***
Выгнанные из повозки командным голосом старушки люди столпились на выходе. Старичек пыхтел от недовольства: «да как эта старая развалюха посмела-то! Меня и выгнала на улицу в мороз!» Младшие двое сыновей принялись его успокаивать, старший же уже привыкший к вечно ворчащим и спорящим родителям даже не пытался успокоить отца, ведь знал, что это ничем не поможет. У родителей словно было соревнование, кто на кого лучше и больше наворчит, и вмешиваться в их игры лучше не стоило, чтобы самому еще не прилетело. Дети же спешно отошли от родственников мужского пола выполнять поручение бабушки. Как только они нашли подходящее место, они принялись за дело. Конечно, в основном работал мальчик, таская хворост на место и сухие дрова из повозки. Младшая же лишь составляла компанию, больше мешая и отвлекая. — Ну братец! А братец! Ну расскажи, что там принесли с улицы, ну пожалуйста! — ныла, пытаясь выпытать у брата информацию, девочка. Подросток же в это время пытался развести костер, но снега было по колено. Как только он нашел подходящее место для костра и начал разжигать его, шарик любопытства в виде сестры лопнул, и начались расспросы. — Маша, ну не ной, потом тебе все расскажут, — тяжело вздохнул подросток. — А сейчас лучше иди сбегай за ведром и принеси его сюда, целым желательно. — Но..! — уже хотела возразить девочка, но увидев уставшего и готового разозлиться брата, поумерила свой пыл. — Ладно, сейчас принесу, — Маша опустила взгляд в землю и, обиженно вздохнув, потопала с опущенной головой за ведром. Вот ну как так то, а! Опять ее оставили в неведении. Все-все знают, а она одна такая незнайка! Но сколько не было бы обидно девочке, она все же принесла ведро. Брат же вздохнул на какое-то время с облегчением. Сестра более-менее успокоилась, и звуковых атак с ее стороны пока не наблюдается.***
— Бабушка! Мы принесли топленый снег! — звонко сообщила вошедшая перед братом в повозку девочка. — Вот целое ведро, — указала она обеими руками на брата. Помыв руки, она поспешила за стол пить только что заваренный впопыхах чай и есть сушки. Их разновидностей в дорогу было запасено навалом, и с маком, и обычных, и посыпанных сахарной пудрой. Подросток же нес большое жестяное ведро с горячей водой. Натопили снега они сразу побольше, чтобы наверняка и на суп хватило, и на чай. Поставив его рядом с лежанкой, спасенной его отцом и дядями девочки, он тоже отправился мыть руки и пить чай вместе с сестрой. Выгонять их никто из повозки и не собирался, ведь на чай с сушками они заработали честным трудом. — Спасибо вам, пейте чай пока, а мы потом умоем девочку, как вы закончите, — сказала мать детей и вместе с их бабушкой и тетей уселась за стол к детям. До ужина все же еще далеко, и перекус не помешает.***
Тепло окутывало меня со всех сторон. Я была укрыта чем-то тяжёлым и мягким, скорее всего каким-то одеялом. Слышался стук колес. И голоса. Несколько голосов — старческий женский и детский. Глаза после долгого сна открывать не хотелось. Поглубже и поуютнее закутаться бы в одеяло и дальше спать. Решив не отказывать себе в удовольствии, я что-то промычала и перевернулась с одного на другой бок, зарывшись поглубже в одеяло. Но насладиться мне не дали, начав меня трясти. — Ээй! Девочка, просыпайся давай, ты уже как второй день спишь! — послышался возмущенный детский голосок. Меня продолжили трясти еще какое-то время, но я упорно притворялась спящей. Сейчас никакие лакомства мира не заставили меня подняться с нагретой постели. — Ну бабууль! Почему она не просыпается? Я хочу с ней поиграть! — я вздохнула с облегчением и проворчала тихо себе что-то под нос, меня наконец перестали трясти. А ранее пытавшийся меня поднять с кровати голос переключился с меня на другую цель. — Мелочь, а ну успокойся! Займись делом, ты скоро не только меня бодрствующую здоровую женщину до какого-нибудь срыва доведешь, но и спящую девочку. — уставшим и рассерженным голосом громко проворчала старушка так, что внучка, к которой она обращалась, немного испугалась. Но долго она испуганной не простояла, а сразу, нацепив на свою моську обиженное выражение лица, пошла и откопала платок, который уже какой месяц не могла закончить вышивать. Пошла, села на кресло и начала пыхтеть, вышивая, точнее пытаясь хоть что-то вышить. Все же была зима и дни были короткими, а света от масляных ламп не хватало для кропотливой работы. — Ууух, все, не могу больше, надоело! Бабуля, я хочу играть! — капризно проскулила девочка. А я решила, что истерику в своем полусонном состоянии выслушивать не хочу, и самым элементарным способом решила прервать ее. — Мхм… — сонно села и протерла заспанные глаза кулачками, а после все еще сонно поинтересовалась, — а где я..?