Логово для чудовища

За едой говорить нельзя, но очень удобно. И вот сейчас, доедая поднадоевшую, хоть и вкусную, кашу, Эрлин боролся с собой. Нир ел молча, неторопливо. Ждать можно было долго, лучше спросить, пока не забыл. — Нир, завтра практика. Ты все приготовил? — Да. — Форма впору? — Вчера надевал. — Ну и хорошо. Эрлин выдохнул. Слухи о близости с учеником так или иначе доходили до ушей и не радовали. Давать свою одежду снова не хотелось. Да, не женился до сих пор. Но это не значит, что он по мальчикам! Это значит, что не полюбил пока никого, да и присматриваться некогда. А о Нире заботился, как о ребенке, воспитаннике. Очевидно вроде, но не всем. — Как дела с Мертвыми землями? — Пока замеряю. — Ты сколько там уже замеряешь? — Почти год. — Сколько можно?! — Восприимчивость плохая, эффект мизерный, сложно отследить и сделать выводы. Эрлин вздохнул, взял журналы. «Каждый день, с ума сойти! Несколько сотен точек с разными условиями, расположением. А эффект?» «Без заметных улучшений, без заметных улучшений, без…» Пролистал несколько страниц — незначительное улучшение структуры — возможный эффект регулярных замеров. Захотелось плакать. Как у Нира хватило сил на этот труд? Эрлин пролистал еще. «Структура улучшилась, появилась восприимчивость к чарам, эффективность примерно 0,001% от нормы». Данные казались издевательством. Эрлин приметил закладку, открыл — «Тесты с катализатором». По графику они заняли неделю с разными материалами, и результаты по сравнению с прошлыми казались впечатляющими — эффективность чар с катализатором составляла от трех до семи процентов от нормы. После отмены катализаторов результаты почти не улучшались. Эрлин посмотрел на ученика, попивающего чай с отрешенным видом. «Он правда недалекий? Или чудовищно упорный? Как он мог год ходить, получая такие мизерные результаты?» Эрлин пролистал в конец, нашел еще одну закладку. Новые чары проверял ходил. Пока было не особенно понятно, эффект вроде бы лучше, чем от прошлых. Но пока не точно, успех в пределах погрешности, так что непонятно. Как хватало терпения? Эрлин прикрыл журнал. — Нир, все настолько плохо? — Почему плохо? Эффект есть. С катализатором и усилителями можно восстановить теми мерами, что сейчас, но это дорого и долго, я дешевле способ ищу. Эрлин посмотрел на толстенный журнал, заполненный безупречными рунами, почти с ужасом. На месте Мертвых земель он бы уже сдался, только чтобы этот фанатик не ходил раскапывать для замеров в сотнях точек каждый день. Вдруг подумалось, что сам Эрлин в том же положении, что и Мертвые земли. Нир готовил всегда строго полезную пищу — кашу, суп, пюре, ничего острого, ничего твердого, минимум сладкого, даже бодролист не заваривал почти. Ложился, едва темнело. Хочешь-не хочешь, а приготовленное ешь, да и шуметь неловко, когда кто-то в доме уже спит, приходится самому ложиться. Да, это полезно, и эффект приятный, но чувство, будто попал к строгой нянечке. Хочется вредного и нашалить. А Нир не запрещал, не спорил, но свою линию вел и вел. «Неужели он никогда не хотел жить иначе?» Эрлин вспомнил, как его учили манерам, магии, всему. Он тогда чувствовал, что должен быть лучшим — наследник же. Оплошать нельзя. Это давило, мучило, но заставляло расти. А на Нира давило что-то? Или он просто принял это безусловно, как единственную возможную норму? Вот Нир допил чай и стал собирать со стола — не лень ему? — Нир, тебя с детства таким правильным быть приучили? — В смысле? — интонация, как и выражение лица, почти не изменились. — Как ты можешь каждый день есть кашу, суп, пюре, никакого сладкого и острого? Тебе не надоедает? — Да не, все ем. Разное же готовлю, просто твой желудок берегу. — Да не надо! — Потом же сам порошками рот полощешь, прыщи разглядываешь, у зеркала скорбишь, Учитель. — Неправда! Ты что, следишь за мной? — Да нет, и так видно же. Эрлин ощутил себя прижатым к стенке ребенком. Нир вроде не отчитывал, все тем же спокойным тоном перечислял факты, и то, потому что спросили. Но хотелось возразить, топнуть ногой, взбунтоваться. Это глупо и смешно. «Взрослый же, нельзя так, да и Нир прав. Но как он может быть таким правильным, не напрягаясь? Ну как, ну как?» Нир поднялся, сложил в мешок журнал, перекинул ремешок через плечо. — Через одно плечо вредно, осанка плохая будет, — проворчал Эрлин. — Ага, — ответил Нир, поправил зацепившуюся форму и надел вторую лямку. Эрлин сдержал вздох. — Удачи, Нир. — Спасибо, Учитель. Он поклонился и вышел. И все! Эрлин схватился за голову. Хотелось выть. И кататься по ковру как в детстве, когда ничего не получалось. Захотелось что-нибудь нарушить. Эрлин посмотрел на чистый чайник. Есть и пить уже не хотелось, выспался, бодролист не нужен. Да и на сладкое не тянуло — сыт. А вот работать было пора. Разобрать письма, подготовиться к совету. К совету… Точно, нужно упомянуть об успехах, заложить почву для доклада Нира. Может, и с землей с мертвой точки сдвинется.

***

Практика сегодня. Эрлин знал, конечно, что Нир должен справиться. Но все равно переживал. Старейшина из урожайного рода был специфичным, требовал обычно многого и общался грубовато. Эрлин с дрожью вспоминал юность — Каннир не стесняясь мог предъявить перед всеми, и как наследнику, Эрлину всегда было стыдно. Ну ничего. Нир спокойный, вряд ли будет переживать. Эрлин посмотрел на ученика — форма впору, побрит, причесан. Ест себе как ни в чем не бывало. Наверное, не стоило его пугать. Сам разберется. Место для посадок — поле горькоплода, разделенное на полосы деревцами. Все по науке, все ровно и все в сорняках, какой кошмар! Эрлин поежился — да тут всей общиной не прополоть. Сколько они насадили? — Не будем терять времени, — зычно объявил Глава. — Участки размечены, что стоим?! Эрлин мысленно хлопнул себя по лбу. Как обычно, никаких объяснений, просто работайте. Спорить с могучим стариком с растрескавшимся от загара лицом и убитыми руками никто не стал. Каннир не умел по-другому. — Каждому роду по полосе. Выбирайте сами, все одинаковое! За работу! Прополку проверю, кто не справится — больше землю не просит! — Но наш род совсем небольшой! — робко возразила ученица из рода Очистителей. — Молчи! Договоришься, землю у нас заберет, — грозно одернула ее наставница. Эрлин окинул огромные полосы взглядом и пересчитал. Исследователям тоже выделили. На одного-единственного Нира как на целый род? Эрлин повернулся к ученику, но рядом его не увидел. «Нир! Куда запропастился?!» Но пока все выбирали, Нир уже сел пропалывать, как ни в чем не бывало. Эрлин подошел ближе. Нир мурлыкал под нос скабрезную песенку явно из Дира и полол. Его ничего не смущало? — Иди, Учитель, это для учеников. — Ты прополешь это за день? — усомнился Эрлин. — Ты что, до обеда успею, тут же немного. Меньше, чем дома, и всего лишь горькоплод, удобно. Листья крупные, рассажены далеко. Эрлин с сомнением окинул полосу, заканчивающуюся примерно через вечность прополки, но спорить не стал. — Эй, лентяи! — зычно крикнул Глава совсем рядом. — Почему полоса свободна?! Кто не забрал? Эрлин растерянно осмотрелся и понял, что у Главного рода и Исследовательского один ученик на двоих. Нир поднялся и махнул рукой: — Обе забрал, старейшина! Не серчай! Суровый старик с одобрением кивнул. — Не приметил, Яблочко, трудись. И ушел. Просто ушел! Эрлин посмотрел вслед Главе, посмотрел на полосы, на пыхтящих учеников и вздохнул. Хорошо пололи единицы, если не считать урожайного рода. Как Нир планировал справиться в одиночку? Эрлин посмотрел на ученика, и увидел, что тот уже очень далеко. «Что?! Невозможно!» В руках Нира мелькнула золотистая энергия, и Эрлин почувствовал, как у него заныла голова. — Нир, иди-ка сюда! Нир поднялся и подошел, отряхивая от земли руки на ходу. — Ты что энергию другого Лова используешь на работах общины? — возмутился Эрлин. — А что такого? Не запрещено. Отдачи нет, удобно. — Прямо не запрещено, но… — Эрлин растерялся. «Как объяснить прописные истины? Никто и никогда так не делал, это же моветон…» Эрлин осмотрелся, и приметил, что многие в урожайном роду тоже полют с помощью энергии Нелы. Время не стояло на месте, все менялось. — Ладно, иди. Нир почтительно поклонился и вернулся к работе. Эрлин тихо вздохнул. «Ох уж эта молодежь! Но, быть может, так и к лучшему. Зачем бессмысленные традиции, если главное сделать работу?» К Ниру на полосу перебежала девушка из урожайного рода, что-то весело щебеча. Подруга? Славно работали вместе. Эрлин улыбнулся и побрел прочь. Да уж, ему здесь не место. Нир со всем разберется, не стоило переживать. Этот парень не видел проблем ни в чем.

***

Светлая макушка, милая улыбка, как он ждал этой встречи! В нарядном платье Ки была похожа на цветок. Новенький пояс был затейливо повязан поверх. — Киин, ты сдала основной экзамен! — поздравил Нир. — Ага. Я и высший хочу сдать, но мама против. Говорит, не женственно, береги здоровье, береги руки, береги кожу, береги волосы… Ки скривилась, показала язык. — С родителями не поспоришь, — кивнул Нир. — Люблю с тобой работать. Можно не следить за манерами, платьем, а просто трудиться, растить все. Ты как ветерок в душный день. — Так практика же, что тут еще делать? — удивился Нир. Ки рассмеялась, похлопала по плечу. — Ой, Нир, ты даже не представляешь! Смотреть на Ки было приятно. Улыбается так мило. Щеки красиво собираются, вроде небольшие, но такие кругленькие, румяные, как яблочки. Сама загорелая, а брови и ресницы от солнца белые, косы тоже. Нир не мог разобрать, что именно ему нравится в этой девушке — казалось, абсолютно все. Она была особенной. Очень хотелось пригласить ее в свой сад и болтать там, где никто не увидит. Быть может, даже поцеловать удалось бы. — Яблочко, ты такой красный! — Это от солнца, — вздохнул Нир. — Так надень шапку свою и рубаху эльфийскую. — Учитель говорит, в форме надо. Неприлично. — Надень, — возмутилась Ки. — Учитель ушел, а тебе плохо. Она залезла в сумку, вытащила шапку, надела. — Спасибо, — Нир вздохнул с облегчением. — Ледяная! Как ты ее носишь? — Ки растерла руки. — С удовольствием, — пожал плечами Нир. — Хорошенький такой. Высокий, ухоженный, вкусно пахнешь. Кожа только эта проклятая, мучишься из-за нее. — Да не особо. От похвалы Киин стало очень приятно, Нир заулыбался. Жаль, сада не было. Но была… Ой, и полосы для прополки кончились, так быстро вдвоем получилось. — Спасибо за помощь, — поблагодарил он. — Беги скорее в тень, — погнала Киин. — Заболеешь же. Заболеть было нестрашно. Не хотелось расставаться с Киин, что за зиму, кажется, похорошела еще сильнее. Но она дотолкала до тени леса и махнула рукой. — До встречи, Нир! — Пока, Ки! Нир проводил взглядом развевающиеся светлые косы Ки, задержался на загорелой шее между ними, скользнул по пояску, обхватившему талию, крепким загорелым ногам. Красивая. Очень красивая. Но Ки скрылась в лесу, и Нир почувствовал дурноту, жар, пылающую кожу — все то, что рядом с Ки не замечал. Надо домой скорее. А то к следующей практике не оправится, Ки не увидит.