — Это просто сильный вывих, не более того, — пожала плечами Елена. — К завтрашнему дню я буду в порядке. — Значит, с завтрашнего дня все как обычно? — вздохнула Кейт. Бишоп, честно говоря, надеялась услышать больше от девушки. Она беспокоилась о Елене несколько дней. Кейт переживала за нее и сейчас, даже когда Белова сидела и говорила ей, что ей приказали убрать Кейт. — Нет, никакого заказа. Я не собираюсь убивать тебя, Кейт, — заявила Елена. — Как ты меня однажды назвала? Кровожадной линчевательницей? Так вот это не я. Я обученная убийца, с самого детства. У меня никогда не было выбора, Кейт. Но Наташа — она думала, что я могу стать кем-то большим. — Ты хочешь? Стать кем-то большим, я имею в виду, — нахмурилась Кейт. «Я не знаю, чего хочу, Кейт Бишоп!» — сказала ей однажды Елена. Теперь Бишоп знала, что это была ложь. Девушка прекрасно знала, чего она хочет — почитать Наташу. Елена просто не знала, как это сделать. — Я не знаю, возможно ли это вообще, — с сомнением произнесла Елена. — Иногда я думаю, что Наташа глубоко заблуждалась. Внушили западную позицию мира, как сказал мой папа. Бартон дернулся при упоминании Наташи, и Кейт догадалась, что он слушал их разговор. Но потом она увидела, как он снял слуховой аппарат, давая Елене возможность поговорить о Наташе, если она захотела бы. — Но он также сказал, что гордится нами за то, что мы убили столько людей, поэтому что он вообще может знать? — Белова горько усмехнулась. — Если уж на то пошло, я думаю, что ты можешь добиться большего. Ты не убила меня тогда, — напомнила ей Бишоп. — Ты просто убрала меня с дороги на той крыше. Клинт тоже жив и здоров. У Елены был выбор. Может, не такой, как у обычных людей, но все же выбор. Она могла предпочесть что-то другое. Клинт так и поступил, рассуждала Бишоп. Он мог продолжать быть Ронином, но не стал. Белова могла сделать такой же выбор. — Есть разница между тем, чтобы не убивать и — делать что-то хорошее, — рассуждала Елена. — Наташа думала, что делает добро, но в итоге Щ.И.Т. был разгромлен, Мстители исчезли и были побеждены, половина людей в мире и я, в том числе, исчезли, а Наташа — она отдала все, чтобы исправить это, и никто не помнит. Она просто еще одна жертва, понимаешь? Просто Мститель. Она просто делала то, что должна была делать — спасала мир. — Елена... — вздохнула Кейт. — Твоя мать сделала выбор, — продолжила Белова. — Все эти годы... Она выбирала тебя. Она оберегала тебя. Я просто... я бы хотела, чтобы Наташа выбрала меня, чтобы она вернулась ко мне, а не целый мир. Я не хотела, чтобы она выбирала мир. — Она выбрала тебя, — пробормотала Кейт. — Она отказалась от всего, чтобы ты смогла вернуться. Она выбрала тебя. Она выбрала! Бишоп какой-то частью ожидала, что Елена оттолкнет ее и скажет, что та не имела права говорить о Наташе. Кейт не знала Нат, а горе Беловой настолько личное и сильное, что Кейт практически пожалела о том, что сказала. — Я знаю, что она выбрала, — призналась Елена. —Я просто хотела бы... мне ее очень не хватает. — Я вижу это, — кивнула Бишоп, не зная, что еще ответить. — Эй, не хочешь зайти на макароны с сыром? Это казалось нелепым, но Елена действительно улыбнулась. Она выглядела так, будто собиралась рассмеяться. — Тебе нужно время от времени есть овощи, Кейт. Ты не можешь жить на углеводах и сахаре. Это вредно для здоровья, — мягко упрекнула ее девушка. — Сахар — это углеводы, — произнесла Кейт, морщась, когда Елена посмотрела на нее. — Но ты права. Я должна есть овощи. В остром соусе есть чили, верно? Чили — это же овощ. Мысль о том, что бы сказала Элеонор о достоинствах этого аргумента, вызвала у Кейт улыбку. Она скучала по ней, осознавала девчонка. У них не всегда складывались идеальные отношения, но она тосковала по ней. — Ты хочешь съесть острый соус? — спросила с сомнением Елена. — Я не умру, если попробую что-то другое. Ладно, это вполне может меня убить. Но я готова рискнуть, — пожала плечами Кейт, пока Елена устало протирала глаза. — Пойдем. Поешь, а потом тебе нужно отдохнуть. Елена взглянула на нее, но Кейт могла сказать, что на самом деле Белова на нее не сердилась. Она просто вела себя так из принципа и вредности. — Я не устала, — запротестовала Белова. — Конечно, ты не устала, — согласилась Кейт и махнула рукой, чтобы привлечь внимание Клинта. Девушка жестом показала ему, чтобы он вставил слуховой аппарат обратно. Она уже практически готова уйти. Елена не единственная, кому были необходимы еда и сон. Бартон выглядел мертвецом на ногах. Бишоп встала и пошла вместе с Беловой, Клинт следовал вплотную за ними, готовясь покинуть кладбище. Кейт в последний раз посмотрела на гроб своей матери, чувствуя, как горе сжимало ее сердце. — Подожди, мне нужно отдать дань уважения, — настаивала Елена, поворачиваясь назад и опускаясь на колени рядом с гробом Элеонор. — Я буду защищать ее. Обещаю. Вы сделали правильный выбор, Элеонор Бишоп. Кейт не поняла ни слова. Она догадалась, что это русский эквивалент «Покойся с миром». По крайней мере, лицо Клинта говорило об этом. Бишоп не решилась спросить Елену, что та сказала. Вместо этого она в последний раз прошептала матери «Я люблю тебя» и вслед за Клинтом и Еленой ушла с кладбища. Бишоп не осталась посмотреть, как гроб ее матери опустят в землю. Элеонор Бишоп ушла туда, где ничто не сможет причинить ей боль. Кейт было необходимо сосредоточиться на людях, которым она еще могла помочь. Она нашла свой путь, как всегда говорила ее мать. Девушка всегда надеялась, что Бартон когда-нибудь пойдет по этому пути вместе с ней, и он пошел. А еще у Кейт было предчувствие, что ее путь и путь Беловой могли вот-вот сойтись.