***
Зеркало будило панику. Вчера весь день ели много и вкусно, и казалось, что за одну ночь жирка появилось даже больше, чем съели. Си сжала кожу — снова в плечи, снова в попу и бедра, но самое страшное — уродливые бугры на груди. Если не остановиться, то будет так же как у мамы — нигде не спрячешь два огромных куска жира. Надо удержаться и не есть, не есть… В животе забурчало. Хочется. Хочется еды. Ужасно хочется еды. Си зажмурилась и вдохнула поглубже. Нет, надо держаться. Может, к Юру уйти? Но ведь зима. Нет, надо уйти! Новое платье село хорошо, прикрыло лишние выпуклости оборками и пышной юбкой. Настроение улучшилось. Си затянула пояс потуже, надеясь утихомирить желудок, но тот обиженно взвыл. Надо все-таки позавтракать. И к Юру… На столе было все то же, что вчера на завтрак, обед и ужин — абсолютно все, что любил Нир. Лепешки, пюре, каши, джемы, ягоды и фрукты. Нир ушел, а еду оставил. Много. Вкусную. Хотелось ещё и ещё, но Си помнила, что видела в зеркале лишний жир, и старалась удержаться. Как же сложно! К счастью, папуля уже проснулся — ел лепешки с джемом. Но он худой, ему можно. У него никуда не откладывается. Впалые щеки, тонкие пальцы, кожа да кости — вот бы ему весь свой жирок отдать. И он бы здоровее выглядел, и ей бы беспокоиться не приходилось. Лепешка скрылась в папином рту, и Си сглотнула. Тоже хотелось! Но лучше кашу. — К Юру хочу, — пролепетала Си. — Пойду в город после обеда, успевай. «Еще и обед!» — ужаснулась Си. Но ничего. Зато после обеда уйдет подальше от всего самого вкусного. Нир! Сам толстый, и остальных раскармливал. Даже ушел, а испытание осталось. Папе с Эйром хоть бы хны, а у нее, у нее… Си посмотрела на кашу уничтожающе и отодвинула тарелку. Папа даже не заметил, что это ее — придвинул к себе и стал есть. Наверное, думал, ему наложили… И хорошо. — Спасибо, Си. — М, — промямлила она, сглатывая слюну. Может, чаю? Да, чай поможет… Си налила себе и папе. Вкусно-то как! Бодролист придал сил. Похоже на брата пахнет. И не так голодно. — Любишь ты положить и попробовать, так мило, — улыбнулся папа. Си покраснела. — Старик, опять Си объедаешь? — донесся позади голос брата. — Не объедаю. Она сама мне положила, — возразил папа. — Ага, конечно. Там Ни в саду зеленое опять ест, может, за стол позовете? — Она Нира ищет, — вздохнул папа. — Не хочет завтракать без него. — Я позову, — пискнула Си и вылетела из-за стола. Надо подальше от еды, а то чуть расслабишься — и все. Не успеешь моргнуть, как набьешь живот под завязку. Мама и вправду обдирала зеленую вкусноягоду — спелую вчера собрал Нир. Косы растрепанные, вчерашние. Платье съехало. Толстая — живое напоминание, какой можно стать, если вовремя не уйти из-за стола. Но ей можно, она болеет. Да и папе нравится любой. Но все-таки надо поправить. Си опустилась рядом, одернула рукава. — Мамочка, давай переплету. — А где Нир? — Нир учится, — уверила Си. — Вчера провожали, помнишь? — Эрлин! — вспомнила мама и улыбнулась до ушей. — Смешной. — Да, старейшина приходил, — кивнула Си. Коса расплелась легко, гребень расправил пряди запросто. Хорошо, когда волосы прямые. Не путается ничего. В косах послушно лежат, красиво. Си закрепила косу ленточкой и вставила красный цветок — маме идет. — Вот и все. Мам, пойдем позавтракаешь? Там Нир оставил тебе вкусное. — Я подожду его. — Он не придет сегодня. Будет беспокоиться, если ты не поешь, он ведь специально для тебя оставил еду. — Не придет? — удивилась мама. — Не придет, — уверила Си. — Пойдем кушать, а то он расстроится. — Ладно тогда! Мама подскочила и унеслась в гостиную — голодная. Си проводила ее растерянным взглядом. Не успела перехватить, а руки не помыла. Ну ничего, Эйр проследит. Не возвращаться же к еде? Живот от одного воспоминания о полном столе предательски забурчал. Забыл о каше, неблагодарный! Хотелось плакать. И кушать очень сильно. Новая книжка не приносила утешения — когда бурчит живот, не до любви. Даже к герою. Досадно стало, что «уже невеста». Еще пару дней назад можно было съесть больше и не беспокоиться. Но сейчас надо быть прекрасной девой. Для прекрасных дев всегда находятся свои герои. А голод можно и потерпеть. Все равно ведь уже «настоящая невеста», если вести себя получше, герой найдется быстро, и жизнь станет веселее — не до какого-то там голода станет.***
Теплое бурое дерево стен, потолка и окон, охряные занавеси на окнах радовали глаз, мощный волшебный огонь под столом грел ноги. В мастерской уютно, как всегда, уходить не хочется. Вот только было одно «но». Одно златокудрое «но» в платье, рядом с которым меркли любые наряды из лавки. С прямой спиной, книжкой на древнеэлькринском — настоящая благородная дама. Как же хотелось быть хоть немного похожей на нее! Но сейчас даже не получалось встретить сестру, как полагается. Работа не отпускала. Юру виновато поглядывала на Си. Столько не виделись из-за зимы, и вот как назло! Заказ огромный, портниха слегла, и вместо игр в куклы, они сидят здесь. Не то чтобы Юру не нравилось шить — наоборот, она любила работу. Любила наряды, любила радость покупателей. Но обидно работать и не уделять времени сестре, которую не видела всю зиму. Хотя Си не против, вроде бы. Сидела с книжкой, мечтала. Юру окинула гору алых тканей и тихо заскулила, закусив рыжую косичку. — Столько работы, столько работы! Си, выручай, — взмолилась Юру, прикалывая выкройки к ткани. — Помоги расшить наряды на свадьбу, а? Вот как здесь. Юру толкнула локтем схему и моток золотых нитей. Си поймала, помедлив, кивнула. Она, как и всегда, не очень быстро реагировала, но ничего — главное, отложила книгу и принялась за работу. Юру торопливо сметывала. — Ловы всемогущие, да что же за напасть! Нар слегла, а заказ срочный. Извини, что так. Си кивнула и тихо ответила: — Ни-ичего-э. Откуда у Си сектантский акцент, Юру не знала. Хотя дядюшка Тир и тетушка Ни говорили как все, и Си, и ее братья произносили слова будто на древний манер. Если у Эйра и Нира акцент был почти незаметным, то Си говорила с ним очень явно. Звучало красиво, в общем-то. Мелодично. Только необычно, а ещё вытаскивать из робкой Си слова приходилось чуть ли не клещами. Дверь открылась и заглянула мама. Все рукава в булавках, в руках недоделанные манжеты. — Как у вас дела? — Си согласилась помочь, — ответила Юру и оглянулась. — О, у тебя так ловко получается! Си покраснела и уткнулась в работу. — Там Критийре за Си пришел. — Так рано? Мам, попроси Си остаться! Она так быстро вышивает! Мама посмотрела на воротничок и кивнула. — Ты не против? — спросила она Си. Си помотала головой. — Спасибо, очень выручаешь. Пойдем к Критийре, попросим. Си послушно поднялась и поправила складки платья. Набивной шелк, воротничок и рукава расшитые. Юру знала толк в одежде и видела, что и материал, и работа очень дорогие. Залюбовалась — сестра всегда нарядная такая. А еще тихая и послушная, никто на нее не ругается, не поторапливает. И вышивать умеет. И локоны длинные, золотые, красивые, как у куклы. Сердце кольнула зависть, но Юру тряхнула короткими косами, поправила лямки комбинезона и поспешила следом. — Привет, красавицы! — Тир улыбнулся. Дядюшка Тир был бесподобен даже в теплой одежде. Ему шло темное пальто и шарф. Даже шапка смотрелась мило. Высокий, стройный, а голос такой глубокий — заслушаешься! Черты лица изящные, длинные светлые волосы поблескивают на темной ткани. Красавчик, мечта, замуж бы за такого! Вот только рядом с ним жена, тетя Ни, пухлая и глупая. Юру обняла Тира, не обращая внимания на тетю. — Тир, я тебя так люблю! Можно Си у нас останется? Заказ очень большой. — Если Си не против. — Я тоже помогу! — вызвалась тетя Ни. — Хорошо, — растерялась Юру, с сомнением глядя на тетушку. Ни болела, и только недавно начала просыпаться чаще, разговаривать осмысленнее. Справится ли она? Ладно, можно будет отдать ей внутренние швы или еще что. Руки не помешают. Вот бы и Тир остался. Жаль, этого не случится — он занятой. Но такой красавчик! — Счастливо, — улыбнулся Тир и поклонился. «Ах, такой учтивый!» Сердце забилось быстрее. — Пока! Юру прижала руки к груди. — Какой дядя Тир красивый! — В Дире таких полно, — переливчато рассмеялась мама. — Выбирай любого. — Эльфы не такие, — отрезала Юру. — Ну-ну, — хмыкнула мама, дернув острым ухом. — Пойдемте работать.