Alexisverse. Несовместимость циклов

Дни сменяли друг друга, жизнь экспедиции «облачников» на Эарсии продолжалась. С «Кардиса» пришло сообщение, что «Колумбия», исследовательский корабль землян, начала разгон для выхода на неэйнштейновскую скорость и через несколько месяцев прибудет в систему Хамаль (но ей, конечно, потребуется ещё пара месяцев на торможение). В посольстве получили запись разговора с дорнийской журналисткой, копия записи была отправлена на «Кардис» — членов группы похвалили за проделанную работу, упомянули, что часть сказанного Алестрой подтверждает уже известные работникам посольства из других источников факты, но разговор с ней содержит и новую информацию. Финн завидовал учёным-контактёрам, работавшим в посольстве: они занимались интересными вещами, участвовали в разных мероприятиях и конференциях, общались с местными политиками, учёными, журналистами и прочими, знакомились с местными произведениями искусства, их водили в экскурсии и приглашали на телепередачи и интервью… а его, простого инженера, дело было маленькое — поддерживать работу электроники в лагере рядом с джалийской столицей. Но зато теперь, когда он с коллегами настроил антенну, у обитателей лагеря появилось новое развлечение — собираться у большого экрана и смотреть хамальское телевидение. Честно говоря, простые ребята вроде Финна не так уж много понимали, о чём разговаривают друг с другом ведущие и гости телепередач, и что за события изображаются в местном кино — и какие из этих событий реальные, какие вымышленные, и в какой степени реальные события изображены достоверно? — но местами было довольно интересно. Учёные проводили перед телеэкраном много времени, пытаясь выжать из информационных и научных передач, документальных и художественных фильмов максимум информации о планете, и как правило вместе с ними за происходящим на экране с интересом следили несколько человек из инженерной службы или службы безопасности. Неоднократно на экране обсуждали космических гостей, пару раз в эфире транслировали передачи, на которые были приглашены сотрудники миссии Облака на Эарсии, а один раз Финн с удивлением увидел в новостной передаче Алестру — местный журналист расспрашивал дорнийскую путешественницу о том, как ей удалось проникнуть в лагерь инопланетян («Я просто спросила разрешения, и меня пропустили»), какое впечатление они произвели на неё, и так далее, а девушка охотно отвечала джалийскому коллеге. Когда облачникам удалось, наконец, подключиться к местной информационной сети (точнее, к одной из двух планетарных инфосетей — у северян и у южан были свои), разобравшись в местных протоколах цифровой связи, Финн немедленно попытался найти в ней блог Алестры — и нашёл, в нём были рассказы о самых разных странах, которые посетила автор блога, были заметки и о Джали, где она находилась сейчас, и подробный, с фотографиями (на некоторые из которых попал он, Финн), рассказ о своём визите в лагерь инопланетян… правда, в её блоге всё ещё было немало незнакомых слов — сленг (или диалект?), на котором говорила Алестра, отличалась от той версии дорнийского языка, которую передали космическим гостями представители страны. Впрочем… учёных блог путешественницы не так уж заинтересовал — ведь у них теперь был доступ ко всей находившейся в открытом доступе информации северного полушария планеты! Кажется, опубликованный Алестрой очерк, а затем и её попадание в джалийские СМИ вызвали новый всплеск интереса к лагерю инопланетян — сначала ещё один из местных журналистов появился рядом с лагерем, желая задать инопланетным гостям несколько вопросов. Его пригласили в лагерь, показали ему лагерь, ответили на его вопросы и расспросили его в ответ о Джали — он нахваливал свою страну, её богатство и мудрость её руководства, и поругивал «похотливых» «извращенцев»-дорнийцев, стремящихся навязать свои ценности другим, и фанатичных и агрессивных окусинцев. Джалийского журналиста — его звали Наватавин — расспросили о нём и его семье — он не без гордости ответил, что работает в уважаемом джалийском издании, в нём работают многие члены его семьи. Живёт он с отцом, матерью, братом (тоже журналистом), женой, детьми, невесткой и племянниками, младшей женой отца, единокровной сестрой-подростком и единокровным братом, ещё совсем ребёнком — живут они в многоквартирном доме, но, если инопланетяне правильно поняли его слова, «квартира» его семьи по размерам была равна нескольким квартирам, привычным для землян. Жена его тоже журналистка… да, сейчас она продолжает работать в их издании, совмещая это с воспитанием детей… в ответ на вопрос «что занимает больше её времени?» Наватавин ощутимо замешкался и сперва ответил «50/50», но потом поправился, что домашние дела всё-таки занимают больше времени. Да, у него была сестра от первого брака отца, сейчас она замужем… в ответ на вопрос о многожёнстве в Джали, Наватавин натянуто рассмеялся и ответил, что только достаточно обеспеченные люди могут позволить себе больше одной жены, и он к таким не относится, а его отец смог позволить себе младшую жену, только когда его дети сами встали на ноги, да и то второго ребёнка он смог себе позволить не сразу. На вопрос о том, какие средства контрацепции использовали его отец со своей второй женой, Наватавин ответил, что внутриматочную спираль или какое-то похожее устройство, если члены экспедиции его правильно поняли. Да, у рейса президента… он, Наватавин, не знает точно, сколько у него жён, но точно не менее трёх. Сколько у него детей, он не знает — наверное, больше десятка. Чем они занимаются, он тоже точно не знает — как минимум один занимает какую-то чиновничью должность, другие, может быть, служат в армии, может быть, занимаются наукой, одна замужем за известным певцом и пишет для него стихи… на вопрос «хорошие?» Наватавин как-то обтекаемо ответил, что зять президента, выступающий с песнями на слова президентской дочери, достаточно популярен. После Наватавина приходили ещё журналисты — ещё нескольким газетчикам учёные (из посольства спешно перебросили двоих гуманитариев специально для общения с местными жителями) просто дали короткое интервью у границы лагеря, представителям местной радиостанции пообещали обсудить вопрос, как сотрудники экспедиции смогут принять участие в их передаче, съёмочную группу местного телеканала пропустили в лагерь и дали им записать свой репортаж… Потом журналистов было уже меньше (Финн к тому времени уже перестал так внимательно следить за беседами с ними), но зато к лагерю повалили простые джалийцы и гости страны — кто-то просто стоял за оцеплением и наблюдал за инопланетянами в зрительные приборы, были молодые девушки в ярких нарядах… чёрт возьми, некоторые были топлесс, а некоторые были совсем девочками, у которых, наверное, ещё не произошла первая течка — они спрашивали, не намерены ли инопланетные гости найти себе жён среди жительниц их планеты, и предлагали развлечь их музыкой и танцами. Были люди с огнём фанатизма в глазах, спрашивавшие небесных пришельцев, какова их мудрость, были больные и калеки, просившие исцелить их медициной Облака, и плачущие матери с детьми различного возраста, просившими того же для своих детей, были просто измождённые и оборванные (а то и вовсе голые) люди, просившие еды (кажется, не такая уж Джали и богатая страна, как говорил Наватавин), были суетливые люди, клянчившие подарки. Учёным и иногда другим членам экспедиции приходилось давать объяснения назойливым посетителям — девушкам помладше обитатели лагеря, краснея от возмущения, немедля говорили удалиться, потому что законы Облака запрещают браки в таком возрасте, девушкам постарше говорили, что, скорее всего, брак не обещают, но музыку и танцы с интересом послушают и посмотрят. Нескольких спросили, что вообще джалийки ожидают от брака… оказалось, что муж должен их содержать, должен быть богатым, с доходной профессией, собственным жильём и прочим, а жена должна рожать ему детей, воспитывать их и создавать уют дома, — пришлось огорчить их заявлением, что члены экспедиции прилетели на Эарсию без каких-либо богатств, и удовлетворить запросы местных девушек не смогут при всём желании. Голодным отвечали, что «Кардис» несёт запасы продовольствия только на членов экипажа, возможно, представители Облака поделятся с местными жителями технологиями выращивания пищи, но это будет, к сожалению, не скоро. Больным — что пока что члены экспедиции мало знают о местных болезнях и о том, как их лечить… нескольких больных врачи, облачившись в скафандры сами и велев надеть скафандры всем, кто мог контактировать с больными, привели в лагерь (заставляя службу безопасности хвататься за голову), расспрашивали их об их симптомах (это было непросто — мешало недостаточное знание джалийского языка), собирали анамнез, брали различные анализы для изучения. Одному бедолаге, у которого не хватало двух пальцев на руке, предлагали изготовить с помощью фабрикатора пусть недолговечные, но протезы — но вовремя сообразили, что тогда от желающих получить такие же протезы не будет отбоя (да и обеспечивать их ремонт и обслуживание на Эарсии будет некому). Нескольким матерям, приведшим своих детей, о которых врачи вынесли вердикт «проблема в плохом питании», выдали немного пищи (один раз не ребёнку-грудничку, а самой матери, жаловавшейся на то, что у неё нет молока) из предоставленной джалийскими властями — благо, небольшой запас в лагере был, а отпускать молящих о помощи матерей с детьми совсем без ничего у облачников не хватило духу… но потом они об этом пожалели, когда просящих еды стало ещё больше, — пришлось отвечать им «мы свою пищу получаем от местных солдат, вон они там стоят, попробуйте подойти к ним и спросить у них сами». Искавшим мудрости приходилось, осторожно подбирая слова, изрекать какую-нибудь мудрость. Понемногу, по мере того как просителей становилось всё больше, это начинало раздражать Финна и его коллег — толпившиеся снаружи, а иногда ещё и приводимые учёными в лагерь хамальцы отвлекали их от работы, заставляли за ними приглядывать, чтобы ничего не произошло, чтобы хамальцы ничего не сломали, не стащили (а пару раз пытались), не сунули свой любопытный нос куда не надо и не занесли никакую инфекцию. Даже матери с младенцами и детьми, поначалу вызывавшие у всех жалость и искреннее желание им как-нибудь, как угодно, помочь, после примерно десятой матери начали понемногу раздражать. Для безопасников просители были настоящей головной болью — следить за ними было их прямой обязанностью, Халлен и её подчинённые с удовольствием не подпускали бы их к лагерю вовсе, но учёные чуть ли не каждый день приглашали в лагерь кого-нибудь из толпившихся снаружи хамальцев — для них любая возможность узнать больше об обитателях планеты и страны была ценной, нельзя было её упускать. Немалую головную боль просители причиняли и охранявшим лагерь джалийским военным — к лагерю перебросили больше солдат, им приходилось следить за собиравшимися снаружи толпами, им первым приходилось встречать приходивших к лагерю инопланетян и решать, пропускать их дальше или нет… наверное, местным военным приходилось хуже всего. Из-за усиленной охраны вокруг лагеря и из-за почти постоянно толпившихся за оцеплением местных жителей уже нельзя было просто так дойти до моря и искупаться — в тропическую жару, в условиях экономии чистой воды, любое купание было праздником, а теперь из-за всех этих людей снаружи от купаний в море пришлось отказаться. Сотрудникам посольства пришлось выступить с официальным заявлением, что посланцы Облака не имеют возможности накормить всех голодных, одеть всех раздетых, излечить всех больных и увечных и разрешить все прочие проблемы Эарсии немедленно, но рассчитывают помочь эарсийцам преодолеть свои проблемы в обозримом будущем, а жениться на эарсийках так, чтобы обеспечивать их в браке, члены экспедиции в ближайшем будущем не смогут при всём желании, тем более, что многие из них уже женаты. Кажется, это немного помогло — после публикации заявления собиравшиеся снаружи толпы вроде как стали поменьше. Финну тем временем пришло новое письмо от Нариссы, но ему пришлось снова просить учёных в посольстве помочь перевести его, и это заняло время. Джалийка витиевато извинялась за незнание обычаев землян, а затем писала, что по обычаям её страны, если мужчина желает взять женщину в жёны или стать отцом её детей, он присылает ей подарки: одежду, украшения (в правильном переводе этого слова лингвисты не были уверены) и другие вещи (некоторые слова были учёным незнакомы, некоторые обозначали продукты питания), и женщина может говорить мужчине, какие подарки она хочет. Молодой землянин заподозрил, что хамалька намекает ему на то, что если он хочет с ней… переспать, он должен одарить её подарками… но, значит, если он НЕ БУДЕТ дарить ей подарки, она поймёт, что он не настроен на брак с ней? Нарисса писала, что она хотела бы, чтобы её взял в жёны какой-нибудь богатый, знатный и благородный мужчина, но для служанок вроде неё это считается большой удачей, так что, может быть, у неё никогда не будет постоянного партнёра, но это не страшно — её семья всегда сможет поддержать её. Она писала, что многие женщины и мужчины в Джали хотели бы служить знатным и богатым людям, и многие завидуют обладающим таким положением, потому что хотели бы быть на их месте. Аналогично и с военными — военные в Джали получают хорошее жалование, особенно офицеры и бойцы элитных подразделений, и многие мечтали бы стать военными, или чтобы их дети стали военными, но есть и (неизвестное слово), которые не любят власть, не любят защищающих её солдат и вообще вечно всем недовольны. Нарисса писала, что у неё не слишком много друзей — она поддерживает общение с несколькими людьми в информационной сети, но инфосеть, по её словам, полна… тут было несколько непонятных слов — полна людей, готовых ни за что оскорбить незнакомого человека. Поэтому, писала Нарисса, её ближайшие друзья — это её семья, её мама, её старшая сестра Ханса, которые всегда помогали ей и поддерживали её, которые показали ей правильный путь в жизни и научили, что значит быть женщиной, и её младшая сестра Чаруни, для которой она старается быть хорошей, любящей старшей сестрой, чтобы она тоже смогла стать такой же благовоспитанной девушкой, как она (вскоре у Чаруни должна была произойти первая течка, она вскоре должна была впервые стать матерью, и её родные уже нашли ей достойного мужчину). Со своими братьями, по её словам, Нарисса общалась меньше — у мальчиков и мужчин свой мир, у девочек и женщин свой, а сама она мало что понимает в делах военных и полицейских — но её старший брат Норапаран служит в полицейском спецподразделении, обеспечивающем безопасность на улицах во время массовых мероприятий и поддерживающем порядок во время течки. Во время течки, писала она, бывают различные инциденты, у полиции много работы, и во время праздников по случаю течки полиции нужно следить за безопасностью граждан, но пусть инопланетные гости не тревожатся — джалийские стражи порядка защитят их от любой опасности, и им ничего не угрожает. Нарисса писала, что у неё не столь хорошие отношения с её кузинами, хотя её мама остаётся близка со своими сёстрами, — с одной из своих кузин, Ламай, она соперничала за одного богатого мужчину, а другая, Тидарат, несколько раз сбегала из дома, бросая своих детей, дважды её возвращали домой полицейские, но на третий раз её уже не нашли, её родные беспокоятся о ней и не знают, жива ли она, и где она сейчас. У её старшей сестры Хансы уже трое детей, все три девочки, и их воспитывает вся их семья, включая саму Хансу, их общую мать, их тётушек и Нариссу тоже. Нарисса писала, что она любит музыку и садоводство, а также книги и кино — она перечислила несколько авторов и названий книг и фильмов, абсолютно ничего не говоривших землянину, — это были (только это и можно было понять из краткого пересказа сюжетов девушкой, содержавшего много незнакомых землянам слов) мелодрамы или ромкомы? В некоторых произведениях фигурировали волшебство и мифические герои — это фэнтези или произведения только с элементами фэнтези, а может быть, основанные на реальных легендах Эарсии? Иногда, по её словам, её дети и племянники смотрят эти фильмы вместе с ней и другими членами семьи, но обычно они предпочитают другие, рассчитанные на более детскую аудиторию. Она писала, что не бывала за границей и особенно не стремится — ей нравится жизнь на её родине, зачем ей другие страны? Джали сохраняет нейтралитет в противостоянии севера и юга, служа нейтральной территорией, где северяне и южане могли бы встретиться и обсудить свои дела, и благодаря этому Джали процветает, благодаря этому она удостоилась честью стать страной, принявшей инопланетных послов. Нарисса писала, что и северяне, оторвавшиеся от древних традиций, от естественного образа жизни, и южане, извратившие свои традиции, хотят навязать свой образ жизни другим странам, а джалийцы предпочитают идти своим путём. Ближайшие соседи Джали, Мулун и Тьенкай, по словам Нариссы, находились с её страной не в самых лучших отношениях — Тьенкай был нищей страной, откуда в Джали прибывали нелегальные мигранты-гастарбайтеры (конечно, Нарисса употребила другое слово, но имела в виду именно это), нарушающие законы республики, отбирающие рабочие места у джалийцев и создающие этнические мафии, а Мулун был враждебным Джали государством, вооружённым до зубов, находившимся под управлением безумных (непонятное слово) и мечтавшим завоевать земли, принадлежащие Джали. Нарисса ещё упомянула несколько региональных государств, являвшихся торговыми партнёрами и/или (одновременно) конкурентами её родины. Затем Нарисса задавала свои вопросы — кто были девушки, с которыми Финн встречался раньше, сохранил ли он с ними хорошие отношения, почему (тут были извинения за то, что она, Нарисса, плохо разбирается в обычаях землян) он не стал создавать с ними семью? Если люди разных рас могут создавать семьи, значит, они могут иметь потомство — черты какой расы наследуют дети от смешанных браков, рождаются ли они здоровыми, могут ли они сами иметь детей? Если это возможно, планирует ли кто-то из членов экспедиции остаться на Эарсии и, возможно, создать семью с кем-то из эарсийцев? Кого среди землян больше — тех, кто сдавал экзамен на гражданство, или тех, кто не сдавал? Она просила также рассказать Финна о своём участии в политической жизни Солнечной системы, когда он воспользовался своими правами, — какие решения от него требовалось принять, между чем и чем он выбирал, как вообще устроена политическая жизнь на планетах землян, кто ими управляет? Она объясняла, что ей очень интересен этот вопрос — может быть, джалийцам есть чему научиться у землян и есть что у них перенять? К письму Нариссы прилагался комментарий от переводивших его лингвистов: «Почерк, которым написано письмо, тот же, которым было написано первое (имелось в виду первое письмо Нариссы, написанное на джалийском, а не на дорнийском, как следующие). Однако предложения составлены синтаксически правильно, но в словах есть ошибки, возможно, свидетельствующие о том, что писавшая плохо понимала смысл записываемых слов. Мы предполагаем, что, возможно, Нарисса попросила кого-то перевести для неё её письмо на дорнийский и переписывала чужой текст своей рукой. Как минимум, это означает, что кто-то третий читает её и, вероятно, твои письма, а как максимум — что в составлении писем принимают участие агенты местных спецслужб. Тем не менее, руководство экспедиции просит тебя продолжить переписку, не давая Нариссе знать, что мы об этом догадались, — её письма позволяют нам лучше понять местную культуру. Просто согласовывай содержание своих писем с нами». Финн поморщился, читая это. Да, когда он прочитал вопрос о политической жизни Солнечной системы, в его голове тоже промелькнула мысль, что Нарисса не сама до такого вопроса додумалась. Честно говоря, продолжение знакомства с садовницей из президентского дворца ему было не слишком интересно — молодому землянину Нарисса казалась какой-то… ограниченной? Без желаний и стремлений, кроме «выйти замуж за богатого», без друзей, без интересов, фактически, рабыня, всю жизнь прожившая в золотой клетке, зависимая от других и не понимающая, что она рабыня, довольная своей жизнью рабыни. Картина, вырисовывавшаяся в голове землянина, получалось совсем не лестной для хамальки… плюс между строк проскальзывало, что не так уж хорошо Нарисса и живёт — похоже, она соперничает с другими служанками/наложницами за богатых кавалеров, а другие люди не слишком-то любят людей её сословия. О чём с ней вообще можно было общаться? Но раз учёные хотят, чтобы он продолжил с ней переписку, чтобы они могли получить больше информации о хамальцах, — ладно, ради науки, ради установления контакта между Эарсией и Облаком он продолжит с ней общение… но он будет писать ей только то, что его попросят написать учёные. Он вкратце, с некоторой неохотой написал про свои отношения с девушками — с первой, Фрэнки, они учились вместе в школе в Большом Лондоне, их пути разошлись, когда им пришло время поступать в ВУЗы, но они остались друзьями. Со второй, Викторией, он познакомился во время учёбы на Марсе, у них был страстный, но непродолжительный роман, а потом их чувства друг к другу охладели, и… Финн не стал писать, что он сообщил Виктории, что намерен с ней расстаться, после очередного её флирта с другими парнями — сама венерианка не видела в этом ничего такого и предлагала Финну остаться друзьями (и даже время от времени снова намекала ему на секс), но у выросшего на более консервативной Земле парня было совсем другое отношение к таким вещам. С третьей, Лоттой, они были вместе на последних курсах ТУМа, но она была младшего него на курс, и когда Финн закончил университет, их пути разошлись, хотя они ещё время от времени общаются друг с другом, обмениваясь электронными письмами. Он написал, что в целом почти половина землян как минимум один раз пыталась сдать экзамен на избирательные права, но немало тех, кто затем осознал, что участие в политической жизни требует от них значительных усилий, и потому участвовал в выборах или референдумах всего один раз в жизни. Он, не зная, как «оживить» этот рассказ, написал, в голосованиях по каким вопросам, касающимся жизни в Солнечной системе, он участвовал — о введении правил, призванных облегчить жизнь инопланетянам в солнечной системе, о признании экстремистским движения клерокластов, о строительстве новых космических станций, о программе более доступных космических путешествий и так далее — и какие политики и политические движения за что выступали. Он, проконсультировавшись с учёными (потому что ответ на этот вопрос он не знал сам), написал, что да, люди разных рас могут иметь детей — он сам был знаком с девушкой, наполовину землянкой, наполовину альчибианкой (он на всякий случай не стал сообщать, что речь идёт об одном из членов экспедиции) — и такие дети обычно наследуют черты одной из рас родителей; например, та его знакомая, как и чистокровные альчибианцы, может менять свой пол — и эти дети обычно здоровы, а большинство возможных генетических отклонений устраняется с помощью современной медицины. Скорее всего, писал он, хамальцы и другие расы тоже смогут иметь детей, хотя вряд ли кто-то из членов экспедиции планирует завести на Эарсии семью и осесть на планете — впрочем, он, Финн, не может исключать возможности, что кто-нибудь из членов экспедиции встретит местную женщину или мужчину и захочет создать с ней семью, но это если и произойдёт, то не скоро — может быть, потом, когда хамальцы и облачники ближе познакомятся друг с другом. «Свои» вопросы Финн задал те, какие его попросили задать учёные. Он попросил её рассказать подробнее о её семье, кем конкретно работают члены её семьи, кем они работали раньше, если они меняли профессию, сколько им платят. Попросил рассказать её об отношениях с отцами её сыновей, а также о мужчине, которого её семья «нашла» для её младшей сестры. Попросил её рассказать, где она училась, и как вообще устроено образование в Джали. О том, сколько президентов и правительств сменилось в Джали на её памяти и памяти её семьи, кто из местных политических деятелей был чем-то примечателен, что она может поведать о недавней политической истории Джали. Была ли она знакома с кем-нибудь из иностранцев, приезжавших в Джали. Что она, кстати, имела в виду, говоря, что окусинцы «извратили свои традиции»? Что она может рассказать про Тидарат, свою беглую кузину, почему она могла сбежать из дома и куда? В конце Финн попросил рассказать подробнее о какой-нибудь из любимых книг или кинолент Нариссы. Ну а пока Финн занимался перепиской, работники посольства занимались своими делами. С «Кардиса» прислали второй ракетный челнок, и на нём (не вполне доверяя самолётам хамальцев — в том числе потому, что северяне и южане активно предупреждали инопланетных гостей о том, чтобы те не доверяли их «антиподам») делегация Облака отправилась на саммит в Окусини. Финн летел вместе с делегацией в качестве инженера — ему с коллегами снова предстояло проверить безопасность здания, где разместили инопланетную делегацию. Он отметил, что в Окусини не так удушающе жарко, как в Джали, хотя климат и посуше, что бородатые, строго одетые окусинцы внешне совсем не похожи на джалийцев… и что Алестра, кажется, говорила правду насчёт мужских и женских районов в Окусини — женщин он рядом со зданием видел, но очень редко и только в сопровождении мужчин, а обслуживающий персонал состоял только из мужчин, и охрана только из мужчин, высоких и пухлых, похожих на джалийских гвардейцев-евнухов. Он поделился своими наблюдениями с другими членами делегации — у них были схожие впечатления. Финну, увы, не довелось познакомиться с Окусини как следует… честно говоря, местные мужчины ему не нравились, не нравилось, как они, скалясь, смотрят на инопланетян, безошибочно отличаемых от местных жителей по отсутствию бороды (наверное, хорошо, что в делегацию не взяли таукитянок и сирианок), и вряд ли думают о них что-то лестное. Вернувшись вместе с делегацией в Джали, Финн вместе с остальными обнаружил, что обычно стоявшая снаружи толпа уменьшилась до горстки людей. Оказалось, что в лагерь пропустили очередного джалийца, якобы страдавшего тяжёлой болезнью, а после его ухода врачи недосчитались экспресс-анализатора крови (и анализы у вора оказались в порядке — он был симулянтом). Об этом сообщили джалийским властям, в лагерь примчались сотрудники местной полиции, им передали записи с камер сторожевых роботов, на которых был запечатлён вор, и фотографию пропавшего предмета, и полицейские пообещали найти и вернуть. Военные в оцеплении теперь пропускали в лагерь инопланетян ещё меньше людей, а Халлен приказала своим подчинённым из службы безопасности тщательно досматривать всех приходящих в лагерь людей на входе и на выходе — инженерам пришлось сооружать для безопасников «будку» для досмотра визитёров. И, кажется, джалийцев это не на шутку обижало… как до этого обижало то, что космические гости отказывались накормить их, — голодные, нищие люди, минуту назад слёзно молившие о помощи, разражались гневными проклятьями в адрес жестокосердных инопланетян, и их приходилось выпроваживать службе безопасности, предварительно осмотрев и, в паре случаев, изъяв украденные вещи, которые джалийцы пытались умыкнуть в качестве «компенсации за моральный ущерб». (Лингвисты очень хотели бы узнать перевод тех ругательств, которые обрушивали на них джалийцы, но те были ну совсем не в настроении объяснять, что означает только что сказанное ими). Члены экспедиции не на шутку тревожились, не создадут ли эти инциденты людям Облака дурную репутацию среди хамальцев, посольство Облака на Эарсии выступило с очередным обращением к джалийцам… но, по крайней мере, уменьшившееся количество посетителей не так сильно мешало обитателям лагеря работать. А пару дней спустя произошёл новый инцидент. В лагерь пришла очередная просившая о лечении — измождённого вида женщина с несколькими татуировками на теле (когда учёные, заинтересовавшись, спросили её о значении этих татуировок, она, замявшись, ответила что-то про «ошибки, совершённые в молодости»). Финн и несколько других человек находились в общей комнате, облачённые в скафандры, ожидая, когда врачи закончат собирать анамнез и брать у джалийки анализы, и можно будет выпроводить её, обработать все поверхности антисептиком и снять душные скафандры, — сосредоточиться на чём-либо другом у Финна сейчас не получалось — когда вдруг послышался вскрик доктора Изес и громкие, экспрессивные крики пациентки. Ворвавшиеся в лазарет безопасники схватили пациентку, повалили на пол, опрокинув стул и часть медицинского оборудования, а та продолжала кричать, что теперь инопланетянка заражена той же болезнью, что и она, и теперь у инопланетян нет иного пути, кроме как найти для неё лечение. Джалийку, несмотря на её отчаянное сопротивление и попытки прокусить скафандры безопасников (прокусить, серьёзно???), скрутили, Халлен вызвала местную полицию и местных врачей, напуганную до смерти Изес, таукитянку-врача, принялись осматривать её коллеги — джалийка во время осмотра уколола её иголкой (Как она её пронесла мимо безопасников??? Оказалось — во рту), иголка вроде как не должна была пробить перчатку скафандра, в котором работала врач, но… кто бы на месте Изес не был напуган? Примчались полицейские, расспросили инопланетных гостей о происшествии и увезли преступницу, приехали врачи, осмотрели таукитянку, подробно ответили на вопросы инопланетных коллег, что это была за болезнь, — она на местном языке называлась «рокседс», передавалась через кровь (выяснить у джалийских врачей, вирусное это заболевание или бактериальное, было непросто, не зная, как на джалийском называются вируса и бактерии) и слюну (хорошо, что она не смогла прокусить скафандры!) и была на Эарсии распространена среди наркоманов. Игла всё-таки, проколов скафандр, надколола кожу Изес, на коже выступила капелька крови — место укола обработали антисептиком, перепуганную Изес кое-как успокоили и поместили под карантин, обещая за ней наблюдать. После этого джалийские власти объявили, что полностью закрывают доступ для гражданских лиц в лагерь инопланетян — военные уже больше никого не пропускали через оцепление, джалийцам оставалось только толпиться снаружи, выражая своё негодование. Рядом с лагерем дежурили джалийские врачи, пресс-службы глав Дорна и Окусини выразили готовность предоставить инопланетным гостям свой медицинский персонал, если в этом возникнет необходимость, и что-то там ещё осудили (преступность, наркоманию, нищету и антисанитарию в Джали), джалийский президент тоже выступил с приличествующими заявлениями. Врачи экспедиции активно выясняли у хамальских коллег информацию о болезни рокседс — честно говоря, по тому, что краем уха слышал Финн, можно было подумать, что это какая-то убивающая печень неизлечимая штука, но врачи экспедиции старались успокоить своих товарищей: мол, с этой болезнью можно жить годами, а значит, за это время можно будет найти лечение. (Заодно выяснили, на чём конкретно сидела напавшая на Изес наркоманка — по описанию походило на опиаты). Эта история попала в местную прессу, и из неё члены экспедиции узнали о нападавшей почти всё, что можно было о ней узнать: Сарута Сонгапат, 9 лет (то есть около 25 земных — а выглядела она даже старше), без определённого рода занятий, перебивающаяся случайными заработками, живущая с семьёй, есть одна дочь, которую воспитывает её мать, и всё такое прочее. Сотрудники посольства сумели выбить для нескольких учёных экспедиции разрешение посетить Саруту в тюрьме и задать ей несколько вопросов — они сказали потом, что преступница начала рассказывать такое про нищету и лишения в Джали (Финн из их пересказа запомнил в основном то, что у Саруты был не один, а трое детей и один выкидыш, но двое умерли во младенчестве), что работники тюрьмы вынуждены были прервать беседу и вернуть заключённую в её камеру, а представители местных властей потом убеждали инопланетных послов не верить рассказам преступницы-наркоманки. Пока что анализы Изес не показывали никаких следов возбудителей местной болезни, и была надежда, что заражение попросту не произошло… но всё ещё оставалась опасность, что болезнь проявит себя после инкубационного периода. Но понемногу всё успокаивалось. Поняв, что их больше не пропустят к космическим гостям, местные жители перестали толпиться рядом с лагерем. Анализы Изес были в норме, и врач могла облегчённо выдохнуть. В самом лагере тоже стало чуть поменьше людей — очередная делегация отправилась теперь уже в Дорн (Финна на этот раз не взяли, вместо него полетели другие его коллеги). Охранявшие лагерь военные, когда охранять стало особенно некого, расслабились… и изнывавшим от тропической жары и вынужденным строго экономить воду обитателям лагеря (в посольстве-то хорошо, в посольстве водопровод есть!.. правда, качество тамошней воды Финн уже успел оценить не самым приятным для себя образом) удалось, наконец, получить разрешение выйти за оцепление на дикий пляж, к морю, чтобы искупаться. Халлен объявила воодушевлённым обитателям лагеря о разрешении искупаться, был составлен график купаний — вчера вечером это сделала первая группа, сегодня утром вторая, а сейчас к морю должна была отправиться третья группа, состоявшая из трёх сирианок: безопасницы Талк, инженера Ариум и биолога Сансанви — очередь Финна пока ещё не дошла, но он с нетерпением ожидал возможности окунуться в море. — Госпожа локсиас! — вдруг встрепенулась Рилиан, таукитянка безопасница, сидевшая у пульта управления охранными системами. — Талк докладывает: на пляже какая-то местная, загорает! — Ч-чёрт! Только этого не хватало! — Халлен, скривившись, как от зубной боли, подскочила и, схватив свой коммлинк, вставила наушник в ухо. — Копьё, как меня слышишь? Хамалька вас ещё не заметила? Так, хорошо… — она наморщила лоб, пытаясь быстро принять решение. — Если она одна, я думаю, ничего страшного не случится, если… — подала голос Киорето, таукитянка-культуролог. — Если хамальцы узнают, что мы ходим к морю купаться, — резко перебила её начальница службы безопасности, — они будут караулить нас у моря, и о купании можно будет забыть! Хотите и дальше вариться тут в этой жаре?! — Да… это верно… — Киорето нахмурилась, остальные, слушавшие разговор, напряглись, подумав то же самое: они только что понадеялись на то, что они наконец-то смогут искупаться по-настоящему, а теперь это грозило пойти прахом?! Халлен же принялась давать инструкции своей подчинённой: — Так… искупаться можете… но сделайте это как можно дальше от неё, чтобы она вас не заметила! Пусть кто-нибудь будет на берегу и следит за ней! Как поняли? — ответа не было слышно, но Талк, видимо, ответила «так точно, поняла вас». Повисла очень напряжённая пауза. — Только этого не хватало… — повторила Халлен, шумно выдохнув. — Что эта местная там вообще забыла? — пробормотал Теппо. Финн мысленно согласился с обоими утверждениями. — В городе же есть свой пляж, почему она не там?.. — задумчиво проговорила Киорето. — Наверное, там для неё слишком много народу, а тут, наоборот, нет лишних людей? — предположил, подойдя к говорившим, доктор Канимото. — Тихо! — вскинулась вдруг Халлен, прислушиваясь к голосу в своём коммлинке. — Чёрт! Она их заметила! — и все дружно тоже подумали «чёрт!». — Что??? — вдруг в голосе начальница безопасников послышалось удивление. — Повторите! Что она тут делает??? — таукитянка нахмурилась. — Это эта, как её, Алекстра, та самая журналистка! — сообщила она слушателям — их лица удивлённо вытянулись, кто-то нервно хохотнул, а сам Финн вздрогнул. Алестра??? Опять??? Что она тут делает??? Не может же это быть просто совпадением??? — Я смотрю, у неё талант… — ухмыльнувшись, озвучил те же мысли Теппо, но его резко и нетерпеливо перебила его начальница: — Тихо! Так, никаких интервью! Не разрешайте ей снимать, не отвечайте на её вопросы, ничего! Иначе завтра вся эта планета будет знать, куда мы ходим купаться, — вам оно надо?! Как поняли?! — кажется, учёные хотели вставить слово, но им нечего было толком возразить начальнице службы безопасности. — Ооо, Богиня! — Талк что-то ответила, и Халлен мучительно закатила глаза. — Повторяю: не отвечайте ей, не разрешайте ей снимать! Включите громкую связь! Рилиан, включи громкую связь! — сидевшая за пультом управления системами охраны таукитянка торопливо нажала на кнопку, включая динамики, и из них послышался голос Талк: — Простите, рейсса… приказ начальника службы охраны — после нескольких произошедших… происшествий нам запрещено вступать в контакт с эарсийцами. — Да, да, конечно, я знаю об этих (неизвестное слово), — ответил сочувственный голос Алестры (из-за расстояния, помех и шума прибоя его было слышно нечётко), — я понимаю ваши опасения… но я обещаю, что я не… не имею никаких дурных намерений в отношении ваших товарищей! Вы можете убедиться, что у меня нет никаких опасных или запрещённых (незнакомое слово). — Убедиться? — тут в голосе Талк послышались игривые нотки. А затем в динамиках раздался какой-то шум, и сирианка ответила уже удивлённо обиженно: — Эй, ты сама предложила! Хорошо, хорошо, это была плохая шутка, я согласна, — интонации сирианки сменились на извиняющиеся. Повисла короткая пауза, а затем журналистка уже менее уверенно спросила: — Так я могу… поговорить с вами? Подождите, я только оденусь… — Простите, приказ начальника службы охраны — мне запрещено с вами разговаривать, — со всем возможным терпением ответила Талк. — Простите, у меня приказ. — Почему? — не отставала журналистка. — Потому что… потому что после вашего предыдущего интервью к нам стали приходить толпы эарсийцев, и… вы знаете, чем это закончилось? — Скажи ей, что я всё слышу, и я подтверждаю свой запрет, — вмешалась Халлен. — Подожди, — вмешалась Киорето, — я понимаю, ты начальница службы безопасности и отвечаешь за безопасность нашей группы… — она не закончила — Халлен нетерпеливо махнула рукой, приказывая учёной молчать. — …Вот, начальник службы охраны нас слышит, и она подтверждает запрет, — ответила тем временем Талк. — Вы хотите сказать… мой очерк, его публикация, доставил вам проблемы? — голос Алестры звучал огорчённо. Талк замешкалась с ответом. — Вообще-то скорее нет… это не её вина, — пробормотал кто-то из слушавших разговор учёных. — Я хочу сказать… — наконец, нашлась с ответом Талк, — что у нас будут проблемы, если вы опубликуете ещё один… что-нибудь, и это снова привлечёт к нам внимание, людей и всё такое прочее. — Понимаю… — Алестра, кажется, поникла. — А я могу поговорить… вы можете помочь мне получить аудиенцию у… ваших коллег в посольстве? — журналистка попыталась ухватиться за любую возможность поговорить с космическими пришельцами. — Ваши коллеги… вы можете… помочь мне в этом? — Кирия? — спросила Талк, ожидая распоряжения своей начальницы. — То есть… Башня? — Халлен замешкалась, пытаясь быстро принять решение. — Я думаю, — снова подала голос Киорето, — эту просьбу можно удовлетворить… если она придёт за интервью не к нам, а к сотрудникам посольства. — Мы уже говорили с ней… думаете, она скажет нам что-то новое? — поморщилась Халлен. — Почему бы и нет? — возразил ван дер Гутен, лингвист. — Вряд ли она за ту встречу рассказала нам ВСЁ, что было можно! — Киорето энергично закивала, соглашаясь со словами коллеги. — Ладно… — Халлен поморщилась снова, — разрешаю… не напортачьте там. Возьмите камеру и закрепите на груди, чтобы мы всё видели… кто пойдёт? — Могу я, — ответила Киорето. — Да, я могу пойти. — Нужно как минимум двое, — помотала головой Халлен. Таукитянка-культуролог вопросительно посмотрела на своих коллег… и тут, повинуясь какому-то наитию, подал голос Финн: — Разрешите… разрешите мне? — молодой человек мгновенно стушевался, когда все посмотрели на него глазами, в которых читалось «Кто, ты??? Ты же даже не учёный!». — Я имею в виду… — попытался объясниться он, торопливо и сбивчиво, отчаянно краснея, — я общался с ней немного дольше, возможно, я смогу найти с ней общий язык… объяснить ей… — Кстати, это может быть хорошей идеей, — оживилась Киорето. — В любом случае, мы ведь будем поддерживать с вами голосовую и видеосвязь, наш разговор смогут слышат все учёные здесь… — Халлен шумно выдохнула в ответ. — Карьялайнен, — приказала она, повернувшись к Теппо, — возьми мазер и иди с ними. Камеры берите все. Копьё, скажи этой журналистке, что через несколько минут к ней прибудут люди, и она сможет с ними поговорить. — Поняла вас, Башня! — бодро отозвалась Талк. — Начальство согласно — сейчас к вам придут люди, и вы сможете с ними обсудить этот вопрос, — это предназначалось уже Алестре. — Кстати, мазер — это уже лишнее, она тут голая, вряд ли у неё есть какое-то оружие… — Безопасность, отикос, — поморщившись, с нажимом ответила начальница службы безопасности. Теппо широко ухмыльнулся, а Финн покраснел при мысли о том, что Алестра там снова голая… впрочем, он уже убедился, что у хамальцев, похоже, нет почти никаких табу на наготу (ну или хотя бы на части планеты). На лице Киорето же не дрогнул ни один мускул. — Когда её спровадите, разрешаю вам искупаться, — Халлен повернулась к «комитету по встрече» и позволила себе улыбнуться. Киорето сдержанно улыбнулась в ответ, Теппо издал короткий смешок, а Финн, смущённо улыбнувшись, подумал, что он очень даже этого хочет. И они втроём поспешили собираться, хватая нагрудные камеры. — Возьми тоже мазер, — посоветовал Финну Теппо, вооружаясь. — Зачем??? — молодой инженер покраснел. — Я не буду в неё стрелять! — его передёрнуло от мысли, что ему предлагают стрелять, пусть в несмертельном режиме, в беззащитную девушку… ещё и, кстати, голую. — Я даже не смогу!.. то есть… от меня с мазером не будет никакого толку! — он покраснел сильнее, поняв, что только что выдал своё нежелание стрелять в Алестру. — Бе-зо-пас-ность, — раздельно ответил безопасник, вручая инженеру мазерный пистолет в кобуре. — То есть, я всё понимаю, но… после тех инцидентов нужно будет готовыми ко всему! Нет, я тоже думаю, что стрелять не придётся, но… возьми, короче, ничего плохого не случится, если оружие будет при тебе. Стрельбу я беру на себя, — Финн, стушевавшись, не стал спорить и повесил кобуру с пистолетом на пояс. От лагеря до берега было несколько минут ходьбы — нужно было пройти мимо расслабленно охранявших лагерь военных, затем по равнине, поросшей высокой травой, к песчаному берегу… идти было бы легче, будь тут настоящая тропа, а не сплошные заросли высокой степной травы. — Ушлая девица, эта твоя Алекстра, — усмехнулся, идя вместе с инженером и учёной, Теппо. Финн слегка зарделся — он хотел ответить «она не моя». — Интересно, она случайно второй раз оказалась здесь рядом… именно рядом с тем местом, куда мы ходим купаться, именно в этот момент? — при этих словах безопасник посерьёзнел. — Можно её об этом спросить… ненавязчиво так, — пожала плечами Киорето. — Думаю, начни разговор ты, а дальше будем действовать по обстоятельствам, — обернулась она к Финну. — Да… а что спрашивать? — слегка растерянно ответил молодой человек. — Спроси её, что ей нужно, в смысле, какие вопросы она хочет задать, — раздался в наушнике голос ван дер Гутена. — И спроси её, она случайно тут оказалась или нет, — вставила Халлен. — Хотя если не случайно, она соврёт, что случайно… чёрт… — Ну и можешь спросить её что-нибудь от себя… чтобы это выглядело естественно, — предложила Киорето. — Угу… — Финн слегка поёжился, подумав, не будет ли это выглядеть так, будто у него есть какие-то чувства (дружеские) к девушке с Эарсии. (А если нет, зачем он вообще вызвался с ней поговорить? Нет, правда, зачем???) Повисла короткая пауза, а затем Теппо проговорил: — Нет, правда, если она второй раз уже оказывается рядом… у неё, видимо, талант оказываться в нужном месте в нужное время. Сразу видно: журналистка, — он усмехнулся. — Да… полезный талант при её профессии, — чуть улыбнулась учёная. Пару минут они шли молча, продираясь через высокую траву, а затем Финн пробормотал: — Может быть… стоит выкосить здесь тропинку? Чтобы не ходить всем каждый раз через эти заросли… — Тогда все будут знать, куда и какой дорогой мы ходим, — ответил в наушнике голос начальницы безопасников, продолжавшей следить за «комитетом по встрече». На заднем плане послышались какие-то голоса, будто кто-то обсуждал это предложение, но Финн не мог разобрать слов. Он со своими спутниками обогнул небольшой холмик и, наконец, увидел песчаный пляж, а на нём, рядом с расстеленным на песке пледом, Алестру — против ожиданий молодого человека (и к его немалому облегчению), она была не голой, а в лёгком летнем платьице и уже знакомой Финну широкополой шляпе. Талк стояла несколько поодаль — две её соплеменницы, похоже, уже плескались в море, пока сирианка-безопасница, видимо, присматривала за их вещами и за хамальской журналисткой. — Вижу вас! Наконец-то! — с явным облегчением сообщила она по радиосвязи. Алестра же, увидев идущих, повернулась к ним и поспешила им навстречу. — Здравствуйте! — заговорила она, переводя взгляд с одного из стоявших перед ней на другого, будто пытаясь понять, кто тут главный, и к кому ей обращаться. — Я по поводу… — она запнулась и слегка приподняла брови, узнав Финна, но продолжила, — я хотела бы получить… чтобы вы помогли мне получить аудиенцию у ваших коллег в посольстве. — Здравствуйте… ммм, да… — протянула Киорето и оглянулась на Финна: кажется, разговор уже начался не по намеченному плану. Молодой инженер слегка замешкался, но выдавил из себя приветливую улыбку и обратился к журналистке: — Здравствуйте? Что вы тут… могу я спросить, что вы тут делаете? -Загораю на пляже, — с абсолютно невинным видом ответила рыжая журналистка. Наверное, недоверие Финна было слишком явственным, потому что Алестра, улыбнувшись, пояснила: — Ну, ладно, я ждала, пока кто-нибудь из вас придёт сюда (незнакомое слово). Я была у вас в лагере, я видела, что источника воды у вас нет, тут (непонятное слово) жара, так что рано или поздно кто-нибудь должен был прийти сюда (всё то же незнакомое слово). — Ну-у-у, да, — Финн натянуто рассмеялся. — Надеюсь… мы очень надеемся, что остальные журналисты здесь не додумаются до того же… иначе ваши коллеги будут ожидать нас у берега, и поплавать у нас уже не получится. — Ааа, вот в чём дело, — развеселилась рыжая журналистка, — это поэтому ваша охрана такая (незнакомое слово) и запрещает мне снимать и задавать вопросы? — Финн слегка замешкался с ответом (в наушнике послышалось какое-то неразборчивое бурчание Халлен), и вместо него ответил Теппо: — И поэтому тоже. — И из-за тех (незнакомое слово), которые здесь происходили? — понимающе кивнула Алестра. Финн кивнул в ответ. — Честно говоря, с вашей стороны было… неосторожно впускать к себе этих (непонятное слово), да ещё и заразных… — она натянуто улыбнулась. — Не хочу, чтобы у вас сложилось какое-то неблагоприятное мнение о нашей планете… но… да, у нас есть много нерешённых проблем — наркомания, болезни, бедность… и Джали далеко не самая благополучная страна на нашей планете… хотя и не самая неблагополучная тоже. Только не говорите, что там, откуда вы прилетели, всего этого нет, — она снова натянуто улыбнулась, посмотрев на инопланетных гостей. — Ну… — Финн замешкался, и в наушнике подсказал голос ван дер Гутена: — Не отрицай. — …Да, у нас тоже всё это… есть некоторые нерешённые проблемы… — ответил Финн, — но мы стараемся их решать… у нас есть проблемы со всем этим, но… всё же не настолько серьёзные, как у вас… мы были слегка удивлены, увидев у вас такие… мы постараемся вам помочь… — тут он сбился и смущённо замолчал. — Мы хотели бы помочь вам справиться с вашими проблемами, — подхватила Киорето, — но это займёт время — мы не всемогущи. Что касается… действий наших врачей… они хотели воспользоваться возможностью получить информацию о местных болезнях на тот случай, если их придётся лечить, если кто-то из членов экспедиции заразится ими. — Да, и одна из вас чуть не подхватила местную болезнь, — Алестра криво усмехнулась. — Может быть, вам стоило проводить ваши исследования в более подходящих… — она не закончила фразу. — Впрочем, вам, наверное, лучше знать, — она помолчала полсекунды, а затем поинтересовалась: — А почему… вы говорите, что хотите помочь нам справиться с нашими проблемами? В чём для вас самих (незнакомое слово)? — Вы имели в виду, какая нам практическая польза от этого? — с дружелюбным видом переспросила учёная. — Очень простая: рано или поздно вы выйдете в космос тоже, и чем меньше нерешённых проблем останется у вас к этому времени, тем лучше для нас, для всех нас, — ответила она, ни секунды не раздумывая (хотя Финн при вопросе хамальки не удержался от мысли «а в самом деле, зачем мы это делаем?»). — Если вы выйдете в космос, имея груз нерешённых проблем, ваши проблемы станут проблемами всех нас — то, что произошло с нами здесь, повториться в масштабе всего Облака. — Ммм… — по лицу хамальки непонятно было, поверила она в искренность намерений инопланетян или нет. — Звучит (непонятное слово). Жаль, что у меня сейчас нет (незнакомое слово)… а, мне нельзя записывать наш разговор, да? — журналистка натянуто улыбнулась. — Хорошо — тогда вы поможете мне получить аудиенцию в посольстве? — Скажите для начала: какие вопросы вы собираетесь задать нашим коллегам? — вежливо попросила Киорето. — Ну… каково ваше отношение к произошедшим (неизвестное слово), — начала отвечать журналистка, — изменилось ли ваше отношение к нам после этих происшествий… чего нам ожидать от вас, чего вы ожидаете от нас… — Алестра замолчала, будто вспоминая следующие вопросы. — Понятно, — учёная дружелюбно кивнула. — Да, мы можем помочь вам. Пожалуйста, оставьте нам свои… данные — адрес, телефон, электронный адрес — по которому наши коллеги могли бы связаться с вами и сообщить вам время встречи. — (Незнакомое выражение)! — Алестра обернулась к оставленным на пляже вещам. — Я… мне нужно… мои (незнакомые слова) в сумочке, я сейчас принесу! — и она, обернувшись, поспешила к своим вещам. Учёная и её спутники переглянулись, а затем Киорето кивнула — мол, пойдём — и направились следом за журналисткой. Когда они подошли к ней, Алестра уже схватила свою сумочку и торопливо доставала из неё что-то вроде визитной карточки и ручку — торопливо написав на карточке свои контактные данные (морщась оттого, что делать это на песчаном пляже, имея в качестве твёрдой поверхности только собственную сумочку, было непросто), она протянула её Киорето, которая взяла карточку, пробежала её глазами и сунула в карман. — Благодарю… наши коллеги свяжутся с вами и договорятся о времени встречи, — произнесла учёная. — Благодарю, — кивнула в ответ журналистка… и повисла пауза — чувствовалось, что и инопланетная учёная, и хамальская журналистка обе не хотели завершать встречу, но не знали, что ещё сказать. Наконец, Алестра решила спросить: — Кстати, тот медицинский (неизвестное существительное), который у вас (неизвестный глагол), — его вам так и не вернули? — К сожалению, нет, — развела руками Киорето. — Местная полиция обещала нам найти украденную вещь, но… — Я слышала, его уже пытались продать через сеть, — Алестра криво усмехнулась — её собеседники мгновенно обратились в слух. — Торги начались с цены в сто тысяч чинтанов, но цена быстро (незнакомое слово) за миллион чинтанов… естественно, это информация не для (незнакомое выражение) вроде меня, но кто-то его в конце конов купил за (незнакомое слово) деньги. Наверное, его сейчас в какой-нибудь лаборатории (незнакомое слово) и изучают учёные, пытаясь (ещё одно незнакомое слово) из него всё, что можно. — Вот как? — Киорето нахмурилась. В наушниках была тишина, но Финн был уверен, что находившиеся в лагере сейчас тоже обратились в слух. — Нам об этом никто не сообщал! То есть вы хотите сказать, что наш прибор нам не вернут? — Эээ… — хамальская журналистка слегка замешкалась. — Я не хочу, чтобы вы что-нибудь не то подумали про нашу планету… просто… ну, наверное, может быть… вам его вернут, но сперва (непонятное выражение), а потом (незнакомое слово) обратно… если получится. Поймите, мы, эарсийцы, не то чтобы какие-то воры или (непонятное слово)… но… ну, когда кому-то в руки попал образец инопланетной (незнакомое слово), нельзя просто так взять и не попробовать его изучить. Вы бы на нашем месте поступили иначе? — хамалька принуждённо улыбнулась. — Мы бы… осознавали возможные дипломатические последствия, — натянуто улыбнулась в ответ Киорето. — Хорошо, спасибо, я поняла вас… значит, вы хотите сказать, что похищенный прибор сейчас находится у… кого-то из эарсийских правительств… разведывательных служб, учёных? Это же всего лишь прибор для проведения анализа крови… — добавила учёная как бы в сторону, — я понимаю, что вы надеетесь извлечь из него любую информацию… — Я не знаю (неизвестное слово), у кого он, — замахала руками Алестра, — я знаю только, что его продали за большие деньги, и предполагаю, что его купил какой-то (непонятное выражение), который знает ему цену. Эээ, вся та фигня, что я вам сейчас сказала, это просто мои догадки, я могу ошибаться, я не (непонятное выражение, сказанное так быстро, что Финн не успел его разобрать)! Я не думаю, что тот (неизвестное существительное), который у вас его (неизвестный глагол), был чьим-то (другое неизвестное существительное); скорее всего, он правда был просто (уже знакомое непонятное слово), который просто (незнакомое выражение), продал его кому-нибудь за (непонятное словосочетание), а тот понял, какое (непонятное выражение) ему попало в руки. — Понятно… — протянула Киорето, напряжённо размышляя. А затем, после короткой паузы, принуждённо улыбнулась: — Что ж, я надеюсь, это происшествие не скажется на отношениях между нашими расами. — Я тоже на это надеюсь, — хамалька натянуто улыбнулась в ответ. Повисла короткая пауза, затем Алестра поинтересовалась: — Я могу… вы хотите спросить меня о чём-нибудь ещё? — кажется журналистка ну очень не хотела просто так уходить. — А миллион этих, чинтанов — это много или… очень много? — спросил вдруг Теппо. — Это (непонятное слово) для таких простых (другое непонятное слово), как я, — криво усмехнулась в ответ Алестра, — но для образца инопланетных технологий… цена могла бы быть и повыше. — То есть… — попытался перевести это на понятный ему язык Теппо, — это очень много… но не очень-очень-очень много? — Примерно так, — улыбнулась хамалька. — Для одного человека вроде меня — это (ещё одно непонятное слово) деньги. Но для какого-нибудь (несколько непонятных слов) — это не так уж и много, — она замолчала, и вновь повисла пауза… и на этот раз её решился нарушить Финн: — Скажите, а как у вас… — молодой инженер запнулся и смутился, когда девушка дружелюбно-заинтересованно посмотрела на него. Но раз начал говорить, нужно договорить до конца. — Что у вас произошло… в вашей жизни… после того, как вы опубликовали свой репортаж? — О, очень многое! — широко улыбнулась журналистка, хотя Финну её улыбка показалась слегка усталой. — Я теперь знаменита, я попала в (незнакомое слово), мне моя семья писала, что они видели меня по телевизору и читали мой очерк! Меня теперь иногда узнают на улице… ну, редко, всего (незнакомое слово) раз, у меня берут интервью другие журналисты, меня расспрашивают о вас, об инопланетянах… ну, расспрашивали раньше — сейчас я уже не в (незнакомое выражение). Честно говоря, это довольно (непонятное слово) — быть знаменитостью такого (ещё одно незнакомое слово), — на этот раз улыбка Алестры выглядела натянутой и усталой, — я даже не знаю, что мне с этой (очередное незнакомое слово) делать. Но зато у моего блога число (незнакомое слово, вероятно, означавшее «читателей») выросло в несколько раз, оно растёт с каждым днём! Так что… ну… — Алестра снова улыбнулась одновременно радостной и усталой улыбкой. — Рад за вас… — смущённо улыбнулся Финн. — Или сочувствую. За вас радоваться, или вам сочувствовать? — Можно и то, и другое, — слегка принуждённо рассмеялась рыжая девушка. — А как дела у вас? — полюбопытствовала она. Финн на секунду замешкался с ответом, и вместо него ответил Теппо: — Наконец-то по нашему лагерю больше не ходят посторонние и не мешают нам работать. Мы довольны, — безопасник усмехнулся. — Учёные не очень довольны — они получали от посетителей много информации о вашей планете, — ввернул Финн. — Да, — со вздохом согласилась Киорето. — Мы понимаем, что это делается из соображений безопасности, но… — Только не пишите об этом интервью! — громко окликнула говоривших Талк — во время разговора сирианка успела подойти ближе. — Иначе мы останемся без плаваний! И тогда мы… в общем, мы будем недовольны, и наши коллеги в посольстве откажутся с вами разговаривать, понятно?! — Хорошо, я поняла, — журналистка слегка настороженно посмотрела на охранницу, будто пытаясь понять, говорит та в шутку или всерьёз. — В любом случае, я сейчас не вела никаких записей, фото, видео или аудио, так что на этот счёт можете быть (незнакомое выражение), — и вновь пауза, а затем, решив, что можно завершить беседу, Алестра проговорила: — Хорошо… спасибо… за вашу помощь… не буду больше отвлекать вас от работы… надеюсь на плодотворную встречу с вашими коллегами… до свидания? — До свидания, — сдержанно улыбнувшись, кивнула Киорето. — До свидания, — широко улыбнулся Теппо. Финн просто смущённо улыбнулся, а Талк издалека помахала рукой. И Алестра, повернувшись, подошла к своим вещам, подобрала сумочку, свернула плед, закинула его на плечо и зашагала прочь по песчаному пляжу, оставив инопланетян глядеть ей вслед. — Убедитесь, что она ушла, — раздался в наушниках голос Халлен, — а потом можете искупаться, — Теппо заметно приободрился при этих словах. — Вы хорошо справились… хорошо же? — последний вопрос был адресован к находившимся рядом с начальницей службы безопасности в лагере. — Да, мы узнали некоторую новую, важную информацию, — ответил голос ван дер Гутена, — и надеемся, что разговор с этой журналисткой в посольстве тоже принесёт нам пользу. — Значит, гемоанализатор… — проговорил Финн, — нам не сказали, что его продают на чёрном рынке, потому что… полиция не нашла его, или потому, что его не хотели нам возвращать? — Подозреваю, что второе, — откликнулась Халлен. — Не то чтобы я удивлена. В следующий раз, товарищи учёные, думайте получше, кого вы пропускаете в лагерь… третьего подобного инцидента нам не надо, — находившиеся в лагере учёные ей что-то ответили, и повисла пауза. Алестра уходила в сторону города, но её фигурка в платье и широкополой шляпе ещё была видна вдалеке, и пока она не ушла совсем, члены группы не могли быть уверены, что могут спокойно окунуться в море. — Она просила разрешения нас сфотографировать, — поведала, чуть усмехнувшись, Талк, чтобы хоть чем-то занять время ожидания. — Ну, когда девчонки разделись — она сперва округлила глаза, увидев их члены, — Финн при этих словах густо покраснел, — а затем, кажется, заинтересовалась и попросила разрешения нас сфотографировать… мы ей не разрешили, конечно, нам было нельзя… в сложившейся ситуации. — Хм, — задумчиво ответила Киорето. — Хотелось бы знать, каково в их культуре, дорнийской и местной, отношение к… ситуациям, когда тебя фотографируют обнажённой… и, возможно, публикуют твои снимки без одежды в прессе или в блогах. Насколько я понимаю, отношение хамальцев к наготе отличается от такового у… — таукитянка покосилась на сирианку, — у, например, таукитян и землян. — Да… — подал голос Финн, — вы ведь сказали, она была… обнажённой, когда вы её увидели? — молодой инженер, краснея, посмотрел на сирианку-безопасницу. — Совершенно голой! — рассмеялась Талк. — Лежала на пляже и загорала голышом. Кстати, она симпатичная! — эта ремарка снова вогнала Финна в краску. — Только как только мы начали на неё пялиться, сразу смутилась и принялась одеваться. Не пойму, то ли тут у них нормально, в смысле, спокойно относятся к таким вещам — ну, вы ведь видели, она не единственная тут, кто ходит… или не ходит голой — то ли… то ли нет… — Всё очень просто, — вздохнув, терпеливо объяснил Финн. — Когда хамальцы не в течке, они не воспринимают друг друга… в сексуальном смысле, они могут раздеваться друг перед другом и ничего такого не думать. Но когда ты смотришь на неё… с ЭТИМИ мыслями, она понимает, что ты думаешь о сексе, а она не может с тобой этим заниматься, физически. — Угу… понятно… — Финну удалось заставить сирианку смутиться. — То есть на пляж к ним лучше не ходить — все кругом голые, и ни с кем из них нельзя, потому что они, когда не в течке, просто НЕ ХОТЯТ, — Талк криво усмехнулась. — Пожалуйста, не усложняйте нам работу, — поморщилась Киорето. — Нам, точнее, ВАМ хватит того, что нам… вам нужно охранять членов группы, не хватало только необходимости охранять жителей планеты от похотливых сирианок… — Кто похотливые??? — искренне оскорбилась Талк. — Я не дура, я знаю, что… что я тут для дела, а не для развлечения… ну и раз они не хотят, не могут хотеть, значит, у нас с ними быть ничего не может, даже если я захочу. — Ну и это МЫ должны обеспечивать безопасность экспедиции, мы своё дело знаем! — поддержал коллегу Теппо. — Очень хорошо, что вы это понимаете, — кивнула учёная. Талк состроила в ответ кислую мину. Повисла пауза, а затем Киорето задумчиво проговорила: — Однако же, интересно… Если я правильно помню, в свой прошлый визит эта девушка говорила, что у хамальцев течка наступает не одновременно, и потому возможны ситуации, когда у одного из них она уже началась, а у другого ещё нет… ну или ещё длится у одного и уже прекратилась у другого. И у них есть способы оповещать друг друга о том, у кого течка, а у кого нет, — все эти специальные цвета одежды и прочее… так вот, а насколько часто вообще возникают ситуации, когда следование этим правилам необходимо, когда они нарушаются, и происходит… «инцидент»? — при этих словах сирианка приподняла бровь, а оба землянина нахмурились. — Да… — проговорил Финн, — мне показалось… она так реагирует, когда мы её, обнажённую, рассматриваем, как будто она видит в этом реальную опасность, и она боится… Может быть… — молодому человеку очень, ОЧЕНЬ хотелось, чтобы его догадка была неверна, — может быть, с ней… такие «инциденты» происходили? — и теперь нахмурились уже все остальные. — Пока это только предположение, — отозвалась учёная, — но… может быть, что и так. — Можно было бы её спросить, — Теппо бросил взгляд уже достаточно далеко отошедшей хамальке, — только она уже ушла. — Возможно, у наших коллег в посольстве получится задать ей этот вопрос, — кивнула Киорето. — Надо будет предупредить их об этом, — и снова повисла пауза, а затем изнывавшая от жары Талк спросила, включив коммлинк: — Башня, журналистка ушла. Мы можем уже искупаться? — Поверните камеры в её сторону, — потребовала начальница службы безопасности. У самой Талк нагрудной камеры не было, поэтому Финн, Теппо и Киорето поспешили повернуться в ту сторону, куда уходила Алестра, — её уже почти было не разглядеть вдали, и, наверное, разрешение камер уже не позволяло различить её на изображении. Халлен молчала несколько секунд, а затем проговорила: — Ушла. Разрешение искупаться получено! — Йееей! — радостно ответили Талк и Теппо. — …Но пусть кто-нибудь один посмотрит за вещами. — Чур не я! — ответила Талк, которая явно уже давно устала торчать тут на жаре, и, совершенно никого не стесняясь, принялась стаскивать с себя пропотевший комбинезон. — Может быть… я могу… — пробормотал Финн, покраснев и отводя взгляд от раздевавшейся сирианки. — Я могу! — отозвалась Киорето и улыбнулась — мол, вы ребята молодые, давайте, развлекайтесь. Теппо уже начал тоже раздеваться, а вот Финн, смущаясь присутствием сирианки и таукитянки, оглянулся в поисках каких-нибудь кустов. — Где тут можно… переодеться? — окликнул он безопасника. — Ой, да ладно, тут все свои, что мы там не видели? — весело откликнулась Талк, уже раздевшаяся до нижнего белья и стаскивавшая с себя и его, — Финн покраснел при виде сирианки с атлетичным телом, довольно крупной грудью и светлыми волосами, собранными в короткий хвостик, и поспешил отвести взгляд, пока он не увидел лишнего. — Тем более — во что? Плавок или купальников у нас нет, — засмеялся Теппо, продолжая раздеваться. Финн залился краской, осознав, что купаться они, похоже, будут голышом, — действительно, купальные костюмы в снаряжение членов экспедиции не входили. Молодой человек бросил взгляд на Киорето — таукитянка старательно смотрела в сторону города, куда ушла Алестра — и тоже принялся раздеваться. — Кто последний, тот курица! — со смехом крикнула Талк, уже совершенно обнажённая и сверкавшая своими прелестями, и побежала навстречу морским волнам. Теппо, торопливо стащив трусы и носки, тоже побежал к воде, и Финн, сбросив с себя последние предметы одежды, побежал следом за ним — быть «курицей» ему не хотелось. Поднимая тучи солёных брызг, молодые люди один за другим вбежали в воду — вот она была им уже по щиколотку, вот уже по колено, а вот уже почти по пояс. Море! Как же давно, с тех пор как он последний раз был на Земле, Финн не бывал на море! Он уже забыл, какой он, настоящий океан, совсем не похожий на бассейны в космических поселениях, и он рад был снова вспомнить эти забытые ощущения, напоминавшие ему о родной Земле, окунуться в них, окунуться в солёные волны, окунуться в эту радость. До него долетел смех Талк и Теппо, а потом на него налетела Ариум, сирианка, коллега Финна, рослая, ростом даже повыше Талк, с короткими тёмными волосами и маленькой грудью, из-за которых её легко можно было принять за парня-землянина, — налетела и со смехом окатила молодого человека солёной водой. Финн возмущённо вскрикнул и попытался отплыть от сирианки… совершенно, между прочим, голой, он не видел её прелести под водой, но видел её упругие полушария грудей с тёмными сосками — но Ариум не отставала, наступая на парня и продолжая брызгать в него водой. Финн ударил по воде руками, поднимая тучу брызг, — судя по смеху сирианки, именно этого она и добивалась, и она пошла в атаку с удвоенным рвением. Финн отбивался, посылая ответные волны брызг, Ариум, смеясь, наступала, а затем она вдруг набросилась на него, обнимая его и прижимаясь к нему, и парень, оказавшись в объятьях сирианки (У неё была эрекция??? Нет, Финн, к счастью, не чувствовал её эрекции!), потерял равновесие и вместе с ней ушёл под воду. Ариум разжала объятья, и Финн поспешил снова встать ногами на песчаное дно, фыркая и отплёвываясь от солёной воды, Ариум всплыла рядом, весело смеясь. Нет, эта игра Финну резко перестала нравиться — парень нырнул в воду и быстро поплыл обратно к берегу, Ариум попыталась погнаться за ним, но плавать она умела не так хорошо и быстро отстала. — Эээй! — крикнула она вслед коллеге. — Ты что, уже всё? Да ладно, продолжай, я тебе мешать не буду! Всё-всё, я отстала! — Финн остановился, по грудь в воде, переводя дыхание, и сирианка подплыла к нему — вид у неё был смущённый. — Прости… если что не так… просто… я первый раз купаюсь в настоящем море… мне Сансанви показала, как вообще нужно плавать… если я что-то не так сделала, то прости, пожалуйста! — извиняющимся тоном сбивчиво проговорила она. — Ничего… — смущённо пробормотал Финн. А почему он, собственно, смущался? Потому что они с Ариум оба были голые, и потому что Ариум, обнимавшаяся с ним, не была землянкой и существом женского пола в принципе? — Для человека, никогда не бывавшего на море… ты быстро схватываешь, — он выдавил-таки из себя улыбку, и Ариум расцвела ответной улыбкой (хотя, кажется, не вполне его поняла). — Ну, просто… когда мы с ребятами это делали на Земле, в морях, много лет назад, когда я жил на Земле… мы были более одетыми. — А, да, ясно, — улыбнувшись, понимающе кивнула Ариум. — Вообще, можно было бы сделать нам купальные костюмы на фабрикаторе, но для этого нужны материалы… много… и время… поэтому этим никто и не озаботился, — землянин-инженер угукнул в ответ. — Так тебе не нравится, что я голая? — сирианка широко улыбнулась, и краска мгновенно бросилась в лицо Финну. И что вообще прикажете отвечать на такой вопрос?! То есть вообще-то «да», но как это сформулировать ВЕЖЛИВО??? Видя его смущение, Ариум заулыбалась ещё шире. — Ну… э… то есть… — запинаясь и отчаянно краснея, промямлил молодой землянин. — Дело не в том, что… не нравишься… то есть… у нас на Земле… другие нравы… другое отношение к этому… чем у сирианцев… или хамальцев… вот… — Поняла, поняла, — кивнула Ариум, улыбаясь уже не так широко. — Понятно, то есть нам действительно нужны купальные костюмы… — она вздохнула. — Ну… чёрт его знает, если честно, будет ли у нас ещё возможность искупаться, когда они будут изготовлены? — криво улыбнулся Финн. — Да, верно, — кивнула в ответ Ариум. — Ну, как вам море? — окликнула их вдруг Сансанви, подплывая к парню и девушке. Финн, едва взглянув на сирианку-биолога — постарше их обоих, пониже ростом, чем Ариум, с гораздо более пышными формами, чем у молодой сирианки-инженера, с мокрыми светлыми волосами и, конечно же, тоже совершенно голую — густо покраснел и поспешил отвести глаза от её пышной груди с крупными розовыми сосками. — Зашибенно! — широко улыбнулась в ответ Ариум. — Сто лет не был на море… забыл, как это хорошо, — смущённо улыбнулся Финн. — А, то есть ты был раньше на море? — заинтересовалась учёная. Молодой землянин смущённо кивнул в ответ. — Мне как раз это нужно… можно тебя попросить последить за Ариум? — Финн вопросительно посмотрел на Сансанви… и немедленно покраснел опять, когда её грудь снова попала в его поле зрения. — Она всю жизнь прожила в космическом поселении, на море в первый раз… — Ариум кивнула, подтверждая слова своей соплеменницы, — можешь последить за ней, чтобы она не заплывала в море слишком далеко, не делала никаких опасных вещей и всё такое прочее? — Да, товарищ… — Финн запнулся, изо всех сил пытаясь вспомнить звание или фамилию сирианки-учёной, — я постараюсь… Конечно, я понимаю серьёзность ситуации и… так точно, — закончил он, стараясь звучать уже менее неуверенно. Ну, просьба была серьёзная, никому не хотелось, чтобы кто-то из членов экспедиции утонул в море, значит, надо последить! — Хорошо, я на тебя рассчитываю, надеюсь, никаких инцидентов не будет, — кивнула учёная и поплыла к берегу, а Финн и Ариум посмотрели друг на друга. — Спасибо… надеюсь, тебе это не слишком в тягость? — слегка смущённо улыбнулась сирианка. — Ну… — смутился молодой землянин, — нет… если только ты не будешь… — он покраснел сильнее, но всё-таки закончил фразу, — пытаться… меня соблазнить… — Чёрт, а я только хотела предложить тебе потрахаться, если ты хочешь, — сирианка рассмеялась, снова вогнав парня в краску, хотя её смех звучал несколько принуждённым. — Эээ… просто так? — выдавил из себя Финн. — Или… я тебе нравлюсь? — Нууу… — Ариум улыбнулась, — а почему ты можешь мне не нравиться? Раз я предлагаю тебе секс, значит, ты мне нравишься, верно? — Эээ… — Финн зарделся снова. — В смысле, нравлюсь, в смысле «ты мне нравишься, давай потрахаемся», или в смысле «ты мне нравишься, давай встречаться»? — А ты хотел бы со мной встречаться? — улыбнулась Ариум, широко и лукаво. Финн опять покраснел ещё гуще — вот как прикажете отвечать на этот вопрос, чтобы ответить и не обидно, и честно??? Но его смущение и замешательство, похоже, были достаточно красноречивыми для сирианки, которая перестала улыбаться. — То есть «нет», я поняла, правильно? — Ну… не пойми меня неправильно… — попытался смягчить формулировку Финн, — не то, чтобы ты мне не нравилась, в смысле, ну совсем не нравилась… — Но, короче, «нет», — перебила его Ариум. — Богиня, почему у вас, землян, всё так сложно? — она вздохнула, закатывая глаза. — То есть я не знаю, это у всей вашей расы так, но большая часть тех землян, с которыми я встречалась, они не могли так просто взять и сказать «ты мне нравишься, я хочу с тобой трахнуться» или «ты мне не нравишься, и я не хочу с тобой трахаться», нужно было выдумывать какие-то окольные пути! — Ну… это у большей части нашей расы так, — вынужден был признать Финн. — Извини… нам с вами, сирианцами, тоже сложно, — он выдавил из себя очередную улыбку, — вы… совсем другие. — Это в этом дело? — насупилась Ариум. — Это потому, что я сирианка, я тебе не нравлюсь? — Нет-нет! — поспешил оправдаться Финн. — Ты… ну… ты мне… ты хороший товарищ, просто я… просто я никогда не думал о тебе в этом ключе… вот. Знаешь… я видел несколько пар землян и… межрасовых пар, то есть… и, короче, ну, я сделал вывод, что если тебе девушка ПО-НАСТОЯЩЕМУ нравится, то тебе всё равно, что у неё есть член, или что она иногда превращается в парня… эээ… — тут до молодого человека дошло, что он, возможно, опять ляпнул что-то оскорбительное, и он снова покраснел. — Или что она хочет секса только один месяц в году? — с широкой улыбкой поинтересовалась Ариум, подаваясь навстречу парню, — похоже, вопреки опасениям Финна, она ничего такого обидного не услышала. — Ну, может быть… — натянуто рассмеялся Финн. — Но вроде как никто из наших пока ещё ни в кого из местных девушек… или парней… не влюблялся… да и мы недостаточно контактируем с местными, наверное. — Ой, да-а-а, — Ариум громко рассмеялась, — а кто это у нас переписывается с хамалькой, которая шлёт ему свои голые фотки и намекает на брак? — Что?! Да причём тут…?! — Финн вспыхнул от смущения и возмущения. — Да меня она вообще не интересует, эта Нарисса! Я с ней переписку продолжаю только потому, что меня об этом учёные просят, им нужна информация, которую они могут извлечь из её писем, а сама она меня как человек, с которым можно было бы завести отношения, не интересует ни капли! Она… она мне просто неинтересна, у неё нет никаких интересов, кроме замужества и деторождения! — Понятно, понятно, — рассмеялась в ответ Ариум. — Надеюсь, не все здешние девушки такие… хотя… они же всё равно большую часть года… ладно, пусть с этим учёные работают, — она замолчала, Финн тоже не знал, что сказать, только подумал про себя, что хорошо, что Ариум не приписывает ему ещё и роман с Алестрой… хотя какой тут может быть роман? Он видел её всего два… три раза и, возможно, больше не увидит никогда. — Ладно… ты теперь ко мне приставлен, да? — она улыбнулась, вызвав у молодого землянина новый приступ смущения. — Мне на берег… или мне ещё можно покупаться? Обещаю к тебе не приставать! — Если обещаешь… — Финн смущённо улыбнулся. В самом деле, чего они с Ариум стоят по грудь в воде и разговаривают, когда в море нужно КУПАТЬСЯ? — Ладно, давай, вдруг такой возможности уже ещё долго не будет? И ещё несколько минут они плескались в море, Ариум ныряла, разглядывая морских рыбок, рачков, водоросли и прочее — она большую часть жизни прожила в космическом поселении и всего несколько раз была на планетах, имевших собственную биосферу, так что для неё всё было в новинку. Финн слегка цепенел, когда любопытная сирианка пыталась потрогать что-нибудь из местной живности, но никаких инцидентов не произошло, ему не потребовалось играть роль спасателя. Наконец, они оба выбрались на берег — Сансанви развалилась на песке и загорала, безо всякого стеснения подставив обнажённое тело солнцу, поодаль сидела на песке и обсыхала Киорето (у таукитянки было хоть какое-то понятие о стыдливости — она подтянула согнутые колени к груди, чтобы прикрыть свои прелести), вместе с Финном и Ариум на берег вышли Теппо и Талк — кажется, безопасники тоже неплохо проводили время, явно флиртуя друг с другом… у Теппо, похоже, было меньше табу по этой части, чем у Финна. Ариум поморщилась, обнаружив, что песок с пляжа прилипает к её мокрому телу, и сколько ни стряхивай, к коже прилипает только ещё больше песка, но затем она уже широко улыбалась, усевшись на песок рядом с коллегой. — Если что, моё предложение потрахаться ещё в силе, — проговорила она, подаваясь ближе к парню. — Эммм… — Финн смущённо отвёл глаза, стараясь не смотреть на ничем не прикрытые упругие холмики сирианки… и на член у неё между ног, который он теперь мог рассмотреть (мог, но очень не хотел), выбритый и, к счастью, без эрекции. — Ну… если ты хочешь, чтобы я ответил тебе прямо, — молодой человек выдавил из себя улыбку, — да, ты мне нравишься, но нет, я не готов заниматься с тобой сексом, — Ариум весело рассмеялась в ответ, но в её смехе чувствовалась нотка грусти. — Да и негде же в лагере… негде даже уединиться для этого… всё на виду, как на ладони… — Как это негде? А челнок? — Ариум рассмеялась. — Челнок… ах вот, куда вы ходите трахаться! — Финн рассмеялся. Ну, конечно, челнок! Когда он не готовится к полёту, он никому не нужен, вероятность того, что он кому-то срочно понадобится, практически нулевая, никто случайно не войдёт и не помешает занимающимся в нём любовью! — И сколько раз ты… эээ, забей, — молодой человек смутился и не закончил фразу. — Сколько раз я что? — с широкой улыбкой поинтересовалась Ариум. — Трахалась в челноке? — Финн покраснел гуще и кивнул. — Ну, не то чтобы много… проблема не в том, ГДЕ, проблема в том, С КЕМ. Вот, сегодня попыталась с одним симпатичным землянином потрахаться, а он говорит «нет», — сирианка рассмеялась, и Финн покраснел сильнее. — Я… — парень с трудом смог поднять глаза на девушку с Сириуса, — тебе нравлюсь? — Не нравился бы — не предлагала бы, — засмеялась Ариум. — Эээ… спасибо… — Финн не покраснел сильнее только потому, что дальше было некуда, — ну, то есть, мне, конечно, приятно, но… я не готов к НАСТОЛЬКО близким отношениям НАСТОЛЬКО быстро, — он выдавил из себя смущённую улыбку. — Я, ну, землянин… и довольно старомодный в этом плане. — Эх, жалко, — слегка огорчённо улыбнулась Ариум. — И чего вы, земляне, придаёте этому такое значение, это же просто секс… Ладно, было приятно провести с тобой время, — она широко улыбнулась парню. — Солнце, море, пляж, купание, вот это всё. — Спасибо… — Финн снова покраснел при мысли, что вообще-то это может вполне сойти за романтическое свидание, и… если Ариум решит, что это было свидание, у него будет меньше поводов отказываться от секса с ней! А он хочет отказываться? Ну… нет, он не готов так быстро прыгать в постель к девушке, тем более, не совсем девушке, а гермафродиту. — Ладно, я пойду пока, — Ариум, улыбнувшись, встала и направилась к загоравшим поодаль вместе Талк и Теппо — сирианка-безопасница распустила волосы и лежала на песке в позе морской звезды, довольно улыбаясь и даже не думая прикрывать своё обнажённое тело, а Теппо, кажется, не без удовольствия разглядывал девушку. Ариум подошла к ним — Финн не слышал, о чём они говорили, но безопасники отвечали ей с заметным оживлением, а затем Ариум устроилась на песке рядом с ними. Молодой инженер задумчиво посмотрел в сторону загоравшей на песке сирианки-биолога — интересно, она настолько же похотливая, как и другие сирианки, или она всё-таки постарше и посолиднее? Ходит ли она в челнок… и если ходит, то с кем? Наконец, обсохнув и загорев на солнце… или скорее обгорев, все шестеро оделись и направились обратно к лагерю — начальница службы безопасности уже требовала по радио вернуться, чтобы к морю могла отправиться новая группа купальщиков. Финн шёл следом за шедшими вместе Талк, Теппо и Ариум, и до него долетали обрывки их разговора о том, как долго экспедиционной группе удастся пользоваться наличием рядом пляжа, не привлекая внимание местных, не подсматривают ли за ними, возможно, даже в бинокли, местные военные, и о том, что надо ловить момент и пользоваться возможностью. А когда они вернулись в лагерь, Финн очень быстро обнаружил, что Талк, Теппо и Ариум куда-то улизнули из их временного жилища — вероятно, отправились к челноку предаваться сексу в нём… втроём??? Финна это слегка покоробило — так Ариум к нему сегодня приставала потому, что он ей нравился, или потому, что ей просто хотелось секса и всё равно, с кем, он, Финн, для неё ничем не отличался от любого другого парня? Через некоторое время во времянку вернулся Теппо, и вид у молодого безопасника был какой-то сконфуженный, совсем не такой, какой должен быть после секса с двумя красотками (правда, красотками с членами). В чём, интересно, дело? Но задавать Теппо НАСТОЛЬКО щекотливый вопрос Финн так и не решился. Ну не спрашивать же его в самом деле «Ну как у тебя прошёл секс с двумя сирианками? Кто был сверху, и в какой позе они тебя поимели?». Потом вернулись Талк и Ариум, обе выглядели вполне довольными и о чём-то разговаривали друг с другом на сирианском, который землянин знал не идеально. Что ли, у Теппо с ними по какой-то причине «не получилось», и он от них сбежал, а сирианки, оставшись вдвоём, не слишком расстроившись, занялись сексом друг с другом? Или у него, Финна, слишком разыгралось воображение? Но спрашивать об этом сирианок Финн тоже не рискнул. А то Ариум ещё, чего доброго, подумает, что он её ревнует к Теппо и Талк, а раз ревнует, значит, неравнодушен, а значит… нет! Ну их, это их дело, они люди взрослые, сами в состоянии разобраться в своих постельных делах. Уже отправилась к берегу ещё одна группа, наслаждаться солнцем и морем, пока есть возможность. Халлен кликнула Теппо и ещё пару человек и ушла к джалийским военным выбивать из них разрешение поставить на пляже одного из сторожевых роботов, чтобы отдыхающим членам группы не мешали любопытные местные… после встречи с Алестрой, пожалуй, стоило так и поступить. Был ещё один день в лагере экспедиционной группы на планете Эарсия в системе Альфы Овна.