***
Вот и все. И все. Совсем скоро. Критир сжал голову. Ощущение приближающегося приступа ни с чем не перепутать. Все ломило, руки и ноги слушались плохо, и казалось, будто тело чужое, не твое. Понемногу закостенеет, потом отпустит и резко сведет, рванув ослабшую духовную нить в груди. «Отравлено тело или душа? Выводил ведь по крупицам, вычищал. Почему душа все равно хочет вырваться? Будет ли она бунтовать в новом «теле»? Что, если привязать?» Критир судорожно сжал кисть и раздвинул халат на груди, чтобы написать заклинание привязки. «Что я творю? Пока цела связующая нить, все заклинания привязки не работают. Может, лучше умереть? Но тело вряд ли переживет разрыв связующей нити. Может, если только рассечь самому, не рвать. Как ей. Нет, надо для начала вырастить детей. Тело не будет стабильным без связующей нити — у той же Ни то и дело руки с ногами отказывают, шевельнуть не может, спит вечно. Лучше какая-никакая, но своя связующая нить, пока хватает сил. Да. Как же тяжело. Но приступ болезненен, но не смертелен. Пока не смертелен. Мысли о самоубийстве подсовывает болезнь, которая и сгубила остальных, нужно помнить об этом». Критир прикрыл глаза. Левая рука почти не чувствовалась. Он сжал бутылек с лекарством в кармане. «Наверное, поможет уснуть. Кто знает, может, и восстановиться тоже. Терять нечего».***
Ни села рядышком, молча утерла лоб, поменяла компрессы. Это она понимала, не забывала, хотя в основном утратила разум. «Ей тоже больно? Или она все-таки не понимает, только сочувствует? Лучше бы второе». Но Критир знал, что связующая ниточка не заросла, что Ни то и дело морщилась и прикасалась к груди, а во сне тихо стонала иногда. Больно, даже если не понимала, что такое приступ. Компресс лег на лоб, сковывая холодом мысли. Критир прикрыл глаза. Запах сонных трав успокаивал. Мягкая прохладная рука убрала с лица прилипшую прядку. Кошмар втягивал в себя, как болото. Или он и есть болото? На кочке еще юная Ни плакала, прижимая к груди хрупкий серебристый цветок. «Лунные слезы, ядовито. Надо забрать, а то парализует, задохнется». Критир сделал шаг и увяз. Нога не вытаскивалась, начала проваливаться и вторая. Запахло скверной гнилью. «Без паники. Что я, болот не видел? Ухватиться за кочку, улечься, осторожно… Как тяжело! Совсем сил в руках не осталось». Вдруг болото преобразилось из серого и гнилого в светлое, солнечное. Маленький Крин увяз в шаге от дома и ухватился за кочку. Хижинка совсем рядом, но письмо уже промокло, наверное. Вот и хозяйка выглянула, Ирри. Схватила за руку и рывком вытащила. Смеялась, утешала. Волосы в мелкие косы заплела, светлых змеек напоминали. А живые змейки ползали вокруг, на своем шипели Ирри что-то. — Ты если увяз, ляг, как змейка, тянись. Плавно, но не сдавайся никогда. Голос добрый. Крин покопался в сумке среди грязи и вытащил изумрудный конверт. «Руны расплылись, эх!» — Письмо промокло, извините, — вздохнул Крин. — Ничего, малыш. Аркин пишет, что старый уже стал для меня, но малыша отправил. Крин сомневался, что написано это, но письмо Ирри уже забрала и даже открывать не стала. — Раз уже грязный, давай потренируемся, — предложила она. — Полезай обратно. Крин обернулся. Было мокро и прохладно, не хотелось лезть. Но отказывать хозяйке невежливо, придется… Он подошел и вдруг в застоявшееся воде увидел лицо Ни. Она улыбнулась и протянула цветок. Крин замер. — Опять эта дрянь растет! Не дыши, — предупредила Ирри и срубила тонкий стебелек. Цветок упал в грязь, отражение Ни дрогнуло и пропало. Крин закашлялся. — Нельзя лунные слезы нюхать, задохнешься мигом, — объяснила Ирри. — Если увидишь такой цветок рядом, сразу в грязь его, чтобы не дышать. Крин зажмурился. «В грязь его, в грязь его. Так просто». Казалось, в груди что-то порвалось и полилось. Жглось, образы сменялись калейдоскопом — цветки, гниль, Ни, трава грез, Эйр с исследованием… Вырвался глухой стон. Критир открыл глаза и увидел тяжелый бархатный полог кровати. В груди немного ныло, но пальцы слушались, тело не сводило и не скручивало. «Все прошло? Так быстро? Давно стоило додуматься до лекарства!» Ни спала рядом пухлой горой. Критир поправил на ней одеяло и выбрался. «Да, за работу! Нельзя терять ни дня!». Чувство истощения, ощущение, будто потерял что-то важное, как и всегда оставались осадком после приступа. Но он жив. Значит еще немного времени было. Стол в гостиной был чист — Эйр разобрал бумаги и ушел. «Все-таки заметил приступ. Ну и ладно».***
Друиды приходили все чаще, даже днем. Юру сильно сомневалась, что они вообще работали. Это выбивало из привычного графика — если раньше днем они в основном кроили и шили, то теперь даже присесть было некогда, и вся работа оставалась на ночь. Уже стемнело, когда Юру закрыла лавку. Мама пересчитала выручку, отложила часть на заказ из тканей. — Завтра придет новый продавец, покажешь все. Я в мастерскую пойду, будем расширять зал. — Ох, хорошо! — Юру опустилась в кресло и вытянула гудящие ноги. — А кто продавец? — Мия поможет. — Она же всю одежду прокурит! — Она не курит уже давно. Юру приуныла. — Мая к ней таскаться будет. — С чего бы? Мая же замуж вышла, теперь не в столице живет. — Ничего себе, — удивилась Юру. Мама развела руками. — Все гуляют, живут, пока ты в комнате сидишь и над зеркалом вздыхаешь. Даже что у соседей происходит не знаешь. Юру сильно сомневалась, что Мая вышла замуж, но спорить не стала. Мия так Мия, главное чтобы розоцвет свой вонючий не курила.***
— Добро пожаловать! — Юру встала и поклонилась. Мия как сидела за прилавком, так и осталась, и Юру метнула неодобрительный взгляд на нее. «Покупатели, как назло, друиды, они часто с предрассудками. Хотя может обойдется, два паренька, у девушек чаще проблемы». — Привет! Парнишка осмотрел с ног до головы, и Юру стало неловко. «Это же не я товар, что уставился?» — Да, и впрямь милая эльфийка здесь, все как ты говорил! — похвалил друг. «Я не эльфийка!» — А то! Красавица, покажи нам, что у тебя есть. — Есть готовое, есть на заказ. Юру прикинула на глаз размер и выложила на прилавок. — Ткань легкая, хорошо в жару. Вот еще варианты, — показала она. — Заверни все, — попросил тот, что пониже. — Доставляешь? Юру растерялась. — Можем доставить подарок, — подумав, согласилась она. — Другу передай тогда. У него день рождения сегодня. — О, как здорово! А какой размер у друга? Двое переглянулись и рассмеялись. — Правильные вопросы эльфийка твоя задает. — Такой же, как у него. — Примерить не желаете? — А можно? — спросил тот, что пониже. — Конечно. Проходите в примерочную. — Я тебе говорил! — он толкнул в плечо друга и подмигнул. Колокольчик брякнул. — Мия, унеси в примерочную, пожалуйста, — попросила Юру. Мия сгребла кучу, не заботясь о складках на одежде, и понесла. Юру поморщилась, но спорить не стала. — Добро пожаловать! В лавку вошли сектанты в алом — постарше и молодой. Видимо, свадебный заказ, в остальных случаях мужчины из секты здесь появлялись редко. — Традиционные наряды надо пошить, — попросил старший. — На замер запиши. Юру кивнула. — На утро подойдет? — Вполне. «Странно, сезон свадеб уже прошел, вроде. Или это на повседневку? Ну ладно». Сектант оглядел цепко, стало как-то не по себе. Но ушли и ладно, что уж. Юру подошла к примерочной и увидела, что парням нравится одежда. Нахваливали Мию, лавку, все подряд. Вот что значит продумать как следует. Расплатились и ушли, даже про доставку и друга забыли. Что-то подсказывало Юру, что лучше не напоминать. И вправду, другу лучше самому прийти, чтобы выбрать, примерить и по фигуре сразу подогнать.