Эйр сидел в гостиной, поигрывая Тарком, и вздыхал. Лезвие блестело, завораживало. А старик рядом все нудел, очень вдохновился. Его опять понесло — стоило спросить о чем-то простом, как он вдавался в детали, в оттенки свойств, в свои попытки смешать, исправить…
— Старик, а как противостоять снотворному? — перехватил мысль Эйр.
— Научиться различать запахи и вкусы трав, ощутить на себе действие. С одного глотка способно усыпить только совсем чудовищное зелье, его почуешь сразу. Попробуй понюхать траву, позаваривать в разных пропорциях, — предложил старик.
— Звучит как занятие для Нира, — проворчал Эйр, но послушно отправился на кухню за новым чайником.
— Начни с розоцвета, он самый быстродействующий, — предложил старик вслед.
— Ага, — хмуро отозвался Эйр.
Старик говорил разумные вещи. Но от розоцвета болела голова, и проверять на себе не хотелось. Эйр сжал маленькие чайнички и выглянул в окно. В огороде копался Нир, пропалывая травы старика, и решение пришло само собой. Хорошо, когда есть брат!
— Нир, бутонов розоцвета нарви с десяток и приходи.
Брат кивнул, даже не спросив, зачем. Эйр кривенько ухмыльнулся и вернулся в гостиную почти одновременно с Ниром.
— Завари один бутон для начала, — предложил старик.
— У тебя снова жар? — посочувствовал Нир и поставил чайник на волшебный огонь.
— Не, лекарство проверяю.
Запахло цветами — терпко и немного сладко. Как в детстве от снадобий Архи. Эйр поморщился, вспоминая, как болела голова тогда. Наверное, от жаропонижающего.
— Смотри, порозовел — значит готов, — указал старик.
— Ну что, по кружечке? — Эйр налил себе и Ниру.
— А мне зачем? — удивился Нир.
— Из солидарности. Мы же братья, — надавил Эйр.
— Ну ладно.
Нир пил, Эйр смотрел. Внешне брат выглядел как обычно.
— Интересный вкус, — удивился Нир. — С бодролистом бы хорошо сочетался. Почему бы как чай не заварить?
Эйр покосился на старика. Тот смотрел внимательно, осуждающе. Ишь! Будто виноват, что Нир тупой. А Нир допил кружку и потер глаза.
— Что-то я устал сегодня, еще и с чая разморило. Пойду спать пораньше.
— Подожди, — остановил Эйр. — Давай еще из семян бодролиста чай попробуем.
— Горько же, — нахмурился Нир.
— Ничего, подсластим, — успокоил Эйр и залил другой чайник.
— И корня целебной травы добавь один к трем, — велел старик.
— Угу, — Эйр поспешно подсыпал.
— Больше, — грозно поправил старик.
— Пап, да что вы ругаетесь, — сонно пробормотал Нир.
— Мы не ругаемся. Но еще поговорим потом, — проворчал старик, и Эйр ухмыльнулся кривенько.
— Держи, Нир.
Нир глотнул.
— И впрямь не горько, хорошее сочетание. Ты тоже попробуй, Эйр.
Он налил антидот. Эйр принял кружку, принюхался. Почти не напоминало ни бодролист, ни целебную траву. Мягче, «трявянистее», что ли. На вкус напоминало обычный чай с целебной травой.
— Надо будет Учителю такой заварить, — задумался Нир. — Даже и не знал, что бодролист может быть настолько мягким. А вот сонливость снимает хорошо. Пойду еще поработаю, пока дома.
— О, Нир, прорасти эти семена, — Эйр достал мешочки из-под стола. — А то я пытался, ничего не выходит.
Нир заглянул в мешочки и нахмурился.
— Странно. Первый сорт, должны хорошо всходить. Давай.
— Просто кто-то даже не пытался, — хмыкнул старик.
— Да конечно! — возмутился Эйр и скрестил руки на груди.
— Да все сделаю, не ругайтесь только, — взмолился Нир.
— Мы не ругаемся! — возразили двое хором.
— Ага, — Нир сжал мешочки и поднялся. — Я пойду.
— За Ни присмотри, пожалуйста, — попросил старик. — А то работы много.
— Хорошо. Они с Си в саду, с кошками играют. Кстати, что-то Иста с Коном не видно. Пакостят где-то, найти надо.
— Не пакостят, спят, — поправил Эйр. — Под травой грез.
— Странно, не видел…
— Они под землей спят, Нир. Травой отравились.
— Ах, вот оно что, — Нир прикрыл глаза и потер лоб. — Не думал, что так потрясет — даже голова заныла. Пойду попрощаюсь.
Старик пихнул под ребра, и Эйр едва удержался от ответного тычка. Старик хрупче Нира, только тронь — сломается что-нибудь. А он живым нужен.
Нир ушел, и старик возмутился:
— Почему ты проверяешь на Нире?
— Почему бы нет? Я и на себе проверю, — возразил Эйр.
— Пей, — старик кивнул на кружку с розоцветом.
Эйр поднес кружку ко рту, и внутренности скрутило узлом. Кружка вернулась обратно на стол. Эйр обнял живот.
— Не хочу, лекарствами пахнет. Аж тошнит.
— Тогда распознаешь сразу. Но розоцвет могут смешивать, чтобы приглушить запах. Отвернись, я сделаю, а ты попробуешь определить, где он есть.
Эйр почувствовал подвох, но всё-таки отвернулся. Тошнота внушала уверенность в своих способностях. Старик шелестел чем-то, ссыпал в чайники, полилась вода, бренькнула подставка волшебного огня…
— Ну вот и все, смотри, — предложил старик.
Эйр посмотрел на чай. Не розовый, темный, спрятал цвет. И розоцветом не пахнет. Пахнет земляным корнем и темноцветом, безобидные травы. Но старик улыбался слишком хитро. Он налил кружку и протянул Эйру.
— Я не буду это пить, — отказался Эйр. — С этим чаем точно что-то не так.
— Что? — спросил старик.
— Я не знаю!
— Если не определишь, что именно, придется пить, — старик коварно улыбнулся.
— Пахнет темноцветом и земляным корнем. Обычные травы — одна легкий афродизиак, вторая для здоровья в целом.
— Так и есть, — согласился старик.
— Там что-то еще?
— Не знаю, попробуй.
— Да конечно! После тебя!
Старик как ни в чем не бывало улыбнулся и отпил из кружки.
— Столько достаточно? — спросил он, оставив половину.
— Я все равно не буду, — засомневался Эйр. — В чем секрет?
— Выпей и узнаешь, — предложил старик.
Эйр с недоверием понюхал. Сделал один глоток — чай как чай. Сделал второй, третий, четвертый… Ничего необычного, но старик слишком подозрительный. Эйр допил и отставил кружку. Вдруг живот скрутило, и он осознал, в чем был секрет чая. Но разбираться со стариком сейчас было некогда — дело не терпело отлагательств.
— Старик! Я тебе! — Эйр вылетел из гостиной.
— Да не торопись, все равно не добежишь, — «успокоил» он вдогонку. — Расслабляет хорошо, не удержишь.
По ноге потекло, и Эйр зарычал.
— Старик!!!
Позади донесся только переливчатый эльфийский смех. Эйр залетел в уборную, и присел, очищаясь энергией. Что было подмешано в чай, он не знал. Но от этого точно стоило научиться защищаться. Позорище!
***
Нир вернулся с учебы, и дома сразу появилась вкусная еда. Каша на завтрак, лепешки, пюре, рагу… Пока его не было, есть не особенно хотелось. Но теперь, когда Нир готовил, от одного запаха сводило живот. Си чувствовала, что платье начало жать, но остановиться не могла — слишком вкусно, слишком голодно!
Как перестать есть? Можно же растолстеть, как мама, а прекрасные девы так не выглядят! Или выглядят? По объемным платьям не поймешь, в них все огромные. Но все-таки, кажется, прекрасные девы стройнее мамы. Даже няня Ари, хоть и не худая. Но она старенькая, ей уже можно.
Си старалась избегать Нира. Если окажешься рядом с ним — обязательно поешь. Прятаться было несложно: Нир и раньше был необщительным, а теперь, кажется, окончательно помешался на своих грядках. Когда Си вставала, Нир уже был в саду. Там же он был всегда, кроме завтрака, обеда и ужина. И готовки.
Вот только маму все время влекло в сад. Или к папуле, мешала ему работать. Си сначала пыталась выманить ее постирать, убраться, повышивать, почитать, что угодно поделать подальше. Но это утомляло. И сегодня тоже заупрямилась что-то.
— Мам, давай повышиваем? — предложила Си.
— Давай в саду, — попросила она. — По Ниру соскучилась.
Возразить было нечего. Си затянула пояс потуже, пытаясь сдержать аппетит, взяла корзинку с вышивкой и, придерживая маму за руку, чтобы она не бегала, послушно пошла за ней.
В саду до обидного сладко пахло цветущим священным древом, кустами, травами. Живот сжался, и Си зажмурилась. Хотелось всего и сразу.
— Сладкоягоды поедим, — мама потянула к кусту.
Си обреченно пошла за ней. Снова объестся! С Ниром даже сладкоягода вкуснее стала! Они опустились с мамой перед разросшимся кустом, и Си чуть подрагивающей рукой потянулась к манящим алым ягодам.
— Вкушнотища-а-а, — пробормотала мама, заталкивая в рот одну за другой.
Си осторожно положила ягоду в рот и зажмурилась, рассасывая. Сладко. Мягко. Радостно. Если растянуть подольше, может, меньше ягод съестся? Но вкус таял. Хотелось еще одну. Си сорвала. Почему они стали такими крупными? На ладони поместится штуки четыре всего, с ума сойти.
— Нир, вкусно очень! — мама кинулась к грядкам.
Нир обернулся и с ужасом посмотрел под ноги маме.
— Вкусно? Я рад, только не затопчи. Видишь, здесь папины травы? — он указал на ростки под ногами.
— Прости, — без особого раскаяния в голосе ответила мама. — Сладкоягоды поедим?
— Поедим-поедим, — Нир поспешно проводил маму к кусту.
Си вдруг подумала, что мама общая, и присматривать за ней можно по очереди. В саду Нир, пусть он и занимается. Можно и почитать пойти. От вкусного подальше. Она все-таки не удержалась, закинула ещё ягоду в рот. Последнюю! Все, точно пора. Корзинку взять и в комнату. И окно закрыть, чтобы из сада не пахло. И дверь, чтобы с кухни тоже не доносилось ничего!
***
Нир вернулся! Ни обожала старшего сына. Она всех любила, но его долго не было, и успела соскучиться. Да и вдруг снова уйдет? Надо успеть наобщаться. Ни улеглась на пушистую травку.
— Нир-Нир, как мя-ягко у тебя тут…
— Ма-ам, ну ты же помнешь! Это для отца и Эйра запасы, они просили.
— А это вкусно? — Ни потянула стебелек в рот.
— Не надо, это наружное, мам…
Нир отобрал травинку и погладил по спине.
— Пойдем лучше еще сладкоягоды поедим. Она вкуснее. Подожди-ка, а ты кашу съела с лепешками, я на столе оставлял?
— Хочу тут! Соскучилась! Давай лучше сладкоягоду!
— Пойдем, я с тобой посижу. Горячее надо кушать, а то живот болеть будет. Руки помыла?
Нир умылся, руки вытер и обтер лицо и руки Ни мокрым полотенцем.
— Холодное! — рассмеялась Ни, отталкивая.
— Ничего, быстренько вытрем и поедим. А то до умывальника далеко, забудешь, зачем шла.
Ни обняла сына, поцеловала в щеку. Уже до нее дорос, совсем взрослый!
— Я тебя люблю. Ты такой рес… рас… рассу… умный, вот!
Нир увлек в дом, придерживая за руку, проводил к столу, подушечку подложил, стер руну времени с горшочка. Какой он добрый!
— Вот, мам, кушай кашу. А потом лепешки и сладкоягоду.
Он все стирал золотистые руны с блюдечек, мисочек, тарелочек и продвигал ближе. Столько заботы!
— Давай я тебя покормлю! — предложила Ни.
— Я уже покушал, мам. Ешь сама, — утешил Нир.
Дважды просить не надо было. Ни лепешкой зачерпнула джем, кашу и отправила в рот. Вкуснотища!
— Тепленькое…
— Конечно, с чарами времени же.
— Такой умный и вкусно готовишь, — похвалила Ни. — Настоящий Лов еды. Можно я буду тебе служить?
— Конечно, — рассмеялся Нир. — Кушай, главное, пока не остыло.
Он точно святой! Она — мама Лова еды, вот это да! Надо поблагодарить Ловов, что подарили ей такое дитя. Хотя это ведь не Ловы дарили, это любимый сделал. Тогда его? Да, его! Но потом.
— Как объелась… — Ни завалилась на бок, погладила живот.
— Ничего, отдохни.
Нир прикрывал еду на столе чарами времени, рисуя в воздухе золотистые руны. Ни сонно наблюдала. От избытка еды даже подташнивало немного, но надо удержать в себе все самое вкусное. Глаза так слипались…
— Не уходи никуда… — пробормотала Ни.
— Я буду в саду. Спи, мам.
Теплая рука провела по плечу, успокаивая. Будет в саду. Не уйдет. Можно поспать.
