You Come Beating Like Moth's Wings

Я всё ещё в шоке от кого-то из вас, но, в общем, то продолжение перевода удалила администрация сайта из-за чьей-то жалобы на плагиат(??), и теперь Наташа будет размещать свой перевод здесь. Еще раз(!), дальнейший перевод будет осуществляться Наташей, но с этого профиля, так что все "спасибо" ей и только. Приятного прочтения, дубль два. Свой последний день в Вене они проводят в Шенбрунне, прогуливаясь по дворцу, его обширным садам и присоединенному зоопарку. Эта прогулка занимает у них все утро, ведь это место настолько огромное, что обойти его за пару часов — непосильная задача. Гарри рад, что они закупили все необходимое еще в первый день, проведенный в городе, потому что их визит во дворец длится вплоть до времени, когда им нужно направляться на железнодорожную станцию. После того, как они заезжают в отель, втискиваются в такси, зажимая свои сумки между коленями, и начинают путь по городу, Гарри протягивает руку и тычет Луи. - Эй, нам нужно найти почтовое отделение в Праге. И компьютер с доступом в интернет, потому что в последний раз я отправлял маме письмо по электронной почте еще в Афинах. Каждое слово сопровождается тыканьем пальцами и счастливой улыбкой, потому что напряжение между ними начинает рассеиваться; Луи кивает: - Конечно, - и обхватывает пальцы Гарри, чтобы остановить его. - Эй, - Гарри ждет, пока парень посмотрит на него, поглаживая пальцами тыльную сторону запястья. - Мы снова вернулись к коротким поездкам на поездах. - Слава Богу, - счастливо восклицает Луи. - Не думаю, что моя задница смогла бы выдержать еще одну двадцативосьми часовую поездку. - Даже не знаю, - задумчиво отвечает Гарри. - Я уверен, у тебя довольно много жирка. У Луи в шоке отвисает челюсть, и Стайлс нахально ухмыляется, гордясь собой за сделанное замечание. Но после этого шатен спихивает сумку со своих колен и наваливается на Гарри, злобно щекоча его ребра. Гарри пытается оттолкнуть его, истерически смеясь, выкрикивая: - Я имел в виду себя! Я имел в виду себя, о Боже, остановись! - И о чем же ты говорил? - спрашивает Луи, все еще беспощадно щекоча его. - О том, что ты бы сидел у меня на коленях, а жир есть в них! Пожалуйста, Луи, - хрипит кудрявый, безуспешно пытаясь убрать руки парня. Живот и легкие уже болят от смеха, и ему кажется, что он сейчас описается в штаны. - Лу, я сейчас обоссусь! - Послужит тебе уроком! Но затем Луи смягчается, возвращаясь на собственное сиденье, когда такси уже подъезжает к железнодорожному вокзалу. Водитель оборачивается, чтобы посмотреть на них, пока они вылезают из автомобиля, и Гарри дает ему неплохие чаевые в качестве извинения, качая головой, потому что мужчина закрывает окно слишком медленно, чтобы не заглушать звук собственной тирады. - Хорошо, что мы не понимаем, о чем он говорит, - произносит Луи, наблюдая за тем, как такси отъезжает от тротуара. Гарри улыбается и гладит его по плечу. - Пойдем, займем свои места. ~ В Праге прохладно, и Гарри вдыхает целые легкие влажного и свежего воздуха, когда они выходят из здания вокзала. Поездка заняла чуть больше четырех часов, и она гораздо лучше, чем та из Афин в Вену, только вот кто-то, сидевший рядом с ними, резко пах капустой и грязными носками. Гарри поднимает руку, чтобы почувствовать запах собственной рубашки, и морщит нос, смотря на Луи. - Думаю, нужно добраться до прачечной как можно скорее. Они закидывают сумки на плечи и начинают свой короткий путь к станции метро. - Делает ли меня плохим человеком то, что я едва не поддался искушению вылить весь флакончик своего дезодоранта на того мужчину? - спрашивает Луи. Гарри решительно качает головой в ответ. - Нет, совсем нет. Он пах настолько мерзко. Станция метро темная, ее освещают лишь флуоресцентные лампы, которые своим резким светом жалят глаза Гарри. Как только они ставят свои чемоданы на землю в ожидании поезда, Луи прислоняется к кудрявому, а тот поворачивает голову, прижимаясь щекой к макушке парня, закрывает глаза и тихо вздыхает. Поезд прибывает через несколько минут, со свистом выбрасывая горячий воздух. Как только они затаскивают свои сумки в практически пустой вагон, Луи произносит с нужной интонацией: - Осторожно, двери закрываются. Гарри закатывает глаза и пихает его локтем в бок. - Ужасный. - Я знаю, - вздыхает Луи. - А еще совсем не умный. Кажется, я устал больше, чем предполагал. Путь до нужной им станции занимает десять минут, еще пять минут — от станции до отеля, и Гарри радостно открывает дверь, пропуская Луи вперед, чтобы зарегистрироваться. На самом деле, этот день был не очень напряженным, но чем больше времени проходит, тем больше истощения скапливается. Гарри думает, что эта версия имеет место быть, особенно потому, что у них давно не было надлежащего обеда. Его желудок отвечает рыком на этой мысли, и парень оглядывается, чтобы узнать, есть ли тут бар, как это было в мотеле в Вене, и разочарованно вздыхает, когда видит лишь зал. Как будто точно зная, что он ищет, женщина за стойкой улыбается Гарри, вручает Луи анкету для подписания и говорит: - Ресторан есть только снаружи. Она указывает влево от здания и показывает Гарри большой палец, на что тот улыбается ей в знак благодарности и тянет Луи за локоть. - Ты голоден? - Голоден, как волк, - говорит Луи, поднимая глаза от бумаг. - Истощен. Умираю. - Ладно, - смеется Гарри и нагибается, чтобы поднять сумку, когда женщина, улыбаясь, протягивает через стол два ключа. Спальня небольшая, но свободная, узкие односпальные кровати выстроились вдоль стен. Гарри бросает свою сумку на одну из них, а затем поворачивается к Луи, нетерпеливо переминаясь. - Ты хочешь помыться, или...? - Боже, нет, - отвечает шатен. - Я чертовски голоден, пойдем. После ужина они заставляют себя бодрствовать еще немного времени, чтобы найти прачечную, быстро отправить мамам короткие электронные письма из холла отеля, а затем подняться наверх в свою комнату. Их первая ночь в Праге неудобна, впервые после Рима они спят по отдельности. Кровати узкие, даже меньше, чем в Вене, и когда Луи приподнимает одеяло Гарри, чтобы скользнуть к нему, кудрявый скептически осматривает маленький свободный кусок матраца. - Я не знаю, Лу, он выглядит слишком маленьким. Думаю, я буду спать один, пока мы здесь. Луи тихо протестует, поэтому Гарри приподнимается, наклоняется к парню и мягко и медленно целует его. Шатен неохотно отрывается от губ Гарри, когда дверь со скрипом открывается, соскальзывает с его кровати и забирается на свою собственную, помахав рукой парню, который только что зашел. Гарри спит отвратительно. Он мечется и ворочается, а эта маленькая кровать кажется слишком большой, потому что за последние недели он привык делить кровать с Луи. Следующим утром Луи просыпается раньше него с ужасным беспорядком вместо нормальной прически, пробирается на цыпочках по комнате и запрыгивает на кровать Гарри. Тот стонет, чувствуя дыхание парня на линии челюсти, пытается оттолкнуть его рукой, прижатой к лицу, но Луи просто облизывает место между его пальцев и, когда Гарри убирает руку, использует возможность поцеловать его быстро, не используя языка. - Доброе утро, солнышко, - бормочет он в затылок Гарри, а кудрявый снова стонет. - Дерьмовое, - он сонно шмыгает носом, кулаками потирая глаза. - Ужасно спал. - Аввв, - умиленно пищит Луи, проводя кончиком пальца вниз по переносице Гарри. Тот приоткрывает один глаз и заспано моргает. - А ты? Луи пожимает плечами. - Ну, вообще, всего я поспал около двух часов, можно сказать, что я подремал, да? - Не совсем, - медленно отвечает Гарри, он совершенно сбит с толку жизнерадостным настроем парня. - Что с тобой не так? Ты никогда не был таким веселым по утрам. Кто ты, и что ты сделал с моим Луи? Шатен снова пожимает плечами, и мягкая улыбка закрадывается на его лицо. - Прага прекрасна. Ты прекрасен. Я рад, - он немного подпрыгивает, и пружины матраца стонут в знак протеста. - Ну же, малыш, давай, вставай. Зальем в тебя немного кофеина, ладно? - Пожалуйста, да. Гарри ждет, пока Луи слезет с него, хватает протянутую руку и позволяет парню поставить себя на ноги. Он начинает опасно покачиваться, как только встает, и из-за утомления немного кружится голова. - О, малыш, - напевает Луи. - Давай оденемся и покормим тебя. Они находят кафе в нескольких кварталах от отеля, наедаются досыта печеньем, запивая его чаем, пока сидят на террасе и купаются в лучах летнего солнца и прохладного ветерка. Чувствуя себя решительно лучше с едой в животе и кофеином, заполняющим вены, Гарри вытаскивает карту, взятую в отеле, из своего рюкзака, и продумывает их путь до Танцующего Дома. Это здание странное, левая его колонна выглядит так, будто наклоняется вправо, и из-за этого вида у Гарри немного кружится голова. - Зачем? - спрашивает Луи. - Зачем кому-то строить это? Гарри достает путеводитель из рюкзака, листает страницы до раздела Праги и начинает читать: - Этот стиль называется деконструктивизмом. Говорят, что он должен был представлять инь и янь, когда страна переходила от коммунистического режима к демократии. Он поворачивается, чтобы посмотреть на Луи, вскинув брови. Шатен наклоняет голову в сторону и прищуривает глаз, изучая здание. - Нет. Для меня оно все еще не похоже на инь и янь. Извините... - он вытягивает шею, чтобы заглянуть в книжку, которую Гарри все еще держит открытой, - Фрэнк Гери. Вы попытались. Гарри в любом случае делает фотографию для потомков, а потом еще одну, на которой они оба на фоне Дома. После этого они отправляются к Староместской площади вдоль реки Вталвы. Они проводят несколько часов, бродя здесь, а потом переходят через Карлов мост к Мала-Стране. Мост переполнен уличными музыкантами, играющими на гитарах и трубах, или даже на скрипке, а также художниками и продавцами, торгующими изделиями ручной работы и нужными для туристов вещами, например, бейсболками, футболками и рюмками, так что Гарри и Луи пересекают его медленно, наслаждаясь оживленной сценой. Они проводят остаток дня в Мала-Стране, блуждая по различным церквям и Валленштейнскому дворцу, а затем начинают свой путь обратно к отелю, когда садится солнце. На этот раз они проходят по другому мосту, тому, который находится дальше по реке и соединен в центре с островом Шутерс. - Эй, - Гарри тянет Луи за руку, когда они подходят к лестнице, ведущей вниз к небольшому острову. - Давай сядем и понаблюдаем за закатом. В этот час на острове практически нет людей, лишь несколько местных жителей выгуливают своих собак, и еще одна пара сидит на скамейке, любуясь западным берегом реки. В нескольких минутах ходьбы от мостика Луи замечает скамейку, вид с которой не загораживают деревья. Шум машин далек от маленького островка, так что единственные доносящиеся звуки — это лай собак и кряканье уток, плавно рассекающих воду. В их местечке умиротворенно, воздух прохладен, а закат красив; он разливается впечатляющим спектром оранжевых, розовых и лиловых оттенков, скользя по направлению к крышам зданий. Луи ближе прижимается к Гарри, когда солнце проплывает позади них, кладет руку кудрявого на свое собственное плечо и счастливо вздыхает, когда Гарри поворачивается, чтобы поцеловать его в лоб. Они сидят на скамейке до тех пор, пока небо не становится однородного чернильно-синего цвета, а они сами не начинают дрожать от холода в своих тонких толстовках, а потом поднимаются по лестнице на мостик и возвращаются к мотелю. По пути они находят ресторан, в котором подают густой суп в полых хлебных чашах, огромные тарелки голубцов и пинты пива. Наевшись до отвала, они идут к мотелю, еле волоча ноги по тротуару, пытаясь переварить пищу по дороге. - Почему ты позволил мне столько съесть? - шипит Луи, прижимая обе руки к животу. - Эй, я съел столько же, друг мой. Луи стонет и пихает Гарри плечом. От неожиданности Гарри спотыкается, бормочет себе под нос проклятье, чуть не падая с тротуара, и комично размахивает руками, пытаясь удержать баланс. - Черт, прости, - со смешком говорит Луи, когда Гарри все же возвращается на тротуар. После этого шатен снова придает лицу угрюмое выражение, виня кудрявого. - Ты больше, чем я. Гарри даже не может изобразить нужное количество негодования для ответа. - Ты назвал меня толстым? - Да, - невозмутимо подтверждает Луи. Он протягивает руку и щиплет кожу на животе парня, многозначительно смотря на ту часть, которую все же смог зажать между пальцами. - Невероятно толстым. Кудрявому удается выдавить самодовольную улыбку, когда он говорит, пожимая плечами: - Я тренируюсь. Он напевает LMFAO, когда они поворачивают за угол и оказываются на своей улице, игнорирует неодобрительный взгляд Луи и кивает головой в такт песне. Девушка на ресепшн приветстует их, радостно улыбаясь и махая рукой, не обращая внимания на то, как Луи держится за живот. - Я слишком устал, не хочу в душ, - вздыхает Гарри, открывая дверь отеля. - Это же нормально, да? Прошло только... - он пытается вспомнить, когда в последний раз принимал душ. - Два дня, кажется. Луи пожимает плечами, плюхается на кровать и скидывает обувь. - Мы мужчины. А мужчинам не нужен душ каждый день. - Правильно, - фыркает Гарри. Они раздеваются в тишине, которую нарушает лишь тихий голос Гарри, напевающий Sexy and I know it. Кудрявый падает на кровать, на автомате поворачиваясь к стене, а потом понимает, что лежит один, поэтому переворачивается на середину матраца, смотрит в потолок и спрашивает, разочарованно хмурясь: - Думаешь, вторую ночь спать так будет проще? - Я не знаю, - слышится ответ Луи с другой стороны комнаты. Мгновение спустя шатен появляется справа от него, давя одной рукой на плечо, а другой поднимая одеяло. - Но я не собираюсь выяснять. Подвинься. - Но... - Нет, - Луи пихает Гарри в плечо, и тот подчиняется, перекатывается на бок и поворачивается так, чтобы спина была прижата к стене. - Вчерашняя ночь была отвратительной, а мне нужен мой хороший сон. Моя челка ужасно пострадала сегодня. Гарри фыркает, но счастливо улыбается парню, когда тот устраивается рядом с ним, и их носы находятся лишь в нескольких сантиметрах друг от друга. Он протягивает руку, чтобы погладить бедро Луи. - Ты очень драматичен, знаешь это? - Именно поэтому я хочу преподавать драму, - пожимает плечами шатен. Они затихают на некоторое время, просто смотря друг на друга, переплетая ноги под одеялом. Гарри чувствует холодные пальцы на своей голени, но позволяет Луи прижать стопы к своим ногам, чтобы согреться. Через несколько минут молчания Гарри шепчет: - Как твой живот? Луи хмурится, продумывая ответ. - Все в порядке. Не так плохо, как раньше. - Хорошо, - отвечает кудрявый, кивая. - Думаю, он сможет справиться с поцелуем перед сном. - Определенно, - немедленно отвечает парень, и Гарри ухмыляется. - Да? Ты уверен, что не хочешь сперва посоветоваться с ним, просто чтобы убедиться? Луи закатывает глаза и обхватывает рукой заднюю часть шеи Гарри. - Черт, просто поцелуй меня уже, идиот. Гарри подвигается на подушке, он более, чем счастлив подчиниться. Он улыбается в поцелуй, также чувствуя, как губы Луи растягиваются в улыбке, и счастье клокочет в горле. Луи открывает рот и бормочет в губы парня: - Ты не смешной, ты же знаешь. - Я веселый. - Неа. Совсем-совсем нет. Ты рассказываешь бородатые шутки. Глупейшие бородатые шутки. - Тебе нравятся мои глупые шутки, - утверждает Гарри как ни в чем не бывало, все еще продолжая целовать его. - Ты любишь мои глупые шутки, - он приподнимается на локте, чтобы осыпать лицо Луи поцелуями, в промежутках между каждым настаивая на том, что он любит его шутки. - Нет, - протестует Луи, хихикая в плечо Гарри, пытаясь отрицать его утверждение. - Нет, нет! Твои шутки глупые, и лицо глупое! - Луи опускает руки, прижатые к груди парня, чтобы схватиться за живот, потому что его мышцы уже практически сводит судорогой от смеха. Гарри все еще бормочет глупости, покрывая его лицо поцелуями, держась на руках, упертых в подушку по обе стороны от головы Луи, и шатен хрипит: - О Боже, меня вырвет, если ты не прекратишь. Клянусь, я блевану на тебя и на всю твою постель! Гарри резко падает обратно на матрац, и его щеки болят от того, что он так долго и широко улыбался. Он снова поворачивается на бок, чтобы видеть Луи, и проводит ладонью по его животу. Лицо Луи красное, волосы растрепались и спутались из-за пальцев Гарри и из-за того, что он ерзал по кровати, а грудь вздымается от напряжения. Гарри прикусывает нижнюю губу, любовь заполняет его грудь, и он чувствует, что еле-еле может дышать из-за этого. - Ты любишь мои шутки, - тихо говорит он, и Луи смеется, не веря его словами, закатывает глаза к потолку, а потом переворачивается обратно на бок к Гарри. - Ладно, - признает он и поднимает руку, чтобы отодвинуть челку с глаз Гарри. - Может быть, мне они немного нравятся. - Да! - шипит кудрявый, торжествующе улыбаясь. - Но только потому, что я могу использовать их, чтобы поиздеваться над тобой. - Грубиян, - утверждает Гарри, и Луи пожимает плечами. - Вот каким ты становишься, если связываешься с саркастичной маленькой сучкой. Гарри гладит рукой бок Луи, потом проводит ею по груди и барабанит пальцами там, где бьется сердце. - Я передумал. Я хочу сделать возврат. Обменяю тебя на более лучшую модель. - Слишком поздно, срок годности исчерпан. Я уже использован. Ты застрял со мной, Стайлс. Гарри игнорирует болезненное чувство в животе на этих словах, понимая, что Луи сказал это лишь в шутку, не более. Только вот он ничего не может сделать с желанием того, чтобы это было не шуткой. Будучи преисполненным решимости продолжать игру, Гарри меняет тон голоса на раздраженный. - Ну, тогда, думаю, я должен брать все от того, что у меня есть, - он поднимается на локте и изучает Луи, беспокойное выражение его лица, изгиб позвоночника, выпуклость задницы и крепкие линии ног. Он проводит рукой по спине Луи, опускает ее ниже, обхватывает задницу и немного сжимает. - Не идеальна, так что тебе придется еще над ней поработать. - Гаденыш, - бормочет шатен, но у его глаз мягкое выражение, а голос полон обожания, и он протягивает руку, чтобы обхватить плечи Гарри и вовлечь его в еще один поцелуй. ~ В среду Гарри и Луи прогуливаются по Вацлавской площади, посещают Юбилейную Синагогу, а потом бродят по Еврейскому кварталу. Синагоги красивы, кладбища жуткие и переполнены надгробиями, поэтому Гарри дрожит и притягивает Луи ближе, чтобы было комфортнее. После Еврейского квартала они пересекают реку Вталву к парку Летна и проводят остаток дня здесь, попивая пиво и загорая на траве. Как только солнце начинает садиться, они встают и идут к фонтану Кризикова. Они приходят туда достаточно рано, чтобы занять неплохое место, плотно прижаться друг к другу и наблюдать за тем, как трибуны вокруг них заполняются. Шоу разворачивается под музыку Queen, вода дребезжит и покачивается в такт звучанию электрической гитары и голоса Фредди Меркьюри, и все красиво и завораживающе, даже несмотря на чудной выбор музыки. Фонтан находится недалеко от железнодорожной станции, на которую они прибыли из Вены, поэтому после шоу они покупают сосиски у одного из уличных торговцев, расположившегося возле фонтана, направляются к станции метро, что поприветствовала их в первую ночь в Праге, и переплетают пальцы, идя близко друг к другу, чтобы отогнать вечернюю прохладу. ~ В четверг Гарри и Луи поднимаются по ступеням к Пражскому Граду и Собору Святого Вита, а на обратном пути прогуливаются вдоль улицы Нерудова, покупая небольшие сувениры для своих семей. Они проводят целый час в музее КГБ, бродят по Градчанам, а затем направляются к поезду, что перевозит туристов вверх по склону холма Петршин. Петршинская башня не такая впечатляющая, как Эйфелева, но вид из верхней ее части потрясающий, будто полный 360-градусный панорамный снимок Праги разложен перед ними. - Какой красивый город, - бормочет Гарри, улыбаясь, когда Луи прижимается щекой к его плечу. - Да, мне нравятся местные здания. Они очень... внушительные. - Барокко. В основном барокко и готика, я думаю. Драматическое и запутанное. Луи тихо соглашается, и они снова замолкают на несколько минут, наблюдая за тем, как город оживает, когда солнце садится, огни оживляют уличные фонари и окна, пронизывая улицы, и из-за этого кажется, будто сам город светится и переливается. - Я хочу гуляш на ужин, - ни с того, ни с сего заявляет Луи, когда небо над ними окрашивается в богатый бархатный синий, и Гарри издает смешок. Он тычет пальцем Луи в живот и спрашивает с усмешкой: - У тебя какие-то странные желания. Ты же не беременный, а? Луи хлопает его по руке и чопорно отвечает: - Я должен был заниматься сексом для этого, разве нет? Гарри наклоняет голову. - Довольно справедливо, - он поворачивается и хитро смотрит на Луи. - Хочешь исправить это? Луи только моргает. - Не овеществляй меня, Гарольд, это грубо. Я не кусок мяса, знаешь ли. - На самом деле меня зовут не Гарольд, ты же знаешь это, да? Луи пренебрежительно отмахивается от него, затем протягивает ему руку и ведет к лифту. - Пойдем, давай найдем мне гуляш. ~ Пятничная заря яркая и солнечная, воздух прохладен и свеж, и парни выходят на улицу из отеля. Гарри наблюдает за тем, как Луи подпрыгивает на носочках, полный волнений и нервной энергии. - Возбужден, да? - Да! - Луи хлопает в ладоши. - Мы оставили лучшее напоследок. - Что ты хочешь увидеть в первую очередь? - Музей. Нет, стену. О, мне все равно, выбирай ты. Сперва они посещают Чешский музей музыки, на несколько часов теряются в лабиринте комнат, осматривая произведения искусства, связанные с музыкой, и странные музыкальные инструменты, как старые, так и новые. Каждый зал, в который они заходят, встречает их все новым и новым звучанием, и они блуждают из комнаты в комнату, завороженные валторнами, фортепиано с замысловатой резьбой, клавесинами, волынками и скрипками. Гарри не играет ни на каком музыкальном инструменте, но Луи упоминает бас-гитару, ждущую своего часа у него в квартире, и кудрявый делает мысленную заметку записаться на уроки игры на ней, когда он вернется осенью в университет. Покончив с музеем, они идут назад к реке и Стене Мира имени Джона Леннона. Вокруг слишком много туристов, но достаточно легко проскользнуть между ними и подойти ближе. Кажется, будто стена покрыта паутиной граффити — тексты песен, символы и портреты Джона теснятся и перекрывают друг друга в бессмысленном сплетении цветов и линий. Парни делают десятки фотографий, снимают крупным планом завитки текста и смесь ярких цветов, издалека фотографируют друг друга на переднем плане и проводят кончиками пальцев по окрашенному бетону, следя за текстом или очерчивая знак мира. Гарри наблюдает за тем, как Луи поглаживает пальцами скопление разнообразных цветов и их оттенков, и понимает, что им пора направляться обратно к мотелю. - Лу, - зовет он и ждет, пока парень повернется. - Пора идти. Поезд уезжает через час. Луи кивает и поворачивается, чтобы последний раз взглянуть на стену, прежде чем пойти за Гарри. Они напевают отрывки песен The Beatles, возвращаясь к отелю, размахивая на каждом шаге сцепленными руками. Им нужно дождаться метро, а потом ехать четыре с половиной часа до Берлина. - Тебе понравилось в Праге? - Гарри смотрит на Луи, ожидая ответа. Шатен запрокидывает голову, чтобы улыбнуться парню, и его глаза сверкают в свете летнего солнца. - Да, здесь было прекрасно. А тебе? Гарри утвердительно хмыкает и сжимает руку Луи. Они идут в тишине в течение нескольких минут, но потом Луи вдруг снова начинает говорить. - Эй, сколько монет ты бросил в фонтан Треви? Гарри, пораженный этим вопросом, смеется. - Лу, это же было так давно. - Всего две недели назад, - утверждает Луи в свою защиту, а потом тянет Гарри за руку. - Ну же, скажи мне. - Нет. - Почему нет? - спрашивает Луи, искренне любопытствуя. - Не знаю, - задумчиво отвечает Гарри. - Монеты, брошенные в фонтан, всегда лучше выполняют свое предназначение, если остаются в тайне, как думаешь? - Думаю, это работает с желаниями, а не с такой глупостью, как сколько монет ты бросил. - В любом случае все это связано с Треви, - пожимает плечами кудрявый. - Ты все равно не вытянешь из меня ответ. Я как швейцарское хранилище — отлично храню секреты. - Ты нелеп. - Я загадочен, - говорит Гарри, поигрывая бровями. Луи смеется и пихает его в плечо. - Вряд ли. Ты такой же загадочный, как открытая книга, - он делает паузу, а затем говорит: - Хочешь узнать, сколько бросил я? - Нет. - Почему? - спрашивает Луи, хмурясь. - Потому что, если ты расскажешь мне, то ничто не сбудется. И вообще, это не важно, - Луи открывает рот, чтобы возразить, но Гарри продолжает: - Если то, что ты пожелал, сбудется, будет здорово. Но если этого не произойдет, это не заставит меня зацикливаться на этом желании или ждать его исполнения. Луи прикрывает рот и наклоняет голову, соглашаясь с логикой Гарри. Спустя несколько минут он произносит: - Я бы все же сказал тебе. Если бы ты спросил. Гарри снова улыбается ему, останавливается у входа в здание, открывает дверь и ждет, пока Луи зайдет. Он гладит шатена по руке, когда тот проходит мимо, и бормочет: - Мило с твоей стороны, но я не буду спрашивать. И я также не расскажу свое. ~ Поезд до Берлина отправляется, Гарри и Луи ожидает безостановочная поездка, во время которой они зажаты в узком ряду сидений, крепко держа сумки между ног. Они проводят одну половину пути продумывая ежедневное расписание на ближайшее время, расположив дневник Гарри у него на коленях, а другую — смотря в окно, и во время нее кудрявый кладет голову на плечо Луи, наблюдая за тем, как сельская местность скрывается из виду. - Осталось всего четыре города, - шепчет Луи, лениво играя с пальцами Гарри, лежащими у него на бедрах. Гарри кивает, упираясь подбородком в ключицу шатена. Четыре города, четыре недели. Он знает, что Луи может увидеть отражение в окне, поэтому пытается не допустить того, чтобы его лицо приняло хмурый вид, несмотря на тяжело всплывающее в животе недовольство. Четыре недели. Двадцать восемь дней, плюс-минус день. Гарри переворачивает руку ладонью вверх, чтобы переплести их пальцы, поворачивает голову и оставляет поцелуй на шее Луи. Всего четыре недели. Они должны быть незабываемыми.