***
В штабе было оживленно. В основном толпились у доски — на ней висел обновленный список постоянных заданий. Теперь появились и специализированные, для ремесленников, с оплатой повыше. Трин записывал таланты желающих, особенно мило улыбаясь девчонкам. Времена менялись — среди них так много желающих работать, оказывается! Дан, кажется, обсуждал персональные задания в другом углу. Хорошо. Мешать им не хотелось, и потому Эйр сам повесил на доску лист с заданием и своей подписью — «ищу укрепителей ткани междумирья любого уровня» . «Сотни кристаллов на участок должно хватить — не такой большой. Чары в один слой, потом укрепить еще на несколько раз с интервалом и готово. Несложно, в общем-то».***
В доме Гая с Ми было просторно, по-эльфийски просто и удобно. Разве что суровый климат Нового Эрва внес отпечаток — не привычные подушки на полу, а кресла и стулья, не хижинка со шкурой на входе, а теплый крепкий дом. Критир чувствовал во всем незримое присутствие Ми: шкуры на полу и в креслах, крепкие шторы без вышивки, зато с пушистыми комочками на подвязках, добротный дощатый пол, вместительная посуда с витыми ручками на столе — явно из Дира. Даже несмотря на рыжие оттенки общины Покровителя страсти в обстановке, было видно эльфийскую руку. Как в детстве. Только у мамы в основном не шкуры были, а ленты, плетеные коврики и все такое — то, чем она жила. Так и Ми была охотницей, точнее, хранила память об этом. Захотелось другим делом заняться — кто ж свободной эльфийке запретит? А может, скучала по тем временам. Вокруг столицы не поохотиться — друиды против. А вокруг нового Дира и так дичи водилось немного и мелкой, лесочек реденький, да и ту еще поймать надо. Как бы там ни было, Ми была вправе решать, и она рассудила так. «Не то что я, бездельник непутевый. Все с искорками своими, баловством, только одно и умею», — припомнил Критир слова матери и улыбнулся. Пригласивший встретиться Ог сидел в кресле — постаревший не по годам, но счастливый. Разрумянился от настойки, успел приложиться украдкой. Отекший весь, завязывал бы. Но не хотел, видимо, и не мог. Каждый сам волен выбирать, в общем-то. «Детей вырастил, могу себе позволить!» — смело заявлял Ог. Если он считал так, кто ему посмеет перечить? В конце концов, кристаллы на жизнь находил, никого не обременял, напротив, Юру успевал подучивать. — Взрослые такие, смотрю и глаз радуется, — Ог утер слезу. — Точно. А проблем от некоторых никак не меньше, — вздохнул Критир. — Так отпусти, — предложил Ог. — Поздно уже воспитывать. Наше дело — предостеречь. О, а ты говорил с ними о браке уже? — Да сами разберутся. — Здоровье-то сберечь надо. Сам знаешь, как кровь бурлит в этом возрасте. При взгляде на нездорово отекшее лицо Ога и его ноги в толстых носках хотелось напомнить ему самому об этом совете. Что он имел в виду — дошло не сразу. — А. Поговорю, — кивнул Критир. — Хотя с Ниром Ирри наверняка уже «поговорила». Жаль, Эйра так не отправить. — Эйр вообще воспринимает отношения ненормально. Послушаешь его мечты, а он жен отдельно селить собрался, про близость ни слова, только объятий и ждет. Тяжело, что без мамы вырос. — Надо его в Дир отправить погулять. Разберется, что и к чему. Ог улыбнулся, тронул струны. — Я в Дире славную эльфийку встретил И очень си-ильно по-олюбил. У ней красивые глаза и уши, И ноги от этих ушей. Я ей носил и ткань, и бусы, И сердце ей свое дарил. Но неприступна, не-едоступна Лишь вскинет нос, уйдет она. Я на гулянье примостился, Кристаллов кучу отвалил. Но вот беда, не жде-ет красотка, С подругой веселее ей. Расхожий мотивчик из Дира и вольный текст узнавались легко. Время шло, ничего не менялось. Задорно, бессмысленно, беспощадно, и в самую суть. Критир потер лоб, улыбнулся. — Да ладно, найдутся и те, кто заинтересуется. Эйр же красавчик у нас, в общине как ни пройдет, девчонки все прихорашиваются, засматриваются, краснеют, хихикают. Я ж вижу! — Знали бы они, что Эйр их в отдельную комнату собрался селить. Критир прикрыл лицо руками, тихо рассмеялся. — Именно их, Ог. Пройдет, с каждой полюбезничает. Это кошмар какой-то, стыдно с ним в общину идти. Разве мы такими были? — Ну… Ты забыл, что ли, как куда ни пойдем в юности, ты все время девушку себе находил? Хорошо, если одну. Пройдешь, похвалишь, голову вскружишь — не твое ли воспитание? А к лесным девам ходили, так и вовсе, ты вспомни… — Это не считается! Да и я так себя уже давно не веду! — Главное — чтобы с девушками любезничал, остальное не так плохо. Больше не меньше, — пожал плечами Ог. — А вообще да, есть в кого, даже не плачься. — Да я же не так! И это девы, они не против! — И эти не против. Может, оно и к лучшему, что не как ты, — Ог улыбнулся тепло-тепло. Критир покачал головой. — Я не буду спорить с тобой о лесных девах. Ты и сам знаешь, особенности мышления у них есть, да, воспитание и среда влияют, но девы остаются собой. Они не глупые, согласен, но повышенно ориентированы на… кхм… продолжение рода. Ог прикрыл лицо руками, заулыбался. — Детки — это все для них. И если тебя дева выбрала папочкой для своих деток — ни за что не откажешь. Из заповедника даже вытащишь, где ж еще такую искреннюю любовь найдешь. Но это не значит, что нужно пользоваться их наивностью и слабой памятью. Критир отвел взгляд. Искренней любви у Ни было в избытке. Это иногда радовало, но чаще утомляло. Наверное, не стоило ждать от нее, что она станет той, кого он любил. Эта Ни была хороша сама по себе, несмотря на то, что была собрана из кусочков. А как маленькая Ни добивалась, злилась! Вот еще ребенок, но уже своих деток подавай ей. Некстати вспомнилось, что заповедные девы хорошо приспосабливались к любым опекунам, и совсем некстати кольнула ревность. Конечно, Нела не совсем дева, но очень похожа. Она по сути привыкла к одним рукам, а потом попала в другие. «Период адаптации», — так это называлось в заповеднике. При смене опекуна деве нужно было время на осознание, что опекун сменился, желательно изоляция от других источников общения. Тогда привыкали хорошо. Часто — быстро. «Ист сделал все по науке, — пронзило внезапное осознание. — А я просил дать свободы, потому она и ходила к «старому опекуну», раз могла! Наверное, мне стоило разорвать общение, и тогда она привыкла бы быстрее. Все девы привыкали. У Нелы память лучше, конечно, он ей и подтер. А я не понял, я все пытался вернуть, потакал своему эгоизму, а не здравому смыслу». На душе заскребли кошки. Надо было бы порадоваться за Нелу, за гибкую натуру дев и их неизменное семейное счастье. Но эгоистично не хотелось верить, что Нела такая же, как все лесные девы. «Она же любила меня, мне говорила, что никто другой не нужен», — гаденько точила ревность. «Все девы так говорят своим опекунам», — возражал здравый смысл. Голова заныла. Критир потер лоб. — Ладно-ладно, не будем о девах, снова поругаемся, Ог. Чудесные существа, согласен. Да. Замечательные. — Не будем. Ог прикрыл глаза. Показалось, он злился. Но Критир не был силен в толковании эмоций, и потому только потер снова разболевшуюся голову.