Логово для чудовища

Зима приближалась. Конечно, в междумирье всегда было одинаково, и на пушистом ковре в уютной гостиной, где всегда пахло деревом и чаем — тепло. Но папа за столом покашливал после промозглого осеннего ветра, на столе стоял букет из желтых листьев, и коробка с ответами на письма Учителя молчаливо напоминала из угла, что совсем скоро придет и ее время. Нир в очередной раз перепроверил содержимое коробки. Все на месте, все по порядку. «Учитель писал, зимой задание проверит. Пора бы идти, а у меня полный огород всего. Что делать? Разорваться, что ли? Хотя зимой заметет, не до Мертвых земель будет, время освободится». Будто услышав его мысли, из изумрудной вспышки кристалла на поясе выпала записка: «Приходи к практике. Эриин» Нир выдохнул с облегчением. Практика раньше весны не начнется, значит время есть. Папа посмотрел на записку. — Эрлин на учебу зовет? — Не, сказал к практике приходить. — Попробуешь сегодня снова отнести письма? — Да. Только, пожалуй, не с Ирри начну. — Ее письмом можно закончить, — папа с пониманием улыбнулся. — Эх, вы уже совсем взрослые стали. И гордость за вас берет, и грустно немного. Вроде только вас из бутылочки кормил, а уже все, самостоятельные совсем. — Особенно Эйр. — И не говори. Настолько самостоятельный, что хочется дома запереть, только чтобы проблемы перестал приносить. — Он же их решает? Папа тяжело вздохнул. — Иногда лучше бы не решал. Да и не создавал, исправить не все можно. — Как с Крином. Любопытного кота было ужасно жалко до сих пор. Так и стоял перед глазами его последний рывок к изумрудным искоркам, он уже схватил их мягкими лапками… Бедняга! — Каждая ошибка имеет свою цену, — кивнул папа. — Они учат, конечно, но когда видишь опасное, хочется предостеречь, а Эйр совсем не слушает. Может, ты знаешь, как с ним поговорить? — Только если объяснить, почему волнуешься, наверное, — задумался Нир. — Эйр обычно слушает, но делает всегда по-своему. — Попробую. Беспокоюсь я, опасное лекарство пропадает. Эйр говорит, не находил. А бутылок нет нигде! — Я находил бутылки утром иногда. Думал, это ты забыл свои от лекарств, мыл и уносил в лабораторию. — Пустые? — Да. — Может, правда Ни выпила? Нир пожал плечами. — Могла, наверное. Она спала иногда на ковре, но я не придавал значения. Часто же так лежит. — Все-таки Ни. То-то я и думаю, у нее проблески слишком яркие, а потом кошмарами отходит и откатывается. Дозировку ей снижал, а вон оно что. Немудрено, с целой бутылки-то… — Ты бы не оставлял хрупкое на столе, она даже если не выпьет, уронить может. Сломала мне несколько опор в саду, пришлось чарами огородить. — Да, у нее из рук валится. И раньше такое было, но сейчас ей лучше, а проблема осталась. Даже и не знаю, что делать-то. Она и сама жалуется, мол, руки не чувствую, ноги немеют, но потом вроде бы отходит бесследно до следующего приступа. — Что поделать, болеет она. Папа, а кто с ней сделал это? Ты же понимаешь, там по лоскуточкам сшито… Папа вздохнул, потер лоб. — Ой, Нир. Я тоже в свое время много ошибок совершил. Ни не смог спасти, хочется вас уберечь теперь. Из секты такая вернулась, знаешь же. — Ты не знаешь, кто именно это сделал? — Знаю, Нир. Но ничего поделать не могу, и тебе с Эйром не советую. Жизнь слишком хрупка и коротка. Берегите себя. Обходите секту стороной, не хочу потерять еще и вас. А я буду лечить Ни, сколько уж получится. — Ну и разговоры у вас с утра, — пробурчал Эйр, позевывая. Он сел за стол и сразу налил себе бодролист. — Давайте не будем об этом. Это тяжелая тема для меня, — попросил папа. — Сектант настолько силен? — удивился Нир. — Ты же Глава общины! — Это не сектант, Нир. Перестань, расти свои цветочки и ягодки, пожалуйста, — попросил Эйр. — А кто? Но ни папа, ни Эйр не ответили. Только посмотрели очень грустно в кружки. Похожие такие. Пусть на Эйре что-то сломалось, и внешность вышла неожиданной, они с папой очень напоминали друг друга жестами, взглядами и каким-то особенным необъяснимым ощущением. Настроем, духом, что ли? Вроде и разные, и неуловимо похожие. «А может, мама из секты Эйра и принесла? Он от другого папы получился, а я… Вот чудо-то, что так совпало. Но лучше о таких догадках не говорить — какая разница, от кого? Главное, что мы семья и с Эйром, и с папой». В гостиную тихо вплыла Си, замотанная в какие-то платки и балахоны. Есть ли предел ее стеснительности? Поговорить бы, но Нир не умел, убежит еще. И так только за стол села, еще не поела, лучше не пугать. — Доброе утро. А где Ни? — спросил папа. — Доброе. Спит, — с облегчением выдохнула Си. — Уже спит? — задумался папа. — У нее бывает, она странная сначала, плачет, жалуется, а потом засыпает. Видимо, так восстанавливает силы, — предположил Эйр. — Ты же опять лекарство не забирал? — с подозрением спросил папа. — Нет. — Точно Ни пьет. — Я тебе сразу говорил, что она! Отдавай мне в руки лекарство, пожалуйста. Зачем ты так? — вскинулся Эйр. — Да-да, буду, — кивнул папа. — Ты сделал задание, Эйр? — Нет еще. — Садись и делай. Эйр посмотрел исподлобья, но промолчал. Бодролист свой допил только. — Си, а ты? Задержись после завтрака. Си придвинула к себе кашу, стала ковырять ложкой. Это у нее уловка такая была — завтрак растянуть, чтобы подольше не учиться. Но папа правильно делал. Си есть начала, оживать понемногу, щеки и румянец вернулись, а то все ходила худой и бледной. Даже если не училась, ела хотя бы. Выучиться успеет, вся жизнь впереди. *** Старик вручил бутыль с зельем в руки в тот же вечер. Было немного обидно, что поверил только Ниру. «Я похож на торчка? Или часто обманываю? Этот старик такой твердолобый, сил нет! Ладно, надо унести призракам, а то мучатся же. Ждать от старика справедливости глупо. Не будь он таким добрым, я бы умер еще в детстве, наверное. А он следил, учил, воспитывал, как мог. Спасибо хотя бы на том». Ноги принесли в туманную пещеру мигом — видимо, междумирье хотело помочь призракам. Но стоило свернуть в лабораторию, как Эйр встретил там того, о ком старался вспоминать как можно реже. Кипучие эмоции перекрывали застаревшую ноющую и жгучую боль, и казалось, будто горел. Неприятно. Хотелось заслониться стеклом. Но Эйр знал, что никакое стекло рядом с отцом не поможет, только силы зря потратит. Отец сидел за столом и мастерил что-то из массивного розоватого кристалла. Отточенные движения напоминали Юру — вроде бы и похожи на эльфийские, и довольно быстрые, но руки не мельтешили. «Еще один мой брат! Или сестра». Внутри поднялась ненависть вперемешку с досадой и страхом. Эйр с усилием взял себя в руки, кивнул отцу: — Привет, папаш. Отец ничего не ответил, и Эйр с равнодушным видом открыл журнал. Тая, дрожа, пряталась между страницами. Эйр повернул журнал так, чтобы отгородить Таю от отца. Она сидела, съежившись, обнимала острые коленки, торчавшие сквозь платье. Маленькая, размером с полстранички — держалась изо всех сил, чтобы не попасться на глаза отцу. Эйр почувствовал на себе взгляд отца, любопытство, ожидание… «Что он хочет от меня?» Бросило в холодный пот. Эйр перелистнул страницу прямо сквозь Таю, нахмурился, пытаясь читать. Но от ужаса, от предчувствия чего-то особенно нехорошего, сосредоточиться не получалось, и мысли возвращались к пристальному взгляду. «Может, он узнал, что я сделал с вербовщиком? Хотя ничего такого не сделал, просто помог отнести в другое место. Или что ходил в храм Нелари? Хотя ходил и ходил, что в этом такого?» Стало мерзко от своей слабости. Но Эйр знал, что сделать ничего отцу не сможет. По крайней мере, пока. Это тоже раздражало, но сейчас не время для эмоций. — Ты совсем взрослый, Эйрин. «Он хочет увести меня в секту! Нет, Кон бы не позволил, о чем я. Или позволил бы? Или он все-таки знает о случае с вербовщиком в Дире? Вряд ли дело в этом, иначе пришел бы раньше. В любом случае, лучше сосредоточиться. Он не говорил о секте». Отец спрятал розоватый кристалл в форме звездочки в карман. «Брат. Или сестра. И я снова ничего не смог сделать, чтобы защитить их и Нелари», — подумал Эйр. Стало совсем мерзко. А отец сидел и пристально смотрел. «Что я должен на это ответить? Взрослый и взрослый. Ничего не буду». В глубине черных глаз отблескивало алое пламя. Жутковато и завораживающе. И непредсказуемо. Вот сейчас отец относительно спокоен, но кто знал, что будет через мгновение? Отец ничего говорить не стал. И дарить. Видимо, решил, что еще не время, потому что Эйр чувствовал, что что-то отец все-таки хотел. Когда Эйр уже совсем отчаялся ждать, отец все-таки заговорил. — Я мечтал о семье, Эйрин. Ничего не жалел ни для твоей матери, ни для вас с Инсирь. Вижу, что вы выросли достойными. Горжусь. Жаль только, твоя бесполезная мать никак не хочет просыпаться. Рано или поздно я разбужу ее, порадуется вместе со мной. Отец замолчал. Эйр почувствовал, как по спине стекла холодная капля пота, промочила пояс. Когда отец начинал говорить о семье, это могло закончиться чем угодно. — Я буду рад увидеть Нелари, — Эйр улыбнулся. — Да. Она хоть и бесполезная, но забавная была. Почти как живая. Вы с Инсирь намного понятливее нее, но и из Нелари толк выйдет. На днях трещину на духовной оболочке нашел, зашил. Незаметная была, и не подумал бы! Пока не проснулась, но думаю, скоро увидишь ее. Мы станем полноценной семьей. Новость выбила землю из-под ног. «Я не готов! Так, подумаю об этом позже. Пока нужно ответить так, как ждет отец». — Я мечтал, папаш. Отец кривенько ухмыльнулся — нормально не умел. Эйр ответил такой же улыбочкой. — Счастливо, Эйрин. Отец ушел, и обессиленная Тая вывалилась из книги, вернулась к нормальному размеру. Она дрожала, была прозрачнее обычного — много сил потратила, чтобы сжаться, да и испугалась. Эйр поставил бутыль старика на стол. — Лекарство, принес, Тая. — Благодарю, господин, — она поклонилась, распластавшись по полу и все еще трепеща. Растрепанная прическа со съехавшим гребнем, платье с кропотливой вышивкой — все очень красивое, будто кукольное. Вот только куклам не бывает страшно, а Тая настоящая. Пусть не сейчас, но когда-то даже была живой. Эйр протянул Тае руку. Она положила в ладонь призрачную свою, немного пройдя пальцами сквозь, Эйр «помог» подняться и «обнял». Тая не осязалась и немного прошла насквозь. Наверняка и она не чувствовала этого прикосновения, но от нее все равно повеяло благодарностью, счастьем. «Объятия работают не только у девушек, получается, и мои Тае нравятся. Надо будет Нелари тоже обнять. Вот только заслужил ли я? Так ничего и не придумал. Жить с отцом врагу не пожелаешь. Но что я могу? Разве что развеять ее окончательно. Если быстро раскрошить основу души, больно будет совсем недолго». От осознания бессилия хотелось крушить все вокруг. «Я хотел жить с Нелари. Но если ничего не придумаю, просто помогу ей избавиться от страданий. И себе заодно, пока отец не доберется отомстить». В горле встал ком. Умирать не хотелось. Совсем. «Как же так, я о стольком мечтал! Но ради Нелари… Надо придумать что-нибудь».