Логово для чудовища

Вот и выход близ дома Учителя. «Совсем скоро на практику! Наконец-то!» Нир прошел по шумному саду. Переевшая листьев толстожопка попыталась посмотреть, кто пришел, и смешно завалилась на бок. Нир улыбнулся, помог зверьку перевернуться. — Привет, Обжорка. Я снова пришел. Обжорка потерлась о руку. Благодарила — встать обратно на лапки не так-то просто с пузом. Нир вдруг заметил, что живот раздавшейся больше прежнего толстожопки неровный — детишек ждала. Ну и правильно, сезон же. Скоро пушистых шариков станет еще больше, чем раньше, больших и маленьких. Толстожопка убежала, смешно переваливаясь. Нир распахнул дверь в дом Учителя. Пахло пылью, клубившейся в лучиках света. Пушистый ковер, огромный портрет на стене, все как всегда. Чувство, что здесь не убирались с тех самых пор, как Нир ушел. — Я вернулся, Учитель! — Нир? Учитель выглянул из кабинета. Выглядел удивленным. А еще очень уставшим — синяки под глазами, весь в прыщах, серый. «Вот нельзя его одного оставить, сразу и не спит, и не ест нормально, и дом запустил». Учитель подошел ближе и оказался одного роста с Ниром. — Я, Учитель. Не похож? — Похож-похож. Ты так вырос. Что на тебе надето? — Форма же, — удивился Нир. — По-эльфийски пошито, странно, — Эрлин тронул ткань. — Точно по-эльфийски. — В Дире заказал, а то быстро вырастаю из той, что в общине дают. — Так не носят, — нахмурился Эрлин. — Надо новую взять, а то будут говорить, что на эльфа похож. Это нехорошо, тем более что в тебе и вправду кровь смешана. Нир растерялся. «Папа ничего не сказал, одобрил. Ну ладно…» — Благодарю, Учитель, — Нир поклонился. — А что ты так рано пришел? Снег лежит, практики нет. — А семена там перебрать? Подготовить все? — удивился Нир. — В этом году урожайный род сам садить для практики хочет, только на прополку позовет, на полив, уход. Все семена сдали. — Вот оно что… Нир почесал подбородок. — А ты чего небритый? — А надо? — Ну да, не принято так рано бороду отпускать. — Ну ладно. Пойду побреюсь да за формой. — Только попробуй мое лезвие взять! — возмутился Эрлин. — А у меня своего нет. — Я тебе новое подарю, — вздохнул Эрлин. — Нир, откуда ты такой? Как не от мира сего. Нир пожал плечами. — Учитель, а правда работы нет? Я так хотел! — Ну… — Эрлин потер лоб. — Так, давай по порядку. Ты сейчас относишь вещи к себе. Бреешься. Мы находим тебе элькринскую одежду, и ты идешь в канцелярию за новой формой. А я пока подумаю, что бы тебе поручить. Нир кивнул. Вещи в комнату отнес, чихнул от души, едва открыв дверь. «Пыльная ужасно, точно не убирались здесь. Надо будет прибрать потом, ничего — пока в шкаф уберу все, там должно быть меньше пыли». В умывальне уже ждал Учитель. Он протянул новое лезвие, блестящее. «Такое красивое. Теперь я точно взрослый, получается?» — Ты ж не брился никогда, да? — Не. — Учись. Для начала умойся, и теплой, не холодной водой. Это походило на ритуал. Учитель объяснял, как точить, чем мазать, как держать, как вести, в каком порядке. Нир попробовал, но задержался на мгновение, и щеку защипало. — Сосредоточься, оно же острое! — М. — Кожу натяни. Да, вот так. Теперь обратно, чтобы под корень сбрить. Казалось, Учитель переживал больше самого Нира. Нир вел, пытался почувствовать, понять, Учитель следил неотрывно. — Для первого раза хорошо, — похвалил Учитель. — Умойся, смажь отваром, быстро заживет. И лезвие помой, протри, в коробку под чары времени сложи, помазок сполосни, просуши. — Учитель, а откуда у тебя два комплекта? — А… Ну… Я предполагал, что это случится. Отступник же не бреется, у него борода не растет. Кто научит, если не я? — Спасибо, — Нир поклонился. — Да ладно, брось. Пойдем поищем что-нибудь приличное, чтобы за формой сходить, пока не поздно.

***

Солнце клонилось к закату, и рыжие лучи напоминали о Старом Эрве. Здесь, в Новом Эрве, солнце было маленьким, ярким, почти белым днем, совсем не таким уютным. И только вечером оно становилось по-домашнему рыжим. Весь день пролетел в суете. Нир сначала искал, в чем пойти, потом ходил за формой, а как вернулся, наготовил кашу с салатом и принялся за уборку. Ощущение надзора строгой няни вернулось вместе с Ниром, заставляло себя чувствовать нашкодившим ребенком. «Давно надо было убраться, конечно, позвать кого-нибудь. Но я же не ждал Нира так рано! И ладно. Зато теперь чисто. И обед даже ничего был, кажется, еще вкуснее, чем раньше. На одних яблоках с бодролистом жить вредно». Нир вынес на террасу ароматный чай. — Вкусно пахнет. — Да. Они сидели, вдыхая цветочный пар. Был один важный вопрос со времен Старого Эрва, который Эрлин так и не смог обсудить с Ниром в прошлом году. Тогда он казался совсем ребенком. Да и сейчас неловко начать, но все же надо было. — Нир, ты уже взрослый, и понимаешь, наверное, положение тебя и твоего рода. — Да, я наследник проклятого рода. Эрлин следил, но Нир ответил, как и всегда, спокойным тоном, почти не меняя выражения лица. Его правда не заботила эта проблема? — Ну вот, он проклят. Понимаешь, да? — Я родился после проклятия. Папа сказал, мне доступна работа, есть право на землю, вообще на все, кроме места в совете старейшин. — Да! А это место очень важно для рода. На совете решают дела общины, и каждый голос важен. — Ага. Но чтобы его дали, надо искупить вину. Вклад внести, но исследования отца, он говорил, не приняли, а у меня пока мало. — Это обсуждаемо. Но совет должен видеть, кто ты. Прояви себя. Старайся на практике. От рода исследователей всегда ждали помощи, совета, решения. Он объединял общину, помогал всем. Было бы здорово, если бы ты показал… кхм… Я понимаю, что не всем дано… Но если бы… Эрлин замялся. — Если бы я занялся исследованиями? — спросил Нир. — Да. Я понимаю… Ну… — Я занимался. Письма приходят в род и сейчас, отец научил меня с ними работать. Разобрал те, что ты отправил, кстати, — Нир покопался в сумке возле стола, и вытащил будто из ниоткуда огромную коробку с бумагами. Чары, наверное, расширяющие в сумке, как в эльфийском мешке. Эрлин посмотрел на коробку с подозрением. По-знакомому аккуратно сложенные и промаркированные сшивки напомнили о юности. «У Отступника точно так же лежали работы, которые вечно отклоняли. Он, наверное, и помог. Но когда успел? Даже у меня, у старейшины, времени свободного нет. А он Главой стал уже, когда хоть?» — Правда? Ты же… ну… с чтением… — Я подтянулся, — уверил Нир. — А еще комплексным заклинаниям начал учиться, папа сказал, это хорошее направление для исследований. «Нет, это, кажется, сон. Нир слишком быстро вырос, слишком разумным стал. Так не бывает. Ну и ладно, даже если сон, поговорю». — О! Это замечательно! — Эрлин прикрыл глаза. — Нир, я хочу объединить общину. Как раньше. И я не знал, как сделать это без рода исследователей, пытался сам, но и у главного рода свои заботы, сам понимаешь… Учись хорошо, Нир, общине сильно не хватает тех, кто бы занимался… Эм… Ну… — Я помогу, Учитель. — Тогда вот. Интересный запрос есть. Мертвые земли давно не могут восстановить. Урожайный род передал мне наработки. Они соседи и хотят заняться этим местом, ищут способ. Если бы ты нашел способ, это стало бы отличным вкладом, легло бы и в копилочку «искупления вины» твоего рода для снятия проклятия и личных достижений для получения поста старейшины. Нир кивнул и принял пухлую сшивку конспектов. Эрлину вдруг показалось, что почерк знаком. И оформление. «Точно так же, как в коробке! Это что, правда Нир написал? Да нет, не может быть. Хотя если это сон...» — Интересно, я туда приходил не раз, все думал, что было бы здорово оживить. И все с тем же выражением. «О проклятии ли, о вымерших землях, о планах, одно лицо на все случаи жизни! Даже во сне такой». — Нир, тебе приплачивают за это выражение? — не выдержал Эрлин. — В смысле? — удивился Нир. — Что с ним? — Оно одно на все случаи жизни! — Да ну. Ладно, пойду спать, устал сегодня. Спокойной ночи, Учитель. Не засиживайся, пожалуйста. Лицо Нира, как и обычно, не выражало ничего, кроме спокойствия, граничащего с безразличием. У него вообще были эмоции? На него можно орать, можно упрекать в чем угодно, можно просить, можно хвалить, можно Мертвые земли поручить оживить, и ничего на лице не изменится. Может, улыбнется иногда, и то больше для порядку. «И ушел, и ушел! Так буднично это прозвучало! Даже сон испортил! Или не сон?» Эрлин ущипнул себя украдкой. Больно. Наверное, все-таки не сон, но принять пока сложно. Эрлин кривовато улыбнулся. «Да уж, действительно. Нир за все брался и все делал. Базовые заклинания учил с трудом, а высший экзамен вдруг сдал. Читал еле-еле, а с письмами разобрался. Почему бы не поручить ему невозможное? Вдруг и с этим справится». Все-таки жизнь с Ниром показала, что многих проблем не существовало. Или существовали, но не для всех. Что там для него самое масштабное? Не дают землю? Написал очередной запрос. Все равно не дали? Еще написал. Где возмущение? Где негодование? Где все?! Эрлин вздохнул и вернулся к своим запросам. «Как бы научиться тоже не переживать? Со стороны выглядит очень удобным. А еще, говорят, для живота нервничать вредно. Но как можно не переживать, когда обо всем переживается?!»