Логово для чудовища

У самого выхода из междумирья ждал неприятный сюрприз — врата замело, пришлось пробиваться. Учитель ругнулся, но заслонил изумрудным куполом их, и Нир пошел, озираясь в снежном царстве. Вот это да! Не видать ничего, кроме двух стен снега вокруг. Но Учитель как-то определял, куда идти, и вел. — Зимой вечно заметает. Но ничего, вокруг дома барьер, там нет снега. «Жаль», — подумалось Ниру. Он любил снег, любил прохладу. Но сад вокруг дома Учителя и вправду зеленел за изумрудной чертой. «Жарко». Нир вспотел, едва пересек полупрозрачную «стену». — Наконец-то тепло! — Учитель стянул шапку, шарф, скинул пальто прямо в саду. Нир поспешил последовать его примеру. Вокруг зеленела трава и листва священных древ. Пахло так по-особенному, как только в мире бывает. Нир вдохнул полной грудью, пытаясь разобрать. Воздуха вокруг намного больше, наверное. В мире всегда дышать легче, чем в междумирье, тем более зимой. Вот только жаль, что вокруг сада и дома стоял изумрудный барьер, сохранявший тепло. В легкой одежде уже не жарко, конечно, но прохладный снежок приятнее. — Здесь будем жить, — Учитель указал на дом из светлого дерева. Дом Учителя внешне не особенно отличался от родного. Поменьше немного, наверное. Даже в холле лежал похожий ковер, тоже висел огромный портрет и крючки под одежду были такими же. Едва они оставили одежду и вещи, как Учитель потащил знакомить со всем вокруг. Болтал без умолку — показывал сад, дом, библиотеку, кабинет, кухню, портреты — все разом. — У меня скромненько. Священные древа, огород небольшой — некогда заниматься. В доме тоже только самое необходимое, для покоя переехал из Главного. На стене отец, знаешь его, наверное. На библиотеку не смотри, здесь так, только то, что постоянно нужно. Мой кабинет — над столом наш Учитель с Отступником, твой прадедушка. Не стесняйся, заглядывай если что, я долго не сплю… Нир посмотрел на портрет — такой же висел дома в холле, но больше размером. Дедушка смотрел сурово, будто ждал, что Нир должен учиться хорошо. Но учиться — это одно, а безумная экскурсия по дому — совсем другое. Нир понимал, что не запомнит все. И что вряд ли Учителю настолько важно, чтобы он запомнил все, тоже. Главное — знать, где склад, где инструменты, где семена, где учиться, есть и спать. А это и само собой запомнилось бы без всяких пояснений. Священные древа пока не цвели, не плодоносили, стояли зелеными, отдыхали. Среди них летали золотистые огоньки, видимо, продлевая «день», чтобы листва не опадала на зиму. Древа пахли так вкусно, свежо… Но самым впечатляющим в саду оказался ледяной родник — настоящий, прохладный, даже несмотря на теплый барьер. И большой настолько, что так и хотелось искупнуться. Нир бы так и сделал, но Учитель зачем-то все таскал и таскал из одного края сада в другой, с чердака в сарай и обратно. — Ну что, Нир, нравится? — Угу, — согласился он. — Я прислугу не держу, но и Отступник вроде тоже, значит, привычный, справимся. Нир кивнул. Уже смеркалось. Голова с непривычки гудела. Хотелось в ледяной источник и спать. — А почему Отступник? Другие — Критийре, Глава — кто как зовет. Зачем так прямо? — Ну… Отступник же, имя община забрала. Отступник знал, на что шел, когда нарушал правила, был готов к этому. Зачем прятать отсутствие имени? Это непочтительно по отношению к его решению, а я глубоко уважаю твоего отца. Так, я пойду поработаю, потом поужинаем и спать пойдем пораньше. Разбери пока вещи. Нир снова кивнул. Отец не рассказывал толком, что именно нарушил. Наверное, не так важно, Учитель прав. Решил и решил, нарушил и нарушил. Учитель скрылся в кабинете, а Нир побрел в свою комнату. Устал, ужасно устал. Учитель утомительный… Нир зажег лампу с золотой энергией, как в саду для яблонек. Наверное, Учитель беспокоился, что Нир зимой не сможет расти, листики скинет, как и яблоньки, потому поставил такую же. Заботливый. Или просто красиво потому что. Нир выложил одежду на полочку, рядом другую, сильно на вырост — папа настоял, говорил, что лучше взять сразу. Больше обустраивать было нечего. Кровать уже застелена, на столе лежат учебники и тетрадки, Учитель все приготовил. Нир присел на стул — непривычно, что так высоко, на полу удобнее. Наверное, можно в гостиной учиться, вряд ли Учитель будет против. Там удобно, почти как дома — ковер, подушки, сидеть и мягко, и невысоко. За окном уже совсем стемнело. Веки потяжелели. Желудок бурчал, но не слишком — тоже хотел спать. Интересно, когда ужин? Нир выглянул — Учитель все работал.

***

Когда Нир проснулся, было темно. Ужин проспал, получается, но и ладно. Потянулся. Непривычно, что один в комнате. Эйр не кричал во сне, и удалось выспаться на редкость хорошо. И кошки не будили. Очень тихо. Небо еще даже не начало светлеть — зимой в мире день короткий. Тихо. Учитель еще спал, кажется. Ну и ладно. Нир достал из сумки семена, любимые инструменты, и выбрался через окошко в сад. У Учителя было пусто, одни священные древа, да небольшой огородик. Чем он питался? Нир прополол неприхотливые корнеплоды и задумался, что бы приготовить. Кашеплоды есть, можно еще пюре сварить, поискать из того, что с собой взял. Для сравнения взял вообще-то, но не голодать же? Заодно надо бы и свое тоже посадить. Хотя бы сладкоягоду, куда без нее? Без нее и жизнь не та. А еще Учитель нервный, ему бы лечебных травок посадить. От живота, для успокоения, укрепляющую. Папа учил, что нужный чай решает половину проблем. Тяжело жить, когда что-то беспокоит. Нир вскопал еще несколько грядок и порадовался — так здорово, когда земля сразу есть и такая хорошая. В междумирье неудобно, приходится чары накладывать, землю наносить, поддерживать. А в саду Учителя, наверное, что урони — само вырастет. И все-таки Нир проверять не стал, посадил травы со всем старанием, даже прорастил чарами на утренний чай. Ароматно! Теперь сладкоягоду и все…

***

Чудесный аромат бодролиста разносился по всему дому и забивался в нос. Эрлин сонно потер глаза и посмотрел в окно. Первые лучи солнца, даже восходом-то нельзя назвать! «Не спится этому Ниру… Подожди-ка, это Нир должен думать! Я ведь хотел встать пораньше, все подготовить и разбудить его, чтобы Нир привыкал соблюдать режим дня. Отступник никогда не вставал рано, вечно просыпал, опаздывал на завтрак, как он мог приучить детей?» Эрлин зевнул и потянулся. Любимый халат, любимые тапочки, любимое полотенце над умывальником. И ненавистное зеркало, отразившее новый прыщ на щеке. Ну откуда? Не ел же ничего такого! Хотя… Эрлин вспомнил, сколько всякого вчера было на столе, и тихо вздохнул. Какая разница? Где ж это видано, чтобы у старейшины были прыщи? Он вяло умылся, сбрил щетину любимым великаньим лезвием и взял полоскательный стаканчик. Только один! Нир не умывался? Не принес свой? Взял этот? Эрлин с подозрением оглядел. Нет, сухой вроде. Надо будет отправить Нира умыться до завтрака, а то так не дело. Он тщательно прополоскал рот с лечебным порошком. Желудок неприятно напоминал о себе ужасным запахом по утрам. Стоило, наверное, перейти на кашу, поберечься. Было бы полегче. Эрлин тихо вздохнул и утерся полотенцем. Прыщ алел на самом видном месте и ужасно раздражал. И мазь от них кончилась, как назло. Ладно. Где там этот Нир? Пахло очень вкусно. Вот и кухонька. Пусто? Но где тогда Нир? Эрлин принюхался и замер. Нир случайно не в гостиной? Точно, у Отступника все обедают там! Представились крошки и пятна на роскошном ковре, царапины и обожженные вмятины на любимом столе из редкого вида священного древа, стоившем целое состояние, и Эрлина передернуло. Нет, только не это! Он кинулся в гостиную и действительно увидел заставленный горшочками, мисками и блюдами стол. Почему так много? Здесь и пюре, и лепешки, и чайник с бодролистом, и фрукты, и ягоды… Ого, и кашу сварил. Все прикрыто печатями времени, Нира нет. Когда он встал? Эрлин выглянул в сад и увидел воспитанника, деловито высаживавшего сладкоягоду. Как по учебнику, прямо в корень священного древа. От вида, как любимое древо нещадно надрезают, у Эрлина заныло в сердце. Но ведь Нир все правильно сделал. Что сказать? Почему ты такой безжалостный? Эрлин ничего не мог сделать, только наблюдал, как Нир складывает вместе разрезы, как осторожно замазывает варом и перевязывает место прививки, как безмятежно поднимается и идёт к следующей яблоне… Нет!!! Эрлин зажмурился. — Доброе утро, Нир! Пойдем завтракать. Нир кивнул, отложил ведро с инструментами и тщательно вымыл руки прямо в ледяном роднике. Эрлин потёр руки. Аж пальцы свело! Нир умылся, стянул грязную рубаху… — В купальне теплая вода есть, — севшим голосом предложил Эрлин, наблюдая, как Нир развязывал штаны. — Люблю посвежее, — улыбнулся Нир и плюхнулся прямо в родник. Теперь свело где-то между ног. Как он так может? Вода же ледяная! — Ты дома тоже так делал? — Не, у нас мелкий родник, — вздохнул Нир. — Но я как-то добавлял морозный корень в купальню. Ощущения совсем не те. Странный. Кто же любит холодную воду? Нир понежился с видом довольного кота, нехотя вылез и обтерся. Ни мурашек, ничего нет, так разве бывает? Эрлин растерянно наблюдал, как Нир переодевается в свежую одежду, напрочь забыв, что это неприлично. Но Нира, кажется, излишнее внимание не смущало. — Пойдем, Учитель, я там такого приготовил! — Там не слишком много на нас двоих? — Ой… Не подумал, по привычке сделал. Ничего, с печатями времени полежит. «Отступник что, использует детский труд? Бедный ребенок! И с манерами у Отступника так себе. Придется учить Нира, чтобы не стыдно показаться было… А еще нельзя есть за этим столом!» Эрлин и сам не заметил, как сел за стол в гостиной, как Нир снял печати времени с еды и сел рядом. — Приятного аппетита, Учитель, — пожелал Нир. — Приятного, — отозвался Эрлин и придвинул к себе кашу. Нир неторопливо ел. Сидел с прямой спиной, локтями не махал, не разговаривал, жевал тщательно… Это точно сын неотесанного полуэльфа и лесной девы? Кто его обучил манерам? Эрлин хотел было спросить, но вовремя вспомнил, что за едой не разговаривают. Ладно. Да и не накрошит, аккуратный вроде… Эрлин положил в рот кашу и чуть не расплакался. Тает во рту, специй вроде бы нет, но не пресно — подсластили ягодами, добавили немного здрав-травы… Идеально, этот ребенок! Захотелось еще и еще. И еще, но каша кончилась. А Нир все ел, тщательно пережевывая лепешки и смакуя пюре. Он настолько был поглощен процессом, будто выпал в другой мир. Невольно вспомнилось, как задумывался Крин, не замечая ничего вокруг. Только вот над делом, не над едой… Эрлин налил чаю и придвинул мягкоягоды. После каши в животе было тепло и комфортно, ничего не ныло. Волшебство да и только! Сколько он пренебрегал полноценной едой, перекусывая на ходу? И вот мягкоягоды кончились, чашка с чаем опустела. А Нир по-прежнему смаковал пюре. Ну сколько можно? Стало неловко. Не слишком ли он поторопился? Нир еще долго будет есть? Стоит ли встать из-за стола и заняться делом? Нет, неприлично. Захотелось подогнать нерасторопного Нира, и Эрлин, вздохнув, подлил еще чаю. Может быть, обдумать дела? Сегодня стоит наверстать немного теории. Или лучше базовые техники доучить? С чего начать? Нир доел пюре и принялся за ягоды. Казалось бы, осталось немного. Но он клал по одной в рот, прикрывал глаза, медленно жевал и отправлял следующую. В мисочке почти не убавлялось. Хотелось сказать: «Эй ты, дегустатор мелкий!», но это было невежливо. Захотелось принести учебники, начать готовиться к занятиям. Но для начала надо было дождаться, пока Нир доест. И Эрлин с тоской провожал взглядом ягодку за ягодкой. Никогда еще завтрак не был таким долгим!