Логово для чудовища

Папа сидел за столом, тер лоб, читая письмо на плотном изумрудном бланке. «Официальное письмо из Главного рода, — узнал Нир. — В общину Кона писали, наверное, раз мне в стопку не попало». Он посмотрел, как старушка Нела вяло теребила кольцо с изумрудным кристаллом, подвешенное над коробкой. «Вот ведь проказница». Пока еще папе рано снимать родовое кольцо, он Глава семьи. Но письма будили, потому папа часто оставлял на ночь темный проводник-кристалл Главы общины Кона на столе, а родовой перстень в коробке, чтобы письма не смешивались. Тыньк-тыньк. Мягкие лапки ловили и отпускали кольцо. Нела развалилась на спине среди зеленоватых бумаг и изумрудных конвертов, явно чувствовала себя хорошо. «Нашла себе лежанку, тоже мне! Согнать надо…» Но Нела была слишком милой, чтобы согнать, играла с таким интересом… Нир взял ее на руки, погладил. Нела вывернулась, следя за колечком. — Нельзя, Нела. Ты же умная, знаешь, что с кольцом играть нельзя. И что на бумагах лежать — тоже. Избалованная кошка слушать не хотела — выворачивалась, тянулась к вожделенной игрушке. Нир держал бережно, но крепко. — Нельзя, Нела. Давай лучше с мышкой поиграешь? Нир подобрал с ковра деревянный шарик, обернутый крепкой веревкой. Потрепанный уже, местами оплетка отошла. «Надо будет поправить». Нир потряс немного игрушку, привлекая внимание кошки. Сухие семена внутри загремели, и Нела сразу забыла о кольце. Нир кинул шарик на пол, и Нела соскочила с рук, погналась следом. «Бодрая еще. Игривая такая, не то что лентяй Гай». Словно в подтверждение мыслей жирный рыжий кот зевнул во всю пасть, перевалился на другой бок и вытянул лапы, спихнув серый конверт со стола. «Где мы, там и кошки. Тоже пытаются работать, наверное». Нир подобрал конверт, криво и косо подписанный кем-то, будто руки тряслись. «Странный. Серебрится, из секты что ли?» «Почтенному Главе», — с трудом разобрал Нир. Стало любопытно, что могли написать. Но чужое читать нехорошо, тем более переписку Глав общин. «Может, спросить?» — Пап, тут… Папа устало посмотрел воспаленными глазами, взял конверт и сжег в волшебном огне под чайником. Запахло гниль-травой, из которой, видимо, и была сделана бумага. Нир моргнул. — Не будешь читать? — Община Кона не ведет дел с сектой, я — тем более, — папа нахмурился. — Что ты хотел, Нир? Нир посмотрел на замученного папу. Ему бы прилечь, поспать, долечиться хоть раз. Но жизнь такая, некогда. — Хотел схемы и журналы показать. На столе оставил, посмотри, как время будет, пожалуйста. — Давай. Папа придвинул записи. — Зачем тройная Изоляция? Пустой расход кристаллов, Нир. — Переползают обычную же, — пожал плечами Нир. — Границы прорисуй, тогда обычной хватит, — папа провел кистью, и поверх изумрудных чернил легли черные штрихи. — Понял. — Зачем здесь руна Покоя? — спросил папа. — Без нее вступали в реакцию две соседних, — пояснил Нир. Папа тяжело вздохнул, зачеркнул, переставил руны местами. — Так реакции не будет, руны рядом нейтральны. Не используй лишнего, Нир. Лучше лишний раз подумать, как перерисовать, любая руна — это расход ресурса. Нир кивнул, глядя, как его схема преображается на глазах. «Вроде бы понял, смог, нарисовал, но снова не так получилось! Можно проще и лучше…» — Не вешай нос. Я свои схемы тоже спустя время перерисовываю, когда только придумал — не все видно, — папа одобряюще улыбнулся, похлопал по плечу. «Как же! У тебя все такое хорошее. Вот и эту с первого взгляда исправил, а я столько сидел…» — Никогда не видел что ли, как черновики сжигаю стопками? — продолжил папа. — У тебя получилось отличное заклинание, Нир. Это так, увлекся… «Отличное?» — Спасибо, папа, — Нир поклонился. — Журналы заполнил хорошо, подробно. Горжусь тобой, Нир, ты так вырос! Папа приобнял, потрепал по макушке. Расщедрился сегодня на похвалу и утешение. Но как бы он ни утешал, Нир понимал, что учиться придется еще много. Да, папа уже не исправлял письма и журналы наблюдений, но заклинания… С ними не получится просто взять и запомнить. Они каждый раз новые, выстраданные. — Еще немного наблюдений, проверишь новые схемы, и можно сдавать. Запиши это отдельно, оформи как вклад в дело общины, очень ценная работа, Нир. «Как вклад! Почти как Мертвые земли!» — Пап, с Мертвыми землями еще хотел показать. Там без особых изменений, конечно, но вроде лучше. — Так и должно быть. Запретные заклинания потому и запретные, что после них очень тяжело исправить ситуацию. Тяжело, но все же можно. Папа открыл журналы, пролистал. — С катализаторами эффект заметный, значит он действительно есть. Метод верный. Нир кивнул. «Теперь у меня два вклада — заклинания для жужиков и исследование про Мертвые земли. Это так долго! Все лето работал, а оформлю только одно, а другое продолжу. И землю не дают никак. И Ки не приходит…» — Что-то ты грустный сегодня, Нир. Устал? — Да не особо. Просто землю не дают никак. — Так расти пока у нас в саду. Много земли все равно не дадут, а здесь все твое. Если не хватит места, укрепим междумирье вокруг. Папа прокашлялся в кулак. — Все будет хорошо, Нир, ты идешь верным путем. За лето как вырос, как вырос! Весной едва читал, а сейчас уже первый вклад оформил. И писем без счету разобрал, разгрузил меня. Я спокоен за тебя. Даже когда меня не станет, не пропадешь, на месте и голова, и руки. — Да как не станет-то, тебе еще и двухсот нет! Не выдумывай, пап, — неловко утешил Нир, погладил по спине. Ощущался каждый позвонок — тощий папа совсем. «В эльфов пошел худобой, да и здоровье подорвал. Чем бы его накормить?» — Двухсот нет, — легко согласился папа, отстранился и снова закашлялся. Нир вздохнул. От изъяна и в двести не умирают. Покашляет и пройдет. Папа слаб здоровьем, конечно, но выдумывает слишком много, надоедает своим «а вот когда умру». Лучше бы отдыхал побольше да лечился. — А где мама? — спросил Нир. — С Си. Позови ее, пожалуйста. Должны были позаниматься, она снова прячется у себя в комнате, лентяйка. Нир улыбнулся, кивнул. Похоже на Си, не любила учиться даже сильнее, чем он — читать. Перерастет, наверное. А если и не перерастет, какая разница? Мама тоже не колдует, и все у нее хорошо. И у Си будет. У девочек совсем другая жизнь.

***

Солнце лизнуло первым лучом. Уже не такое горячее. Или просто привык за лето? Хорошо бы, но скорее уже просто скоро осень — на белостволках вокруг появились первые желтые листья. На этой полянке они как-то гуляли с Ки, и она была полна цветов. Но они уже отцвели, да и Ки снова не было. Пахло сыростью и едва уловимо — цветами с болот. Нир сел на пенек, принюхался. «Интересно, что это за цветок так пахнет?» Аромат смешивался с сладко-терпким запахом прелой листвы и гниль-травы, разобрать не получалось. Листья зашуршали, среди листьев мелькнуло темное. Маленькая черная змейка подползла ближе, подняла голову, высунула язычок. Ручная, кажется. Питомец хозяев болот, наверное — там земли рода укротителей, они обычно выбирают покровительство над всякой живностью. Змейка подползла еще ближе, поднялась по сапогу. «Точно ручная, — задумался Нир. — Можно погладить или укусит? Обычно звери не вредят служителям Эрва, если их не раздражать, но мало ли». Пока он думал, что делать, змейка уползла прочь, затерявшись в листве. Раз Ки не нашлось в роще, стоило проверить в поле. Но Нир тянул — вдруг Ки снова не будет? А ведь он сегодня герой, с жужиками разобрался. Хотелось покрасоваться немного. Девочкам же нравятся герои? Хотя Си невзлюбила жужиков, завизжала и сбежала, Ки точно оценит. Они всей семьей собирали их, намучились, и тут он принесет схемы, избавит от тяжелого труда, точно герой. И папа сказал как вклад оформить, значит точно ценное. Но что, если Ки нет до сих пор? Ай, ладно, все равно идти надо. Нир вышел из рощицы, присмотрелся. Долго искать старейшину не пришлось — он с семьей почти на границе с Мертвыми землями жужиков собирал. Рослый, заметный. — Эй, белокожка! Пропал что-то. Посмотрел? — Посмотрел, старейшина, — Нир поклонился и подошел ближе. Старейшина показался не таким уж и высоким. Чуть выше самого Нира. «Это старейшина от старости к земле растет, или я так вытянулся за лето?» — Что надумал? — Против яиц и старые способы помогают, против личинок и взрослых можно запустить плотоядных личинок, они сожрут. Развел тут, старейшина, должно хватить. Нир вытащил из эльфийского мешка несколько покрытых в три слоя комплексной Изоляцией коробок, выставил одну на другую. — Еще чары можно наложить, чтобы наверняка, — Нир вытащил схемы из-за пазухи. — Вот тут порошок огнецвета нужен, а эта с гнилецветом, обе хорошо помогают. Нир добрался до третьего листка и просиял. — О, и барьер еще, чтобы не разбегались жужики. Они пронырливые такие, или тройную Изоляцию Эрва надо, или вот такой, тогда одного слоя хватит. — Это Отступник придумал? «Это я! Обидно же!» Нир посмотрел в глаза старейшине. Но тот был спокоен, явно не хотел ничего плохого. «Просто я выучился быстрее, чем он думал. Хорошо же». — Работать с заклинаниями папа научил, а эти схемы я сам придумал, показал, он одобрил. Намучился с жужиками этими, везде пролезали, еще и живучие! — И как, правда помогает? — Отлично держит. Лучше проверять чары хотя бы раз в недельку на всякий случай. — Толковый парень, все по делу. На вот тебе на посадки твои. Знаю, что все в дело пустишь. Каннир снял мешочек с кристаллами с пояса, вручил целиком, не пересчитывая, и похлопал по плечу. — Спасибо, старейшина, — Нир поклонился. — Ладно, работай беги. Яблочный, точно яблочный. Видно, что в папашу не только кожей пошел. Каннир осмотрелся в поисках остальных и пошел к ним — уже успели хорошо продвинуться. Нир смотрел как работает семья в огромном поле — слаженно, быстро, со смехом. Каждый колосок осматривали, собирали жуков, дальше шли. Да, таким даже несколько огромных полей нипочем. Это у него крохотный огородик возле дома, и Нир в нем совсем один. «Жаль, Ки не видно. Вот бы тоже большую семью, чтобы так же, чтобы веселее было. Интересно, когда землю дадут? Надо бы снова сходить запрос написать. Дойду и днем, солнышко припекает не так, как раньше».